Кто же вам это сообщил, если радиосигнал дали сегодня утром? Нас сюда доставил вертолет, а вас из Омска за сотню километров попутная ракета добросила?
— Зря вы разговариваете таким тоном, следователь.
— Здесь я хозяин, капитан, а вы частное лицо, которое попадает под определенный угол зрения. Красная корочка вас не спасет, если обстоятельства повернутся не в то русло. Как и кто узнал в убитом чекиста? Что он тут делал?
— Наш человек находился у старосты поселка. Тоже отставной. У них было общее дело. Даже чекисты могут заниматься частной практикой, когда уходят на покой. Так вот. Я получил сообщение вчера от сотрудника, который находился в поселке. Он доложил, что майор Сизов на вызов рации не отвечает. Ну, я сел в машину и за ночь добрался до места, а утром пришел охотник с точки и рассказал о происшествии. Погибший и его напарник в поселке выполняли частное задание. На пенсию отставника сейчас не проживешь. У Сизова осталось двое детей.
— Как человек могу лишь посочувствовать, — твердым голосом сказал Сычев. — Как следователь могу добавить, что подобная частная практика может иметь неблагозвучный резонанс. Такой, как пособничество при побеге особо опасных преступников из мест лишения свободы.
— Ошибаетесь, господин следователь. Все говорит о том, что они пытались предотвратить побег.
— Имея информацию о побеге, нет необходимости приезжать из Омска и устраивать облаву в тайге. Для этого достаточно известить начальника колонии. Ваши коллеги этого не сделали, значит, их можно обвинить в пособничестве. Но этого мало. Они знали план побега, если устроили ловушку в определенном месте. Такая частная практика уголовно наказуема.
— Конечно, — злобно подтвердил капитан, — но только теперь вам надо все это доказать и подтвердить уликами и свидетелями. А пока мы переливаем из пустого в порожнее. Вы даже не можете утверждать, что убийцы и беглые зеки имеют одно и то же лицо. Их нет, и никто их не видел.
— Ваш коллега все еще в поселке?
— Уехал домой. И был ли он вообще? Может, мне это приснилось.
— Так хотите повернуть дело?
— Меня ничего не интересует. Я приехал за телом убитого товарища.
Искать убийц дело прокуратуры и розыска. Вот вы и занимайтесь этой работой, мое дело сторона.
Сычев понял, что теряет время. Петухов и лейтенант давно это поняли и ушли в сарай. Сычев осмотрел труп, лежащий у окна. Только сейчас, склонившись над покойником, он заметил торчавшую в глазу медицинскую иглу, наконечник которой был облеплен шариком из пересохшего черного хлеба. Он вспомнил, как еще в школе, сидя на задней парте, стрелял из трубки пластилиновыми шариками или промокашкой. Сычев выдернул иглу и, завернув ее в носовой платок, убрал в карман. Странный выстрел.
В сарае Сычев нашел своих коллег и первое, что он сделал, это высказал свои сомнения.
— У меня нет уверенности, что мы идем по нужному следу. Трудно поверить, что урки добрались до этого места, перестреляли ожидавших в засаде охотников, прошли еще столько же до поселка Снегири и там растворились.
— Разрешите с вами не согласиться, товарищ следователь, — робко заявил лейтенант.
Сычев взглянул на спокойное лицо Петухова и оглянулся на стоявшего у кучи дров Горелова.
— Валяй, Палыч.
— Илья Семеныч признал в убитом Беспалого, бывшего зека, который освободился три или четыре года назад. Вполне возможно, что Беспалый знал Белого и Чижова. Беспалого убили из «ТТ», а у беглых пистолета не было. Я нашел гильзу на полу в доме.
Горелов вынул руку из кармана и разжал пальцы. На ладони лежала гильза.
— Его убили, а потом оттащили в сарай, чтобы труп не смущал гостей, которых остался ждать тот, кто заменил Беспалого.
— Ишь ты куда загнул, — усмехнулся Сычев. — Так кто же стал бы разговаривать с подменой? Белый тут же раскусил бы подвох.
— Так оно и вышло. Они убили подставного, и убили его из карабина, который взяли у караула.
Горелов достал из-за спины отпиленный приклад.
— Вот.
— Ты что — Дед Мороз? Все подарки преподносишь.
Сычев даже разозлился, но предметом раздражения был он сам.
— Спил свежий. Беглецы сделали обрез, с ним проще. Охотники не станут отпиливать приклад.
— Похоже на правду, — пожимая плечами, сказал Петухов.
— Хорошо. Что дальше? Куда они делись?
— Ты меня спрашивал, Алеша, о промежуточных станциях, — вспомнил подполковник. — Если миновать поселок Снегири, то дорога от поселка идет к станции Верест. Километров десять, не больше. А там товарняк, как ты и предполагал. Хитрый, путаный план, но безопасный. Ведь никому в голову не придет искать их на востоке. Они знали, выстраивая план, что мы все силы бросим на леспромхоз. Тут труднее, но надежней. К тому же им помогал Беспалый. Он наверняка и лыжи для них заготовил.
— Согласен. Но при чем здесь ФСБ? Этим что от беглых нужно? Серьезные люди и гоняются за урками.
— Вы же сами предполагали, товарищ следователь, что Белый и Чижов воспользовались чужой лазейкой. Капитан подтвердил это после допроса некоторых зеков. В колонии паника среди блатных. Кому-то перекрыли кислород. И я думаю, что ФСБ интересовалось человеком, который имел на свободе то, что интересно не только уркам.
— Так… — протянул Сычев. — Похоже, ребята кроме карабина и пистолетом обзавелись. Такая парочка много шума наделать может… Хотя вряд ли.
Не для того они бежали. Помехи на пути они сметут, а если не мешать, то до цели доберутся. Но цель-то в чем?
— На восток они не пошли, — заключил Петухов. — На юге Барнаул и Монголия. Их путь лежит на запад.
— Ладно, протокол все равно надо составлять. Пошли в дом. — Первым шел Петухов, следом Сычев, замыкал шествие Горелов. У крыльца следователь остановился и, повернувшись к лейтенанту, сказал:
— А ты малый с понятием, Палыч. Придется тебя с собой взять.
— В Москву? — загорелись глаза парнишки.
— С чего ты взял?
— А то куда же? Двое москвичей в Барнаул не поедут. Дела у них срочные в столице, а в тайге делать нечего. Поди, уже к первопрестольной подъезжают, а мы здесь валандаемся. А столица хуже тайги. Там потеряешься, и с концами.
— Ну, это ты преувеличиваешь. Ладно, протокол есть протокол.
Десять минут ищем, два дня описываем свои поиски. Муторная у нас работа, Палыч!
***
Огневолосая и зеленоглазая, строптивая и непредсказуемая, она не давала покоя Князю. Бывший генерал давно прошел все этапы молодости и готовился достойно встретить старость, но так получилось, что на пути к покою и благополучию дорогу преградила чудесная амазонка. Теперь Князю казалось, что он родился заново и вся жизнь с ее прелестями ждет его впереди. Он забывал о своем возрасте и парил в облаках, пока рыжая не спихивала его на землю. И все же Князь по-детски был счастлив, наивно веря в земную любовь между мужчиной и женщиной, возрастная амплитуда которых составляла около тридцати лет.
Своеобразный нрав зеленоглазой Марго нечасто позволял Князю довольствоваться прелестями райских наслаждений. Приходилось ублажать красавицу подарками, которые она очень любила. Золотые побрякушки, нежный мех норки, сверкающие камешки в серьгах, потом на пальцах, а вскоре и на нежной шейке обходились недешево, и Князю приходилось потеть и выкручиваться, чтобы оставаться на высоте и чувствовать себя всемогущим. Но с чем-то ему приходилось смиряться. К тому же Марго питала слабость к рулетке, где оставляла кучу денег.
С этой статьей расходов Князь не мог смириться. Однако лишать даму сердца наличных денег значило получить ответ в виде запертой двери в спальню. И не всегда твердость духа, которой гордился Князь, выдерживала в борьбе с женским телом и обычной мужской похотью.
Сегодняшний вечер не отличался от остальных. Скандал имел бурное развитие по мере того, как Князь беспомощно наблюдал за процессом одевания своей подруги. Кружевная комбинация, чулки со стрелкой, пояс, облегающее фигуру платье.
— Нет! Хватит! Ты никуда не пойдешь! Каждый вечер ты мотаешься по притонам и просаживаешь мои деньги! Каждый раз ты являешься под утро и от тебя несет перегаром! Хватит!…
— Но тебе перегар не мешает, мой котик! — безучастно бормотала Марго, расчесывая шикарную рыжую копну волос и разглядывая свое отражение в трюмо. — Перегар не перегар, ты все равно залезаешь на меня и пыхтишь мне в ухо, воняя одеколоном из солдатского ларька. Почему я тебя терплю и не кричу: «Хватит!» Ты перекупил меня у Кота за двадцать центов. А требуешь удовольствий на миллион долларов. Я тебя не выбирала, и ты мне не нужен! Я работаю на тебя, и это все! Слышишь, гнусная жаба, все!
Князь схватил женщину за руку и с силой швырнул на кровать. Ее шикарные волосы раскинулись на подушке, Марго загородила лицо руками. Девушка всхлипнула, и Князю показалось, что она плачет. Несколько секунд он скрипел зубами, но вскоре раскис, и его лицо скривилось в жалостной гримасе, превращаясь в моченое сморщенное яблоко.
— Ну хорошо, Риточка, маленький мой. Ну ладно, я погорячился.
Князь опустился на колени и подполз к кровати.
— Солнышко мое, ну прости меня. Ты же должна понять, что я не могу без тебя. Ты единственный просвет в моей жизни. Ты все для меня.
Он начал гладить ее ноги, задирая к бедрам темно-зеленый шелк платья. Его глаза горели. Тонкие губы прикоснулись к округлым коленям, обтянутым черным капроном. Впившись в изящные женские формы, он готов был на любые условия капитуляции, лишь бы не терять этот заветный кусочек счастья.
— Маргуша, не покидай меня. Ты должна быть ласковой и нежной…
Его рука сползла с чулка на нежную теплую кожу и коснулась ажурных трусиков. Князь глотал слюну и распалялся, как вспыхнувшая спичка, дыхание становилось прерывистым и шумным. Вторая рука взметнулась вверх и вцепилась в резинку трусов, он провел ладонью по выпуклому животику к лобку и застонал.
Экстаз был резко оборван строптивой кобылкой, которая ничего не прощала и ничего не забывала. Марго согнула ноги в коленях, уперлась острыми шпильками каблуков в грудь генерала и с силой отшвырнула его назад.
Эксплуататор оказался на ковре с обезумевшим взглядом и в полной растерянности.
— Ласки захотел, мышь серая! Слизняк поганый! Еще раз руку на меня поднимешь, я тебе яйца вырву, драндулет безмозглый!
— Не смей так разговаривать со мной! Я тебя быстро к порядку призову.
— Тронь только!
Князь поднялся на ноги и поправил на себе домашнюю бархатную куртку со стеганым атласным воротником.
— Ладно, — пробурчал он. — Пойдем на мировую…
— На перемирие, — перебила женщина.
— Как хочешь. Готов идти на уступки за проявленную грубость.
— Я хочу пойти в казино!
— Ну уж нет! У тебя и так все есть. Или тебя Кот интересует, который ходит за твоей юбкой? Еще раз увижу его рядом с тобой, скальп с него сдеру.
— Тоже мне, вождь краснокожих! Ничего ты ему не сделаешь. Ты такая же шестерка в руках Хлыста, как и он. Что ваш босс прикажет, то и делать будете. Вот он с вас может десять шкур содрать, если вы дурака валять будете.
— Ошибаешься, деточка! Я без Хлыста обойдусь, а он без меня нет. Дешевый фраерок, натянувший на себя галифе с лампасами. Марионетка! Пустышка! Дерьмо!
— Может, мне заглянуть к нему и передать твои восхищения им? А, Князек! Как думаешь?
Перепалку прервал резкий звонок в дверь. Князь вздрогнул, словно на зов Марго явился командор для разборки с неверным вассалом.
— Иди открывай, бабий вояка!
Князь не стал бы открывать, но знал, что без предупреждения сюда могут пройти лишь несколько человек, которых он не мог не принять. Квартира Князя охранялась в несколько кордонов, и человек с улицы не мог попасть даже на этаж бывшего генерала, не говоря уже о том, чтобы дотянуться до дверного звонка.
Нехотя Князь вышел из спальни в коридор, прошел в холл и открыл стальную дверь.
Прибыл его ближайший помощник, вечный заместитель всех, кто сидел в кресле Князя. Человека звали коротко и просто: Мопс. Очевидно, за собачью преданность делу или за отвислые бульдожьи щеки. Никто не помнил его настоящего имени и никто не интересовался его биографией. Он начинал вместе с Хлыстом, но никогда не лез в руководители. Второе место его вполне устраивало. Оно позволяло иметь достаточно власти, держать руку на пульсе, контролировать ситуацию и быть главным связником между низами и верхами. Дело в том, что Мопс являлся ключиком, который заводил сложный механизм часов с тяжелым острым маятником.
Низенький, с выпученными глазками и бульдожьей мордой, Мопс поздоровался, повесил серое пальтишко в передней и прошел в кабинет хозяина.
Князь оставил дверь кабинета открытой, чтобы просматривался холл квартиры, и сел за стол, не сводя глаз с двери.
Князь успел забыть из-за семейных проблем, что сам вызвал своего зама для вручения ему конверта с заданием, полученным от Хлыста, но никак не мог сосредоточиться из-за того, что не запер входную дверь на ключ. Мопс чувствовал, что пришел не вовремя, но новый шеф сам установил правила игры, порядок работы, дисциплину и много разного рода мишуры, без которой они чудесно обходились до появления стратега в скромных рядах роты стрелков.
Князь начал разговор не так, как следовало. Конверт с заданием остался на закуску.
— Какие-нибудь есть подробности о последней заявке? — Мопс понял, что его не видят и ожидать приглашения присесть в кресло можно очень долго.
Мопс устроился на жестком стуле. Он не любил мягкой мебели.
— Докладываю. Стрелок получил задание четырнадцатого утром.
Послезавтра оно будет выполнено. Я задействовал Худякова. У него больше опыта, чем у тех, кто сейчас в работе. К сожалению, Котов на отдыхе после отлично проведенной операции. Он специалист по быстрому реагированию и сжатым срокам.
Худяков парень ловкий, и, я думаю, проблем не возникнет.
— Тебе не кажется странным. Мопс, — не сводя глаз с двери, задумчиво заговорил Князь, — что мы в последнее время занимаемся только бандитами? Криминальной шушерой, которая сама себя уничтожит без нашей помощи.
— Я обратил на это внимание, шеф. Очевидно, наше руководство мельчает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64