Штат сотрудников, борющихся с преступностью, сокращался, штат преступников обогащался профессионалами. Ничего в этом мире не исчезает бесследно.
Круговорот воды в природе.
В основном команда Фила занималась тем, что проводила ночи за преферансом. Работы и денег не хватало, но тем не менее они успели провернуть шесть дел с успехом и лишь одно завалить. Куратор Фила генерал Скворцов, который подыскивал клиентуру для полутора десятков групп, созданных на той же основе, считал команду Фила наиболее перспективной и опытной. Однако работа не радовала. Грязное белье перелопачивалось самосвалами, малолетних шлюх возвращали в лоно семьи, фотографировали через замочную скважину неверных жен, подслушивали, выслеживали, разыскивали, крали документы, составляли компроматы и досье, чтобы в удобный момент прижать к стенке своего бывшего нанимателя и получить премиальные за забытое дело. Мало кто знает, что очередной кандидат на высокую должность на самом деле гомосексуалист, а его малолетняя дочь наркоманка со стажем. Ведомство Фила знало тонкости и обладало необходимым арсеналом оружия, которое укладывает наповал и вынуждает доставать кошелек.
Сегодняшнее дело отличалось от многих и имело перспективы на будущее. Клиент попался именитый, такого за лацкан не схватишь, но и предложения были достойными.
Трое сыщиков собрались в самой большой комнате за круглым столом и молча ждали четвертого, который делал контрольные фотографии с отснятой Филом пленки. Когда наконец весь видеоряд лежал на столе и был с вниманием изучен бригадой, лица бывших гэбистов вытянулись. История на фотографиях пахла жареным. Никто из присутствовавших не искал приключений на свою задницу и не желал неприятностей. Удивленные лица смотрели на руководителя, ожидая пояснений.
— Ты что нам подсунул, Филя? Этим должна заниматься прокуратура. Нас в два счета возьмут за жабры.
Фил усмехался, разглядывая физиономии своих коллег.
— Уверен что никто этими покойничками заниматься не будет и мы о них быстро забудем. Суть не в трупах, а в краже.
Фил кратко изложил беседу в «Савойе», умолчав о сумме, которую выкрали, и набросал картину, увиденную в коттедже.
— А теперь я хочу сказать о том, что мне понятно, а что нет, после чего мы можем определить, как нам действовать и какие ставить перед собой задачи. Главное заключается в том, что господин Шевцов — депутат Думы, влиятельный политик, слов на ветер не бросает. Если мы с его помощью сумеем открыть сыскное агентство, то ради этого можно постараться и вытащить мозги из заплесневелого рассола.
— Задача трудно решаемая, — заявил один из сотрудников.
— Это почему же? Поймать грабителей с крупной суммой денег в валюте не очень сложно. Мы способны решать задачки и покруче. Но если только с нами не играют в кошки-мышки. Если за этим делом не скрывается более хитрый трюк. Меня смутил тот факт, что господин Шевцов утверждал, будто ограблением на даче занята милиция и делать там нечего. Я люблю проверять каждую полученную информацию. И, как вы видите на снимках, никто в правоохранительные органы не обращался, а покойники уже холодные. Хозяина дачи, как я понял, не было в Москве, и он приехал в шесть вечера. Кто доложил Шевцову о налете?
— Можно догадаться, — подал голос коренастый мужчина с приятным лицом и глубокими залысинами в черной курчавой шевелюре. — Господин Шевцов получил анонимку и устроил засаду на шоссе. Грабители ушли лесом. Ты утверждал, что в толпе у опушки кто-то вякнул, будто все утро на перекрестке болтались гаишники. Их вполне можно причислить к тем, кто расставил капканы для грабителей, но жулики оказались хитрее.
— Принимаю довод. А кто мог послать анонимку с фотографиями и именами? Обратите внимание: перечислены трое урок и даны их портреты, но налет совершали пятеро, и те, кто погиб, в деле не упоминаются.
— Не принципиальный вопрос, — заметил мужчина со скуластым лицом и коротким светлым ежиком над высоким лбом. — Шевцов не обязан доверять нам свои личные тайны. Не исключено, что дача принадлежит ему и он был там утром и видел картину бойни. Возможно, у него имелось пять фотографий, и, если двоих убили, он выбросил снимки покойников, чтобы не отвлекать нас от поисков живых.
— Резонно. — Фил встал с дивана и достал из кармана две гильзы. — Эти сувениры я нашел под деревом у забора. Они принадлежат карабину «СКС». В кого стрелял снайпер? Трупы на участке схлопотали свинца из пистолетов. Либо существует еще пара трупов, либо снайпер отпугивал ворон.
— Этот вопрос можно оставить без ответа, — сказал человек с изрытым оспинами лицом, он выглядел старше всех и имел низкий, приятный голос.
— Нам следует решать главную задачу, а именно — искать Хряща и его сообщников.
— Разумное решение, — согласился Фил. — В таком случае мы можем распределить роли. По мнению Шевцова, урки не уйдут из Москвы с чемоданом денег. Он уже подключил своих людей, и они блокировали Москву. Можно поверить, что человек его масштаба может себе позволить устраивать такие кордоны. Однако надо полагать, что Хрящ — опытный вор и не станет рисковать крупной суммой денег. Такое ограбление для заурядного бандита как лебединая песня. Риск себя не оправдывает. Поисками Хряща займется Женя Павлов. — Фил указал на мужчину с залысинами, который с готовностью кивнул. — И Сеня Костылев. По части розыска вам нет равных.
Костылев улыбнулся и провел ладонью по короткому ежику, где путались пепельные волосы с сединой.
— Что касается Лосева, то Паша займется «Савойем». Разговаривая с Шевцовым, я догадался, что люди его сорта очень консервативны. У них каждая минута расписана, но они всегда обедают в одно и то же время в одном и том же месте. Бассейн, теннис, любовница, презентации, доклады, доктора, массажисты. Замкнутый круг, как часовой циферблат. Я сунул под его стол «жучок». Поставь наш приемник к себе в машину, Паша, и подежурь несколько дней у «Савойя». Мне кажется, Шевцов решает личные дела во время обеда. Хорошо бы послушать, о чем он разговаривает и с кем встречается.
Неприятное, изъеденное оспинами лицо Лосева оставалось холодным.
— Ты хочешь и на Шевцова завести досье?
— А почему нет? Через два года его неприкосновенный статус кончится. А люди, которые ворочают такими деньгами, всегда нас интересовали. Нам не мешает знать, какие возможности у этого человека, кто стоит за его спиной и в чем его слабости.
— Для начала надо выполнить его задание, и мы узнаем, в чем его сила, — заметил Павлов. — Если он способен выполнить свои обещания, то сил у него достаточно.
Фил достал из кармана конверт и высыпал на стол деньги.
— Четыре тысячи аванса, господа. Значит, Шевцов о нас уже кое-что знает.
— Он знает, сколько нас.
Настроение поднялось. Рассыпанная пачка сотенных купюр придавала уверенность сыщикам, и жизнь не казалась такой тусклой.
Спустя неделю подводили итоги. Фил вызвал господ сыщиков на тринадцать часов, а сам пришел на час раньше. Он решил еще раз прослушать кассету, записанную с «жучка», установленного им в «Савойе». Дело оказалось не таким простым, как хотелось, и Фил думал не о результатах, а о том, как перестроить работу и получить свою выгоду. Эту задачу он решал при помощи ходьбы из угла в угол. Некоторые называли эту схему «маятником», утверждая, что пользу она приносила только героям старых кинолент, где нудное хождение украшалось «беломориной» в зубах и шлейфом дыма. Остановившись у стола, он вновь нажал кнопку диктофона и услышал искаженные техникой мужские голоса.
Однако бархатный баритон Шевцова и его вкрадчивая манера разговора оставались узнаваемыми.
Послышались шаркающие шаги, и скрипучий голос гостя произнес:
— Добрый день, Дмитрий Николаич. Рад, что наконец вы соизволили со мной встретиться.
— Не преувеличивайте, Валерий Павлович. Рад вас видеть. Какие проблемы?
Даже на пленке было слышно, что Шевцов продолжает жевать и не думает о том, как чувствует себя гость.
— Какие проблемы? Странная ситуация, Дмитрий Николаевич. Как могло получиться, что уважаемый Издатель остался в стороне? У нас имелась четкая договоренность организовать предприятие на равных долях. Каждый получает треть.
— Каламбур, — усмехнулся Шевцов. — Никто не возражал против такого расклада. Я человек слова и никогда никого не подводил. Если помните, то деньги мы обязаны вложить единовременно. Церемония совершилась три дня назад. Я вложил деньги и получил бумаги. Кто виноват в том, что Издатель не принес свою долю? Вместо этого я выслушал басню о том, как его обокрали. Ну мы же не дети.
— Он просил у вас отсрочку?
— Конечно. Но я не доверяю людям, которых можно обокрасть. Он же не кошелек потерял. Вы перед отъездом доверили свой капитал мне и правильно поступили. Меня не обчистят как щенка. Я внес вашу долю и свою долю. Издатель ничего не внес, и я вынужден был взять себе третью часть.
— Но почему вы не предоставили ему отсрочку, которую он просил?
— Потому что я этого не хотел! — повысил голос Шевцов. — А если бы у меня не было денег, то предприятие сгорело бы! И вы в отъезде. Кто кому должен говорить «спасибо»?
— Кому будет принадлежать третья доля?
— Мне.
— Соотношение два к одному?
— Получается так. Но я не виноват в таком соотношении сил.
— Я взялся за разработку предприятия на условиях три к трем. Три участника с равным правом голосов. Вы получили лишний голос и стали хозяином положения. Принятый нами Устав уже не пригоден. Его надо пересматривать.
— Не вижу смысла. У меня есть надежный человек, который способен выкупить третью долю. Вот вам и решение проблемы.
— Но это ваш надежный человек, а не мой. Издатель оставался самостоятельной единицей.
— Здесь не школа. Каждый обдумывает полученные уроки после того, как его лишают места. Возможно, Издатель сделает выводы и в будущем не допустит оплошностей. Но сейчас он выбыл из игры. Я продам треть акций тому, кому сочту нужным.
— Феноменально. Меня вызывают по срочным делам, но в итоге вызов оказывается ложным. Издателя грабят накануне того дня, когда он должен внести деньги, а вы с легкостью решаете все проблемы в свою пользу.
— Если вас не устраивает положение вещей, то продайте свою долю.
— Вы забываете, любезнейший Дмитрий Николаевич, что сама идея предприятия принадлежит мне. Я проделал титаническую работу по расчистке, составил баланс и график работ. Это я пригласил Издателя принять участие в моем проекте, а он, в свою очередь, нашел вас. Вы пришли на все готовое и тут же заняли лидирующую позицию. К тому же без меня у вас ничего не получится. Сам принцип завязан на моей работе.
— Как это ни прискорбно, но деньги уже работают и вам придется смириться с данным положением. Отступать некуда. Не вижу причин для паники. Вы получите свою треть. На вашу долю никто не посягает, но в дальнейшем постарайтесь быть более осмотрительным. Когда человек вашего масштаба и ума в ответственный момент вылетает по ложному вызову, это наводит на нехорошие размышления. На данный момент вам меня не в чем упрекнуть. Я спас положение, а вы упустили момент. Место лидера принадлежит мне по полному праву. Это же очевидно. Я не терял денег и не уезжал на другой конец земли, я работал за троих и решил вопрос положительно.
— Положение дел меня не устраивает. Но я готов пойти на компромисс. Я выкуплю у вас третью долю для Издателя и отдам деньги до девяти вечера сегодняшнего дня. Вы хотите быть лидером, пусть так. Я хочу, чтобы работал тот состав, который предполагался изначально. Издатель вернет мне долг с оборота. Я и он будем иметь по тридцать процентов, а вы — сорок.
Наступила пауза. Затем Шевцов сказал:
— Пусть будет компромисс. Я не хочу портить с вами отношения на начальном этапе. Но я оставляю контроль за собой.
— Контроль остается общим. Вы можете занять кресло председателя, но экономика должна оставаться прозрачной. Мы партнеры, а не обслуживающий персонал.
— Поставим точку. Итак, деньги должны быть к девяти вечера. Благодарю за визит.
Фил выключил диктофон.
— По сегодняшней формуле «Человек человеку — волк» все сделано по правилам.
Фил оглянулся и увидел стоявшего в дверях Павла Лосева.
— Вероятно, так. Ты выяснил, что за тип разговаривал с Шевцовым?
— Конечно. Я проследил этого типа. Валерий Павлович Феоктистов один из самых влиятельных чиновников в Министерстве путей сообщения. Курирует железные дороги Сибири, Дальнего Востока, Урала и ведет совместные с китайцами работы по строительству железной дороги по ту сторону границы. Карьеру начал с начальника участка на строительстве БАМа. Выдвинулся по партийной линии и дошел до заместителя министра. Так вот. Этот Феоктистов встречался с Издателем.
Записать разговор я не смог. Не успел подготовиться, но слышал, о чем шла речь.
Имя Издателя — Олег Кириллович Велихов. Тот самый, которого ограбили на даче.
Я установил микрофон-пушку и не очень отчетливо понимал, о чем шла речь. Они встречались в скверике у памятника Грибоедову. Много помех.
Феоктистов успокоил Издателя и сказал, что ему удалось уладить конфликт.
— Понятно, — рассмеялся Фил. — Шевцов не переваривает Велихова, но нанимает людей, чтобы те нашли украденные у него деньги. Мало того, самого Велихова пропажа не беспокоит. Он не заявлял о ней, и в сводках она не значится. Двое суток я наблюдал за коттеджем с дерева, которое облюбовал снайпер, и не видел ни одного мента. Интересно другое. На второй день, вечером, приезжает старый, дряхлый «уазик» с надписью «Ветеринарная помощь на дому».
Зачем? Лечить дохлую собаку? Или хозяин не доверяет кремлевским врачам? Все просто. Двое молодых ребят выносят из гаража четыре трупа, упакованные в целлофан, закидывают их в машину и увозят. Провожает команду седой старик с тростью. На вид — не меньше семидесяти пяти лет.
— Это и есть Велихов, — подтвердил Лосев. В разговор включились Павлов и Костылев, опоздавшие на шесть минут.
— Ну, какие новости? — спросил Фил, глядя, как нарушители дисциплины выкладывают на стол пиво и воблу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64