– Прекрасно, прекрасно… но где же остальное?
Атара бросила на меня быстрый взгляд.
– Больше у нас нет.
– Ну, коли так, то что ж… – вздохнул капитан, словно утешая бедную вдову, вынужденную тратить последние гроши. – Но Лебяжий остров лежит больше чем в трех сотнях миль от Йувало. Да еще надо пересечь залив Драконов.
– Это все наши деньги.
– Я вам верю. Однако золото есть золото, даже если оно не отлито в монеты.
Тут он показал на золотой медальон, который король Киритан надел на шею Атаре. Цепкие глаза задержались на бриллиантовых лучах и на золотой чаше, выгравированной в центре.
– Ты ожидаешь, что я отдам это? – Она тронула свой медальон.
– Моя дорогая, я не ожидаю ничего. Но до острова, который вы ищете, плыть очень долго.
Пальцы Атары дернулись; похоже, девушка собиралась схватиться за меч. Я никогда не видел ее в такой ярости.
– Король дал его нам вместе со своим благословением и сказал, что мы должны прославиться во всех землях.
– Король Киритан – великий человек, и вы уже здорово прославились. Кто может снискать большую славу, чем те, кто в силах расстаться с презренным золотом ради благороднейшего металла камня Света, искать который имеют храбрость столь немногие?
Эти неожиданные мудрые слова пристыдили нас.
– Очень хорошо, – сказал я. – Мы согласны.
– Боюсь, чтобы пересечь залив Драконов, потребуется еще многое. Плохое там место: быстрые течения, часто штормит. А в последнее время стало даже опаснее – Гесперу посылает корабли, чтобы блокировать порты Суррапама.
Капитан поведал о войне, что сотрясала его родину, и дал понять, что многое потерял, покинув свои склады и корабли и переселившись в Йувало.
– Как видите, теперь настало время для справедливости. И справедливость требует, чтобы великий риск предпринимался только ради великой цели.
Я кивнул на кошель, который капитан все еще сжимал в руке.
– Монеты ты получишь. Наши медальоны тоже. Чего же ты хочешь еще?
– Мой добрый принц, я не прошу ничего – кроме справедливого вознаграждения за такой ужасный риск.
Его взгляд переполз на кольцо, подаренное мне отцом. Два алмаза ослепительно сверкали в утреннем свете.
– Ты хочешь, чтобы я отдал тебе это? – Я поднял руку с рыцарским кольцом. Мог ли я отдать свою кисть, чтобы обрести камень Света? Мог ли я отдать всю руку?
– Ну, алмазы вообще-то предпочтительнее золота…
Теперь настала моя очередь воспылать гневом.
– Ты думаешь, что я торговец алмазами?
– Прости, если оскорбил тебя, – произнес капитан Кэральд. – Я не люблю спорить.
Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.
– Хорошо, если тебе нужны алмазы, можешь взять эти два. Только не само кольцо, понял?
– Прекрасно, – сказал он голосом, холодным, как море. – А ты должен понять, что я не стану рисковать кораблем даже за два прекрасных алмаза.
– Так сколько тебе их тогда нужно? – Я скрипнул зубами. Если бы со мной были алмазные доспехи воина валари, я швырнул бы ему целую горсть – прямо в лицо.
– А сколько у вас есть?
– Лишь эти два. – Я кивнул на кольцо.
– Только два? – Он покачал головой. – И ты принц Меша?
– В Меше алмазы вставляют в доспехи и в такие кольца. Мы никогда не вывозим их из страны.
– Ну, не люблю никого называть лжецом, – пробормотал капитан, подергивая рыжий ус, – Не люблю я и торговаться.
Я переглянулся с Кейном и остальными.
– Все, что мы могли предложить тебе за проезд, предложено.
Капитан Кэральд посмотрел на кольца, которыми были унизаны пальцы Мэрэма.
– Ты и мои кольца хочешь взять? – спросил тот.
– Наверное, нет. – Капитан снова покачал головой. – Наверное, ваше путешествие все-таки слишком опасное.
Кейн наконец потерял терпение. Быстрый как молния, он выхватил меч и поймал им восходящее солнце.
– Я тоже не люблю торговаться. Мы предложили тебе больше, чем достаточно.
– Ты поднял меч на капитана корабля? – ледяным голосом вопросил Кэральд.
Тут же Йональд и еще с десяток моряков кинулись к нам с обнаженными саблями. Впрочем, все они видели, как Кейн работает мечом, поэтому, окружив нас, остановились.
– Ни в коем случае. Я не люблю мятежей. Давай просто поупражняемся, а?
Сказав это, Кейн медленно поднял меч над головой, словно показывая первые движения того искусства, которому учил меня.
– Мои люди никогда не доставят вас к Лебяжьему острову без капитана. Убив меня, ты ничего не добьешься.
– Ничего, кроме удовлетворения, – прорычал Кейн.
– Кейн! – крикнул я. Мне не понравилось выражение его темных глаз.
Капитан Кэральд посмотрел прямо на Кейна.
– Делай, что считаешь нужным. То же самое буду делать и я.
Несмотря на все свои недостатки, недостатком храбрости он не страдал.
Я шагнул вперед и принудил Кейна убрать меч, с облегчением глядя, как люди капитана тоже убирают клинки в ножны.
– Ты, несомненно, капитан корабля и хозяин самому себе. Пока Красного Дракона еще сдерживают, так и будет.
Я начал говорить о необходимости противостоять Морйину, чтобы тот не превратил всех людей в рабов. Возвращение камня Света – ключ к успеху. Я пытался найти нужные слова, чтобы убедить капитана. Сознательно не применяя меч вэларды, я открыл ему свое сердце.
Но, похоже, этого было недостаточно.
– В Йувало есть и другие корабли, – холодно промолвил капитан. – Может, один из них и отвезет вас, куда хотите.
С этими словами он ушел, а матросы вернулись к своим обязанностям.
– Вообще-то он прав. В Йувало мы найдем другие корабли и других капитанов, – сказал Мэрэм.
– Да уж, – проворчал Кейн. – Пиратские корабли и боевые галеры, а также еще менее принципиальных торговцев.
– Принципиальных?
– Капитан Кэральд по крайней мере точно знает, сколько хочет за наш проезд. И не отступит ни перед какими доводами или угрозами.
– Иметь принципы, конечно, очень хорошо. Но среди них есть и высшие, – заметил мастер Йувейн.
При эти словах Мэрэм кивнул.
– Наверное, мы просто не готовы отдать все. Надо было предложить ему один из наших джелстеи.
Кейн мотнул головой в сторону внутреннего кармана красной туники Мэрэма, в которой тот обычно прятал огненный камень.
– Хочешь отдать свой первым?
Под сверкающим взглядом Кейна Мэрэм покраснел от стыда и медленно покачал головой.
– Не могу поверить, что мы собирали джелстеи только для того, чтобы заплатить ими за проезд на корабле.
Все согласились с этим, однако никто не мог придумать, каким образом уговорить капитана Кэральда доставить нас к Лебяжьему острову.
– Что же делать? – спросил Мэрэм.
– Давайте подождем. Завтра мы достигнем Йувало и там попробуем найти другой корабль.
Но это предложение не прибавило нам бодрости, ибо, как ни странно, мы стали доверять капитану Кэральду и «Снежной сове».
Вечером мы сидели на палубе, в глубокой меланхолии глядя на звезды. Холодный свистящий ветер и плещущие волны доносили жалобные ропоты из отдаленнейших уголков мира. Даже убывавшая луна казалась опечаленной, теряя свое серебро от ночи к ночи.
Альфандерри, понуждаемый могучим зовом этого бледного шара, достал мандолину и начал петь на том невозможном языке, который человеку никогда не понять. В звуках, исходивших из серебряного горла, были великая боль и великая красота; я никогда не слышал, чтобы он пел так хорошо. Даже Огонек казалось, пребывал под впечатлением от нового качества музыки Альфандерри, так как парил над ним и с каждой нотой вспыхивал подобно скоплению метеоров.
Люди капитана Кэральда собрались вокруг менестреля. Я знал, что они не слышали ничего подобного. Капитан тоже вышел из своей каюты и стоял, глядя на Альфандерри так, словно видел его впервые.
Менестрель наконец завершил песню и поднял глаза.
– О, я уже ближе… Может, когда-нибудь…
– Что это было? – хриплым голосом спросил Йональд. – Я ни слова не понял.
– Я тоже, – сказал Альфандерри, посмеиваясь над моряками и самим собой.
– А песни, которые мы можем понять, ты знаешь?
Менестрель пожал плечами.
– Что бы вы хотели услышать?
К моему удивлению, вперед шагнул капитан Кэральд.
– Как насчет «Короля-лоцмана»? Хорошая песня для такой ночи.
Альфандерри кивнул и стал настраивать мандолину. Потом улыбнулся капитану и начал играть.
Король, что правил в Талуваль
И звался Кору-Ках,
Серебряный создал корабль,
Чтоб плавать в небесах.
Это была печальная песня, полная яростных страстей. Она рассказывала о том, как король Кору-Ках в эру Закона отплыл из Тали в поисках струящихся огней Северного прохода, который, как говорили, вел к звездам.
Луна была уже высоко в небе, когда Альфандерри закончил петь.
– Спасибо, – вежливо сказал капитан Кэральд. Его люди начали расходиться, но сам он долго еще стоял, со странным выражением глядя на менестреля. – Спасибо. Если бы я зная, что у тебя такой голос, то не позволил бы королю Вэкарану оплачивать ваш проезд.
Следующим утром мы приплыли в Йувало – речной город, как Варкал или Трайя, стоявший в устье реки Ран. Увы, он позаимствовал много нищеты Варкала и не взял ничего от блеска Трайи. Бревенчатые дома скучивались в грязные, зловонные слободы, лепившиеся к реке. В противоположность древнему Айматру, стоявшему в сотне миль вверх по течению Рана, этому городу едва насчитывалась тысяча лет. Величественные башни не возвышались над топкими берегами, не перекидывались через мутный Ран сияющие мосты из живого камня. Не было здесь и стен, отражавших свет полуденного солнца. Эаннийцы, величайшие моряки мира, любили говорить, что город лучше защищают не деревянные стены, а корабли.
Действительно, в гавани, куда мы приплыли, стояли люггеры и китобойцы, барки и биландеры – и, конечно, галиоты и боевые корабли флота Эанны. Все они выстроились в линию вдоль доков на западном берегу Рана. Восточный берег был отдан под склады и верфи – а также таверны и постоялые дворы, обслуживавшие моряков.
«Снежная сова» отыскала место у причала, принадлежавшего одному из друзей капитана Кэральда, и встала на якорь рядом с еще одним биландером, плававшим под командой суррапамца, которого звали Томан. Они с капитаном Кэральдом были старыми друзьями. Такой же здоровяк с гривой буйных волос – хотя борода уже начала седеть, – капитан Томан поднялся на борт «Снежной совы» и приветствовал Йолану и всех, кого знал. Потом капитан Кэральд увел друга в свою каюту, чтобы выпить немного бренди и поговорить о родине.
– Ну, нам лучше вывести лошадей и поискать другой корабль.
Мы спустились в трюм и принялись за дело. Эльтару и остальные лошади изрядно откормились во время плавания. Морская болезнь, похоже, ничуть их не затронула.
Как раз, когда я выводил Эльтару на палубу, капитан Кэральд вышел из каюты и направился ко мне. Он подождал, пока остальные мои спутники и их лошади присоединятся к нам, а потом сделал потрясающее заявление:
– Если вы еще не передумали плыть к Лебяжьему острову, я отвезу вас.
– Мы-то не передумали, – ответил я за всех. – Но почему такая перемена?
Его лицо стало гневным и печальным.
– Я получил плохие новости из Суррапама. Воины Гесперу прорвали линию Марона и опустошили сельские угодья. На моей родине голод. Мы решили отвезти туда груз зерна и отплывем в Эртрам, как только погрузимся. По пути можно зайти на Лебяжий.
– Что ж, мы рады, – сказал Кейн. – А как насчет денег?
– Кошелька принцессы будет достаточно. – Капитан указал на медальон Атары и мое кольцо. – Эти вещи дороги вам… храните их.
Я не мог поверить своим ушам, однако поблагодарил капитана Кэральда и улыбнулся, когда Атара поспешила отдать кошелек, пока тот не передумал.
– Теперь я должен извиниться, – сказал капитан, опуская в карман звякнувшие монеты. – До отплытия много дел.
Он прошел дальше вдоль борта, оставив нас в недоумении.
– Не понимаю. – Мэрэм глядел на моряков и на сходни, перекинутые с причала на палубу, по которым готовились производить погрузку и разгрузку.
– На протяжении всей жизни люди ведут сражения сами с собой, – объяснил мастер Йувейн. – И порой исход этих сражений решается в одну секунду.
Весь день мы бродили по ближайшим к берегу улицам, проталкиваясь через толпы окружавших нас людей. Эаннийцы оказались смешанным народом: у многих волосы были такими же рыжими, как у капитана Кэральда, хотя многие были белокожими и светловолосыми и явно происходили от эрийцев, давным-давно завоевавших эти земли. Встречались здесь мужчины и женщины темноволосые, смуглые, как дэлийцы – такие же, как Мэрэм, а некоторые носили признаки народа Гесперу, с кожей цвета красного дерева и черными длинными локонами.
Надвинув на лица капюшоны, мы старались избегать ненужных встреч. Эанна, как известно, земля убийц и шпионов, интриг и переворотов. Здесь Морйин обрел великую силу и поддержку в клириках Каллимуна. Рассказывают, что они укрепились в тайных цитаделях и даже во дворце старого короля Ханнибана.
Поздним днем на пологом холме в миле от верфей мы отыскали узкий переулок, который назывался Улицей Мечей. Я побывал в различных кузнях и магазинах в надежде найти клинок, который заменил бы мне сломанный. Однако все мечи, которые я видел, были плохого качества. Я не хотел отдать свой медальон ни за один из них, хотя и жаждал заполнить ножны хорошей сталью. Придется продолжать упражнения с деревянным мечом. Он, конечно, не годился для сражений, но по крайней мере помогал сохранить навыки.
Мы вернулись на корабль перед наступлением темноты, ожидая, пока разгрузят тюленьи шкуры и ворвань и возьмут на борт холщовые мешки с пшеницей. Когда трюмы наконец наполнились, капитан Кэральд обошел палубы, проверяя оснащение и баланс корабля. Потом, с приливом, мы отплыли в Суррапам, собираясь по пути зайти на Лебяжий остров.
Первая сотня миль далась довольно легко, нас радовали чистое небо и попутный ветер. Однако на следующий день, у мыса Бурь на самой северо-западной точке континента, море стало более суровым. Небо потемнело, хотя, как ни странно, дождя не было. Огромный остров Тали остался к западу от нас, а мы повернули на юг, к проливу Драконов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125