Ветер дул над водой, и волны продолжали биться о берег, словно огромное бессмертное сердце. Звезды восходили и спускались во тьму за миром, заставляя меня думать о том, правда ли это отдаленные солнца или же светоносные кристаллы, что возрождаются каждую ночь.
Было уже почти утро, когда Лильяна открыла глаза. Будто прощаясь, киты вновь пропели свои непостижимые песни и ударили по воде огромными хвостами. Потом они вместе с дельфинами нырнули в море и поплыли прочь.
– Ну. – Мастер Йувейн опустился на колени около Лильяны. – Ты поняла их? Что они сказали?
Атара, все еще сидевшая рядом с Лильяной, подняла руку.
– Дай ей минуту, пожалуйста.
Лильяна медленно встала и прошлась вдоль кромки воды, потом повернулась к нам.
– Они сказали мне многое.
Она не смогла припомнить все, что было сказано меж ней и Старейшими за часы диалога. Или, может, не хотела припоминать, ибо любила тайны даже больше, чем радовать всех своей стряпней и заботой. Но она признала, что Морской народ относится к людям с большим подозрением.
– Они сказали, что мы были свободны. Они сказали, что мы были свободны, но не знали об этом. И без этого знания мы не были свободны. Мы выковали цепи – это мое слово – из гарпунов, кораблей, мечей и прочего, а желание править миром сделало нас всех рабами. И думая, что прокляты, мы на самом деле стали таковы. Проклятые люди приносят смерть себе и миру. Что еще хуже, мы забыли о том, кто мы есть на самом деле.
Она замолчала. Океанские волны с неумолчным шумом накатывались на берег.
– Они, наверное, сильно нас ненавидят, – промолвил мастер Йувейн.
– Нет, мой дорогой, как раз напротив. Однажды, в эру Матери, между нашими расами была великая любовь. Они дарили нам свои песни, а мы им – наши. Но в конце той эпохи пришли эрийцы. Их войны разрушили единение. Эрийцы переловили сестер, которые могли читать мысли, потом собрали синие джелстеи и бросили их в море.
Именно эрийцы принесли мечи Трайе – и эру Мечей всему Эа. Они подготовили почву для возвышения Морйина, ненавидевшего Морской народ из-за того, что он не знал, как их заставить служить себе. Красный Дракон первым начал охотиться на китов. Старейшие сказали мне, что это как-то связано с кровью.
– Мне доводилось видеть кровь кита, – сказал Кейн самым мрачным голосом. – Она темнее, чем наша, краснее и богаче. Для клириков Каллимуна она должна быть на вес золота.
– То, что мы охотимся на Морской народ, кажется им отвратительным; это все равно что охотиться на себе подобных и есть их. Они думают, что мы сошли с ума.
– Может, и так, – сказал я, прикасаясь к рукояти сломанного меча.
– Да, сейчас смутное время, эра Тьмы. Но придут и иные времена.
Лильяна набрала в горсть сырого песку и прижала к голове, словно желая снять жар.
– Старейшие об этом говорили. Они помнят время до того, как мы пришли в Эа. И думают о времени, когда мы покинем его.
Мастер Йувейн однажды рассказывал мне о начале эры Закона. Весь Эа был потрясен зверствами предыдущих лет, и люди хотели лишь одного – вернуться к звездам, месту своего рождения. Однако в 461 году великий хранитель памяти Сансу Меделин вновь заговорил о забытом Элахаде и о цели его прихода на землю. Сансу сказал, что мужчины и женщины должны следовать закону Единого и создать новую цивилизацию – и лишь потом вернуться к своим истокам. Все, кто прислушивался к нему – они называли себя Последователями, – яростно противостояли Возвращающимся, желавшим немедленно сесть на корабли и отплыть в ледяные просторы космоса. Война Двух Звезд, великая война, продолжавшаяся сотню лет, началась из-за конфликта двух путей человечества. Может, когда-нибудь ей суждено повториться.
– Наверное, это время настало, – сказал мастер Йувейн, озвучив древнюю мечту Братства – и многих других. – Земля вошла в Золотой Пояс, где-то в Эа родился Майтрейя. Он и поведет нас обратно к звездам.
– К звездам? Что мы сотворили с землей? Превратили ее в пепел. Красный Дракон уничтожил лучшее, что было в Эа. Должны ли мы вернуться к Звездному народу, неся в ладонях пепел?
– А ты хочешь удобрить им землю и надеяться, что вырастет сад?
– Из пепла погребального костра возрождается серебряный лебедь. Было время, когда мы строили Сады Земли и Храмы Жизни. И придет время восстановить их.
– Почему тогда Старейшие говорили о том, что мы покинем Эа?
– Когда-нибудь , сказали они. Они сказали, что мы уйдем во славе – или в смерти. Старейшие ждут, чем все кончится. – Лильяна помолчала мгновение, затем продолжила: – Они ждут нас, ждут, чтобы повести эрдан к высшим сферам.
Она объяснила, что эрдан – ее слово; так киты называют народ земли.
Я повернулся к океану, ища взглядом Старейших, но воды были пустынны.
– Что ж, тогда я выбираю славу, – вставил Мэрэм. – Для нее и рождаются мужчины.
– А для чего рождаются женщины? – спросила Лильяна. – Сидеть взаперти дома, пока мужчины сжигают города и проливают кровь?
Кейн шагнул вперед и посмотрел на Мэрэма, потом на Лильяну.
– Будет ли следующая эпоха темной или светлой, решать не только мужчинам и женщинам. Я думаю, все существа примут в этом участие. Может быть, даже киты.
Теперь он тоже смотрел в океан. Однако единственное движение там исходило от Огонька, трепетавшего и переливавшегося над сверкающими волнами.
– Ты спрашивала их о камне Света?
Все, даже Огонек, придвинулись ближе.
– Конечно, спрашивала. Думаю, их сильно удивило, что мы стремимся отыскать вещь , какой бы силой она ни обладала.
– К чему же тогда стремятся они?
– Просто жить. Они мудро стремятся прожить жизнь так, как должно.
И это воистину великая мечта , – подумал я, глядя на золотую чашу, мерцавшую среди камней на утесе. – Но как может жизнь быть прожита вообще, если тьма, которой нет конца, падет на землю подобно холодной зимней ночи?
– Старейшие знают, где находится камень Света?
– Они знают, где находится что-то . Мне говорили о камне, который источает свет.
– Многие камни источают свет, – покачал головой мастер Йувейн. – Даже яснокамни или младшие джелстеи.
– Думаю, это не яснокамень. Старейшие упоминали остров на севере, где находится великий кристалл – самый могущественный джелстеи, который они когда-либо ощущали.
– Да, но является ли он Джелстеи?
– Хотелось бы мне знать.
Мастер Йувейн протянул дрожащий палец к фигурке, на которую смотрела Лильяна.
– Старейшие сказали, что это за остров?
– Их слова не похожи на наши. Пытаться понять их названия – то же самое, что попытаться схватить воду.
– Ясно. Но они ведь сказали, где он находится?
– Похоже, что к западу отсюда – там садится солнце по вечерам.
– Очень хорошо, а как туда добраться? Киты наверняка знают.
– Конечно, знают. Но они не ориентируются по звездам, как мы. По-моему, они… создают карты суши и моря при помощи звуков. Когда они говорят друг с другом, то видят эти карты. Но я не могу.
– Так ты ничего не увидела?
– Только очертания острова. Он похож на морского конька.
Мастер Йувейн замолчал и устремил яркий взор в сторону океана.
Мэрэм, который, несмотря на свои слабости, все же оставался студентом Братства, сказал:
– К западу отсюда лежат Неду, Тали и десяток тысяч островов. Кто знает, какой из них по форме напоминает морского конька?
Знал мастер Йувейн. Знания, которые он почерпнул из древних книг, всегда поражали меня. Как и его память.
– Когда я был новообращенным, то читал о маленьком острове рядом с Тали, где каждую весну собираются огромные стаи лебедей. Его называют Лебяжьим островом; также рассказывают, что он имеет форму морского конька.
Теперь и я устремил взгляд на запад. Солнце поднималось за спиной, простирая над миром золотые лучи. В его сиянии над синими водами мне привиделся камень Света.
– Тогда нам туда. – Я посмотрел на Атару и Кейна, на Мэрэма, мастера Йувейна, Альфандерри и Лильяну. Я не слышал слов согласия, однако мне не требовался синий джелстеи для того, чтобы знать, что их мысли созвучны моим.
– Учти, Вэль, описание острова, о котором я читал, было старым . С тех пор отгремели великие войны. Огнекамни рассекали землю, и земля отвечала на жестокость людей катастрофами и огнем. Многие из островов Неду и Тали были превращены в обломки или совершенно разрушены. Теперь их покрывает море.
– Раз Старейшие упоминали этот остров, значит, он все еще существует.
На лице Лильяны появилось встревоженное выражение.
– Что-то не так?
– Да, Старейшие говорили об этом острове. Но думаю, что они иначе воспринимают время. Для них что было – то есть и сейчас, и пребудет вечно.
– Совсем как у прорицательниц. – Мэрэм улыбнулся Атаре.
– Нет, прорицательницы говорят: то, что будет, – всегда было. – Она вернула улыбку.
– А что скажет наша прорицательница? – Я тоже улыбнулся.
– Почему бы не поискать Лебяжий остров?
Мы решили отпраздновать наш проход через Вардалуун и великий подвиг Лильяны, поговорившей с морским народом, – наполнили чаши, сдвинули их и выпили за решение отыскать Лебяжий остров.
Когда огненная жидкость обожгла мне горло, а солнце согрело мир, я посмотрел на серебряного лебедя, сиявшего на моем сюрко. Рассказ Старейших об острове – великое и доброе предзнаменование. Ибо лебедь для валари не только священный символ, но и предвестник великих событий.
Глава 25
Весь день мы двигались на запад – сперва по берегу, потом вдоль побережья по скалистой тропе. Местность здесь была неровной, изрезанной утесами и бухтами, и мы решили ехать подальше от моря, там, где более ровную почву покрывали палая листва, перечник и другие подобные ему кустарники. Мы видели следы на каменистом берегу и множество птиц: бакланы, странствующие соколы и кречеты с пронзительными криками носились в воздухе. Окрестности казались безлюдными. Никто из нас не знал, где можно встретить рыбаков или моряков, чьи корабли переправили бы нас через океан. И все же мы ехали в приподнятом настроении, подбадриваемые свежим ветерком и новыми надеждами.
– До границы с Эанной около двухсот пятидесяти миль, – сказал Кейн, глядя на запад, где располагалось это древнее и отдаленное королевство. – И столько же до Йувало. Если я правильно помню, там есть галеоты и китобойные суда, а также малые корабли. Один из них точно доставит нас до Лебяжьего острова.
– Пятьсот миль!.. – воскликнул Мэрэм. – Что ж, до Меша еще дальше. Если уж мы пересекли Вардалуун, то сможем пересечь и этот пустынный край – и море.
Не то чтобы он очень приободрился, однако солоноватый воздух и сверкающие воды, похоже, оказали на него магическое воздействие. Мэрэм сидел на своем гнедке и что-то бурчал себе под нос, страшно довольный тем, что теперь солнца с избытком, чтобы наполнить огнекамень. Пока мы ехали по открытой и ветреной тропинке, он то и дело выпускал стрелы огня, выжигавшие златовник или превращавшие песок в стекло. Он бы и море попытался вскипятить, если бы Кейн не следил за ним и не держал наготове черный джелстеи.
Мы все еще были измотаны после Вардалууна. Лошади тащились из последних сил, ни у кого из нас не хватило духу заставлять их – да и себя – двигаться дальше. Так что поздним вечером, когда земля сделалась более пологой и мы добрались до прелестной поляны, решено было разбить лагерь. Лошадей привязали на лугу, чтобы они могли попастись, на берегу расстелили шкуры, собрали плавника для костра.
Закончив дела, мы выкупались в океане среди морских анемонов, морского салата, каменного сорняка и прочих водорослей, которые нам называл мастер Йувейн, а потом сидели у огня, доставая из раковин мидий, чтобы приготовить вечернюю трапезу. За нами внимательно наблюдали чайки, а мы, в свою очередь, наблюдали за песочниками, летавшими вокруг с громкими криками. Далеко в морс парили буревестники, пикируя вниз за рыбой.
Потом, словно облако, сгущавшееся большую часть дня, случайность бросила тень на наше радужное настроение.
– Эх, нам бы такую треску, – сказала Лильяна, показывая на трепещущую полоску серебра в когтях у буревестника. – Никто не откажется от маленькой рыбки к обеду.
– Любопытно, как ты узнала? Мы не высказывали желания поесть рыбы.
– Я вижу, как вы на нее поглядываете.
– Неужто? А ты, часом, не поглядываешь в наши мысли?
Лильяна развернулась, и ее округлое лицо покраснело, как от пощечины.
– Принц Мэршэк!
Странно – хотя друзья прекрасно относились к моей способности сопереживать их чувствам, никто не хотел, чтобы Лильяна подслушала их мысли. Даже я.
– А ты точно не можешь слышать, о чем я думаю? – спросил Мэрэм.
Я поднялся и обошел костер, встав за Кейном, который сидел между Лильяной и Мэрэмом.
– Если Лильяна говорит, что она не слушала наши мысли, ты не должен сомневаться.
– Ой, неужели? Почему же не должен он, если ты сам, юный принц, сомневаешься во мне?
– Ты когда-нибудь слышала от меня подобное?
– Слышать вовсе не обязательно. Твои глаза говорят за тебя.
Мэрэм с треском вскрыл камнем мидию.
– Видишь, Вэль, она читает наши мысли!.. Все ее чертов камень.
Лильяна подняла синий джелстеи.
– Камень мне ни к чему, у меня есть глаза и нос! – Потом она повернулась ко мне, сжимая китовую фигурку. – Чем я вызвала твои сомнения? Думаешь, я не имела горькой потребности научиться понимать мотивы могущественных мужчин, Вэлаша Элахад? Я еще и не мечтала найти это, а уже знала, что твои мысли текут в одном направлении.
– В каком же?
– Ненависть в твоем голосе заставляет меня предположить, что ты думаешь лишь о лорде Лжи.
Я посмотрел на Кейна, Атару и мастера Йувейна.
– Да, это правда.
– Он снова отыскал тебя во снах?
– Да, – признал я.
– И это заставляет тебя гневаться?
– Да.
– И ты боишься своей собственной ярости?
– Так. – Я отвел взгляд и устремил его к морю.
– И ты думаешь о камне Света – постоянно.
Воистину почти все время бодрствования – и часто во сне – я вглядывался в золотое сияние камня Света внутри себя, так же как теперь – в мерцающие воды моря.
Лильяна прикоснулась к моей руке.
– Вряд ли я могу проникнуть в чей-то разум, если мне не позволят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125