Не будь сна, мы изнашивались бы гора
здо быстрее, старели бы не к шестидесяти годам, а к сорока, даже раньше.
И тут же в голове возникло:
Ц А если бы мы спали не восемь часов, а восемь лет, еще лучше Ц девяносто в
осемь. Допустим такой план жизни: девяносто восемь спим, два года бодрств
уем. Делим нормальный 80-летний срок на сорок порций. В общей сложности Ц ч
етыре тысячелетия. Каково?
Тема!!!
Лично меня как литератора такой прерывистый вариант жизни привлекает с
точки зрения сюжетной. Красочная получается биография: броски из эпохи в
эпоху, смена декораций в каждой главе, в каждой острое столкновение прош
лого с настоящим. Пестро. И волнительно.
Привлекает этот вариант меня и своей близостью. Он почти осуществим. Это
не послезавтрашний день науки, даже и не завтрашний, чуть ли не сегодняшн
ий. Гипотермия уже применяется в клиниках, надо только растянуть ее на ст
олетие. Еще малость, небольшое усилие, и станет явью многолетний сон. Сон с
танет явью Ц традиционное обещание.
Итак, для литературы привлекательно, но тут же встает следующий вопрос: «
А практический смысл есть ли?» Жить люди будут столько же, только жизнь с
вою разрежут на ломтики. Да и нужно ли это обществу? За столетие наука и те
хника уйдут далеко вперед, гости из прошлого будут совершенно беспомощн
ы, работать практически не смогут, может быть, и язык им придется изучать з
аново. Хотя все мы, рассуждая о будущем, приговариваем: «Одним глазком взг
лянуть бы», при этом подразумевается: «взглянуть бы и домой вернуться». З
десь возврат исключен, предполагается бесконечное странствие, путешес
твие сквозь века, и похоже, что это путешествие будет утомительным, трудн
ым и даже безрадостным. Всякий раз, проснувшись в следующем веке, наш стра
нник окажется в чуждом, непонятном, возможно, и в неприятном ему мире. Иные
нравы, иные одежды, все непривычно, кое-что неприлично. И сам ты неловкий, н
еприятный, смешной. Год нужен, чтобы разобраться, как-то приспособиться. И
зарабатывать чем? Показывать себя, служить экспонатом в историческом му
зее? Так-таки и сидеть в зале под стеклянным колпаком, чтобы на тебя тыкал
и указкой: «Перед вами, дети, человек прошлого века. Он странно одет, стран
но выражается, он не умеет, дети, вести себя, он никогда не видел того и сего
…» И в довершение трудностей смертельный риск: засыпаешь на сто лет (на 98, н
о не будем придираться всякий раз: «сто лет» произносится проще), мало ли ч
то может случиться за это время. Кто знает, удастся ли проснуться благопо
лучно? Думаю, что, испытав разок такое перемещение, наш темпонавт, путешес
твенник во времени, останется в ближайшем же веке навеки. Больше не стане
т рисковать. Очень уж серьезная причина нужна, чтобы решиться на такое бе
спокойное странствие.
Либо жадное ненасытное любопытство: «Хочу все повидать»;
либо глубокое разочарование в современности, надежда на лучшее будущее;

либо азартный спор, и такой вариант возможен;
либо самоотверженность ученого, готового на все ради познания.
И в самом деле, почему это бессмертие (очень неточный термин, правильнее у
длиненная, удвоенная жизнь, гигажизнь, сверхдолголетие), итак, почему же э
то сверхдолголетие рассматривать только с точки удовольствия странник
а. А может быть, оно полезно было бы человечеству, может быть, следовало бы
послать делегата потомкам в их интересах, чтобы он объяснил бы им… Что об
ъяснил бы?
Что спрашивают потомки у визитеров из прошлого? Что говорят эти визитеры
? По литературе можно проверить. Достаточно было проснувшихся, начиная с
Рипа ван-Винкля. Обычно всплескивают руками, удивляются и удивляются:
Ах, как все изменилось!
А другие говорят, что ничего не изменилось, все возвращается на круги сво
я, нет ничего нового под Луной. Вот у Эдгара По оживленная мумия ничего при
мечательного не видит в Америке XIX века. Все уже было, в Египте… кроме патен
тованного лекарства. Так что же, все меняется или не меняется? А если меняе
тся, к лучшему или к худшему?
Пожалуй, именно такой вопрос задаст миру путешественник по векам. Для ре
шения его стоит взвалить себе на плечи тяжкий крест порционной жизни.
Итак, тема есть, проблема есть. Приступаем к разработке.

2. УСЛОВИЯ ИГРЫ

Чтобы обзор веков получился мало-мальски объективным, нужно ввести каки
е-то правила. Если мой герой вздумает посещать мир «в его минуты роковые»
, метаться из страны в страну, получатся одни только роковые минуты, перел
омы и повороты, провалятся долгие десятилетия и века спокойного развити
я. Если вздумает посещать только великих людей, получится вариант «Жизни
замечательных людей», незамечательные толпы останутся в тени. Холодное
беспристрастие требует, чтобы даты были случайными. Допустим, в последни
й раз герой проснулся сейчас… впрочем, надо еще уточнить: «сейчас», когда
книга вышла в свет, или «сейчас», когда вы ее читаете? Условимся, что он про
снется одновременно с тем моим гостем. Когда это было? В 1980 году, кажется. В 1980
-м проснется, заснет через два года Ц в 1982-м. И так в каждом столетии.
Не спит в 1980Ц 1982-м с 1 июля до 1 июля,
в 1780Ц 1782-м с 1 июля до 1 июля,
в 1680Ц 1682-м… 1580Ц 1582-м… и т д.
Что же он мог увидеть в эти промежутки?
Сам с собой затеваю игру: испытываю, что способен вспомнить о выбранных г
одах, не заглядывая в справочники.
1881. Народовольцы убили Александра II. Надеялись вызвать народный бунт, вызв
али реакцию. Уходят великие писатели середины века. 1881 Ц год смерти Досто
евского, в 1883-м умер Тургенев.
XVIII век. В России эпоха Екатерины И. Борьба с Турцией. 1783 Ц присоединение Кры
ма. 1783 Ц первый полет на воздушном шаре во Франции. 1783 Ц признание независи
мости Соединенных Штатов. Россия помогала им вооруженной блокадой. Назр
евает Великая французская революция. Идеологическая подготовка ее сос
тоялась. Руссо и Вольтер уже умерли в 1778-м.
XVII век. 1682 Ц год формальной коронации десятилетнего Петра. Хованщина. Во Фр
анции пышный Людовик XIV Ц «государство Ц это я». В Англии времена Ньютон
а. «Математические начала» вышли в 1687 году.
1580Ц 1582. Последние годы жизни Ивана Грозного. Осада Пскова, завершается неу
дачная Ливонская война. Кругосветное путешествие пирата Дрейка Ц втор
ое в истории. Назревает схватка Испании с Англией за господство в Атлант
ике. 1580 Ц Испания объединилась с Португалией, она величайшая держава мир
а. Но впереди крах Ц гибель ее Великой Армады (1588).
1480 Ц вот славный год. После «стояния на Угре» сброшено татарское иго.
Ц 1380 Ц а это Куликовская битва.
Ц 1180 Ц расцвет Владимира на Клязьме. Церковь Покрова на Нерли (1165), заложен
Успенский собор (1158), Золотые ворота (1174). А впереди поход князя Игоря из «Слов
а о полку Игореве» (1185).
980 Ц на Киевский престол сел князь Владимир Красное Солнышко. Былинные вр
емена. И впереди Крещение Руси (988).
780 Ц а это былинные времена на другом конце света Ц в Багдаде при сказочн
ом Гарун аль-Рашиде, герое «Тысячи и одной ночи».
Но «1001 ночь» не самое начало времен. Глубже хотелось бы заглянуть, раньше н
ачать.
280… 180… 80 Ц это уже история Древнего Рима. О 80-х годах написан роман Фейхтванг
ера Ц «Иудейская война». 79 Ц извержение Везувия, то, что изображено на ка
ртине Брюллова, извержение, засыпавшее пеплом целые города Ц Помпеи и Г
еркуланум.
Не знаю, удалось ли мне передать чувство, с которым я перебираю эти даты. Л
юбители-то истории меня поймут. Столько интересного, волнующего, красоч
ного. И то, и то, и то можно описать. Ну, вообразите себе человека с толстой п
ачкой денег в кармане, свободных денег, неожиданных, случайных, выиграл в
спортлото. Он еще не потратил их, не распланировал, может купить что угодн
о. Может зайти в магазин и взять с полки любую вещь… все, что просится в рук
и. Или, если покупать не любите, представьте себе страстного туриста со сп
равочником маршрутов в руках. Тысяча заманчивых дорог, хорошо бы тысячу
отпусков взять, чтобы все перепробовать. Так и у меня получается. Все науг
ад выбранные годы оказались достаточно красочными. Впрочем, вероятно, и
не восьмидесятые не хуже. Итак, я могу повести читателя в Рим, в Багдад, на К
уликово поле, в Мадрид и Лондон…
Стоп! Ловлю себя за руку… за пальцы, бегающие по клавишам машинки.
Во имя беспристрастия отказался я от «роковых минут» сего мира, надо отк
азаться и от метания по самым интересным странам. Иначе я навяжу читател
ю нарочитый вывод о том, что всегда были успехи, сплошной расцвет… ни заст
оя, ни увядания. Нет уж, во имя объективности выбрать надо одну страну, по о
дной проследить, как менялась (или не менялась) в ней жизнь от века к веку.

Какую же страну? Какую выбрать?
Россию хочется, естественно. Но есть литературные возражения. Страна сра
внительно молодая, каких-то одиннадцать веков, глубже не заберешься, нич
его не известно. К тому же страна с особенной судьбой, она на краю ойкумены
, самая северная и самая обширная из цивилизованных. А главное: мне трудн
о быть беспристрастным, говоря о судьбе Москвы. Я из этой команды родом, я
за нее болею, недостатки постараюсь не заметить, оправдать.
Подревнее что-нибудь взять? Например, Месопотамию, древнюю Вавилонию, Ба
гдадский халифат, современный Ирак. Да, древность здесь интересна, почет
на, но очень уж невыразительное продолжение, начиная с XIII века.
Индию? Из Индии принесешь вывод, что ничего не меняется.
Северную Америку? И вообще-то куцая история Ц пять веков.
В конце концов остановился я на Италии. Дважды в истории этот полуостров,
похожий на щеголеватый сапог с ботфортами, был на острие прогресса: при д
ревних римлянах и в эпоху Возрождения. Дважды отходил на второй план, нач
иная с VI века и с XVI. К тому же я побывал в Италии, не слишком долго был Ц турис
тская норма Ц девять суток. Но все же видел собственными глазами, закрое
шь веки, и встанут перед мысленным взором оглушительно роскошный собор П
етра рядом с суровыми монументами Древнего Рима, строгие улицы Флоренци
и и мост Понто Риальто, обрамленный лавочками, с продавцами сувениров, яр
остно просаживающих в карты свою жалкую продукцию, разложенную тут же на
ковриках. Вижу удивительную Венецию, «удивительную», не нахожу другого
прилагательного, город, словно нарочно построенный, чтобы удивить. И Пом
пеи видел со всеми своими улицами, уцелевшими под толстым ковром пепла, с
изразцовыми собаками, выложенными у порога, с порнографическими фреска
ми на стенах, с мраморным чаном бани, где 19 веков тому назад нежились рабов
ладельцы и рабы. Видел, представляю… не знаю, смогу ли описать.
Но ведь припомнить куда легче, чем вообразить.
Решено. Герой мой отправится в странствие по векам из Италии. Там будет за
сыпать, там просыпаться.
Но в каком веке будет старт?
Старт подсказывает следующая глава.

3. ФЕИ ИЛИ ПРИШЕЛЬЦЫ

Место действия намечено, проблема названа (меняется мир или не меняется?),
даты условлены Ц 80-е годы, можно шагать из столетия в столетие. Малость ос
талось: как шагать? Где и как добудет мой герой удивительный дар столетне
й спячки?
Волшебная сказка решала такие трудности запросто. К везучему счастливч
ику являлась фея с волшебной палочкой и предлагала загадать три желания
(вариант: являлся дьявол с хвостом и рогами и предлагал за три желания про
дать душу).
Ц Ну вот, первое желание мое: хочу жить вечно.
Фея отказывает. Бессмертие разрешено только богам.
Ц Если нельзя жить вечно, хочу жить очень долго Ц тысячу лет, нет, две, нет
, дважды две Ц четыре тысячи.
Оказывается, и так нельзя. Человеку отпущено сто лет, двадцать герой уже п
рожил.
Ц Тогда раздели, фея, мои восемьдесят лет на сорок порций: сто лет буду сп
ать, два Ц ходить с открытыми глазами.
Взмахнула палочкой, и человек спит уже.
Феи могут все. Палочка у них волшебная, вот и все обоснования. Но еще в прош
лом рациональном XIX веке люди перестали верить в фей. В феях разуверились,
зато уверовали во всемогущую науку. И фантастика научная одела фею в бел
ый халат, украсила кудри академической шапочкой, поручила этой фее-проф
ессору в тиши таинственной лаборатории, в колбах и пробирках выпаривать
чудное снадобье Ц снотворное для спящих красавиц на сто лет.
Так было на заре научной фантастики. Фея-профессор держалась как герой д
о середины XX века. Но в наше время, в эпоху индустриализации науки и телеви
зионной информации всем школьникам и дошкольникам известно, что научны
е чудеса творят большие батальоны научных работников; сногсшибательны
е открытия в тиши уединенных кабинетов не появляются. У науки есть планы,
задания, очередность ожидаемых чудес обсуждается в газетах. Это некогда
в двадцатых годах инженер Лось мог повесить на проспекте Красных Зорь бу
мажку с приглашением полететь с ним на Марс. Ныне мы знаем: полет на Марс о
существят лет через двадцать и только благодаря совместным усилиям дву
х великих держав, всей планеты даже. Так что и фея-профессор в наше время в
ыглядит неправдоподобной. В свою очередь, она сошла с арены, уступила мес
то кудесницы внеземным пришельцам. Космос просторен, наверное, всякие т
ам есть цивилизации, в том числе и опередившие нас на тысячелетия. У них не
бось и волшебные палочки есть давным-давно, а столетнее снотворное у каж
дого в аптечке. Вынул таблетку Ц и спи. Пустячок, бирюльки!
Мне, однако, не хочется связываться с пришельцами. Пришельцы Ц литерату
рный стандарт. Еще не прилетели, но уже надоели. К тому же совершенно непон
ятно, зачем им наделять моего героя таким странным даром. Другое дело, есл
и бы они сами собрались наблюдать наше развитие. Тогда понятно: сто лет пр
оспали, смотрят, что получилось. Но меня лично этот вариант при всей его оп
равданности как-то не устраивает. В нем есть неприятный оттенок снисход
ительного высокомерия. Конечно, пришельцы будут поглядывать на нас свыс
ока, как мы глядели бы на усилия питекантропа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36