— Медсестричка донесла? — прищурилась Леонела на подошедшую на шум Эрлинду.— Хотя бы!Дульсина, взяв Леонелу под руку, прошипела Линде:— Не подумай появляться у нас. Я спущу тебя с лестницы — не побоюсь Рохелио!Они ушли.Роке сегодня играл плохо. Фигуры его, не связанные друг с другом, бестолково толклись на доске, теснимые белой пехотой Пабло. Окончательный разгром был не завершен лишь потому, что к шахматному столику подошла Паулетта и сказала, что хочет поговорить с мужем.Пабло, сославшись на университетские занятия и срочный разговор с Нормой, покинул их.Роке предложил Паулетте сесть на освободившийся стул, но она, продолжая нервно ходить по комнате, сказала, что ей так удобнее просить у него прощения.— За что? — Он тоже встал и подошел к ней, встревоженно на нее глядя.И Паулетта как будто в омут бросилась:— За то, что я не призналась тебе перед нашей свадьбой, что у меня… была дочь.Потрясенный Роке снова опустился на стул. И приготовился выслушать тайну, долгие годы делавшую его счастье с любимой неполным и непрочным.— …Томаса исполнила мою просьбу так хорошо, что я до сих пор не могу отыскать ни ее, ни Розу, — так закончила Паулетта свой рассказ.— Но сейчас ты узнала что-то новое? — спросил ее муж.— На смертном одре мама призналась мне, что Роза была у нее. Это та самая Роза, о которой она говорила, когда ты вошел в палату. Но мама не успела сказать, где Роза сейчас… Знаешь, Роке, ты видел Розу…— Я?!— Да, это та самая девушка, продававшая книжки в день смерти мамы — помнишь, на уличном перекрестке… Мое сердце ее угадало. А уж потом и факты сошлись…Она разрыдалась.— Прости меня за мое долгое молчание. Прости или прокляни!Она неверным шагом вышла из комнаты.Рикардо удивил возбужденный вид, с которым Дульсина и Леоиела появились в гостиной.— У нас для тебя есть информация о дикарке! — сообщила Дульсина. — Она работает официанткой в ночной таверне.— Какие глупости, — отозвался Рикардо, весь вид которого говорил о том, что как бы критически он ни относился в последнее время к Розе, а такого быть не может.— Мы своими глазами видели ее в клоаке под названием «Твой реванш». Мы специально, преодолев свою гордость, пошли туда, чтобы убедиться, и увидели ее: накрашенная, вульгарная до смешного. Ты знаешь это место?— Надеюсь, что нет, — сказала Леонела. — Не представляю себе такого кабальеро, как Рикардо в «Твоем реванше».И они наперебой стали рассказывать Рикардо о своем посещении таверны и разговоре с Розой.— А как цинична! Сказала, что вышла за тебя замуж только из-за денег!— И когда не смогла вытащить из тебя ни сентаво, предпочла вернуться в свое родное болото!Рикардо долго молчал. Потом спокойно сказал:— Я не верю ни одному вашему слову. Я был в «Твоем реванше». И Розу там не видел.— Ты там бываешь?! — ужаснулась Леонела.— Вот оно, влияние дикарки, — подхватила Дульсина.— Все это вы нагородили, чтобы подтолкнуть меня на развод с Розой, — усмехнулся он.— А разве ты все еще колеблешься? — с нескрываемым беспокойством спросила Леонела.— Нет. Именно поэтому мне и кажется бессмысленным ваше поведение. Вы — сплетницы.И он ушел, оставив их в тревожном недоумении.Обсуждая с Розой происшествие, Эрлинда досадовала на одно: теперь эти сеньориты расскажут о ней Рохелио Бог знает что.— А почему бы тебе прямо сейчас не позвонить ему и не объяснить все, как есть?Эрлинда сомневалась, стоит ли это делать. Но Роза потащила ее к телефону и сама набрала номер.Эрлинда, дождавшись, когда Рохелио поднял трубку, стала извиняться за то, что не смогла прийти и не предупредила его… Но Роза, соскучившаяся по Рохелио, вырвала у нее трубку и прокричала в нее:— Как дела, парень?Рохелио, видимо, был уже в курсе их дел, потому что спросил:— Роза, правда, что вы с Эрлиндой работаете в этом…— Да, — твердо сказала Роза. — Ничего другого у нас пока нет. Но пусть твой брат не боится позора: я немедленно дам ему развод…Не успел Рохелио повесить трубку и расставить шахматы, как в его комнату буквально ворвались Дульсина и Леонела.Повторилась примерно та же сцена, что и с Рикардо. Рохелио медленно, уже почти не прихрамывая, ходил по комнате, а женщины с возмущением рассказывали ему о грязной дыре, в которой работают Роза и его медсестричка, путающиеся там с чудовищными типами. Они требовали, чтобы Рохелио уговорил Рикардо пойти в «Твой реванш» и своими глазами убедиться в том, что все ими сказанное — правда.— Я ни в чем не собираюсь убеждать Рикардо, — сказал наконец Рохелио.— Но почему?!— Потому что, как и он, не верю ни одному вашему слову.Сорайда смотрела на Куколку с некоторым беспокойством: очень уж хитрый и довольный вид был у ее любимого пакостника. Это могло означать что угодно и скорей всего было связано с каким-нибудь беззаконием.Куколка долго хихикал и интриговал ее, показывая издали чек на крупную сумму. Когда он наконец рассказал, за что получил этот чек, Сорайда неожиданно потребовала, чтобы он пошел к Линаресам и вернул эти деньги. Куколка, конечно, отказался.— Тебе мало того, что ты получаешь от меня? Когда-нибудь ты из-за своей жадности попадешь в такую передрягу, что костей не соберешь. Кто тогда тебе поможет?Куколка сделал лукавую гримасу, за которую отчасти и получил свое прозвище, и, не сомневаясь в своей неотразимости, игриво ткнул Сорайду пальцем в бок:— Ну кто же? Конечно, ты!— Устала я от тебя. — Сорайда беспомощно махнула рукой.— Ты уж позволь мне делать то, что я неплохо делаю, — ведь правда, неплохо? А если мне придется выпутываться, я уж сам как-нибудь.И он с надменным и несколько обиженным видом удалился.«Я вам не верю», — сказал Рохелио Дульсине и Леонеле. Но Рикардо он сказал другое.— Эрлинда и Роза действительно работают в этой ночной таверне. Они звонили мне оттуда.Рикардо опустил голову.— Как Роза могла пасть так низко…— Ума не приложу. Ты думаешь, это влияние Эрлинды?— Когда мы с Розой познакомились, она была сама чистота.— Может, ее нужда заставила.— Наверно, в этой таверне легко достаются деньги.— Не думаю, чтобы в ночной таверне деньги доставались легко.Рикардо молчал, и по его виду можно было определить, что в нем созревает какое-то решение.— Я поеду в эту таверну, — сказал он наконец.— Зачем? — пожал плечами Рохелио.— Хочу посмотреть Розе в глаза.Когда у Розы и Линды выпала свободная минута, они тут же нашли друг друга: им не давал покоя телефонный разговор с Рохелио.— Ты знаешь, я по голосу поняла: Рохелио не понравилось, когда я сказала ему, где мы работаем.— Я как чувствовала… Не надо было ему звонить.— Что ж ты думаешь, сестренка его и эта жаба склизкая ему не рассказали бы?— Может, им бы он не поверил… Роза рассердилась:— Да что такого плохого мы делаем здесь, чего нам стыдиться? Мы только работаем.Линда вздохнула:— Кстати о работе: нам пора в зал — Сорайда нас загрызет…Они спустились в зал, и первый, кого увидела Роза, был Эрнесто.— Я думала, ты ушел, — сказала она ему.Он сказал, что хочет отвезти ее и Линду домой.— Зря ты беспокоишься. Мы бы такси взяли.— Просто мне хотелось узнать, где ты живешь, чтобы иногда навещать тебя. Если, конечно, ты не против…— Ну что ты! Разве мы не кореша?Пабло не давала покоя болезнь отца. Он все время заботливо расспрашивал Роке о его самочувствии. И Роке, как мог, успокаивал его, говорил, что находится под постоянным наблюдением врачей и что в последнее время чувствует себя неплохо.— Мама наконец поговорила с тобой? — спросил Пабло.— Да. Никогда бы я не мог подумать, что у нее…— Дочь? — закончил за него Пабло.— Ты знал об этом? Знал и не сказал мне?!Пабло подошел к отцу, сидящему в глубоком кресле, и положил ему руку на плечо.— Ты не можешь упрекать меня в этом, отец. Не я должен был сказать тебе об этом. Это право мамы. И ты понимаешь, что она пережила, храня свою тайну… И потом, ты знаешь, отец, ей тоже есть в чем упрекнуть тебя. Разве ты не скрываешь от нее своего заболевания?Роке растерянно посмотрел на сына.— Ну, это совсем другое.— Наверно. Но все-таки я очень тебя прошу: не причиняй маме новых страданий, упрекая ее за долгое молчание.Роке смотрел на сына и думал, что его мальчик как-то незаметно стал взрослым. НАПАДЕНИЕ Мать Эрнесто видела, что сын ее несчастлив в своем чувстве к девушке, в которую влюблен. Она просила его не встречаться с ней, чтобы не мучить себя. И он обещал матери поступить именно так.Но справиться с собой он не мог: Роза слишком глубоко вошла в его душу. И вечером он опять сидел в «Твоем реванше» за своим столиком в углу. Роза была еще не очень занята. И они тихо беседовали.Роза сидела лицом к эстраде и только по глазам Эрнесто поняла, что кто-то подошел к их столику и встал за ее спиной. Она обернулась: рядом стоял Рикардо Линарес и смотрел ей прямо в глаза. Чуть поодаль маячил его приятель, которого, сколько помнилось Розе, звали Хорхе.— Добрый вечер, — сказал Рикардо, и Роза поняла, что эти слова дались ему с большим трудом. — Тебе не стыдно здесь обретаться?.. Впрочем, скорей всего, это место как раз для тебя.Уловив неприкрытую агрессию в его словах, Эрнесто поднялся со стула.— Послушайте, оставьте ее в покое.Рикардо как будто только этого и ждал. Он схватил журналиста за отвороты его кожаной куртки, и Эрнесто пришлось сделать резкий жест, чтобы вырвать ее из цепких пальцев Линареса.— Эрнесто, прошу тебя! Это мой муж, — закричала Роза.— К несчастью, — добавил Рикардо. — Ты что же, не могла найти другую работу?— Я могу работать где угодно, и везде меня будут уважать! Эрнесто спокойно сказал:— Простите, что я вмешиваюсь, но Роза говорит правду: ее здесь уважают. Хотя я тоже считаю, что это место не для нее. И за минуту до вашего прихода она сообщила мне, что уходит отсюда.Рикардо глумливо усмехнулся:— Это ее проблемы. Я хотел лишь убедиться, что моя сестра не лжет. И я убедился. Мой следующий шаг — развод.— Вот и убирайся! — крикнула Роза.Он насмешливо посмотрел на нее, качая головой:— Вот не думал, что ты так цинична!— Не будем оскорблять друг друга. Если я начну говорить, что я о тебе думаю, ты такое услышишь! Ты продажней любой из тех, кто здесь работает!— Пошли, Хорхе, — сказал Линарес молча стоящему приятелю.И они удалились.— Я ухожу отсюда, — сказала Роза и медленно направилась к лестнице, ведущей в обитель Сорайды.— Поздравляю с таким решением, — крикнул Эрнесто ей вслед. — Я подожду тебя, чтобы отвезти домой.Рассчитываясь с Томасой на крыльце своего дома, ее давняя клиентка Эльба посетовала на то, что пожилой женщине приходится возвращаться домой в такую темень. Лучше бы она принесла белье завтра утром. Как она пойдет домой?Но Томасе за долгую жизнь столько раз приходилось возвращаться поздними вечерами, что она только махнула беспечно рукой. Она не боялась темноты.И напрасно!Темнота не была такой густой, чтобы двум оборванцам не разглядеть на фоне освещенного дверного проема, как хозяйка дома передавала в руки немолодой женщины что-то, что, по всей видимости, было деньгами. Женщина спрятала деньги в кошелек и устало пошла по улице.Но дошла только до угла. Здесь ее встретили двое бродяг и потребовали отдать им кошелек.— Да вам того, что при мне, и на одну чарку не хватит, — попробовала убедить их Томаса.Но при одном упоминании о чарке один из бродяг, не долго думая, вырвал у нее из рук сумку, в которой и лежал кошелек, и резко толкнул Томасу. Она упала и при этом сильно стукнулась головой о край тротуара.Другой бродяга поглядел на неподвижно лежащую женщину и испуганно произнес:— Ну, делч! Похоже, ты убил ее… Даем деру! Только ее в кусты отволочь надо…Так они и сделали. И бросились бежать.Рикардо возвратился домой в отвратительном настроении. Он был уверен, что этот парень в кожаной куртке — новый Розин дружок. Хорхе пожимал плечами, считая, что для такого вывода нет никаких оснований, и это просто один из посетителей таверны.— Ты что, не видел, как фамильярно они общались? — раздраженно спросил Рикардо, втайне ожидая, что Хорхе опровергнет его наблюдение.— В таких местах иначе и не общаются… А вообще-то тебе не все равно, ты ведь с ней разводишься?Рикардо подтвердил, что завтра же пойдет к адвокату…В прихожей он столкнулся с Кандидой. У нее были явно заплаканы глаза. Ее бил озноб.Сам расстроенный и нуждающийся в сочувствии Рикардо ощутил потребность поговорить с сестрой и узнать, что с ней происходит. Он увел ее в кабинет. И впервые за долгое время у них состоялся доверительный разговор.Кандида хотела знать, любил ли Рикардо Розу и почему он с ней разводится. Разлюбил ли он ее или причина в ее работе в «Твоем реванше»?Он сознался ей, что последнее обстоятельство повлияло на исход дела, заставило его принять окончательное решение о разводе.Кандида вдруг высказала мысль, совершенно невероятную в ее устах еще недавно: может, ему следует забрать Розу из таверны? Но он считал, что лучше развестись.— Я и так наделал много ошибок.— Да, — согласилась она, — Дульсина умрет, если ты не разведешься.— А ты? Разве ты не хочешь того же, что и Дульсина?— Я теперь и сама не знаю, чего я хочу, — ответила Кандида и вдруг разрыдалась.И опять-таки впервые за долгое время он по-братски обнял ее.— Выкладывай, что стряслось. Может, помогу.И, нервно стуча кулачком по громадному письменному столу, Кандида сквозь рыдания пролепетала: :— Никто мне не поможет… Рикардо! У меня будет ребенок…Как ни удивляла Рикардо жизнь в последнее время, а такого он не ожидал. Растерянно смотрел он на сотрясающуюся в рыданиях сестру, не зная, что предпринять.Сорайда была недовольна появлением Розы.— Ты почему не работаешь?Ответ Розы поверг ее в уныние, хотя она отчасти и была готова к такому повороту дела.— Я за расчетом пришла.— Какая тебя муха укусила? Это тебе Эрнесто мозги морочит? Тебе же здесь хорошо. Ты себя строго поставила, а мужчин это только заводит. И мне прибыль, и тебе не в убыток… Осталась бы, а?— Нет, Сорайда, я так запуталась! Уходить надо… Сорайда отсчитала Розе ассигнации.— Вот твои деньги… Решишь вернуться — двери для тебя всегда открыты.Роза обняла ее.— Ты славная, Сорайда… Пойми меня:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79