- оскалилась Остролистая. - Ну нет, не дождешься! Никогда. - Вздыбив шерсть, она обогнула Листвичку и оста­новилась за ее спиной, загородив собой выход из пещеры. - Видишь эти ягоды? Я приготовила их для тебя. Съешь их сама, если не хочешь, чтобы я заставила тебя сделать это!
- Ч-что? - в ужасе переспросила Листвичка.
- Съешь их! Ты заслужила смерть! - Увидев, что целительница не трогается с места, Остроли­стая припала к земле, изготовившись к прыжку. - Ты знаешь, что я уже убивала однажды, и запросто сделаю это еще раз.
Тень какого-то непонятного чувства мелькнула в погасших глазах Листвички.
- Неужели ты так ничего и не поняла, Остро­листая? - еле слышно спросила она. - Только что я потеряла своих детей, право называться целительницей и кота, которого любила всю жизнь. Как ты думаешь, что для меня легче - умереть или продолжать жить?
На этот вопрос был только один ответ. Остроли­стая молча отошла в сторону, пропуская Листвичку из пещеры.
Глава XVIII
Вихрем выбежав из туннеля, Воробей, тяжело дыша, остановился на краю лагеря. Когда Совет закончился, он опрометью бросился бежать, с трудом проложив себе дорогу сквозь толпу у переправы.
Он сразу учуял, что Листвичка выходит из своей палатки, но Воробью была нужна не она - о чем с ней разговаривать? Но к запаху целительницы примешивался слабый запах Остролистой, и это не на шутку взволновало его.
«Что она тут делала? Что сказала Листвичке?»
Бросившись к пещере, он пробился сквозь ежевичный полог и остановился перед сест­рой.
- Остролистая! Что ты тут делала? - Он повел носом и почувствовал еще один запах. - Смерть-ягоды? Зачем они здесь?
- Отстань от меня! - завизжала Остролистая.
Прежде чем Воробей успел отскочить, она прыгнула на него, повалила на пол и впилась ког­тями в плечо. Воробей отчаянно засучил лапами и угодил задней ногой в мягкий живот Остролистой. Тут он едва не задохнулся, оглушенный ее яростью и отчаянием, но сестра больно ударила его по уху, вскочила и выбежала из пещеры.
- Постой, Остролистая! - Воробей вскочил с пола и бросился за ней.
Когда он выбрался на поляну, Остролистая уже протискивалась через туннель, ведущий из лагеря в лес. Не раздумывая, Воробей кинулся следом. Тут его встретили запахи возвращающихся с Со­вета котов.
- Что случилось, Воробей? - услышал он громкий крик Львиносвета и со всех лап бросился к брату. - Что еще?
- Остролистая! - пропыхтел Воробей. - Нуж­но догнать ее!
Остролистая, не разбирая дороги, мчалась в чащу леса. Словно ослепнув, она неслась напря­мик через ежевику, налетала на ветки и сучья.
- Стой, Остролистая! - заорал Львиносвет. - Вернись! Надо поговорить!
Но она даже не замедлила бег. Вылетев на ста­рую Гремящую тропу, ведущую к Заброшенному гнезду Двуногих, Остролистая снова скрылась в кустах.
- Я знаю, куда она бежит! - выдохнул Воро­бей, холодея от ужаса. - В старые туннели…
- Туда нельзя! - ахнул Львиносвет. - Остроли­стая, стой!
Вылетев из кустов ежевики, братья, наконец, настигли Остролистую. Она стояла перед самым входом в туннель, черневшим на склоне холма возле Заброшенного гнезда. Это был не тот вход, который когда-то открыл Воробей, а узкий лаз, из черной пасти которого пахло водой, камнем и за­старелой сыростью.
- Остролистая, послушай нас, - начал Воро­бей, стараясь говорить как можно спокойнее.
Но она, казалось, его не слышала.
- Мне так жаль, - еле слышно проговорила Остролистая. - Я хотела, как лучше. Я не могла оставить Угольку жизнь! Я сделала это ради нас, вы же понимаете? Понимаете, правда?
Лапы Воробья приросли к земле. Он услышал, как Львиносвет охнул за его спиной.
- Так это… ты убила Уголька?
Если Остролистая и ответила что-то, то Воро­бей ее не услышал. Больше чем когда-либо нена­видя себя и свой дар, он стиснул зубы и пробрался в воспоминания сестры.
Он увидел, как она выследила Уголька возле пограничного ручья. Остролистая шла очень тихо, обходя камни, о которые так громко скрежещут кошачьи когти, и кусты папоротников, которые шуршат о шерсть. Уголек, увлеченный охотой, не замечал ее приближения.
Бесшумная, как тень, Остролистая прошла за ним до крутого берега, под которым пенной змеей бежал ручей. Здесь она прыгнула на Уголька из-за камня, вцепилась передними лапами ему в плечи и, по­вернув голову, впилась зубами в горло. В багровом тумане, колыхавшемся у нее перед глазами, Уголек превратился в обычную дичь, которую нужно убить, чтобы защитить себя, свое племя и Воинский закон.
Уголек слабо отбивался, но кровь мощной стру­ей хлынула из его прокушенного горла. Вот тело его обмякло, и Остролистая отпрыгнула в сторону, позволив мертвому свалиться в ручей.
Несколько мгновений она стояла и смотрела, как быстрый поток уносит кровь, а потом отошла к небольшой лужице на берегу и тщательно вымы­ла лапы. Вода в луже стала красной. Тело Уголька еще немного побилось о берег, а потом его унесло течением.
- Я думала, что его унесет в озеро, и никто ничего не узнает, - надтреснутым голосом про­изнесла Остролистая. - Но его нашли, и все погибло. Теперь мне нельзя больше тут оста­ваться.
В голосе ее слышалось настоящее отчаяние.
- Я знаю, что поступила правильно, но никто меня не понимает!
Потом она повернулась и бросилась в туннель. Сорвавшись с места, Воробей бросился за ней и услышал рев подземной реки, жадно бьющейся о камни.
- Остролистая, постой! - заорал он. - Не де­лай этого! Мы что-нибудь придумаем…
Оглушительный грохот заглушил его слова. Гул нарастал, и Воробей живо представил, как мокрая земля и камни рушатся вниз, сшибают с лап его сестру, опрокидывают ее на пол, калечат, погреба­ют под собой…
Он бросился вперед.
- Остролистая!
Львиносвет одним прыжком догнал его, сбил с лап и пригвоздил к земле, не давая пошевелиться. Воробей отчаянно забился, но силы явно были не­равными.
- Пусти меня! - завизжал он. - Нужно выта­щить ее оттуда!
- Ей уже ничем не поможешь, - прорычал Львиносвет. - Туннель обрушился. Мы ее не оты­щем.
Воробей замер, тяжело дыша и прислушиваясь к затихающему грохоту обвала. Когда наступила ти­шина, Львиносвет отошел в сторону и помог брату подняться. Остролистая бросилась в туннели, что­бы убежать от племени и всего того, что натвори­ла. Но убежать ей так и не удалось - по крайней мере так, как она хотела.
- Все кончено, - дрожащим голосом выгово­рил Львиносвет.
- Но я не понимаю! - пролепетал Воробей. - Она убила Уголька, чтобы сохранить тайну. А по­том сама открыла эту тайну перед всеми котами на Совете! Зачем?
- Это не одно и тоже, - вздохнул Львиносвет и прижался к брату, так что Воробей почувствовал его горе, страх и печаль. - Остролистая не смогла смириться с тем, что она дочь целительницы. Не смогла признать себя полукровкой. Ты же знаешь, для нее не было ничего важнее Воинского закона, а наше рождение порвало этот закон в клочья.
- Но мы должны что-то сделать! - жалобно воскликнул Воробей. - Что мы скажем племени?
Львиносвет тяжело вздохнул.
- Мы не можем рассказать им о том, что Остро­листая убила Уголька. Нельзя, чтобы ее запомнили только за это.
Воробей кивнул. Они сохранят эту тайну - ради Остролистой.
- Скажем, что она бросилась в туннель за бел­кой, и ее засыпало. Тогда все запомнят, что наша сестра была храброй охотницей и всегда заботи­лась о своем племени. Зачем им знать правду о том, что она пыталась сбежать от них?
Братья медленно пустились в обратный путь. Свежий ветерок шевелил шерсть Воробья, и он с наслаждением вдохнул полную грудь сырой про­хлады. Занимался новый день, но Воробью хоте­лось забраться в свою палатку, свернуться клубоч­ком и забыться сном. Как может солнце вставать, как ни в чем ни бывало, после всего, что случи­лось?
Внезапно Воробей остановился, как вкопан­ный.
- Пророчество! - ахнул он.
Шедший рядом Львиносвет тоже встал.
- Как ты можешь думать об этом сейчас?
- Неужели ты не понимаешь? - выкрикнул Во­робей, рванув когтями траву. - Что будет с проро­чеством, если Остролистая погибла? Котов долж­но быть трое - а нас теперь только двое!
Вытянув усталые лапы, Воробей подставил мор­ду первым лучам солнца. Всю ночь его соплемен­ники провели в торжественном молчании, опла­кивая смерть Остролистой, но теперь потихоньку начали расходиться. Воробей услышал, как чуть поодаль Ежевика созывает рассветный патруль.
Целый день и долгая ночь прошли после Совета и гибели Остролистой в подземных туннелях. На­кануне Огнезвезд собрал свое потрясенное племя под Каменным карнизом и объявил:
- Прошлой ночью Остролистая открыла гайну, которая потрясла всех нас. Но что сделано, то сде­лано. Пути назад уже нет, нам остается идти впе­ред.
- А как же остальные племена? - выкрикнул с места Дым. - Благодаря Остролистой они теперь знают обо всем!
- Думаю, Остролистой не следовало делать то, что она сделала, - сурово признал Огнезвезд. - Однако она заплатила страшную цену за свой по­ступок. Что же касается соседей, то Дым прав - они думают, будто мы сломлены открывшейся правдой. Так давайте же докажем им, что это не так! Грозовое племя пережило множество испыта­ний, оно сможет с честью выйти и из этого!
Поляна взорвалась одобрительными крика­ми, и Воробей почувствовал, как ужас и отчая­ние покидают его товарищей, уступая место на­дежде.
Он встал, как следует потянулся, и принялся вылизываться, изогнув шею, чтобы достать язы­ком до спины. Вскоре внимание его привлек шум возле детской, и Воробей подошел поближе, что­бы выяснить, в чем там дело.
- Это котята Белолапы, - негромко промур­лыкал Львиносвет. - Они сегодня впервые вышли из детской.
- У них уже и глазки открылись! - гордо вос­кликнула Белолапа, когда братья подошли к ней. - Они просто прелесть, правда? Честное сло­во, я просто не знаю котят, красивее моих!
Воробей услышал громкий писк и топот кро­шечных лапок, а потом все смолкло.
- Доброе утро, малыши, - прогудел Львино­свет. - Добро пожаловать в Грозовое племя!
- Ах, какие красавицы! - раздался ласковый голос Песчаной Бури. - Одна пушистая, как об­лачко, и серенькая, как мышка. А вторая просто прелесть - беленькая, крапчатая! Ты уже приду­мала им имена, Белолапа?
- Да! - ответил за подругу лопавшийся от гор­дости Березовик. - Серенькую мы назвали Голуб­кой, а крапчатую - Искоркой.
Тут в воздухе послышался новый запах, и к ко­там присоединился Огнезвезд.
- Вот уж радость, так радость! - весело вос­кликнул он. - Какие большие и здоровые котят­ки! Да мы и оглянуться не успеем, как они станут оруженосцами.
Внезапно Воробью показалось, будто его кто-то пихнул лапой в живот. Он обернулся к Львиносвету и прошептал:
- Пророчество…
- Что? Да отвяжись ты! - отмахнулся брат.
- «Придут трое - кровь твоей крови…» - голос Воробья срывался от радостного волнения. Не­ужели он все-таки прав? - Но ведь Белохвост тоже родственник Огнезвезда, он сын его сестры! А Бе­лолапа - дочь Белохвоста, правильно? Значит, Го­лубка и Искорка… Ты понимаешь, что это значит? Пророчество не исчезло! Мы не единственные родственники Огнезвезда. Одна из дочерей Белолапы - избранница звезд! Нас снова Трое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33