Примерно тогда же на трон взошел нынешний султан. Сейчас он очень б
огат Ч не как султан Брунея, который, кстати, приходится ему троюродным б
ратом, Ч но богат.
Ч Султан поддерживает вашу компанию? Ч интересуется Берил.
Ч Не так, как ты думаешь, Ч говорит Ави.
Ч А как? Ч нетерпеливо спрашивает Том Говард.
Ч Вот смотрите. Кинакута входит в ООН. Это такое же независимое государс
тво и член мирового сообщества, как Англия или Франция. Причем очень даже
независимое благодаря нефти. Форма правления Ч монархия. Законы издает
султан, однако лишь после долгого обсуждения с министрами, которые опред
еляют политику и предлагают законопроекты. В последнее время я много общ
ался с министром связи и телекоммуникаций, помогал ему составить новый з
аконопроект, который касается всех телекоммуникаций, идущих через терр
иторию Кинакуты.
Ч О господи! Ч восклицает Джон Кантрелл. Он потрясен.
Ч Один бесплатный пакет акций мужчине в черной шляпе! Ч говорит Ави. Ч
Джон Кантрелл разгадал секретный план. Джон, не объяснишь ли, в чем суть, о
стальным участникам конкурса?
Джон снимает шляпу и проводит рукой по длинным волосам. Потом снова наде
вает шляпу, вздыхает.
Ч Ави предлагает создать информационный рай, Ч говорит он.
По комнате проносится восхищенный гул. Ави ждет, когда он уляжется, и гово
рит:
Ч Маленькая поправка. Информационный рай создаст султан. Я предлагаю з
аработать на нем деньги.

УЛЬТРА

Лоуренс Притчард Уотерхауз идет в бой, вооруженный четвертушкой листа б
ританской писчей бумаги, на которой отпечатаны некие слова, делающие ее
ПРОПУСКОМ в Блетчли-парк. Фамилию, имя и некоторые другие данные вписал ф
иолетовой авторучкой какой-то великосветский офицер, слова ВСЕ ОТДЕЛЫ о
бведены, печать на них размазана в алый поцелуй уличной девки Ч бездумн
ая небрежность куда более убедительна, чем кропотливая четкость поддел
ки.
Лоуренс огибает усадьбу и выходит на узкую дорожку между основным здани
ем и кирпичными гаражами (его бабушка и дедушка сказали бы Ч конюшнями). С
амое подходящее место, чтобы выкурить сигарету. Дорожка густо обсажена д
еревьями. Садящееся солнце еще достаточно высоко, чтобы простреливать ч
ерез мелкие дефекты в оборонительном периметре горизонта, узкие красны
е лучи бьют Уотерхаузу в глаза, пока он расхаживает взад-вперед по дорожк
е. Невидимый луч в нескольких футах над головой золотит незаметную обычн
о антенну Ч медную проволоку, протянутую от усадьбы к ближайшему кипари
су. Она вспыхивает в точности как паутинка, с которой Уотерхауз развлека
лся в день своего приезда.
Солнце скоро сядет окончательно, оно уже село в Берлине, как и на большей ч
асти адской империи, которую Гитлер выстроил на пространстве от Кале до
Волги. Время радистам браться за работу. Радиоволны, как правило, не огиба
ют углов. Это серьезная проблема, если хочешь завоевать мир, который, как н
азло, круглый, поэтому твои действующие армии Ч за горизонтом. Однако ес
ли ты используешь короткие волны, то информация отражается от ионосферы
. Это работает гораздо лучше, когда солнце не забивает атмосферу широкоп
олосным шумом. Вот почему радисты и те, кто их подслушивает (в Британии это
Служба Игрек), Ч существа ночные.
Как заметил сейчас Уотерхауз, усадьба снабжена антенной-другой. Однако Б
летчли-парк Ч большой и жадный паук, чтобы прокормить его, нужна паутина
размером с государство. Черные провода, взбирающиеся по стенам зданий, з
апах и шум телетайпов свидетельствуют, что по крайней мере часть этой па
утины Ч из медной проволоки. Другую часть составляют более грубые матер
иалы, такие как бетон и асфальт.
Распахиваются ворота, на дорожку круто выворачивает зеленый мотоцикл, е
го два цилиндра трещат так, что у Лоуренса щиплет в носу. Он пропускает мот
оциклиста, потом некоторое время идет следом, пока тот не исчезает из вид
у. Не беда, скоро появятся новые, по мере того как нервная система Вермахта
проснется и Служба Игрек начнет ловить ее сигналы.
Мотоциклист проехал в ворота между двумя старыми зданиями. Над воротами
небольшой купол с флюгером и часами. Уотерхауз проходит в них и оказывае
тся на зеленом пятачке, сохранившемся, вероятно, от тех времен, когда Блет
чли-парк был бесценным бекингемширским поместьем. Слева продолжается р
яд конюшен. На крыше, заляпанной птичьим пометом, несколько фронтонных о
кон. Все здание трепещет от голубей. Прямо напротив Ч хорошенький тюдор
овский домик красного кирпича, единственное отрадное зрелище среди все
х этих архитектурных уродов. Справа от него Ч одноэтажное здание, из кот
орого поступает странная информация Ч горяче-маслянистый дух телетай
пов, хотя стука не слышно, только высокий механический гул.
Открывается дверь конюшни, выходит человек с большой, но явно легкой кор
обкой. Судя по воркованью, в ней голуби. Голуби, которые живут за фронтонны
ми окнами, не дикие, а почтовые. Носители информации, нити паутины, раскину
той Блетчли-парком.
Уотерхауз направляется к зданию, от которого пахнет машинным маслом, и з
аглядывает в окно. Вечереет, окна начинают светиться, выдавая информацию
немецким самолетам-разведчикам, поэтому во дворе суетится сторож, закры
вая тяжелые ставни.
По крайней мере взгляд Уотерхауза улавливает какую-то информацию: по дру
гую сторону окна люди собрались у машины. По большей части они в штатском,
и у них давно не было времени на расчески, бритвы и крем для обуви. Эти люди
сосредоточены на работе, которая как-то связана с большой машиной. Она
состоит из стальных труб, как поставленная на попа кровать.
На трубы кое-где надеты металлические барабаны диаметром с тарелку и тол
щиною примерно в дюйм. От барабана к барабану тянется бумажная лента Ч м
етров десять, не меньше.
Один из людей поправляет резиновый приводной ремень на барабане, отступ
ает на шаг и делает знак рукой. Другой щелкает выключателем, и барабаны ра
зом начинают вращаться. Лента скользит через систему. Пробитые в ней дыр
ки несут данные, которые сливаются в одну серую полосу. Лента перематыва
ется так быстро, что как будто растворяется в сером дыму.
Нет, не как будто. Из вращающихся барабанов идет самый настоящий дым. Лент
а тянется через машину так быстро, что вспыхивает на глазах у Лоуренса и л
юдей в комнате, которые спокойно наблюдают за процессом, словно она гори
т очень необычно и интригующе.
Если в мире есть машина, способная считывать информацию с такой скорость
ю, то Уотерхаузу ничего о ней не известно.
Черные ставни захлопываются. В последний миг Уотерхауз успевает замети
ть еще один агрегат в уголке комнаты: стальную раму с ровными рядами серы
х цилиндров.
В темноте через двор проносятся два мотоциклиста с выключенными фарами.
Уотерхауз некоторое время трусит за ними и попадает из живописного стар
ого дворика в мир корпусов, выстроенных за последние год-два. Они чем-то на
поминают здание Пентагона, возведенное Военным Министерством по ту сто
рону реки от Капитолия, и олицетворяют тупую потребность в пространстве
, не пропущенную через какие-либо эстетические и просто человеческие соо
бражения.
Уотерхауз доходит до перекрестка, где, как ему показалось, свернули мото
циклисты, и упирается в стену. Под влиянием порыва он взбирается на нее и у
саживается. Отсюда вид не лучше. Уотерхауз знает, что вокруг, в этих корпус
ах, работают тысячи людей, но не видит никого из них. Указателей тоже нет.
Он по-прежнему пытается разобраться в том, что видел через окно.
Лента бежала так быстро, что задымилась . Нет смысла так гнат
ь ленту, если машина не может считывать информацию с той же скоростью Ч п
ревращать узор дырочек в электрические импульсы.
Но зачем, если эти импульсы никуда не попадут? Человеческий мозг не в сила
х воспринимать цепочку букв, мелькающих с такой скоростью. Ни один извес
тный Уотерхаузу телетайп не успеет их напечатать.
Смысл есть в одном случае: если эти люди строят машину. Механический каль
кулятор. Способный вбирать данные и как-то их обрабатывать. Производить
какие-то вычисления Ч вероятно, связанные со взломом кодов.
Тут Уотерхауз вспоминает ряды одинаковых серых цилиндров в углу комнат
ы. С торца они похожи на какие-то боеприпасы, но уж слишком гладкие и глянц
евые. Уотерхауз понимает, что они выдуты из стекла.
Это вакуумные трубки. Причем их сотни. Больше вакуумных трубок, чем Уотер
хауз когда-либо видел в одном месте.
Люди в комнате строят машину Тьюринга!

Коли так, неудивительно, что они спокойно смотрели на горящую ленту. Эта п
олоска бумаги Ч технологическая ровесница пирамид Ч всего лишь вмест
илище информации. Когда она проходит через машину, информация считывает
ся и превращается в последовательность чисто двоичных данных. Прах еси и
в прах возвратишься, информация же переходит из физического плана в мат
ематический, в более высокий и чистый мир, где действуют иные законы. Зако
ны, часть которых нащупали доктор Алан Матисон Тьюринг, доктор Джон фон Н
ейман, доктор Рудольф фон Хакльгебер и некоторые другие, с которыми Уоте
рхауз общался в Принстоне. Законы, о которых сам Уотерхауз кое-что знает.

Как только вы перевели данные в царство чистой информации, вам нужен лиш
ь инструмент. Плотник работает с деревом и носит при себе ящик Ч там все,
чем меряют, разрезают, сглаживают, соединяют. Математик работает с инфор
мацией, ему нужен свой инструментарий.
Эти инструменты создаются, один за другим, уже не один год. Например, компа
ния, выпускающая кассовые аппараты и пишущие машинки Ч «Электрикал Тил
л корпорейшн», Ч разработала классное устройство, чтобы сводить в табли
цы большое количество данных на перфокартах. Преподаватель Уотерхауза
в Айове пытался решать дифференциальные уравнения по одному, потом изоб
рел машину, которая решала бы их автоматически, сохраняя информацию на у
саженном конденсаторами барабане и пропуская ее через определенный ал
горитм. Располагая достаточным количеством времени и вакуумных трубок,
можно построить машину, которая суммирует колонки цифр, другую Ч чтобы
вести каталоги, третью Ч чтобы расставлять слова по алфавиту. В любом ув
ажающем себя учреждении могли бы стоять такие: чугунные, пышущие жаром м
ахины с эмблемами таких фирм, как ЭТК, «Сименс», «Холлерит», Ч каждая для
своей определенной задачи. В точности как у плотника есть стусло, шипово
чная пила и молоток-гвоздодер.
Тьюринг придумал нечто иное, принципиально новое.
Он сказал, что математикам в отличие от плотников нужен только один инст
румент. Тьюринг понял, что можно построить метамашину, способную в разны
х конфигурациях решать любые мыслимые задачи в области информации. Устр
ойство-Протей, способное превращаться в любое устройство, какое только м
ожет тебе понадобиться. Как орган, который становится новым инструменто
м, стоит установить новую комбинацию регистров.
Подробности пока туманны. Это не чертеж настоящей машины, скорее мысленн
ый эксперимент, который Тьюринг поставил, чтобы разрешить абстрактную г
оловоломку из совершенно непрактичного мира чистой логики. Уотерхаузу
это прекрасно известно. Однако, сидя на противоударной стене в темном пе
рекрестке Блетчли-парка, он не может избавиться от одной мысли: в машине Т
ьюринга, если бы она существовала, обязательно использовалась бы лента.
Она проходила бы через машину. Несла бы информацию, нужную машине для раб
оты.
Уотерхауз смотрит в темноту и мысленно выстраивает машину Тьюринга. В па
мяти всплывают другие детали. Лента, как он теперь вспомнил, шла бы через м
ашину Тьюринга не в одном направлении, а скользила туда-сюда. И машина Тью
ринга не просто читала бы ленту, она бы стирала метки и добавляла новые. Ды
рки в бумажной ленте явно не сотрешь. А лента в той машине за окном явно дв
игалась в одну сторону. Как ни горько Уотерхаузу признавать, рама с трубк
ами, которую он сейчас видел, Ч не машина Тьюринга. Это что-то попроще, инс
трумент узкого назначения, как перфосчитыватель Холлерита или барабан
Атанасова.
И все же она больше, диковиннее, страшнее, чем все, что Уотерхауз до сих пор
видел.
Мимо с ревом проносится ночной поезд из Бирмингема Ч везет к морю патро
ны. Как раз когда его грохот затихает вдали, к воротам подъезжает мотоцик
лист. На то время, пока проверяют документы, мотор смолкает, потом тарахте
нье слышится в аллее. Уотерхауз встает на стену и внимательно смотрит, ка
к мотоциклист проносится мимо, к корпусу в паре кварталов от перекрестка
. В открытую дверь бьет свет, груз переходит из рук в руки. Дверь закрывает
ся, мотоцикл с треском несется обратно к воротам.
Уотерхауз слезает со стены и в темноте (ночь безлунная) бредет к корпусу. О
станавливается перед входом, прислушивается. Потом собирается с духом и
толкает деревянную дверь.
Здесь жарко, как в душегубке, окна наглухо закрыты ставнями, машинные зап
ахи мешаются с испарениями человеческих тел. Людей много, в основном жен
щины за исполинскими пишущими машинками. В приоткрытую дверь Уотерхауз
видит, что это помещение Ч шлюз для бумажных листков, примерно три на чет
ыре дюйма, доставляемых, надо думать, мотоциклистами. У входа их сортирую
т и складывают в проволочные корзины, потом относят девушкам за исполинс
кими машинами.
Один из немногих мужчин встает и направляется к Уотерхаузу. Он примерно
одних с Лоуренсом лет, чуть за двадцать. На нем форма британской армии. Он
держится как распорядитель на свадьбе, который следит, чтобы даже никому
не ведомых родственников из других городов встретили честь по чести. Оч
евидно, военный из него такой же, как из Уотерхауза. Неудивительно, что вок
руг столько колючей проволоки и автоматчиков.
Ч Добрый вечер, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68