— заявил Ефимов. Он купил шампанское, охапку цветов и привез жену на такси.
Веселье продолжалось бы до ночи, но кому-то понадобилось им помешать. В дверь звонили долго и настойчиво. Пришлось открыть.
На пороге стояли капитан милиции и сержант. Этих ребят он не знал.
— Подполковник Ефимов?
— Он самый. Чего это вас носит в такое время, мужики?
— Извините, подполковник. Сегодня днем совершен теракт на Коровинском шоссе. Погибли люди. У одного из них найдены документы на имя Бориса Григорьевича Ефимова. Мы вынуждены вас попросить проехать с нами для опознания.
Ефимов слышал, как вскрикнула его жена, и что-то тяжелое и мягкое упало на пол. У него затряслись голова и руки. Челюсть свело судорогой, а лицо искорежила дикая гримаса. Он хотел побежать в комнату, но не мог двинуться с места. Ефимов видел перед глазами горевшего человека. Выстрел сбил его с ног, он свалился в кювет и застыл, а пламя продолжало полыхать, дергаясь на ветру Ефимов не мог промахнуться, цель находилась слишком близко.
Капитан подбежал к хозяину и поддержал его за руку. Сержант бросился на помощь женщине.
Нелегкое это занятие — приносить вести родителям о смерти их детей.
***
Впервые Чижов задумал и осуществил операцию, которая, по его собственным оценкам, недостойна мужчины. Он поступился своими принципами ради друга.
Белый решил подобраться к Ефимову через его напарника, подполковника Саранцева. Чижов тут же понял, что его приятель сует голову в пасть льва, но переубеждать его не стал. В каких-то вопросах Белый разбирался, но в чем-то он мыслил детсадовскими категориями. Когда о семье Саранцева набралось достаточно информации и Белый готовился к атаке, Чижов постарался опередить события. Теперь они вооружились сотовыми телефонами и обзавелись второй машиной. Малое предприятие с неясными целями и без устава пустило двигатель.
Чижов встретил Ольгу Саранцеву из школы. Девушке исполнилось шестнадцать, и она училась в выпускном классе. Выглядела Оля чуть старше из-за высокого роста и зрелых форм. К тому же ее прилично одевали. Мать не желала ударить лицом в грязь перед подругами, которые знали, что отец семейства Саранцевых большой человек в милиции, а не рядовой мент с улицы.
Оля шла с подругами к школьным воротам и весело смеялась. Чиж подошел к девушкам сзади и окликнул:
— Ольга Саранцева? — Девушка оглянулась. — Меня прислал за тобой твой отец.
— Бог ты мой! Я думала, вы ко мне клеиться решили. Я и так домой иду, мне его карета не понадобится.
— Его нет дома. Нам следует проехать в другое место.
— Зачем?
— Мне приказали, я выполняю. Вопросы не по адресу.
— Никакой личной жизни! Пока, девочки.
Ольга отделилась от группы одноклассниц и пошла за коренастым парнем с коротким ежиком на голове. Машина стояла в стороне. Ольга хорошо знала, что милиция не использует «Жигули» восьмой модели, но не придала этому факту большого значения. Ее отец пользовался определенной славой в этом районе, и девушка ничего не боялась. Никто не рискнет идти на конфликт с ее отцом. К тому же Оля считала себя девушкой без комплексов, она уже успела кое-что повидать и попробовать, ничего не боялась и никого не стеснялась. К ее плюсам можно добавить стремление поступить в медицинский институт и точно определять дозировку между развлечениями и работой. Взвешенный баланс позволял девушке надеяться на скорое осуществление своей мечты. В глазах родителей Олечка выглядела святым, гениальным ребенком с великим будущим. Своего показательного ухажера, сына известного писателя и актрисы, Володеньку она приглашала к себе домой по воскресеньям, когда предки сидели дома у ящика. Мальчик имел острый ум, хорошо дурил родителям голову и числился в потенциальных женихах. Будни Оля проводила в Славкиной компании. Этот парень был на пять лет ее старше и отличался дурным воспитанием. Но он обладал высоким ростом, сильным телом и белозубой улыбкой. В этой компашке Оля приобщилась ко многим грехам, но родители даже не догадывались об этом.
Оля села на переднее сиденье рядом с Чижовым, и ее короткая юбка задралась выше нормы. У водителя и пассажирки были разные понятия о норме.
«Жигули» резко рванули с места.
За день до встречи с девушкой Чижов присмотрел неплохое местечко главным достоинством которого была полная изоляция и надежность стен. Когда-то на этой территории находилась фабрика игрушек. Сейчас она превратилась в свалку.
Когда машина въехала на территорию двора, похожего на разбомбленный колодец, девушка напряглась.
— Куда вы меня привезли?
— Сейчас сама увидишь. Идем.
— А если не пойду?
— Отцу хуже сделаешь.
Ольга хмыкнула, вышла из машины и огляделась.
— Эй, послушай, мне здесь не нравится.
— Никто и не собирался удивлять тебя дворцами. У ментов работа подвальная и грязная. В свое время их звали мусорами. И не зря. Идем.
Чижов знал, что этот неприятный момент настанет. Он обошел машину, взял девушку за руку и повел ее к одноэтажному длинному корпусу из красного кирпича. Битые окна, ободранная крыша, под ногами грязь со снегом, в которой утопали светлые замшевые сапожки молодой модницы, но она терпела и шла. Куда ее вели? Предчувствие говорило ей, что этот парень не опасен и на маньяка он не похож. Они зашли в подъезд и спустились по пыльной лестнице в подвал. Здесь он включил фонарь и достал ключи. Железная дверь была заперта на висячий замок.
Когда Чижов открыл ее, то из темноты пахнуло сырым теплом, как из бани.
Он взял девушку под руку, провел вперед и включил свет. Тусклая лампочка осветила часть подвала, который уходил в глубь здания и растворялся в темноте. Под ногами валялись ящики с кукольными головами, руками и ногами.
Здесь же пылилась сломанная мебель, доски и тюки с ватой.
— Под нами проходит теплоцентраль, так что здесь с холода не сдохнешь, — деловым голосом произнес Чижов, ставя спортивную сумку на ящик.
— Послушай, мужик, мне твоя хаза не понравилась. Лучше, если мы отметим нашу историческую встречу у меня дома. Там тоже тепло. Убедила?
— Нет, для разнообразия поживи здесь пару деньков.
Ольга выставила ногу вперед, а кулаки уперла в бедра, откинув дубленку назад.
— Ну, прикажешь раздеваться? — В ее голосе слышалась дрожь. Чижову нравились ее дерзость и смелость. Он ждал истерику, слезы и крик. Еще немного, и из ее голубых глаз брызнут слезы, но она держалась с достоинством и независимо.
— Вот что, Ольга. Меня ты можешь не бояться. Я скажу тебе то, что есть. Твой отец взял моего кореша. С учетом, наших взаимоотношений я вынужден был взять тебя. Я думаю, мы договоримся и произведем обмен. Ты уж извини, но другого выхода у меня нет.
— У тебя, бедняжки, денег нет. Дал бы папаше на лапу и получил бы своего дружка. Я-то тут при чем?
— Меня не интересует твой отец. Его друг Ефимов замешан на этих дрожжах. Тебе не понять.
— Куда там. Сложная международная политика с дипломатическими вывертами. Урки сели за стол переговоров с ментами, а московская школьница должна сидеть в подвале с крысами. Рыцари «круглого стола»! Дешевки!
— Ты права. Я ощущаю себя дешевкой. Вот только сделать ничего не могу. Ты завтра выйдешь, а мне жизнь человеку спасти надо. Таким волчарам, как твой отец, доверять нельзя. — Чиж постучал по спортивной сумке. — Здесь харчи, пиво. Не скучай. Я положил тебе плейер с наушниками, дополнительные батарейки и десяток кассет. Музыка разная, я твоего вкуса не знаю, подбирал на свой.
С этими словами он вышел. Скрипнула тяжелая дверь, лязгнул засов, и все стихло.
Оля осмотрелась. Она могла сидеть только на уроках и в библиотеке, остальное время ей хотелось двигаться. Места в подвале хватало, и темнота девушку не пугала. В таком возрасте любопытство побеждает страх, что нередко приводит к трагедиям. Ольга начала свое заточение с осмотра содержимого оставленной сумки.
***
Белый кормил больную с ложечки, как мать ребенка. Она глотала бульон и смотрела на него сумасшедшим взглядом, откинувшись на кучу подушек, заботливо подложенных ей под спину. Вряд ли девушка понимала, что с ней происходит. Белый превратил комнату в реанимационную палату, где установил капельницы, кислород и прочие необходимые детали, положенные в таких случаях.
— Ну вот, апельсиновая голова, сегодня ты молодец. Целую чашку осилила. Теперь я не сомневаюсь, что ты выкарабкаешься. Только бы сердце выдержало ломку.
— Апельсиновая голова, — тупо повторила Марго.
— Усвоила. У тебя апельсиновые волосы и зеленые глаза, как два листочка. Очень смахиваешь на апельсиновую голову.
— Ты кто? — тихо прошептала девушка, пытаясь сфокусировать сидевшего на табурете парня.
— Я? Бывший медик, а ныне беглый зек в розыске. Тебя выкинули на помойку, а я подобрал, почистил и теперь хочу починить. Ты у нас завидной невестой станешь.
— Где я?
— Обычная халупа на окраине Москвы. Здесь мы с другом маемся.
Времянка. Теперь ты присоединилась. Втроем веселей.
— Я могу уйти?
— Можешь, если встанешь. Держать тебя никто не будет. Пока без героина ты не выживешь. Но вскоре мы сведем дозу к нулю. К тому же я колю тебе витамины и другие препараты. Но это мелочи.
Марго смотрела на худого, чуть сутулого доктора и не могла понять, сумасшедший он или блаженный.
— Зачем тебе это надо? — спросила она, напрягая голосовые связки.
— Я не умею отвечать на такие вопросы.
Он пересел к столу, налил в чашку чай и, обняв ее ладонями, начал делать мелкие глотки. Теперь она видела сама, что он зек. Марго осмотрела комнату, диван, на котором лежала, и себя. Ее руки были забинтованы выше локтя, и от них пахло какой-то мазью. На ней была надета мужская байковая рубашка, а под ней ничего.
— Это ты меня раздел?
— Скорее, наоборот. Ты мне досталась в чем мать родила. Извини, что не купил тебе женский гарнитур, я в них ничего не понимаю. И потом, мне нужна твоя нижняя задняя часть оголенной. Как-то я должен делать тебе уколы. На руках не осталось живого места.
— Где ты меня нашел?
— В багажнике машины. Не лучшее место для молодой леди.
— Я хочу уйти.
— Иди.
— Голая?
— Что ты от меня хочешь?
— Купи мне одежду. Любую. Джинсы.
— Ладно. Но только после того, как закончу лечение.
— Я знаю, что это такое, лекарь. Меня нельзя вылечить. О наркоманах я знаю не понаслышке. Не будь идиотом, не трать на меня времени. Я не хочу лечиться.
— У тебя на удивление сильный организм, рыжая. Хорошая свертываемость крови и сопротивляемость к ядам. Очевидно, при жизни ты была волевым человеком. С такими данными я через месяц поставлю тебя на ноги. Только после этого я добровольно куплю тебе одежду и провожу до автобусной остановки.
— Ты из казино? — неожиданно спросила Марго.
— Казино? Нет, я из зоны, ИТК-13, Красноярский край.
В комнате воцарилась тишина. Тело женщины начало холодеть, ее прошибал озноб. Лицо покрылось испариной.
— Ну что сидишь, урод? Не видишь, что со мной творится?
— Ничего страшного. Придется потерпеть еще сорок минут.
— Оборзел, гнида! Я же сдохну.
— Но ты об этом мечтаешь.
— Так пришей меня, и дело с концом. Ты же уркаган, чего тебе стоит?
— Врачи-убийцы жили в воображении параноика, который царствовал пятьдесят лет назад. А чтобы не выслушивать весь твой словарный запас, я удалюсь на кухню. Здесь ты ничего не найдешь. Не трать попусту силы.
Белый встал и вышел из комнаты. Марго металась по кровати, но все попытки встать ни к чему не приводили. В конце концов она поднялась и, шатаясь из стороны в сторону, подошла к окну. Слишком низко, только ноги переломаешь. С каким бы удовольствием она бросилась в омут головой, но ее сдерживал Цезарь.
Ублюдок, который грелся под крышей МВД и продавал бандитам всю важную информацию. Она должна сообщить о нем своим. Но сейчас это нереально. Уркам такое не доверишь. Промаха быть не должно.
Жилистые руки схватили ее плечи, и тихий голос сказал:
— Успокойся, апельсиновая голова. Выдержала? Я же говорил, что ты сильная.
***
Ирина Саранцева не раз просила Глеба не выходить с ней на улицу после работы и не садиться за один стол в столовой. Люди всегда замечают больше, чем им положено. Но Глеб, как дикий бычок, не мог сдерживать своих эмоций и лез на рожон. Он даже обрадовался, когда Ирина сказала, будто муж начал подозревать неладное.
— А чего подозревать? Пусть знает! — возмутился Глеб. — На черта на молодых жениться. А уж коли женился, то дай ей все, что она хочет.
Глебу, как и мужу Ирины, подполковнику Саранцеву, нечего было предложить женщине, но он обладал красотой, молодостью и ненасытностью. По его мнению, этого должно хватить, остальное добавит женщина.
Когда к ним подошел молодой крепкий парень и, улыбаясь, извинился, Ирина вздрогнула.
— Ирина Алексеевна, вынужден вам помешать. Я приехал по поручению вашего мужа.
— Ах, вот оно что. — Ирина повернулась к мужчине и с широкой улыбкой сказала: — Всего хорошего, Глеб Анатолич.
— Машина у тротуара, — указал Чижов на бежевую «восьмерку». В других обстоятельствах жена подполковника милиции повела бы себя иначе, но скользкая ситуация с Глебом ввела Ирину в некоторую растерянность. Она села в машину к незнакомцу, и тот сорвал «восьмерку» с места.
— Так вы от Коли?
— Сейчас я все объясню, Ирина Алексеевна.
Машина остановилась в тихом переулке.
— С Колей что-нибудь случилось? — повысила голос женщина.
— Речь идет не о вашем муже, а о подполковнике Ефимове.
Ирина с облегчением вздохнула.
— Господи, вы меня напугали.
— Мне еще предстоит это сделать. Но наберитесь терпения и выслушайте меня до конца. Ваш муж должен выступить на стороне беглого зека против своего дружка по рэкету.
— Вы шутите? Кто вы?
— Ваш муж не любит Ефимова.
— И терпеть не может урок.
— Но он любит свою единственную дочь.
Женщина резко повернулась и схватила Чижа за воротник куртки.
— Где Оля? Что вы с ней сделали?
В ответ она увидела ироническую ухмылку.
— Наш разговор может затянуться до утра, если вы не прекратите ерзать на сиденье. Выньте затычки из ушей и закройте рот.
Перепуганная мать отпрянула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64