— Она тупа. А я умна. Победитель заранее известен… А что у тебя с Эдуардо? Вы видитесь?— По телефону больше разговариваем. Его мать совсем его затиранила.— А мне все-таки кажется, что твое будущее — Рохелио Линарес. Ты его недооцениваешь: он красив и влюблен в тебя. Ты можешь многое сделать для него. Ради тебя он стал бы лечиться.— Очень может быть. Но, во-первых, я его не люблю, а во-вторых, не собираюсь взваливать на себя такой груз. Нет уж, кузиночка. Мое будущее — Эдуардо Рейносо. Он безупречен.Когда Роза, собрав вещи, вся в слезах, вышла из калитки сада Линаресов, первое, что она увидела, был темно-оливковый автомобиль Пабло. Он словно бы дожидался ее. Даже не очень удивившись, Роза, продолжая всхлипывать, влезла в гостеприимно распахнутую дверцу и стала через пень-колоду рассказывать хозяину автомобиля, что с ней приключилось.Разобравшись кое-как в ситуации, Пабло спросил:— Что же, ты не вернешься? Будешь требовать развода?— А чёрт его знает, — откровенно призналась Роза. Пабло молча вертел баранку, пробираясь по пустырю к домишкам Вилья-Руин.— Знаешь что, — сказал он вдруг, — если ты разведешься, то ты… то я…— Я же сказала: мал ты еще, — осадила его Роза.— Дружить-то мы с тобой можем…— Это — да! Мы теперь с тобой дружки.— Видишь ли, когда я узнал, что ты замужем, я поостыл. Но раз ты теперь разводишься…— Замолкни! Ты меня главное к матушке доставь.— Я тебя довезу до самого ее дома. Надо же мне знать, где ты теперь будешь жить…Каридад как будто бы дала обет быть свидетелем всех Розиных неудач. Она с интересом наблюдала, как Роза с вещами вылезала из машины и попрощалась с Пабло.— Ну что, поперли тебя, Розита?— Меня никто попереть не может.— Оно и видно! С вещичками!— Что же мне, матушке Томасе и привезти ничего нельзя? — вяло отбивалась Роза.— Да не бреши! Дали под зад коленкой, вот и все. — Каридад злорадно захохотала.Роза почувствовала себя в знакомой обстановке.— У тебя давно тот синяк прошел? Так я из тебя сейчас мартышку сделаю…Томаса сокрушенно смотрела на Розу, стоявшую в дверях над вещами, брошенными на пол. Заплакав, Роза сообщила, что Рикардо больше ей не муж и они с Томасой снова будут жить вместе. Томаса, однако, этого плана не одобрила.С потрясенным видом Эдувигес выслушала то, что ей сообщили, и растерянно протянула телефонную трубку Роке.— Что случилось?! — Он сразу же понял тревожный характер новости.— Паулетта… — чуть слышно прошептала старая кормилица. Роке долго говорил по телефону, что-то спрашивал, отвечал на какие-то вопросы, а у Эдувигес перед глазами была ее любимица, с отрешенным видом, с отсутствующим взглядом идущая сама не зная куда по улице с бешенным движением транспорта. Так рассеянно ходила она в последние дни, когда к ее постоянной тоске по потерянной дочери добавилась тревога за Пабло и Норму.Узнав, что у врачей «скорой помощи» есть надежда на благополучный исход, Роке договорился с ними: за состоянием Паулетты будет наблюдать их домашний врач. Дома ей будет лучше.Роке велел Эдувигес ничего пока не говорить Пабло.— Но Пабло любит мою доченьку Паулетту как родную мать, — рыдала кормилица.— Именно поэтому повременим. — Роке обнял старуху за плечи, скрывая собственные слезы.Но когда санитарная машина доставила Паулетту домой и ее под присмотром домашнего врача перенесли в ее спальню, вернулся Пабло. И при первом же взгляде на него Эдувигес разрыдалась.— Лучше пусть тебе обо всем скажет отец. Пабло понял, что с Паулеттой случилась беда.— Что-то смертельно опасное? — кинулся он к отцу.— Бог миловал, — ответил Роке. — Этого бы я не перенес. Никто точно не знает, что случилось. У нее сильные ушибы. И она потеряла сознание. Может быть, ее сбила машина.— Что говорит доктор Альварадо?Пабло смотрел на отца глазами, полными ужаса.— Он велел не беспокоить ее… И ждать…Дульсина и Кандида с интересом ждали, как прореагирует Рикардо на уход Розы.Когда Дульсина сообщила ему, что его жены здесь больше нет, он спокойно спросил:— Поехала проведать матушку?— Нет. Уехала к ней навсегда, — сказала Кандида. — После того как увидела, что ты поехал с Леонелой!— Собрала все свои монатки и улетучилась, — заключила Дульсина, с трудом скрывая торжество.Рикардо спокойно молчал.— Я вижу, ты не очень взволнован ее отъездом.— Она сегодня же вернется.— А если нет?— Она моя жена.— Стало быть, ты готов отправиться за ней?— На этот раз нет, — ответил Рикардо.Томаса не стала будить Розу, когда в дверях их дома появился незнакомый ей человек, представившийся хозяйке мажордомом Линаресов. Что такое «мажордом» Томаса не знала, но поняла, что это слуга, хоть и не простой.Руфино — это был он — и не просил разбудить Розу. Он просто хотел узнать, здесь ли она. И, узнав, тотчас распрощался.Устав от слез и переживаний, Роза спала весь день. Перед этим они с Томасой долго спорили. Роза утверждала, что мужу нравится «эта жаба», которая хочет «охмурить» его.Томасе же казалось, что не случилось ничего такого, что бы служило серьезным поводом для ухода Розиты из мужниного дома. «Все это буря в стакане воды», — убеждала она Розу. Но та заявила:— Любил бы — тут же притащился бы сюда. А я туда не пойду. Лучше помру на этой кровати!И теперь вот заснула, как будто и впрямь померла.…Очнувшись наконец и узнав о посещении Руфино, а также не обнаружив записки, которую, по ее мнению, должен был бы прислать Рикардо, ежели бы и впрямь любил ее, Роза окончательно утвердилась в своем желании остаться с Томасой.— Мой дом там, где ты. И все! — произнесла она со всей категоричностью, на которую была способна.Напрасно уговаривала ее Томаса, считавшая, что надо жить с мужем, «раз уж ты его заимела».За обедом Леонела внимательно прислушивалась к разговору. Начался он с того, что Рохелио осведомился, где Роза, почему-то не навестившая его сегодня. Дульсина сообщила ему, что, по словам Леопольдины, Роза ушла и назад не вернется. На что Рохелио предположил, что тут, вероятно, не обошлось без участия сестер.Кандида оскорбилась:— Никто ей не сделал ничего плохого. Но бедняжка настолько дика, что во всем видит оскорбления.— Однако довольно поздно, а ее все нет, — задумчиво сказал Рикардо. И всем за столом стало ясно, что он не верит в серьезность Розиного ухода.Леонела решила, что пора вмешаться:— Но ты ведь, надеюсь, не собираешься бегать за ней, покорно перенося ее дикие выходки. Ее полезно проучить.— Если бы я знал, что она у Томасы, я был бы спокоен. Я послал Руфино в Вилья-Руин, он должен был бы вернуться…Оказалось, что Руфино уже вернулся. И Роза действительно у своей приемной матери.Прошло два дня после ухода Розы.Рикардо пребывал в мрачном, но решительном состоянии духа, когда в его комнату пожаловал редкий гость, Рохелио. Его, видно, тоже угнетал уход Розы.— Похоже, что она ушла всерьез, — сказал Рикардо тоном, выдававшим неожиданность для него такого поворота событий. — Надо дать ей развод. Что я еще могу сделать?.. Ты ведь знаешь, почему я женился на ней.Рохелио с недоверием посмотрел на брата.— И ты совсем по ней не скучаешь?— Трудно сказать…— А она скорее всего страдает. Бедняга… Вот уж кому чуждо коварство!— Да, она вся на виду: дика, вспыльчива. Но там, где есть ярость, — там нет боли.Рохелио показалось, что брат утешает себя.— Я мало знаю ее. Но, по-моему, она хорошая.— Да, но она не создана быть моей женой.— Ее надо воспитать. Ты ведь этим не занимался.— У меня нет терпения. Вот сестры…— Не будем о сестрах… Не знаю, я бы на твоем месте с ней не расстался. Но если ты ничего к ней не чувствуешь…И вдруг Рикардо грустно взглянул на брата.— Одно могу сказать: я жутко по ней соскучился.В то же самое время в другой части дома три сеньориты совсем в другом настроении обсуждали возможное развитие событий.Леонела выразила надежду, что если дикарка не вернулась через два дня, то она вообще не вернется. Дульсина предостерегала от слишком поспешного празднования победы. Кандиду беспокоило состояние Рикардо, по ее мнению угнетенное. Если она права, то брат может попытаться вернуть Розу.Леонела в это совершенно не верила. Она утверждала, что, узнав от Руфино о местопребывании Розы, Рикардо и пальцем не пошевелил, чтобы вернуть ее.— Я предполагаю, что Рикардо рад ее уходу. Кандида вновь с сомнением покачала головой.— Но даже если бы он и вернул ее — мы-то на что? Все равно она обречена, — продолжала весело упорствовать Леонела.Громкий стук во входную дверь заставил их замолчать и переглянуться: так в эту дверь никто никогда не стучал.Отворившая дверь Леопольдина вошла в комнату и стояла с растерянным видом, пока ее не отодвинула в сторону незнакомая бедно одетая женщина.Женщина вошла в комнату, оглядела ее и направилась прямо к Дульсине.— Я Томаса, матушка Розы, — сказала она. И решительно добавила: — Ну-ка, кликните своего брата! У меня к нему срочное дело. ВОЗВРАЩЕНИЕ Узнав, что Роза ушла от Рикардо, Эрлинда поспешила к подруге. Выслушала рассказ Розы и вздохнула:— Да, в мире немного стоящих мужиков.— Рикардо неплохой. Но его дурачат и настраивают против меня.— Зря ты за него вышла.Роза стала сетовать на несправедливое устройство мира, где есть бедные и богатые и вместе им жить очень трудно. Эрлинда засмеялась:— Так ведь есть рослые и коротышки, уроды и красавцы, добряки и злодеи. Это нормально. И кто бы работал, если бы были одни богачи?.. Тебе, Розита, надо набраться духу и стать прежней. Помнишь, какая ты была? Веселая, тараторка, драчунья!Роза, не вставая с кровати, отвернулась к окну и грустно сказала:— Знаешь, сколько лет должно пройти, пока я забуду Рикардо!Эти слова еще больше рассмешили Линду:— Ну еще бы! Такой красивый! Такой жестокий!.. Глаза бы мои на них на всех не смотрели…Но Роза как будто и не слышала ее последней фразы.— Такой добрый!.. Такой чистый!.. С такими мускулами! — продолжала она, не обращая внимания на иронию подруги. — Хоть бы матушка Томаса привела его, а?Возмущению Дульсины не было предела.— Вы что это вламываетесь в чужой дом? — гневно обратилась она к неожиданной гостье.Но Томаса была настроена решительно:— Я сюда не шутки шутить пришла! Зовите своего братца. Не уйду, пока с ним не переговорю. У него жена умирает: крошки в рот не берет!— Что же он с ложки ее должен кормить?— Там разберемся… Сначала она должна его увидеть. Дульсина нервно заходила по комнате.— Конечно, Рикардо виноват. Не надо было идти на столько неравный брак.— Это вы ему скажите. Жила себе Роза не тужила — нате вам: явился не запылился! А теперь Розита того и гляди помрет!— Вы что, угрожаете?Томаса заплакала. Дульсина сделала знак старшей слу-жанке, и Леопольдина, взяв гостью за плечи, вытолкала ее из гостиной, а потом и из дома.Оказавшись в саду, Томаса сказала самой себе:— Теперь ясно, какая здесь у моей Розиты была жизнь!.. Но, видно, от волнения она произнесла это вслух, потому что работавший неподалеку немолодой человек в комбинезоне с садовыми ножницами в руках, переспросил ее:— У Розиты? Как она?И добавил, видя, что Томаса непонимающе на него смотрит:— Я Себастьян, садовник.— А, дон Себас, — обрадовалась Томаса. — Да плохо она. Как прибежала домой — с кровати не встает. Боюсь, не померла бы.Но дон Себас не был склонен к предположению, что Роза может помереть от этой своей беды. И как мог постарался успокоить Томасу.Роке был счастлив. Травма, полученная Паулеттой, оказалась не так страшна. Она уже начала говорить. И сегодня сама сказала мужу, что чувствует себя гораздо лучше. При этом добавила, что хотела бы поговорить с Пабло. Роке со счастливой улыбкой пообещал ей, что через пару недель она будет совсем здорова. Так утверждает доктор Альварес.Потом Роке показал жене авиабилеты с открытой датой.— Как только ты выздоровеешь, мы с тобой отправимся на несколько месяцев в Европу. Тебе надо отвлечься.Паулетта задумчиво смотрела мимо ищущих ее взгляда глаз мужа.— Нет, Роке, это невозможно… Я не хочу уезжать из Мексики.Улыбка исчезла с лица Роке. И теперь трудно было бы даже вообразить этого человека улыбающимся. Вечная драма любящего мужа, не знающего, что происходит с его женой, отражалась в его печальных, встревоженных глазах.— Паулетта, милая, уже много лет я чувствую, что тебя что-то гнетет. Я больше не могу так… У тебя есть какая-то тайна. Доверь ее мне, доверь во имя моей любви… Ты знаешь, я не злоупотреблю твоим доверием!.. Я хочу только помочь тебе.Паулетта, совсем еще слабая, отвернулась к стене и всхлипнула.— Прости меня, но я неважно себя чувствую. Мне лучше побыть одной.Всхлипывания стали сильнее, и она, не в силах сдерживаться, зарыдала. Роке, бессильный что-либо предпринять, позвал медицинскую сестру и вышел.После ухода Томасы Дульсина облегченно вздохнула и порадовалась, что Рикардо не присутствовал при этой сцене.Леонела считала, что он вообще не должен знать о посещении Томасы и о том, что Роза якобы умирает от любви к нему.— Кто еще видел здесь эту тетку?— Только Леопольдина.— Вот и хорошо. Чем меньше Рикардо будет знать о Розе, тем лучше. Быстрей забудет…Однако сестры и Леонела не успели предупредить Леопольдину, у которой были свои представления о том, что полезно и что вредно знать молодому сеньору Рикардо о его новых нищих родственничках. Да и Себастьян рассказал хозяину о приходе Розиной матушки. Вот почему Рикардо появился в комнате, где сеньориты занимались рукодельем, с вопросом:— Ко мне приходили?Попытка Леонелы отвлечь его, уговорить пойти с ней в кино, не имела успеха.— Почему ты не хочешь? — спросила она. — Ты теперь человек свободный. Жена твоя не думает возвращаться.— Себастьян сказал, что здесь была Томаса, это так?— Да, она пришла сюда с угрозами, — ответила Дульсина.— Она такая же дикая, как ее воспитанница, — объяснила Кандида, глядя на брата сочувствующим взором.— Что, Роза больна?Леонела подошла и дружески обняла его за плечи.— Да все это россказни, — сказала она успокаивающе. Рикардо отстранился от нее.— Что конкретно сказала вам Томаса?— Угрожала, что мы будем иметь дело с ней. Сказала, что Роза объявила голодовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79