Почему ты пристаешь ко мне с мерзкими вопросами?Он ответил просто:— Потому что я люблю тебя.— Странная любовь, — отозвалась она сердито.Действовать без плана было опасно. Агустин считал, что Роза должна попасть в руки Дульсины без применения какого бы то ни было насилия.Где грубое насилие, там, как правило, появляются сви-детели. А свидетели им были не нужны. Дульсина так торопилась, что готова была платить за любой риск.Ему пришлось объяснить ей, что если он окажется за решеткой, то ему будет мало проку от денег, которые она согласна ему заплатить за риск. Он попросил ее несколько минут помолчать и послушать, что он ей предложит…В это же время в противоположном конце дома, в гостиной, Леопольдина рассказывала Леонеле о звонке сеньориты Фернанды Араухо.Леонела помнила эту сеньориту. Она была на свадьбе Рикардо и Розы.— А что ей надо? — спросила она Леопольдину.— Навести справки о дикарке. Дикарка у нее жениха решила отбить! — с наслаждением выпалила Леопольдина.Леонела вслух удивилась власти, которую имеет над мужчинами эта оборванка.— Она их, наверно, опаивает, — предположила Леопольдина, давно подозревавшая Розу в знакомстве с нечистой силой.Старшая служанка огляделась, будто боялась случайного подслушивания, которым постоянно грешила сама, и добавила:— Но я рассказала сеньорите Фернанде такие подробности о Розе Гарсиа, что, думаю, дикарке не поздоровится!Когда Рикардо был приглашен в неизвестную ему юридическую контору для конфиденциального разговора, он сразу понял, о чем пойдет речь.И в самом деле, первые же слова незнакомого адвоката были о том, что дом Линаресов больше им не принадлежит.Рикардо как юрист сам понимал, что все рассуждения о том, что этот дом — родовое гнездо Линаресов, ставших жертвой афер покойного лиценциата Роблеса, что сестра подписала роковой документ не глядя, попросту неуместны в разговоре между деловыми людьми.Но он все-таки изложил все это адвокату. И, конечно, тот ответил, что сестра сеньора Линареса совершила непростительную ошибку. Но, так или иначе, дом перешел во владение к Роблесу. А после его смерти стал собственностью его законной жены Марии Елены Торрес, которую он имеет честь , представлять. В настоящее время законная вдова лиценциата Роблеса заявила о немедленном востребовании своего наследства.Видя, как сокрушен представитель одного из самых знатных семейств города, адвокат посоветовал ему поговорить с сеньорой Марией Еленой, которая сейчас в Мехико и живет в отеле неподалеку от его конторы.Адвокат рассказал Рикардо, что она всю жизнь еле сводила концы с концами и, наверное, поэтому так торопится сейчас получить неожиданное богатство. Если сеньор Рикардо пожелает, можно устроить его встречу с сеньорой.Леопольдина раздувалась от гордости и одновременно тряслась от страха. Много важных поручений выпадало на ее долю. Но таким опасным делом она еще никогда не занималась. Именно ей поручено было подыскать дом, в который предстояло заманить Розу Гарсиа.И Леопольдина нашла такой дом. Рассказывая о выполненном поручении Дульсине, старшая служанка особенно гордилась тем, что стоить он будет недорого. Потому что находится в трущобах. Сейчас ведь им, Линаресам, не до роскоши!Она уже не замечала, что давным-давно причислила себя к этому семейству, где ее кто ненавидел, кто презирал, но все же нуждались в ней. Дом сдавался в аренду и находился в квартале Сан-Карло, мало чем отличавшемся от приказавшего долго жить Вилья-Руин.Эту новость Дульсина приняла с удовлетворением. Другая была значительно хуже.Первая же фраза Рикардо так и звучала:— У меня плохие новости. Дульсина отреагировала злобно:— Ну, конечно.. Умер Себастьян, и ты должен бежать туда, потому что там твоя дикарка.— Оставь свои идиотские насмешки, Дульсина. Дело серьезное. И особенно для тебя, любящей этот дом.Дульсина насторожилась.— Нас выбрасывают из него на улицу, — продолжал Рикардо. — Приехала законная жена Федерико Роблеса.Дульсина на какое-то мгновение словно окаменела, потом у нее началась истерика:— Меня никто не может выбросить отсюда! Это самозванка!Рикардо сказал, что попробует поговорить с нынешней хозяйкой этого дома, но очень сомневается в успехе.— Господи! Какие еще унижения ты собираешься послать на голову Линаресов?! — продолжала кричать Дульсина.Отель в котором остановилась Мария Елена Торрес, был не из тех, в которых обычно останавливаются миллионеры.Видимо, вдова Федерико Роблеса еще не привыкла к своему новому положению.Это была дама с довольно явными следами былой привлекательности, но уже сильно расплывшаяся и не очень следившая за собой. Она сразу дала понять Рикардо, что он нуждается в этом разговоре больше, чем она.Выслушав его, она спросила:— Если я правильно вас поняла, вы хотите сохранить дом, где родились Линаресы.— Да, сеньора.Она сказала, что такая возможность существует. Их дом ей, в сущности, не нужен. Она предлагает выкупить его у нее.— Выкупить у вас свой собственный дом?.. — переспросил Рикардо в задумчивости.— Простите, но он теперь не ваш, а мой, — улыбнулась Мария.— Он отнят у нас в результате аферы вашего… покойного мужа, — сказал Рикардо, в душе проклиная себя за эти беспомощные и жалкие упреки.Мария чувствовала себя очень уверенно. Как будто бы она, а не Рикардо была юристом, она объяснила ему, что в таких делах существует только закон. А он на ее стороне.У дома, утверждала она, есть своя цена. Вот она и просит за него эту цену: миллиард песо.Рикардо даже рассмеялся.— Это невозможно! Цена просто невероятная.— Разве дом Линаресов не стоит того? — спокойно спросила она.Он ответил, что стоит. Просто у них нет таких денег. Больше она ничего не говорила. Учитывая, что они прожили в этом доме всю жизнь, она дает Линаресам месяц на сбор денег для того, чтобы выкупить дом. Только один месяц.Итак место, куда следовало заманить Розу, было найдено. Но нужен был повод, который бы заставил ее пойти туда. На совещании, которое состоялось между Дульсиной, Лео-нелой и Леопольдиной, все трое согласились, что повод этот должен быть связан с кем-то, кто очень дорог Розе Гарсиа.Им было ясно, что сейчас такой человек — Паулетта Мендисанбаль.Дульсина тотчас позвонила Агустину. И через час в доме Мендисанбалей раздался звонок и незнакомый мужской голос попросил к телефону Розу.Роза, которая ждала звонка Хермана, ответила, что она у телефона.Голос уточнил:— Вы Роза Гарсиа, предполагаемая дочь сеньоры Паул етты?— Не предполагаемая, а настоящая, — поправила его Роза.— Вот об этом мне и хотелось бы с вами поговорить. Мужчина сообщил, что он считает необходимым рассказать Розе историю, связанную с ней и сеньорой Паулеттой.— Это о том, что она долго не могла найти меня?— Нет, нет, это совсем другая история. И она будет очень интересна для вас.— А кто вы такой? — спросила Роза.— Ну, скажем так: ваш друг. Но я прошу вас не говорить о нашем разговоре никому. Иначе с сеньорой Паулеттой может случиться непредвиденное.И он повесил , трубку.Рикардо никак не удавалось выбраться в лечебницу для душевнобольных. Он давно не видел Кандиду.Когда он вошел к ней в палату, матушка Мерседес пыталась напоить ее молоком. На приход Рикардо Кандида отреагировала вяло. Она выглядела сонной и безжизненной. Лишь один раз она попросила его, чтобы он забрал ее отсюда.Матушка Мерседес посоветовала ему уладить ее выписку из лечебницы юридически. Она напомнила Рикардо, что его сестра здесь как бы под арестом до выяснения обстоятельств убийства лиценциата Роблеса.«Может так случиться, что и забирать-то тебя будет некуда», — грустно подумал Рикардо.Очередное посещение консультации доктора Лаприды Фернандой привело к откровенной стычке между ними.Не успела Фернанда спросить Хермана, убедился ли он в том, что рассказанное ему о Розе — чистая правда, как он прервал ее:— Я убедился только в том, что ты самая настоящая ядовитая змея. А Роза честнейшая женщина на свете.— Но то, о чем я говорила тебе, мне сказали в доме Линаресов!— Нашла у кого спрашивать! Из-за твоего навета я ее обидел.— Ну что ж, — фыркнула она, — пойди и попроси у нее прощения!Доктор согласно кивнул.— И пойду. Знаешь почему? Потому что я люблю ее! Больше Фернанде нечего было делать в этом кабинете.…Херман купил букет роскошных роз редкого розовато-желтого оттенка и отправился в дом Мендисанбалей. Роза очень обрадовалась и розам, и Херману. Однако, когда он заговорил с ней о любви, она решительно замотала головой:— Я не хочу, чтобы мы говорили об этом. Он мгновенно помрачнел:— Ты хочешь сказать, что мы не должны больше видеться? Она положила руку ему на плечо.— Ну что ты! Ты друг мамы. И мой друг, — Потом помолчала. И добавила: — Но только друг.Недовольная результатом визита Рикардо к Марии Торрес, Дульсина потребовала у него ее адрес: она сама желала поговорить с вдовой того человека, на имя которого так опрометчиво перевела в свое время их родовой дом.Леонеле почему-то казалось, что у Дульсины могут найтись серьезные способы убеждения, которыми Рикардо не владеет.В их присутствии Дульсина позвонила в отель, где остановилась вдова Роблеса, которую она считала самозванкой, и попросила соединить ее с сеньорой Марией Еленой Торрес. Ее соединили.— Говорит Дульсина Линарес, вдова Роблеса, — важно произнесла она.И услышала в ответ:— Тут маленькая ошибка. Дело в том, что вдова лиценциата Роблеса — это я.Дульсина сказала, что хотела бы увидеться. Мария ответила, что, если это по тому же поводу, по которому с ней беседовал сеньор Линарес, то она уже изложила все, что могла сказать по этому поводу.— Брат это брат. А я это я, — надменно сказала Дульсина. Мария равнодушно предложила ей прийти завтра в это же время. Дульсина повесила трубку и зловеще пообещала присутствующим, что эта самозванка вернет ей ее дом.Роза не могла не думать о таинственном звонке. И когда, ранним утром сняв трубку, она узнала мужской голос, то почувствовала неприятное волнение.— Вы действительно считаете себя дочерью сеньоры Паулетты?— Я и являюсь ею. Голос в трубке усмехнулся.— Если желаете, я в любую минуту могу доказать вам, что это сущая ерунда. Вы Паулетте никакая не дочь.— Вы сумасшедший! — сказала Роза. Но трубку не повесила.Голос стал наглым.— Я знаю, о чем говорю. У меня на руках факты.— Я вам не верю. Он опять усмехнулся.— Поверите, когда увидите.— Приезжайте и покажите!— Имейте терпение. Все в свое время.— Когда?Голос сказал, что известит. И повторил, что Роза не должна сообщать об этом ни одной живой душе. Чтобы не подвести ту, которую Роза считает своей матерью!Розе удалось опять заснуть. Но спала она очень тревожно, металась во сне, ей слышался гнусавый голос Агустина. И Паулетта, с трудом добудившаяся ее, все никак не могла от нее добиться, что Роза видела во сне и почему так горячо и отчаянно кричала, что Паулетта — ее мать. ТЕЛЕФОННЫЕ ЗВОНКИ Портьеры были задернуты так плотно, что не позволяли солнечному свету, который был сегодня очень ярким, проникать в номер.Тем пристальнее вглядывались друг в друга две женщины, каждая из которых считала себя законной вдовой покойного лиценциата Федерико Роблеса.Мария сразу же предупредила, что не намерена уступать ни одного сентаво. Но Дульсина столь же решительно заявила, что не намерена ни одного сентаво платить.За что? За собственный дом, в котором она родилась и выросла! Нет, Мария по-хорошему вернет дом, украденный у Линаресов!Но Мария вовсе не собиралась сдаваться. Она с наглой улыбкой заявила, что если Дульсина и ограблена, то вовсе не Марией, а ее покойным мужем.Но Дульсина считала, что, признавая его наследие своим, Мария сама становится грабительницей.— Давайте выложим карты на стол! — потребовала она. Мария продолжала улыбаться:— Ваши карты — крапленые, а я веду чистую игру.— Вы хотите завладеть тем, чем по праву владела я.— Например, чужим мужем? — съязвила Мария. Дульсина напомнила ей, что Федерико бросил Марию и женился на ней, на Дульсине. Мария рассмеялась: ведь они расстались много лет назад, и совсем не потому, что Роблес влюбился в Дульсину.— Он любил меня, как, возможно, раньше любил вас, — обиженно и одновременно примирительно сказала Дульсина.Но ее соперница вновь откровенно расхохоталась:— Хороша любовь: оставить состояние любимой той, с которой жил давным-давно!— Отдайте мне эти документы! — Дульсина теряла самообладание.Она сделала шаг к Марии, Та отступила.— За миллиард песо… Да и потом, эти бумаги не у меня.— Врете! — крикнула Дульсина, кинулась к столу и стала лихорадочно рыться в ящиках.В ту же минуту дверь в номер открылась и вошел худощавый человек с пышными бакенбардами. Неторопливой развинченной походкой, какой ходят киногангстеры и киноковбои, он подошел к Марии и встал рядом с ней, насмешливо глядя на Дульсину.Мария демонстративно обняла вошедшего.— А что делает здесь эта женщина, моя дорогая? — спросил он глумливо.— Это Дульсина Линарес, милый! — ответила в том же тоне Мария. — Она ищет бумаги на владение домом, когда-то принадлежавшим ей.— Так ведь он теперь наш. Постереги-ка ее, дорогая, а я кликну полицию.— Вот для этого типа вы украли мой дом? — теряя от злости рассудок, выдавила из себя Дульсина.— У каждого свой тип, — рассмеялась Мария. — У вас Федерико, у меня — Браулио.Совсем уж ничего не соображая, Дульсина кинулась к ней и, не успел Браулио что-либо предпринять, опрокинула Марию на пол.Он с трудом оторвал Дульсину от поверженной противницы и, вынув из кармана крошечный, похоже дамский, пистолет, скомандовал:— А ну, кыш отсюда!— Гангстер! Ворюга! — кричала Дульсина, покидая номер. — Это ты ее толкнул на грабеж! Не видать вам моего дома как своих ушей!..— Ну вот, — сказал Браулио Марии, пряча пистолет, — Хватит жалеть этих Линаресов. Чтобы через месяц их не было в нашем доме!Паулетту очень взволновал неспокойный сон Розы, она подозревала, что ему должно было что-то предшествовать.И эти слова, сказанные Розой во сне: «Не отнимайте у меня мать!» Странные слова… Но единственное, чего удалось добиться Паулетте от дочери, это упоминание о каких-то непонятных телефонных звонках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79