«Идиот».
С собрания сотрудников Гас ушел приободренным. Выказанная поддержка воодушевляла. По крайней мере он не совсем один.
Не успел Уитли, однако, дойти до кабинета, как его вызвали на срочное совещание исполнительного комитета фирмы. Гас предположил, что члены правления хотят спросить, сколько времени он будет отсутствовать и чем фирма может помочь. Очень любезный жест, внушенный, несомненно, поддержкой, которую выразил персонал. Его высокопоставленные партнеры никогда не позволяли превзойти себя, даже если это означало сделать доброе дело.
Гас направился в северный конференц-зал. Интересный выбор места: единственный конференц-зал с круглым столом. Никто не будет сидеть во главе стола, на обычном месте Гаса.
— Надеюсь, я не заставил вас ждать, — сказал Гас, входя.
Партнеры в унисон пробормотали что-то, долженствующее означать «нет проблем». Интересная расстановка. Спиной к окну сидела Марта. Рядом с ней — начальник отдела судебных процессов, а дальше начальник корпоративного отдела. У окна, любуясь видом, стоял Бастер Алмен. Это был административный партнер фирмы, вооруженный бичом погонщик и хранитель кошелька. Он отслеживал «продуктивность» каждого сотрудника, требуя, чтобы они регистрировали требуемые часы и вовремя отсылали счета. Телефонный звонок от Алмена был подобен уведомлению о ревизии из налогового управления.
С прибытием Гаса все пять членов исполнительного комитета были в сборе.
— Садитесь, — сказал Алмен. Его тон был серьезным. Гас взял один из пустых стульев и сел напротив Марты. Алмен остался стоять.
— Полагаю, вы догадываетесь, почему мы собрали это совещание.
— Вы хотите помочь мне в поисках жены? Тот закашлялся.
— Ну, мы надеемся, что полиция добьется успеха. Однако наш комитет должен решать задачи, находящиеся в нашей компетенции.
— То есть?
— То есть нам надо заниматься вероятными проблемами пиара и отношений с клиентами, порожденными вчерашними новостями.
В душе Гаса всколыхнулся гнев — хотя особо удивлен он не был.
— У меня пропала жена, а вы говорите о пиаре?
— Пожалуйста, не надо так ставить вопрос.
— Как это «так»? Алмен шагнул вперед.
— Для вас это личная трагедия. И мы очень сожалеем. Но кто-то должен сделать так, чтобы эта личная трагедия не превратилась в кризис для всей фирмы.
Гас оглядел собравшихся за столом и остановил взгляд на Марте.
— Значит, вот как вы считаете? Моя личная жизнь — источник проблем для фирмы?
Все молчали. Наконец Алмен сказал:
— Это не должно стать для вас полной неожиданностью, Гас. Мы уже обсуждали все это пять лет назад. Обвинение управляющего партнера юридической фирмы в семейном насилии может иметь серьезные последствия. От нас откажутся клиенты. Могут уволиться новые сотрудницы. Начнутся плохие отзывы в прессе. И так далее.
— Ничего подобного в прошлый раз не произошло.
— Верно. Но до вчерашнего вечера никто не знал, что Бет действительно предъявила официальное обвинение.
Гасу хотелось наброситься на Алмена, однако, подумав, он заговорил, тщательно подбирая слова:
— Вам не кажется странным, что «Экшн ньюс» как-то пронюхали об этом обвинении? Ведь прошло уже столько времени.
— Странным? Я не улавливаю вашей мысли.
— Когда пять лет назад началась эта история, я честно рассказал о случившемся. Все было неправдой, и тем не менее по какой-то причине Бет обвинила меня в жестоком обращении. Я предложил это вниманию комитета на случай, если об этом станет известно.
— Вы сообщили нам, что она сказала подруге, будто вы ударили ее. Вы не рассказали, что она предъявила официальное обвинение.
— Она забрала заявление на следующий день после того, как подала его. Потому что это была ложь! Мы забыли об этом и никогда больше не вспоминали. Очень мало людей знало, что обвинение вообще было предъявлено. В сущности, этих людей можно сосчитать по пальцам одной руки. Пожалуй, хватило бы и одного пальца. — Гас смотрел прямо на Марту.
Она ответила пристальным взглядом.
— Ты ведешь себя неприлично, Гас.
— Да?
Алмен вмешался:
— Ну-ну, давайте не переходить на личности. Мы говорим только, что искренне сожалеем о вашей личной ситуации. Однако юридическая фирма не может прекратить работать из-за этого.
— Она не прекратила. Я отсутствовал три дня.
— И несомненно, будете отсутствовать и дольше.
— Наверняка.
— Хорошо. Я надеялся, что вы будете благоразумны в этом вопросе.
— В каком вопросе?
— В вопросе о назначении временного управляющего партнера, который займет должность на время вашего отсутствия.
Гас почуял политический переворот и свою кровь на ковре. Он знал, что по договору о партнерстве необходимо четыре голоса, чтобы сместить его. А для блокирования решения ему нужен свой собственный голос и еще один. Гас посмотрел на Марту. Она отвела глаза. После фиаско с «половинкой» вчера утром было ясно, что ее голоса Уитли не получит.
Алмен сказал:
— Предлагаю кандидатуру Марты Голдстейн на должность временного управляющего партнера.
Гас всмотрелся пристальнее. Да, черт возьми, он не получит ее голоса.
— Согласен, — сказал кто-то.
— Все «за»? — спросил Алмен. Единогласно. Гас молча кипел. Алмен сказал:
— Постарайтесь быть объективным, Гас. Конечно, вы понимаете, насколько разумно поставить у руля женщину, когда о действующем управляющем партнере болтают в прессе в связи с обвинениями в нанесении побоев жене.
Гас медленно и спокойно встал.
— Фирма может ставить у руля, кого пожелает. — Он обвел пристальным взглядом всех, сидящих у стола, потом наконец посмотрел на Марту. — И в данном случае вы заслуживаете того, что получаете.
Повернулся и вышел, хлопнув дверью.
16
Энди позволила себе немножко подзаправиться, хотя пришлось и пойти на компромисс. Обычно кофе не влиял на состояние желудка, однако поиски серийного убийцы, начавшиеся сразу за ее собственной «смертью» у алтаря, явно подействовало на организм.
Телефон зазвонил, когда Энди усаживалась за рабочий стол. Вздрогнув, она пролила на бумаги горячий кофе из полной чашки. Энди как раз собиралась связаться с Гасом, и у нее мелькнула весьма странная мысль, что он опередил ее. «Какие-то мы сегодня нервные, а?»
Телефон все дребезжал. Яростно промокая горячий кофе жутко маленькой салфеткой, Энди схватила другой рукой трубку.
— Хеннинг слушает.
— Это агент Хеннинг из ФБР?
Женский голос. Энди подняла промокшую от кофе докладную записку за уголок и швырнула в мусорную корзину, как дохлое животное.
— Да, это я.
— Вы меня не знаете, однако я хочу поговорить с вами об исчезновении Бет Уитли.
Энди сразу насторожилась:
— Слушаю.
— Не знаю, насколько это пригодится в вашем расследовании, но для меня важно предать кое-что гласности.
— Что именно?
На линии затрещало — видимо, собеседница вздохнула.
— Давайте не будем об этом по телефону. Если я должна кому-то довериться, то предпочитаю сделать это при личной встрече.
— Прекрасно. Можем поговорить у меня в кабинете. Или где-нибудь встретиться.
— Как насчет Берегового парка? Скажем, около половины первого?
— Договорились. — Энди сделала пометку в промокшем от кофе ежедневнике. — Знаете, судя по вашему тону, вы звоните анонимно, поэтому я не стала спрашивать имени. Но раз уж мы встречаемся лицом к лицу, вы не хотите назваться?
— Только если вы никому не расскажете о нашем разговоре.
— Почему это вас так беспокоит?
— Поймете, когда мы встретимся.
— Хорошо. Я сделаю все, чтобы учесть ваши пожелания.
— Что это означает?
— Это означает, что, если дело пойдет нормально, я не открою ваше имя, пока мне этого не прикажет суд.
— Хорошо.
— Так как вас зовут? Молчание. Потом:
— Скажу, когда встретимся. Зачем вам знать заранее? Вряд ли будет хорошо, если вы придете на встречу с предвзятым мнением.
«Очень странно».
— Договорились. Как мне узнать вас?
— Просто ждите у входа на причал 57. Я знаю, как вы выглядите.
Это было сказано таким тоном, что Энди стало не по себе.
— Договорились. Увидимся в полпервого.
— Пока.
Энди нажала пальцем на рычаг и тут же набрала номер Айзека Андервуда. Автоответчик.
— Айзек, это Хеннинг. Появился источник по делу Уитли, который желает встретиться в обеденный перерыв. Один на один. Мне нужно, чтобы кто-нибудь понаблюдал за нами.
Уголком глаза она заметила фотографию вскрытия жертвы-женщины на стопке папок. И добавила:
— Просто на всякий случай.
За одно утро Гас расклеил тысячу объявлений. Прикреплял их к стенам и рекламным щитам на автобусных остановках и автозаправках, в гастрономах — везде, где их могли видеть. Инерция и пустота в голове заставляли его двигаться. Когда Гас закончил, им овладела одна мысль: «А что, если Бет просто ушла?» Это не казалось невероятным. Особенно после вчерашних-то новостей. Хотя было бы логично, если бы Бет позвонила и по крайней мере успокоила Морган: мол, мама в безопасности, не надо беспокоиться. А это означало, что верно обратное: причина для беспокойства есть.
Именно это беспокойство и погнало его в оружейный магазин. Вообще-то Гас умел обращаться с огнестрельным оружием. Один из его клиентов был рьяным стрелком по тарелочкам, и Гас обнаружил в себе природный дар на первом же из совместных пикников. Несколько лет назад у него был пистолет для самозащиты, но Морган проявила себя чересчур любопытной крошкой. Теперь, похоже, пришло время найти замену старому девятимиллиметровому «смит-и-вессону». Будем надеяться, что Бет вернется домой до истечения отсрочки при покупке оружия. Если же нет… если она стала жертвой преступления, Гас и его дочь не станут следующими. По крайней мере без боя.
Морган тоже весьма беспокоила Гаса. Утром попозже он позвонил Карле, чтобы понять, говорили ли они о нем по дороге в школу. Несмотря на уверения сестры, Гас подозревал, что если колодец и был уже отравлен, то сейчас токсины в нем просто кипят.
Кампания по развешиванию объявлений началась в деловом центре и увела его на север, поэтому перерыв на обед Гас сделал недалеко от Вашингтонского университета. Эклектичная смесь книжных магазинов, газетных киосков, пабов, магазинов и недорогих закусочных тянулась вдоль северо-восточной Университетской дороги — проспекта, как говорили местные. Гас остановился у «Колбасы Шульци». «ЛУЧШЕЙ ИЗ КОЛБАС» — как утверждала вывеска.
Он ел поджаренные сардельки в тишине, не обращая внимания на шумных студентов за соседними столиками, почти не замечая бродягу, доедающего последние кусочки хот-дога, оставленного каким-то жирным клиентом. Гаса одолевало беспокойство, лишая способности мыслить здраво. Он подтрунивал над собой из-за пистолета. Если агент Хеннинг права и Бет стала жертвой серийного убийцы, то Гас не соперник психопату, убивающему просто ради удовольствия. Конечно, нет причин думать, что преступник будет преследовать его или Морган, но никаких гарантий нет. Впрочем, если Гас серьезно задумался о защите, то пора и действовать серьезно…
Он вытащил из портфеля записную книжку и прокрутил список клиентов. Гас мог бы позвонить дюжине управляющих корпорациями, которые знали все, что стоило знать о личной безопасности. Он остановился на Маркусе Мюллере, корпоративном тузе, который никуда не ходил без телохранителя с тех пор, как сиэтлскому же миллиардеру Биллу Гейтсу в Бельгии швырнули в лицо кремовый торт. По словам секретаря, Маркус обедал с женой в яхт-клубе. Сезон должен был начаться только в первое воскресенье мая, но великолепные стейки из лососины там подавали круглый год.
Будь на месте Маркуса кто-то другой, Гас, возможно, и не стал бы мешать свиданию супругов. Но это вполне мог быть и деловой обед. Миссис Мюллер считалась главой семьи. Компанию, которой теперь управлял — и хорошо управлял — ее муж, основал ее отец. Вот почему Гас не сильно волновался из-за назначения Марты Голдстейн временным управляющим партнером. Пока у него есть Мюллер, на компанию которого приходилось почти двадцать процентов выручки фирмы, Гас мог побороться за власть. Просто надо было заново заключить союз с теми партнерами, которым он обеспечивал работу.
Гас нашел Маркуса по мобильному. И оказалось, что Уитли правильно выбрал время. Лесли вышла в туалет, и Маркус был в его полном распоряжении.
— Маркус, мне нужна помощь.
— О?
Такое осторожное «о» несколько неожиданно от человека, обещавшего никогда не забывать юриста, который спас его корпоративную задницу от обвинения в уголовно-наказуемом нарушении антитрестовского законодательства. Гас сказал:
— Это вопрос безопасности. Я немного беспокоюсь о дочери.
— Что случилось?
— Просто… — Гас замялся. Не очень-то хорошо посвящать основного клиента в сложности личной жизни. — Полагаю, ты слышал о Бет?
— Да. Я… э-э… видел новости.
«Интересно какие, — подумал Гас. — С обвинениями в жестоком обращении пли без?» Но не стал уточнять.
— Учитывая, что происходит, мне кажется, было бы разумно, чтобы кто-то присматривал за Морган. Я имею в виду телохранителя.
— Понимаю. И тоже очень тревожусь о Бет.
— Мы все тревожимся. Если что-то случится с Морган… не хочу даже думать об этом.
— Если так боишься, то почему не отошлешь ее из города к родственникам?
— Мне это кажется не лучшим вариантом. Ей лучше быть рядом со школьными друзьями. Мне бы хотелось, чтобы все выглядело как можно более нормально.
— Если к ней приставить телохранителя, то едва ли это будет выглядеть нормально.
— Не обязательно говорить ей, что это телохранитель. Можно назвать его шофером или, скажем, воспитателем.
Маркус хмыкнул:
— Большинство ребят, которых я могу рекомендовать, фигурой скорее напоминают гибралтарскую скалу, чем Фрэн Дрешер из сериала «Няня».
— Мне не нужен громила. Я скорее думал о частном сыщике.
— Ты, конечно, богатый человек, но я терпеть не могу, когда люди тратят больше, чем необходимо. Хороший сыщик обойдется дороже телохранителя и, возможно, не сумеет обеспечить Морган защиту.
— Мне нужна не только защита.
— А что еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47