Голос звучал страшнее грома. Гном ненавидел этот голос. «Ну почему?» — пронеслось у него в голове. Он поднял глаза и увидел усмехающуюся физиономию Фила. На сыщике была надета плащ-палатка, из-под полы которой торчала двустволка.
— Тяжеловато одному-то?
— Идиот! — заорал маленький человечек. — Это моя добыча! Кто ты такой? Я уже один раз подыхал за эти чертовы бумажки! Меня они спасут, а тебя погубят. Ты слишком жаден. Тебе этого не хватит. Уйди!
Гном выплюнул весь свой словарный запас, и ему на все стало наплевать. Какая-то глыба свалилась с плеч. Он выкарабкался из ямы и тупо уставился на своего врага. У него не осталось сил схватить нож или лопату и пойти в атаку. Он выдохся.
— Ты так ничего и не усвоил, Гном. — Фил бросил на землю рюкзак. — С твоими силенками далеко не уйдешь. Детишки отберут. Зря ты потянул одеяло на себя. Я же не слепой. Видел бы ты вчера свою рожу, когда мы вышли на эту поляну. Слова были лишними. Ну я и промолчал. Ты думаешь, я следил за тобой?
Нет. Я приехал раньше и ждал тебя здесь. Пару колес поменять недолго. Мне ведь не надо мотаться по электричкам и метро. В машине много преимуществ. А главное, у нее есть багажник для денег.
Гном молчал. Его порывистое дыхание стало ровным и спокойным. Он вновь вспомнил мать, Дашу с соломенными волосами и могилу отца с красной звездой. Гном не слышал выстрела. Что-то обожгло ему грудь и толкнуло назад. Он свалился в яму и уже ни о чем не думал.
Фил бросил ружье в могилу и взялся за лопату. Под конец он заложил землю дерном, и все следы исчезли. Сюрприз для Хряща, который рвется к этому столбику всеми фибрами своей души. Теперь он принялся за сверток. Упаковка оказалась прочной и надежной. В дело пошел нож. Через минуту на землю вывалилась груда банковских пачек, стодолларовые упаковки сыпались и сыпались как из рога изобилия. Фил заметил, как сильно затряслись его руки. Он озирался по сторонам и пытался развязать узел веревки на рюкзаке, затем запихивал добычу в грязный невзрачный походный мешок, и когда все было закончено, вскочил на ноги и начал орать и плясать вокруг денег, подставляя лицо под дождь. Он пел песни, читал стихи, прыгал и смеялся, притаптывая могилу неудачника. Никто и никогда не видел его в таком состоянии. Все сдерживающие центры оборвались и выплеснули наружу. Человек непредсказуем. Он и сам не знает, на что способен.
Триумф! Самая крупная победа в жизни! Удача! Что еще нужно?
Когда Фил выбрался на шоссе и, забросив рюкзак в багажник, сел в машину, он заметил на дороге женщину. Она стояла метрах в тридцати по ходу и пыталась поймать машину. Стройная красотка промокла насквозь, и у нее даже не было зонта. Фил завел двигатель и медленно проехал мимо очаровательной дамы, которой на вид было чуть больше двадцати пяти или около того. Она держала над головой сумочку и думала, что это ее спасет. Фил затормозил и сдал назад.
Девушка подбежала к машине и спросила:
— Вы в Москву?
— Садитесь.
Фил открыл дверь, и в салоне запахло французскими духами.
Присутствие женщины с красивыми ногами, на которые Фил косился больше, чем на дорогу, согревало ему душу. У него было отличное настроение, и девушка стала необходимым дополнением. По телу разлился трепетный жар.
— Как это вы оказались посреди шоссе в одиночестве в такую погоду?
— А… Говорить противно. Вышла из машины, хлопнула дверцей и осталась под дождем.
— Поругались?
— Постоянная история. Как только собираемся на дачу, так скандал. А я сегодня настроилась провести время за городом и весело отметить свой день рождения.
— Сочувствую.
— Не стоит. Сама виновата. Иногда надо брать себя в руки и вовремя заканчивать неудачные романы.
— Строгая дама. Но я думаю, что вы правы. Мужчинам дай небольшую поблажку, и они тут же начнут изображать из себя собственника.
— Похвальная самокритика.
— Ну, я не о себе. Правда, не могу ручаться. Вы не возражаете, если мы по пути сделаем пару коротких остановок.
— Ну если вам надо, ради Бога.
Девушка с удивлением посмотрела на водителя, и их взгляды встретились. Он никогда еще не видел таких ярких зеленых глаз.
— Вы ничего не подумайте, мне нужно заехать в пару магазинов.
— Я не возражаю.
— Как вас зовут?
— Рита.
— А меня Филипп.
И вдруг язык его развязался, чопорная сдержанность куда-то исчезла, и он начал рассказывать какую-то интересную историю, прочитанную им когда-то в журнале «Вокруг света». История смешивалась с полетом собственной фантазии, и в итоге получилась замечательная актерская работа. Такого Фил от себя не ожидал.
Он остановился возле магазина на шоссе и побежал внутрь. Две сумки покупок за пять минут. Тут вдруг его током дернуло. Он оставил ключи в замке зажигания, а в машине деньги. Одно движение, и конец всему. Фил подскочил к стеклу витрины и облегченно вздохнул. Слишком он перенапрягся за последнее время. Устал. Девушка сидела на своем месте и, как подобает женщине, смотрелась в зеркало и пудрила носик. Фил вернулся к прилавку и купил еще две бутылки шампанского.
Когда они въехали в город, Фил сделал еще одну остановку и купил охапку красных роз. Девушка была смущена и покрылась румянцем.
— Боже. Ну зачем вы это?
— В день рождения человек должен получать подарки и слышать приятные вещи. Это вам компенсация за одиночество под дождем.
— Спасибо, не ожидала. Даже не знаю, что сказать.
— Вы хотели провести время за городом. Я еду на дачу. Если вы не испугаетесь, то с удовольствием приглашу вас. Шампанское и закуска уже в багажнике. Уверяю вас, я не сексуальный маньяк, а обычный человек в хорошем настроении.
— Хорошо. Надеюсь, мне не придется вновь выходить на дождь и ловить такси.
— Ни за что!
По дороге они сделали еще одну остановку возле Ленинградского вокзала. Фил вышел, достал из багажника рюкзак и скрылся за дверями зала ожидания. Он пересек зал и спустился к камерам хранения. В зал, где располагались автоматические ячейки, стояла очередь, и Фил сдал рюкзак в «ручную кладь». Теперь он мог позволить себе любые слабости. Сунув жетон в карман пиджака, он вернулся к машине. Девушки на месте не оказалось. Фил даже испугался. Он уже мысленно находился с ней в одной постели, и вдруг такой промах. Чем он мог спугнуть ее? Фил кусал губы и озирался по сторонам.
— Вы кого-то ищете?
Фил оглянулся. Рита стояла возле машины.
— А я грешным делом подумал, что надоел вам.
— Нет, просто я обратила внимание, что вы не курите, а сигарет у меня мало. Вряд ли на даче имеются запасы.
— Вы правы. Ну так что, поехали?
— Поехали.
До места они добрались за час. Дорога проходила весело, и они смеялись.
Дача оказалась намного скромнее, чем представляла девушка, но Фил убедил ее, что даже такое пристанище расцветает, когда среди мрачных стен появляется чудный цветок. Рита разгуливала по комнатам и пыталась выяснить, где хранятся слоновые бивни, львиные шкуры, маски папуасов и чучела грифов. Фил дал один простой и банальный ответ: «Дачу я снимаю, и моих вещей здесь нет».
— Жаль, — сказала девушка. — Без романтики скучно.
Они сели за стол, и первая пробка едва не пробила потолок. Фил поднял тост за прекрасных женщин и красивую жизнь.
Девушка постоянно о чем-то просила. То ей нужна соль, то пепельница, и Фил никак не мог разглядеть ее красивое лицо и подержать изящную ручку в своих ладонях. Две бутылки шампанского были выпиты за несколько тостов.
Когда Фил отлучился в третий раз, чтобы принести из кухни свечи, его вдруг качнуло. Шампанское резко ударило в голову, и комната поплыла перед глазами.
— Какой же я идиот! — успел он прошептать и повалился на пол, теряя сознание.
Рыжая услышала грохот в соседнем помещении, погасила сигарету и заглянула в кухню. Фил скучал на полу и не представлял никакой опасности. Она обшарила его карманы и достала жетон камеры хранения. Она помнила, куда он его клал, потому что наблюдала за ним на вокзале.
Ей понадобилось две минуты, чтобы завести машину и один час, чтобы вернуться к Ленинградскому вокзалу. Оставив машину на платной стоянке, она получила в камере хранения рюкзак и спустилась в метро. Здесь ее след затерялся в толпе пассажиров.
***
Поднимаясь по лестнице домой, Чижов увидел Ольгу, которая сидела на облюбованном подоконнике и качала стройной ножкой в черном чулке и в белой туфле на каблучке.
Он остановился возле нее и облокотился на перила. Он ждал ее. Он все время хотел, чтобы она пришла, но каждый раз убеждал себя, что это глупая блажь, которую надо выкинуть из головы. Приятно сознавать, что тебя кто-то ждет и ты кому-то нужен. Но зачем ему нужна сопливая девчонка со сквозняком в голове? Ему и серьезные отношения не нужны. В его положении о другом надо думать.
— Привет! — сказала девушка и спрыгнула на кафельный пол.
— Привет, — сухо ответил Чиж.
Ольга достала из кармана бумажку и передала Андрею.
— Сычев забрал тетрадку и передал вам свои телефоны. Просил позвонить. Перемирие. Хороший старикашка, безобидный. Мне кажется, у него есть стоящая идея. А почему бы не послушать?
— Послушаем, когда время придет.
— Может, пойдем погуляем? — неожиданно спросила девушка. Чиж тяжело вздохнул.
— Зря ты это, Ольга. У тебя есть ребята, с ними гуляй. Не компания я тебе. У дочери мента не должно быть друзей-зеков. Ребенок ты еще, дурь в голове бродит.
— Все сказал? Так вот, папаша-мент остался без дочери. Я ушла из дома. Просто я поняла, чем мой папочка занимается. Вам спасибо. Так он вместе с дружком Ефимовым хуже зеков. Те на нарах сидят, а эти на свободе гуляют. Я решила и ушла.
— Дура ты. Он твой отец. Какой бы ни был, а отец! Не тебе судить его. Соплива еще. Ты свои полтора десятка лет прожила и забот не видела. Кто о тебе заботиться будет?
— Не полтора десятка, мне уже восемнадцать, понял?!
— Тебя что, в каждом классе по два года держали? Значит, ты дебилка?
Ольга рассмеялась.
— Ну и что! До революции в моем возрасте уже по двое детей имели.
— Тогда ты вовсе старуха. Я подберу себе помоложе.
— Идем, я тебе помогу. Тут детский сад за углом, есть на что посмотреть, особенно в младших группах.
Чиж тоже недолго хранил маску серьезности. Ольга обезоружила его в две минуты. Он избрал своей тактикой нападение и размахивал кулаками вслепую, пользуясь отжившими догмами. Она ничем не пользовалась. Ее естественная непосредственность стала тем щитом, о который ломались любые копья.
После некоторой паузы она повторила:
— Пойдем погуляем?
И они пошли. Девушка взяла его за руку, а он капризничал как ребенок, но покрытое льдом сердце Андрея пропускало через себя горячий поток крови.
— Я знаю, что ты ненавидишь больше всего. Предательство! — заявила Ольга. — И я ненавижу предателей. И не смотри так. Они и мне попадались. Не такой я ребенок, каким ты хочешь меня видеть. Ну а что ты любишь?
— Это понятие для меня не существует.
— Так не бывает. Ну а что ты хочешь?
— Поскорее уехать отсюда к чертовой матери. Здесь жить нельзя.
Рыбам нужна вода, а не бензин. Эти выжили, но стали мутантами.
— Хорошая идея. Ты прав, я бы уехала.
— Тебе учиться надо.
— И в двадцать пять учиться не поздно. Сейчас в этом смысла нет.
От женщин другое образование требуют. А почему бы тебе не взять меня с собой?
— Я с Сергеем уеду. Куда он, туда и я. Так уж получилось. Он бродяга, и я бродяга. Может, и осядем, где дышать дадут. В тайге, среди зверей жить легче, они предсказуемы. Лес, дичь, грибы, ягоды, ключевая вода, рыба. Что еще человеку надо?
— Цивилизация.
— Эта, что ли? Каменный век с пороховым запасом.
— Ну тогда я с тобой. Кто-то должен тебе рубашки стирать, брюки гладить, обед готовить, грибы солить.
— Брюки в тайге?
— И детей нянчить. Все сходится к тому, что рожать надо рано. Тебе тридцать пять, а дочери двадцать. Подружки. Ты знаешь, я даже уху варить умею.
Чиж повернулся к девушке и посмотрел ей в глаза. В голубых озерцах было столько доверия и чистоты, что он не решился бросить в них камень обиды.
Она не понимала, о чем говорила. Детская романтика, которая оборачивается слезами и сожалениями. Чижу становилось от этого тяжелее. Девчонка пролезла к нему в душу, и в любой момент он мог сломаться, а Чиж должен оставаться стержнем. Его дружок с философской натурой готов немало дров наломать.
— Я провожу тебя домой, — сказал кавалер мягким голосом.
— Я не вернусь домой. Я уже сказала. И не волнуйся, я к тебе не навязываюсь. У меня ключи от котельни есть, где ты пытался меня запереть. Террорист-неудачник. Жаль, номер дома забыла!
— Можешь злиться. Но уху я привык сам себе варить.
— Думаешь, ты один такой упрямый? Еще увидим. — Она резко повернулась и быстрой походкой пошла прочь. На душе у Чижа скребли кошки. Он очень хотел ее окликнуть и обнять, но сдерживал себя из последних сил. Он стоял как пень, а стройная, хрупкая фигурка растворялась в тумане.
Вернувшись домой, он застал странную и непривычную картину. Белый и Галя пили шампанское и едва ворочали языками, а его любимая раскладушка была завалена грудой стодолларовых упаковок.
— А вот и наш рыцарь печального образа! — воскликнул Белый.
— Нет, — поправила Рыжая, — он твой оруженосец Санчо. А рыцарь ты!
— Она высыпала виноград из алюминиевой миски и надела битую железяку ему на голову.
— А оруженосцу оставили выпить? — спросил Чиж.
— У тебя под ногами полная сумка, — сказала Галя и покосилась на Чижа, — Точно. Он в печальном образе.
— Бедолага! Опять его Ольга обидела, — покачал головой Сергей.
— Ольга? — переспросила Галина. — Кэс ке се Ольга?
— Ну это такая зверюшка наподобие тебя, которая мечтает водрузить свой твердый каблук на беззащитную лысую голову беглого зека.
— Но на твоей голове шлем. Ты-то не плачь!
— Значит, у меня будет подружка.
— Ага. Очаровательное создание, жертва шантажа, современная принцесса на горошине, а главное — как она на него смотрит. Это надо снимать в кино. «Романс для влюбленных-2». А этот чурбан… — Белый махнул рукой.
— Да, у него есть пример перед глазами. — Галя усмехнулась. — Вы у нас большие охотники до баб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64