Глянув вниз, я увидел лазурное поле с зелеными и рыжеватыми пятнами. Ну надо же! Это же Средиземное море!— Вон там лежит мир Меровенса и Аллюстрии, — пробормотал Король-Паук.Я гадал: как же ему удается отсюда что-то разглядеть? До меня начало доходить, почему этого человека прозвали Королем-Пауком.— Есть один человек, которому суждено стать святым, хотя сам он об этом не знает. — Король протянул руку и указал на остров в Эгейском море. — Там, куда Кирка обманом завлекла спутников Одиссея, живет нимфа по имени Тимея. Колдуньи из гильдии Сюэтэ похитили праведника и поселили его на этом острове, где он покорен чарами нимфы.— Ничего себе способ обрести святость! Я так понимаю, он там неплохо развлекается?— Нет. Дух его изнемог. Словно каленым железом сжигают его страсти. Он знает: любовь — госпожа суровая. И пока он не поддался на соблазны нимфы. Он знает, что нельзя служить двум господам. Однако своим господином этот человек давным-давно избрал Христа. И он старается совершать труды, угодные Христу, — помогает нищим и одиноким и не поддается на уговоры нимфы.— Целостность... — пробормотал я. — Единение с духом.— Именно так. И в этой изнурительной борьбе душа его стала в десятки раз сильнее, он начал творить чудеса: исцелять людей, создавать пищу. Сам он не видит в этом ничего особенного и утверждает, что люди все выдумывают о нем. И все же если кто и способен дать тебе силы для борьбы с Сюэтэ, так это он.— Это подлинное сокровище, — мечтательно проговорил Жильбер. — Но как мы узнаем этого человека?— Во-первых, он единственный мужчина на острове. И по поведению.— По поведению? — Сквайр нахмурился. — Так он церковник?— Да. Он монах, его зовут Игнатий, он принадлежит к Ордену Святого Людовика. Вы поймете, что и в других спорах он сумеет вам помочь. Вероятно, ему удастся как-то перевоспитать чиновников, привить им другие идеалы.— Ну, если это ему удастся, — пробурчал я, — значит, он и впрямь творит чудеса.— Итак, в путь! — Король-Паук сжал мою руку, развернул и подтолкнул к другой арке. — За ней — ваша дорога! Идите же дружно и справьтесь с любыми испытаниями!— Ой, минутку! — спохватился я, но король оказался не на шутку силен, и ноги мои скользили по мраморному полу сами, не желая меня слушаться. — Но как связаться с вами, если нам понадобится помощь?— Я сам свяжусь! Каждый из вас теперь как бы привязан к одной из моих паутинок. Все вы пойманы в мою сеть! А если вдруг засомневаетесь — найдите укромное место, задумайтесь, и вы ощутите мою власть! Ну а теперь... да поможет вам Бог! И да будет с вами ваш святой покровитель!Я пытался задержаться, но меня несло к арке, друзья мчались за мной, тревожно вскрикивая. Мгновение — и всех нас объяла теплая тягучая темнота. Она обволокла нас, укачала...И исчезла. Глава 21 Со всех сторон нас окружили деревья. Вверху кроны их сплелись и образовали подобие крыши. Листва зловеще шелестела. Я с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и оглянулся на товарищей.Они тоже это чувствовали — присутствие кого-то или чего-то враждебного.К счастью, с нами был Гремлин, и его обязанность — убирать с нашей дороги всяких «плохишей».— Скажи-ка... ты уверен, что правильно выбрал дорогу?— Еще бы! — «Да? А что же это у тебя видок такой неуверенный?» — Я направляюсь к обители нимфы Тимеи.— А-а-а. Ну, да. — Я нахмурился. — А как ты вообще выбрал дорогу-то?— Я же говорил: идем по солнцу. Раз мы идем в ту сторону, где оно закатится, значит, все правильно.Я обернулся и увидел, что друзья молчаливо одобряют такой выбор маршрута. Только у Крысолова глаза сердито посверкивали.— Это хорошо. А скажи-ка, Гремлин, солнца-то уже шесть часов как не видно. С тех самых пор, как нас вынесло из дворца Короля-Паука.— Ты мне, что ли, не веришь? — с вызовом пискнул Гремлин. — Думаешь, я мог ненарочно заблудиться?— Вот я как раз про это самое и хотел тебя спросить.— Ну... может быть, здешний лес сам пытается сбить тебя с толку? — подсказала Анжелика.Гремлин остановился и издал глубокий вздох.— Что ж, девушка, пожалуй, в твоих словах есть доля правды. Видимо, мы заблудились.Я сдвинул брови.— Надеюсь, это не ты развлекаешься?— Когда я сам в пути? Да нет, чародей, ты что, это не я!Я вздрогнул и оглянулся по сторонам.— Ой, только не клянись, пожалуйста, ни в чем. Меня это пугает.— Надо идти вперед, — угрюмо заявил Жильбер. — Под лежачий камень вода не течет.— Это верно, — согласился я. — Вперед, mes amis* друзья мои (фр.)

.— Если «вперед» туг что-то значит, — проворчал Гремлин, однако зашагал-таки вперед. * * * Примерно час спустя я снова попросил его остановиться.— Так... — сказал я. — Мы следили за тем, как падает свет на деревья, и шли именно на свет, но вот мимо этой березы мы уже точно в третий раз проходим!— Но как, — пробурчал Гремлин, — ты можешь быть уверен в том, что это одно и то же дерево?— Да так, что лес тут хоть и смешанный, но растут тут большей частью дубы да ясени, и эта береза единственная. И вдобавок рисунок коры у нее особенный: вон те пятна — как будто чьи-то злобные глаза.Тут все обернулись и посмотрели на березу.— Верно, — подтвердил Жильбер. — Посредине ствола, видно, дятел долбил — получились глаза, а под ними что-то вроде усмехающегося рта.Гремлин протопал к дереву.— Эй ты, бледнолицый! Чего хохочешь-то? И не стыдно тебе?Но это, конечно, только ветер шумел в ветвях. Не могло дерево смеяться.— Делаю вывод, — сказал я. — Королева знает, где мы, и наложила на этот лес заклятие, чтобы мы тут бродили по кругу.— Но она же думает, что мы умерли! — возразила Анжелика.— Наверное, она все-таки в этом засомневалась и поглядела в свой хрустальный шар.— Вряд ли, — буркнул Гремлин, возвратившись от березы. — Ни в каком хрустале не увидишь дворца Короля-Паука, если только он сам этого не захочет. По мне, так этот лес кто-то еще в незапамятные времена заколдовал. Про это знают все, кто живет поблизости, поэтому сюда и не наведываются.— Очень может быть, — согласился я, но тут же встревоженно обернулся. — Фриссон, чем это ты занимаешься?— Да просто с палочкой забавляюсь. — Фриссон испуганно выпрямился и спрятал руки за спину. У меня, наверное, волосы встали дыбом.— А у меня почему всегда мурашки по коже бегают, как только ты начинаешь во что-то играть? Что это за игра, Фриссон?— Ой, да ничего такого... Просто... — Фриссон вынул из-за спины палочку — а если точнее, то целых три. Одна из них была плоской щепкой, вторая — круглым сучком, вставленным в дырочку посредине третьей длинной палочки.— Ну, и что? — поинтересовался я, не скрывая подозрительности.— Да я... читал стихи, восхваляющие Полярную звезду, — пояснил Фриссон. — Она же всегда указывает путь на север, ну вот. Я просто так, я ничего такого...— Ничего такого — вы только послушайте! Всего-навсего компас изобрел — больше ничего! — Я обошел поэта и встал за его спиной. — Веди нас, Фриссон. Покуда эта палочка направлена на нас, мы идем к югу!Фриссон оглянулся. Вид у него был самый что ни на есть счастливый. Теперь он возглавил нашу экспедицию, а Гремлин, сердито бурча, поплелся в хвосте.Прошел еще час, и я снова попросил всех остановиться.— Так, — сказал я, — никакого толка. Мы пошли по прямой линии в соответствии с указаниями Фриссонова компаса, и вот она опять, эта треклятая береза. Честно говоря, так бы и спалил ее!Ответом на это мое заявление был долгий тяжкий стон.Я уставился на дерево.— Не хочешь, а? Так может, отпустишь нас? — И снова послышался стон — жалобный, усталый.— Савл, — окликнула меня Анжелика, — стонали слева, а дерево справа от нас.Я сдвинул брови, прищурился и вгляделся в подлесок. И конечно, оттуда снова послышался стон — уже гораздо ближе.— Всем назад, — скомандовал я.И опять кто-то застонал — на этот раз близко и отчетливо, и вскоре на опушку вышла старуха. Она торопилась изо всех сил и в страхе оглядывалась через плечо.Меня это сильно встревожило.— Кто за тобой гонится? — крикнул я.— Смерть моя! — вскричала старуха. — Уходи, глупец! А не то подхватишь оспу, которой я больна. Тогда и за тобой по пятам будет шляться смерть!Все попятились, и я в том числе. Однако здравый смысл все-таки возобладал.— От смерти, сударыня, не уйдешь. Вам следовало бы остановиться и сразиться с ней.— Думаешь, мой господин дал мне силы бороться со смертью? — проскрипела старуха. — Вот уж глупец-то, трижды глупец! Как только смерть нагонит меня, меня заполучит дьявол! Бегите! — И она заковыляла прямо на меня.Сработал рефлекс. Я отступил, но сказал:— Если покаешься, я, может быть, сумею тебя вылечить.Старуха остановилась передо мной, замерла. Она сверлила меня глазами так, что до костей пробирало.— Можешь, так вылечи!— Ты продала свою душу, — заметил я. — Я не священник, не бесогон, я всего лишь чародей. Но мои чудеса не возымеют власти над тобой, покуда ты принадлежишь Сатане.— Тогда я каюсь! — Старухой вдруг овладел панический страх, она упала на колени и воздела руки к небу в молитве. — Господь на Небе... на Не... Господи Всевышний, спаси меня! Я знаю, что я этого недостойна за все то зло, что я сотворила, но пусть этот глупый волшебник спасет мою дряхлую шкуру, и тогда я больше никогда не стану творить зло!Что-то зашуршало в тени деревьев. Я пристально вгляделся и протянул руку к Фриссону, сказав:— Оспа.— Уже нашел, — сообщил Фриссон и вложил мне в руку кусок пергамента. Я взял пергамент и зачел: Черная ост, куриная оспа, оспа-ветрянка и оспа коровья! Прочь убирайтесь, скорей убирайтесь. Вас не осталось — Осталось здоровье! Стишок меня воодушевил, и я от себя добавил куплетик, который Фриссон не смог бы сочинить при всем желании: Брысь, вибрион, собирай чемоданы и не забудь прихватить спирохету! Менингококки и стафилококки, были вчера вы, сегодня вас нету! Кто бы там ни шуршал, шуршание прекратилось. Бывшая ведьма удивленно озиралась. Прямо у нас на глазах противные отметины с ее лица исчезали.— Все верно! — воскликнула старуха. — Я чувствую, как болезнь покидает меня, как отступает лихорадка, как воскресают мои силы!— Это долго не продлится, — поспешил я предупредить старуху, — если ты не покаешься. Ты ушла из-под власти Сатаны, но недалеко.— О, да! Мне нужно как можно скорее разыскать священника! — Старуха встала на четвереньки, разогнулась и заковыляла к лесу, не переставая рассыпаться в благодарностях. — Благословить тебя я не могу, бабка я больно злая, но вот уж спасибо тебе, добренький незнакомец!Тут меня вдруг осенило, и я бросился за старухой.— А как дойти до ближайшего священника?— На юг идите. Он живет в деревушке на равнине за этим лесом!— Пошли за ведьмой! — крикнул я друзьям, и мы все поспешили за старухой. * * * Из леса мы вышли, когда солнце склонялось к горизонту. Перед нами до самого края небес раскинулась равнина. Но стоя на опушке леса, мы разглядели вдали крыши трех маленьких деревушек. Между ними кусочками головоломки разлеглись небольшие поля, разделенные плетнями.До ближайшего города отсюда, пожалуй, было не меньше мили. Закатное солнце весело озаряло беленькие, чистенькие стены домиков.— Вон там священник живет! — Старая ведьма указала на самый маленький в городке домишко. — Ох, как же я рада-то теперь, что не дошли у меня до него руки, что не проболталась я про него королеве!Ах, так она чиновница! В голову мне пришла неприятная догадка.— А не ты ли наложила заклятие на этот лес, чтобы всякий, кто войдет в него, заблудился бы в нем?— Я, голубчик, я! Так я защищалась от тех, кто хотел поколотить меня, — они никак не смогли бы найти мою хибарку. Ну, прощайте, добрые странники! Как облегчу душу, сразу вас благословлю! Буду распевать вам хвалу по всей стране!Меня пробрал знакомый холодок.— Знаешь, лучше не делай этого. Я тут особо не высовываюсь, так что...— Нет, я стану повсюду воспевать твои добродетели! — заупрямилась былая ведьма. — Такой мудрый и милосердный чародей заслуживает того, чтобы его восхваляли! А уж как очищусь, так всякое мое дыхание будет славить тебя!С этими словами старуха торопливо заковыляла в сторону дома священника, к своему спасению.Я обернулся к Гремлину:— Что-то тут нечисто. Но ты бы не стал так безобразничать? Не ты же на нее оспу наслал?Уродец осклабился, обнажив уйму обломанных зубов.— Я сюда так давно не заглядывал, чародей.— Я просто так спросил, на всякий случай. Кстати, в какой стороне теперь обитель нимфы?— Вон в той. — Гремлин указал на юг.— В той-то в той, — вздохнул я тяжко, — но только до заката. Мы по-прежнему на вражеской территории, и нам понадобится время, чтобы разбить лагерь.— Неужели мы так никогда и не покинем страну Сюэтэ! — жалобно промолвила Анжелика. — Какое же это было счастье — чувствовать себя свободной во дворце Короля-Паука!— Боюсь, она знает, что мы все еще живы, — с тоской проговорил я. — Не надо мне было лечить эту ведьму!— Нет, обязательно надо было! — возразила Анжелика, но глаза ее выказывали сильное душевное волнение.— А может, вам вообще не стоило с нами ходить, госпожа? — сказал Жильбер. — Вдруг бы Король-Паук позволил вам остаться у себя во дворце? И поэт бы с вами остался — верно я говорю?— Остался бы, если бы вы решили, что так надо, — вздохнул Фриссон. — Только все-таки хочется поглядеть на развязку драмы.— Посмотришь, — поспешила заверить его Анжелика. — Я не собираюсь нигде оставаться.«Что это, — гадал я. — Мужество? Или нежелание оставаться наедине с Фриссоном и его небезопасными стишками?»— Ну, ладно, — сказал я вслух. — Значит, договорились. На юг, эгей! * * * — Ну, голубчик, что ты на это скажешь? Куда ты нас завел?Мы стояли на опушке леса, а впереди открывался вид на море. Волны с шумом набегали на берег.— Мы ищем нимфу Тимею, — упрямо заявил Гремлин. — Дорога к ней ведет вон в ту сторону.Он встал так, что закатное солнце оказалось справа от него, и указал на юг. А к югу тянулись сотни миль волн — море до самого края света.— А я-то думал, что мы уже на острове, — вздохнул я. Меня замутило — видимо, желудок на всякий случай решил напомнить мне, что с ним будет, если нам придется странствовать по морю. Но делать было нечего. Ехать было не на чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63