Ворманн подошел к мольберту и ту
по уставился на картину. И чем пристальнее он смотрел на странную тень на
стене, тем сильнее она напоминала ему висящий труп. В конце концов это нач
ало его раздражать. Он хотел, чтобы в центре внимания была солнечная дере
вня, а сейчас не мог думать ни о чем, кроме этой проклятой тени.
Наконец он оторвался от картины, подошел к столу и снова взглянул на фото
графию сына. Чем больше ему встречалось людей, похожих на Кэмпфера, тем си
льнее он беспокоился за Фрица. Ворманн гораздо меньше волновался за Курт
а, своего старшего, когда в прошлом году тот участвовал в боевых действия
х во Франции. Курту уже девятнадцать, он капрал. И взрослый мужчина.
Но Фриц!.. Что они сделали с ним, эти нацисты... Сперва каким-то образом его за
ставили вступить в гитлер-югенд; дальше Ч больше... Когда Ворманн последн
ий раз приезжал домой в отпуск, ему было очень больно слышать из уст четыр
надцатилетнего мальчика весь этот бред о превосходстве арийской расы и
наблюдать, как его сын с восторгом и ликованием восхваляет «великого фюр
ера», награждая его качествами, достойными разве что Бога. Нацисты отним
али у него сына прямо на глазах, превращая мальчика в такую же змею, как Эр
ик Кэмпфер. И Ворманн чувствовал, что ничего не может с этим поделать.
Ничего не мог он поделать и с самим Кэмпфером. Он был не вправе контролиро
вать действия офицера СС. Если тот решил расстрелять румынских крестьян
, то воспрепятствовать этому можно только лишь силой. А этого он делать не
мог. Все же Кэмпфера прислало сюда командование. И если его арестовать, эт
о будет открытым неподчинением. Прусское воспитание Ворманна не позвол
яло ему допустить даже мысли об этом. Недаром армия была его домом, работо
й, всей жизнью... Четверть века он честно отдал ей день за днем. И бросать выз
ов сейчас...
Он чувствовал себя абсолютно беспомощным. И вот он снова в Польше: Познан
ь, полтора года назад, только что закончился бой. Его солдаты уже разбивал
и лагерь, когда у леса послышались автоматные очереди. Капитан отправилс
я на разведку. На опушке эсэсовцы выстраивали евреев Ч мужчин и женщин в
сех возрастов, стариков, детей Ч и расстреливали их. Когда тела скатывал
ись в вырытую за ними канаву, их место занимала следующая шеренга. Кровь с
мешивалась с землей, в воздухе пахло кордитом, а над лесом неслись предсм
ертные крики раненых, которых заживо заваливали свежими трупами.
Тогда он чувствовал себя таким же беспомощным, как и сейчас. Он был не в со
стоянии сделать войну такой, чтобы солдат сражался против солдата, как т
еперь не в силах остановить ни ту тварь, что убивает его людей, ни Кэмпфера
, собравшегося расстрелять мирных граждан.
Ворманн тяжело опустился на стул. Да и кто он такой, чтобы переделывать эт
от мир?.. Не стоит и пробовать!.. Все равно с каждым днем все меняется к худше
му... Ему вспомнилось детство: тогда он был счастлив, что родился вместе с в
еком, веком надежд и обещаний. Но каждый год нес лишь новые разочарования.
И вот он дожил до участия в войне, которую так и не мог понять.
И все же ему хотелось этой войны. Он много лет мечтал свести счеты с теми, к
то завладел его страной в восемнадцатом, обременил ее непосильными репа
рациями, а потом втирал в грязь год за годом. И вот его час пробил, и он приня
л участие в нескольких победоносных сражениях, еще раз доказавших, что в
ермахт остановить невозможно.
Но тогда почему же так скверно у него на душе? И почему вместо фронта он хо
чет оказаться в Ратенове с Хельгой? Почему благодарит Бога за то, что его о
тец, тоже кадровый офицер, погиб в предыдущей войне и теперь не видит всех
этих зверств и жестокостей, творящихся как бы во имя Родины?..
И все же, несмотря на смятение, горечь и боль, он не сдавался. Неужели еще жи
ва в нем надежда? На что? Ответ приходил ему в сотый Ч нет, в тысячный раз: в
глубине души Ворманн верил, что немецкая армия переживет нацистов. Полит
ики приходят и уходят, а армия так и остается армией. И если только у него х
ватит сил, он доживет до того дня, когда немецкое оружие одержит победу, а
Гитлер и его банда с позором уйдут в небытие. Он очень хотел верить в это. Е
му было необходимо верить.
И еще, вопреки здравому смыслу, он надеялся, что угроза Кэмпфера произвед
ет желаемый эффект и убийства наконец прекратятся. Но если этого не прои
зойдет и еще один немец умрет этой ночью, Ворманн знал, кого в таком случае
он хотел бы увидеть мертвым.

Глава десятая

Застава.
Вторник, 29 апреля.
Время: 01.18
Кэмпферу никак не удавалось заснуть. Он лежал и мучился мыслями о возмут
ительном неподчинении Ворманна. Хорошо хоть, что сержант Остер не стал б
рать пример со своего командира. Увидев черную форму, он тут же выполнил в
се приказания, а не начал упрямиться, как его капитан, на которого такие шт
уки не действовали. Правда, Кэмпфер и Ворманн знали друг друга еще с тех по
р, когда никакой СС и в помине не было. Но теперь это не могло служить оправ
данием.
Остер быстро подыскал помещения для обоих взводов эсэсовцев и предложи
л использовать тупик коридора в задней секции замка для содержания плен
ных крестьян. Выбор оказался удачным: коридор уходил прямо в толщу горы и
имел на конце четыре маленькие комнаты. Попасть туда можно было и из друг
ого коридора, проходящего под углом к первому и ведущего прямо во двор. Кэ
мпфер пришел к выводу, что раньше это помещение служило складом, так как в
ентиляция здесь отсутствовала, а комнаты были без окон и каминов. Сержан
т проследил, чтобы оба коридора как следует освещались до самого конца и
нельзя было незаметно подкрасться к солдатам СС, которые парами будут ох
ранять арестованных.
Для самого штурмбанфюрера Остер нашел две просторные комнаты во втором
этаже задней секции замка. Сперва он предложил ему поселиться в башне, но
майор отказался: разместиться на первом или втором этаже было бы, конечн
о, удобно, но это значило оказаться НИЖЕ Ворманна. А на четвертом этаже Ч
слишком высоко: каждый раз приходилось бы преодолевать немыслимое коли
чество ступенек. Задняя часть крепости показалась Кэмпферу лучше. Окно у
него выходило во Двор, а комната закрывалась огромной дубовой дверью с з
асовом. Майор реквизировал у одного из солдат Ворманна новенькую койку,
положил на нее свой матрас, лег, а рядом поставил на пол фонарь с батарейка
ми.
Тут внимание его привлекли кресты на стене. Похоже, они висят здесь повсю
ду. Забавно... Кэмпфер еще днем хотел спросить о них Остера, но потом переду
мал: тогда бы он потерял репутацию всезнающего человека. А она была особы
м даром людей СС, и ему следовало поддерживать свой престиж. Возможно, он с
просит об этом Ворманна Ч конечно, позднее, когда опять начнет с ним разг
оваривать.
Ворманн... Он не мог выкинуть из головы этого человека. Парадокс заключалс
я в том, что Кэмпферу меньше всего на свете хотелось находиться сейчас ря
дом с ним. Если капитан будет поблизости, то он не сможет уже чувствовать с
ебя таким офицером СС, каким ему хотелось бы. Ворманн мог пристально посм
отреть на него и сквозь форму и внешний лоск увидеть в холеном штурмбанф
юрере насмерть перепуганного восемнадцатилетнего юнца. Тот день в Верд
ене стал поворотным пунктом в их отношениях.
...Британцы прорвали немецкую оборону и перешли в неожиданное контрнасту
пление. Огонь прижал их роту к земле, солдаты гибли один за другим. Наконец
пулеметчиков накрыло гранатой, и англичане поднялись в штыковую атаку...
Противнику удалось выиграть время, отойти и перегруппироваться, и им сро
чно надо было предпринять такой же маневр, но от командира Ч никаких ука
заний. Вероятно, он тоже убит. И вот рядовой Кэмпфер видит, что из их взвода
в живых не осталось уже никого, кроме зеленого новобранца Ч добровольца
по фамилии Ворманн, которому всего лишь шестнадцать, и он еще слишком мал
для войны... Он жестом позвал юношу отходить вместе с ним, но тот лишь отриц
ательно покачал головой и пополз вперед Ч туда, где стоял замолкнувший
пулемет. И через минуту по пехоте врага ударила первая очередь... А Кэмпфер
тем временем лихорадочно полз назад. Он знал, что наутро сумасшедшего юн
ца будут хоронить.
Но Ворманна не похоронили. Он сдерживал неприятеля до тех пор, пока не под
ошло подкрепление. Его тогда наградили, вручили Железный Крест. А под кон
ец войны он был уже унтер-офицером, и вместе с остатками армии уцелел посл
е Версальского разгрома.
Кэмпфер же, сын бедного клерка из Аугсбурга, после войны оказался выброш
енным на улицу. Он был без денег и крова Ч один из тысяч ветеранов разбито
й армии, проигравшей войну. Никто не считал их героями; в новой республике
они были просто недоразумением. И тогда он вступил в нигилистическую орг
анизацию, а оттуда уже недалеко было и до нацистской партии, куда его прин
яли в 1927 году. Потом, доказав свою преданность и чисто арийское происхожде
ние, в 1931 году он стал членом СС. И с тех пор «Мертвая голова» была для Кэмпфе
ра родным домом. Свой очаг он потерял после первой войны и теперь поклялс
я, что с помощью партии вернет себе все долги...
В СС его научили вызывать страх и причинять боль, а заодно Ч следить за ош
ибками вышестоящих и прятать свои собственные слабости и недостатки от
агрессивных соперников по восхождению на «партийный олимп». Эту науку о
н усвоил особенно прочно и постепенно дослужился до поста первого замес
тителя Рудольфа Гесса, одного из самых известных ликвидаторов еврейско
го населения.
И снова он настолько прилежно учился, что был досрочно удостоен звания ш
турмбанфюрера и чести возглавить новый «центр переселения» в Плоешти.

Кэмпферу не терпелось поскорее оказаться на месте и развернуть кипучую
деятельность. Только невидимый убийца ворманновских солдат стоял сейч
ас на его пути. Первым делом следовало обнаружить его. Это, конечно, не про
блема, но все требует времени... Однако он хотел быстрее навести здесь поря
док не только потому, что это задерживало его отбытие в Плоешти; гораздо б
ольше ему хотелось заставить Ворманна наконец почувствовать свою бесп
омощность и некомпетентность. Быстрое решение проблемы Ч и он уже будет
на пути к триумфу, оставляя упрямого капитана далеко позади.
Эффектная победа здесь имела и другое значение: она навсегда положила бы
конец всяким воспоминаниям Ворманна об инциденте в Вердене. И если когд
а-нибудь тот попытается обвинить его в трусости перед лицом противника,
Кэмпферу достаточно будет сказать, что Ворманн просто завидует ему и не
может простить того, что он сумел выиграть там, где сам Ворманн потерпел п
олное поражение.
Шумно вздохнув, майор выключил надоевший фонарь. Да, необходимо как можн
о быстрее разобраться с этим убийцей. Так много дел впереди, столько важн
ых событий ожидает его на новом месте...
Единственное, что его беспокоило, Ч так это то, что Ворманн чего-то явно б
оялся. И боялся по-настоящему. Хотя напугать капитана было делом довольн
о сложным.
Но решив больше не думать об этом, Кэмпфер закрыл глаза и попытался засну
ть. Через несколько минут сон начал нежно обволакивать его, как теплое мя
гкое одеяло. И он почти уже погрузился в него, как вдруг почувствовал, что
вся дремота куда-то разом исчезла. По коже поползли мурашки, и она стала в
лажной и липкой. Майор ощутил прилив страха. Что-то находилось прямо за ег
о дверью. Он ничего не слышал и не видел, но тем не менее был уверен, что «оно
» стоит именно там. Что-то с такой сильной аурой зла, холодной ненависти и
неприкрытой угрозы, что он почувствовал его присутствие даже сквозь раз
деляющие их дерево и камень. «Оно» было там, снаружи. И медленно двигалось
по коридору. Наконец жуткий сгусток прошел мимо двери и удалился прочь. К
эмпфер судорожно сглотнул.
Сердцебиение прошло, кожа высохла. Но потребовалось еще несколько минут
, чтобы он смог убедить себя в том, что это был обыкновенный кошмар, только
очень похожий на реальность Ч один из тех, что могут нарушить сон в самом
его начале.
Наконец Кэмпфер поднялся с матраса и начал медленно снимать нижнее бель
е. Во время этого злоключения мочевой пузырь майора опорожнился помимо е
го воли.

* * *

Рядовые Фридрих Вольц и Карл Флик из отряда Кэмпфера стояли в своих черн
ых блестящих касках и мелко дрожали. Им было холодно, скучно, и они уже пор
ядком устали. Это дежурство совсем не походило на ту обычную ночную рабо
ту, к которой они так привыкли в Аусшвице. Там у них были застекленные вышк
и и теплые караульные помещения, где можно было присесть, выпить кофе и пе
рекинуться в карты, пока заключенные ежатся от холода в своих бараках. То
лько изредка им приходилось выходить к воротам лагеря или прохаживатьс
я по двору.
Правда, сейчас они тоже находились в помещении, но здесь условия были так
ие же, как и у тех, кто сидел под замком, Ч холод и сырость. А это, на их взгля
д, было несправедливо.
Флик повесил свой «шмайсер» за спину и энергично потер руки. Хотя пальцы
его были в перчатках, они уже начали деревенеть. Он стоял рядом с Вольцем,
прислонившись к стене у разветвления коридоров. С этого места были видны
и освещенный выход во двор в конце левого коридора, и дверь комнаты с арес
тованными, расположенной по правую сторону.
Ч Я уже с ума схожу, Карл, Ч сказал Вольц. Ч Давай что-нибудь придумаем.

Ч Например?
Ч Давай развлечемся немного с заложниками.
Ч Но они ведь не евреи...
Ч Но и не немцы!
Флик задумался. С вновь прибывшими в Аусшвиц он очень любил проделывать
одну вещь, которая называлась «саксонское приветствие». Несколько часо
в подряд заключенных заставляли выполнять такое упражнение: низкие при
седания, руки вверх, ладони за головой. Уже через полчаса ломались даже са
мые сильные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61