он узнал ее по светлой шерстке и громко заплакал, умоляя вернуться и помочь ему, но она даже не повернула голову в его сторону. Потом снег под его лапами вдруг исчез, и Воробей стал падать, падать, падать…
Он проснулся на разворошенной подстилке. Сердце колотилось, как бешеное, лапы дрожали от только что пережитого страха. Сев, Воробей услы­шал, как Листвичка копошится в кладовой. От нее исходила такая страшная боль, что в первый миг Воробью показалось, будто целительница во весь голос кричит от муки.
Вскочив, он пошел к выходу из пещеры. Ему мучительно хотелось напрямик спросить Листвичку о своей догадке, но он не мог переступить через се страдания и сделать вид, будто ничего не заме­чает.
- Листвичка? - тихо окликнул Воробей. - Что случилось?
Целительница вышла из кладовой.
- Я… я сказала Остролистой то, что не должна была говорить.
Он сразу понял, что она имеет в виду. Значит, все тайны вырвались на свободу, как вода через плотину. Расправив плечи, он вздернул подборо­док и процедил:
- Ты сказала ей, что ты наша мать, да?
Он услышал, как Листвичка сдавленно ахнула.
- Когда ты узнал об этом?
- Узнал? Только что. А догадался чуть раньше. Сопоставил кое-какие факты, а вчера все кусочки сложились в картину. Туманные воспоминания о долгом путешествии по снегу. То, как ты всегда относилась к нам троим. Необъяснимая Белкина преданность кошке, родившей нежеланных котят. А еще то, что Кисточка вспомнила, как где-то по­сле нашего появления на свет ты по ошибке при­несла ей петрушку вместо пижмы. Петрушка ис­пользуется для того, чтобы остановить молоко у матери, которой некого кормить. Тебе она была очень нужна, правда?
Когда он закончил, в пещере воцарилось долгое молчание. Было так тихо, что Воробью казалось, оудто он слышит стук собственного сердца.
- Раз ты так много знаешь, - наконец, медлен­но проговорила Листвичка, - то, может быть, ты знаешь и то, что будет дальше?
- Нет, - ответил Воробей. Ему показалось, будто Листвичка хотела сказать ему что-то еще, но в последний миг удержалась.
Он хотел было пробраться в ее сознание и узнать, в чем там дело, но почему-то не решился. Честно говоря, он просто боялся того, что ему мо­жет открыться.
- Ты должен помочь брату с сестрой, - резко и почти зло сказала Листвичка. - Вы должны нау­читься жить с этой правдой, слышишь? Ради всего племени!
«Какое ты имеешь право говорить нам, что мы должны, а чего не должны?» Воробью хотелось презрительно бросить этот вопрос Листвичке, но он тоже удержался. Вообще-то, целительница была отчасти права. Рано или поздно они должны смириться с правдой и начать жить дальше.
- Прошу тебя, - с отчаянием в голосе прошеп­тала Листвичка. - Разыщи Львиносвета и Остро­листую и поговори с ними, пока не произошло еще что-нибудь ужасное!
«А что еще может произойти?»
Воробей в недоумении пожал плечами, однако молча вышел из палатки. Листвичка просто боя­лась за них троих - она всегда так вела себя, когда в племя приходила какая-то беда.
Принюхавшись, Воробей учуял Львиносвета, подходившего к куче дичи с полной пастью добы­чи, и бросился к нему.
- Брось все это и иди за мной! - приказал он, мотнув головой. - Надо поговорить.
Он почувствовал растерянность брата, однако Львиносвет покорно бросил дичь в кучу и пошел следом за Воробьем к выходу.
- Где Остролистая? - спросил Воробей. Пред­чувствие близкой беды охватило его при мысли о том, как сестра перенесет этот новый удар судьбы.
«Ей будет гораздо тяжелее, чем нам. Для нее нет ничего важнее Воинского закона…»
- Понятия не имею, - ответил Львиносвет. - В лагере ее нет, но я не видел ее с самого рассвета.
- Нужно ее найти, - воскликнул Воробей, ког­да они выбежали из лагеря в лес. - Она… она узна­ла кое-что и ужасно расстроилась.
- Что она узнала?
- Расскажу, когда найдем Остролистую, - от­махнулся Воробей. Подняв голову, он принюхал­ся, ища запах сестры.
- Скажи сейчас, - не отставал Львиносвет. - Знаешь, может, хватит секретов? Неужели хоть мы втроем не можем быть откровенны друг с дру­гом?
Воробей обратил невидящий взгляд на брата.
- Наша мать - Листвичка.
Он почувствовал, как изумление ослепительной молнией пронзило Львиносвета.
- Не верю! - ахнул брат. - Она же целительница! Это невозможно!
- Постарайся поверить, - равнодушно ответил Воробей. - Она сама мне призналась. И нам нуж­но решить, что теперь делать.
Они прочесали весь лес, гоняясь за едва улови­мыми запахами сестры, и наконец, нашли ее на нершине поросшего мхом склона, круто обрывав­шегося в озеро. Подбегая к ней, Воробей сразу по­чувствовал, как она напряжена.
- Остролистая, нам надо поговорить, - выпалил он.
- Не о чем тут говорить, - глухо отозвалась ()стролистая, и Воробей понял, что она даже голо­ву не повернула в их сторону. Она смотрела на озе­ро, словно искала в серых волнах ответы на свои вопросы. - Мы должны узнать, кто был наш отец. И тогда не будет больше никаких секретов.
- О чем это ты? - спросил Львиносвет, при­соединяясь к ним. - Как это - никаких секретов? Никто до сих пор не знает, кто убил Уголька! Наше племя никогда не смирится с этой тайной и будет искать ответ.
- Очень жаль, - с непонятной тоской отозва­лась Остролистая, и Воробей почувствовал, как она еще сильнее напряглась. - У племени есть дела поважнее! Что касается нас, то мы должны узнать, кто был наш отец!
- Ты права, - согласился Воробей. Его самого сжигало любопытство, даже шерсть начала слегка потрескивать от желания поскорее доискаться до истины. - Но это будет непросто. Ты спрашивала Листвичку?
- Нет, и не думаю, что она ответит.
Воробей кивнул. Он тоже сомневался, что Ли­ствичка, так долго хранившая свою тайну, захочет открыть им свой последний секрет. Как только ее тайна станет известна всему Грозовому племени - а Воробей не сомневался, что это случится очень скоро - жизнь Листвички будет разрушена. По­нимая это, целительница вряд ли захочет опозо­рить и погубить еще одного кота.
- Постойте-ка, - вмешался Львиносвет. - А зачем нам это знать?
- Как ты можешь так говорить, мышеголо- вый? - с бешенством прошипела Остролистая. - Неужели ты хочешь прожить жизнь, не зная имени своего настоящего отца? - Воробей услышал, как она в ярости принялась рвать когтями мох. - Лич­но я не хочу!
- Ты успокойся и подумай хорошенько, - ска­зал Львиносвет, усаживаясь на землю рядом с Во­робьем. - Мы никогда не хотели, чтобы эта тайна стала известна всему племени. Смерть Уголька ре­шила этот вопрос. Листвичка и Белка будут мол­чать, а значит, никто ничего не узнает!
- Но я сама хочу знать! - заорала Остролистая и взмахнула хвостом, разметав палую листву во­круг себя.
- Зачем? - не отставал Львиносвет. - Если мы будем молчать, все снова будет, как раньше!
«И ты в это веришь?»
Воробей недоверчиво покачал головой, но ни­чего не сказал.
- Неужели ты не понимаешь, что это значит? - с растущим волнением продолжал Львиносвет. - Листвичка - наша мать, а Огнезвезд - ее отец. Значит, пророчество все равно остается в силе!
Глава XXIII
Через ход, ведущий к поганому месту, Львиносвет незаметно выскользнул из лагеря и, обогнув овраг, выбрался на скалу, где они с Воробьем и Остролистой едва не сгорели заживо во время лесного пожара. По­черневшая трава и груды обугленных веток до сих пор напоминали о страшных событиях той дале­кой ночи. Львиносвет поежился, вспомнив пля­шущие языки пламени и безумную ненависть, горевшую в глазах Уголька.
Почти полная луна висела в темно-синем мо­розном небе, в окружении холодно посверкивав­ших звезд. Этой ночью ни одно облачко не затме­вало звездного сияния. «Значит, вы одобряете мой план, звездные предки?»
План родился в голове Львиносвета в тот са­мый миг, когда он понял, что пророчество до сих пор остается в силе, однако ему потребовался целый день, чтобы как следует обдумать все детали.
«Впрочем, я все равно сделаю так, как заду­мал».
Поглядев вниз, Львиносвет увидел свой лагерь и куст боярышника, в котором Грозовые коты со­держали Сола. Березовик сидел неподалеку и при­стально смотрел на нижние ветки куста. Густые колючие ветки мешали Львиносвету разглядеть Сола, однако запах одиночки чувствовался даже наверху.
- Отлично, - шепнул сам себе Львиносвет. - Вперед!
Медленно и осторожно он начал спускаться по склону оврага, тщательно проверяя лапой каж­дый выступ. Он боялся не столько упасть, сколь­ко неосторожно сбросить камень или оступиться, гак что придется отчаянно цепляться когтями, и выдать свое присутствие. Один раз Львиносвет испуганно замер, задев спиной растущий на кам­нях куст, а еще через какое-то время целый дождь песка посыпался у него из-под лапы на поляну. К счастью, оба раза Березовик даже головы не по­вернул.
«Неужели уснул на посту?»
Ему казалось, что прошел целый месяц, прежде чем спуск закончился, и он бесшумно приземлился на землю возле самого куста. Лапы у Львиносвета дрожали. Бросив быстрый взгляд на Березовика, он юркнул под склонившиеся до земли ветки.
В тусклом свете, просачивавшемся сквозь густо переплетающиеся колючие ветки, он увидел Сола, мирно спавшего на моховой подстилке, укрыв хвостом нос.
Львиносвет подполз к нему поближе и осто­рожно ткнул лапой. Глаза Сола открылись, и в их янтарной глубине мелькнула тень изумления. Сол открыл было пасть, но Львиносвет поспешно за­жал ему рот хвостом.
- Тихо!
Сол кивнул, и Львиносвет убрал хвост.
- Прости, Львиносвет. Мне показалось, будто ты принял меня за змею, - еле слышно прошеп­тал одиночка. - Чем я могу тебе помочь?
- Я… Мне нужно с тобой поговорить. - Те­перь, когда он очутился нос к носу с пленни­ком Грозового племени, все оказалось намного сложнее. План, конечно, замечательный, но не так-то просто вслух произнести то, что задумал сказать! - Я узнал, что наша настоящая мать не так кошка, которая выдавала себя за нее, и мне нужно знать, как это может отразиться на про­рочестве.
- Хорошо, - все так же тихо ответил Сол. Усев­шись, он принялся вылизываться. - Но для нача­ла тебе придется помочь мне выбраться отсюда.
- Я… я не могу! - Он был так потрясен, что чуть не забыл говорить тихо.
- Еще как можешь. Смог же ты незамеченным спуститься со стены оврага? Покажешь мне этот путь, вот и все. Я не убивал Уголька, Львиносвет, и ты это знаешь.
- Но Грозовое племя уверено, что никто, кро­ме тебя, не мог этого сделать, - возразил Львино­свет.
Сам он не знал, во что верить. Он не забыл, что Сол обещал помочь им понять и исполнить проро­чество, и знал, что сейчас не сможет обойтись без помощи этого кота, однако, выпустив одиночку, он предал бы свое племя.
- Почему я должен помогать тому, кто не хо­чет помочь мне? - Сол пристально посмотрел на Львиносвета своими глубокими янтарными глаза­ми и, подняв лапу, принялся умываться.
Львиносвет в отчаянии уставился на него.
«Я не могу заставить его рассказать мне правду, но и выпустить его я тоже не могу!»
- Хорошо, - вздохнул он. - Я ухожу. Я не могу помочь тебе бежать, потому что это принесет слишком много неприятностей.
- Тебе? - уточнил Сол.
- Моему племени, - прошипел Львиносвет. Он отлично понимал, чем грозит исчезновение Сола!
Соседские племени решат, будто запугали Гро- ювых котов своими угрозами и будут презирать их! Львиносвет распластался по земле, пригото­вившись незаметно выскользнуть из-под веток.
- Постой! Неужели ты не хочешь узнать, кто ваш отец?
Львиносвет замер и обернулся через плечо.
- Ты знаешь кто?
- Конечно, - кивнул Сол, пригладив лапой ухо.
- И кто же? - еле слышно спросил Львино­свет.
В глазах Сола сверкнула откровенная насмешка.
- Ничего не бывает даром, Львиносвет. Я скажу тебе правду только тогда, когда ты выведешь меня отсюда.
- Как я могу тебе верить? - выпалил Львино­свет гораздо громче, чем следовало. В следующий миг он испуганно замер, услышав шорох сна­ружи.
- Эй, Сол! - раздался голос Березовика. - Ты в порядке?
Сол помолчал, шевеля усами. Жгучие мурашки страха пробежали по шкуре Львиносвета, и он за­таил дыхание, ожидая разоблачения.
«Огнезвезд спустит с меня шкуру и бросит ее воронам!»
- Сол? - снова раздался не на шутку взволно­ванный голос Березовика.
- Все в порядке, Березовик, - неспешно ото­звался одиночка. - Просто разговариваю сам с со­бой.
- А… Ну ладно, тогда. Спокойной ночи.
Львиносвет услышал, как Березовик снова улег­ся на свое место и перевел дух. Шерсть его все еще потрескивала от недавно пережитого страха.
- Ты спрашивал, как можешь мне верить? - неторопливо сказал Сол. Он явно насмехался над Львиносветом и наслаждался этим. - Никак. Но знание - это могущество, друг мой. Так получи­лось, что сейчас я знаю намного больше, чем лю­бой из котов-воителей.
- Хорошо, - медленно произнес Львино­свет. - Я покажу тебе, как выбраться отсюда. Но за это ты пообещаешь открыть мне имя моего отца и посоветуешь, как быть с пророчеством.
Сол кивнул.
- Даю слово.
«Знать бы еще, чего оно стоит - твое слово!»
- Иди за мной, - прошептал Львиносвет. - Ставь лапы туда, куда я ставлю, след в след. Подъ­ем тяжелый, но если нас заметят, будет намного тяжелее.
Он выбрался из-под куста и начал карабкаться наверх. Сол ни на шаг не отставал от него. Подъ­ем казался бесконечным, и Львиносвет просто не мог поверить, как никто не заметил двух котов, ползущих по отвесной стене, залитой серебри­стым светом почти полной луны. Однако он так и не услышал за спиной грозных криков воителей, и благополучно вспрыгнул на вершину утеса.
Запыхавшийся Сол с трудом подтянулся над ь раем скалы, выбрался на ровную поверхность и взмахнул хвостом, отзывая Львиносвета в сторон­ку В нескольких хвостах от края он остановился.
- Ну? - рявкнул Львиносвет. - Ты свободен. Теперь твоя очередь выполнить свою часть сделки.
- Не здесь, - покачал головой Сол. - Тут слиш­ком опасно. Кроме того, я боюсь, как бы внизу не зaметили твоего отсутствия. Ты должен вернуться в свою палатку.
- Но ты обещал!
- И сдержу свое обещание, - Сол наклонил кон­чики ушей в сторону территории племени Теней. - Я буду ждать тебя в Заброшенном гнезде Двуногих, возле границы с племенем Теней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33