Джеймс едва не вздрогнул, когда увидел наконец гостиницу. Там-то и начались все их загадочные приключения. Мистер Чизвик отправил их на поиск развалин, явно зная, что произойдет дальше.
Элиз припарковалась и выключила зажигание. Никто недвинулся с места; они смотрели на дом, и каждый был погружен в свои мысли.
– Ну что ли, пойдемте, – сказал Джеймс с энтузиазмом которого на самом деле не чувствовал. – Посмотрим, есть ли у них свободные номера.
Ни одна из девушек не улыбнулась ему в ответ, выходя из машины.
Джеймс прошел по дорожке к входной двери. Жилище Чизвиков было больше, чем ему помнилось. Казалось, верхний этаж нависает над ним и явно не рад его приходу. Чушь. Это всего лишь дом. Он сменил восприятие без раздумий. Вибрации заместили кирпичи и бетон. Здание было старое, но строили его на совесть и укрепили изнутри. Кроме этого, ничего предосудительного в нем не обнаружилось.
Морган и Элиз топтались за его спиной на крыльце перед домом. Казалось, они нервничают, как преступники перед взломом.
– Ладно, – сказал Джеймс, – толкаться не обязательно.
– Как нам войти? – спросила Морган.
Джеймс повернул медную ручку – и дверь распахнулась вовнутрь на хорошо смазанных петлях. Прихожая была точно такой, какой он ее помнил, – цветные половички, толстый ковер, лестница по одной из сторон прихожей.
– Что не так? – тихо спросила Элиз.
– Я просто думал о Чизвиках, – ответил Джеймс. – Они любили этот дом. Странно, что они оставили дверь незапертой.
– Может, они спешили, – предположила Элиз.
– Вряд ли, – возразила Морган. – Мистер Чизвик ни за что бы не забыл запереть парадную дверь. Кто-то, вероятно, взломал ее.
– Это меня и беспокоит, – сказал Джеймс. – Морган, ты можешь... – Он повел рукой, указывая на ее лоб и подразумевая третий глаз, но умолк, завидев выражение лица Элиз.
– Что с тобой? – Он был готов откусить себе язык, как только произнес это.
– Что со мной?! Я скажу тебе что. – Элиз указала пальцем на Морган, и лицо ее залила краска. – Мне не нужно, чтобы в мое сознание вмешивались такие, как ты, так что и не думай говорить со мной, если не собираешься извиниться.
– Ты, самодовольная корова! – напустилась на нее Морган. – Я не собираюсь вечно мириться с твоим комплексом неполноценности. Думай, что хочешь. Я знаю, что ничего дурного не сделала.
– Комплексом неполноценности! – Лицо Элиз еще более покраснело. – Ну наконец-то ты честна со мной. Понадобилось всего-то десять лет, чтобы ты призналась, что на самом деле думаешь обо мне.
– Боже правый, да прекратите же это немедленно, обе! – Эрик встал между враждующими сторонами. – Сколько раз мне повторять тебе, Элиз? Это был не Эшвин. Морган подставили, чтобы ты отреагировала именно так. Морган, нам меньше всего нужно сейчас воевать между собой, так что прекрати сеять вражду.
– А я продолжаю утверждать, что все зашло слишком далеко, – сказала Элиз, едва не в слезах. – Сказанного назад не воротишь. Я всегда догадывалась о том, что узнала только сейчас.
– Черт, какая чушь, – ответил Джеймс. – Вы обе расстроены. Вы обе наговорили в пылу ссоры лишнего, чего на самом деле не думаете. Что с того, дьявол дери?
– Мы говорим о доверии, Джеймс! – Злые слезы показались в глазах Элиз. – Нельзя просто сказать: «Прости!» – и считать, что все улажено.
– Я сказала тебе, – крикнула Морган, – что не знала, кто это! Когда поняла, сразу позвала на помощь. Почему ты не хочешь принять это и все забыть?
Элиз повернулась спиной к Морган, которая тоже стала хлюпать носом.
– О боже! – Джеймс решительно шагнул в прихожую. – Я иду в дом. А вы делайте что хотите.
Он обошел нижний этаж, проверяя его, все еще не в силах поверить, что Чизвики оставили дом незапертым случайно. Казалось, ничто не изменилось. Книжные полки и шкафы в столовой выглядели обычно. Даже антикварная мебель стояла на своих местах, так что о грабителях, похоже, речь не шла.
Коридор кончался закрытой дверью. Джеймс поднажал на нее – и она открылась. За дверью обнаружилась чистая кухонька, сияющая в лучах послеполуденного солнца, которое проникало сквозь кухонное окно. Множество ножей располагалось на настенных держателях, а плетеная дверка вела в любовно обустроенную кладовую для продуктов. Дворик, в который выходило кухонное окно, сплошь зарос травой; в нем было лишь несколько клумб и гараж.
Словом, все было удручающе обычным.
Джеймс вернулся в прихожую и увидел, что Морган роется под лестницей.
– Что-нибудь нашла?
Она покачала головой.
– Где Элиз?
Морган указала пальцем вверх, и выражение ее лица было таким мрачным, что Джеймс едва не выругался. Ничто, кроме чуда, не сократит пропасть между этими девушками.
Ладно, всему свое время, в том числе и примирению. Уж чем он не мог похвастаться, так это талантами дипломата. Джеймс взбежал по лестнице, перепрыгивая чрез две ступеньки.
– Что мы ищем? – спросила Морган, шедшая за ним.
– Откуда мне знать?
Он остановился на площадке. Ближайшая дверь вела в ванную. Две гостевые спальни были слева, так что с этого края исследовать было нечего. Вместо этого Джеймс пошел в другуюсторону.
Дальняя часть дома оканчивалась двумя комнатами. Джеймс открыл первую из них и обнаружил, что за ней хозяйская спальня. Большое окно смотрело на крышу гаража и на сад. Через стекло струился солнечный свет, придавая комнате приветливый вид.
Джеймс походил по спальне, заглядывая во все углы, следом за ним, не отставая, шла Морган. Обстановка напоминала картинку из журнала, посвященного дизайну. Две кровати выглядели антикварными, на них были красивые и приятные на ощупь стеганые покрывала. Гладкие деревянные панели покрывали стены. Настольные лампы примостились по обе стороны кроватей, а в одну из стен был встроен платяной шкаф.
Джеймс присвистнул.
– У этого старика Чизвика, видать, водились деньжата. Давай заглянем в другую дверь.
На другом конце площадки появилась Элиз:
– Нашел что-нибудь?
– Нет. Правда, за этой дверью мы еще не были. Джеймс повернул ручку, но обнаружил, что дверь заперта.
Он потряс ручку и снова поднажал, но дверь не поддалась.
– Так, отойди-ка. – Он отогнал Морган подальше от себя, поближе к Элиз.
Джеймс сосредоточился на гармонии двери, фокусируясь на ее твердой форме, – и изъявил свою волю. Дверь взорвалась, усыпав все вокруг щепками. Джеймс ухмыльнулся дамам.
– Круто, правда?
– Может, в следующий раз произведешь поменьше разрушений? – сказала Элиз.
В комнате было темно, но, кажется, это был кабинет. Две стены были заставлены книжными полками; судя по переплетам, на них стояли старинные книги. Антикварный стол занимал дальний конец комнаты, он стоял возле единственного окна. Тяжелые ставни не пропускали солнечный свет, но Можно было разглядеть стоящий на столе современнейший компьютер. Металлический шкаф для бумаг занимал один из углов.
Морган прошла к окну и раздернула шторы. Она демонстративно уселась за стол и включила компьютер. Элиз фыркнула и обратила свое внимание на шкаф с бумагами. Ящики гремели в металлическом корпусе, но не выдвигались.
– Давай-ка я, – сказал Джеймс.
– Поосторожнее! – предупредила Элиз. – Не уничтожь содержимое.
Джеймс приложил палец к замку и сконцентрировался. Тот расплавился под давлением его воли и позволил открыть ящики. Элиз стала перебирать бумаги. Джеймсу это скоро наскучило, и он отправился к Морган.
– Как тут у тебя?
– Не так уж успешно, – ответила она. – Вход защищен паролем.
Морган ввела несколько вариантов, но безуспешно.
– Ребята, – сказала Элиз, – вы должны взглянуть на это.
Джеймс и Морган подошли к ней. Рука Элиз, державшая цветную папку, дрожала.
– Что это такое? – спросил Джеймс, чувствуя смутное разочарование. Он едва ли не всерьез ожидал, что они обнаружат какой-нибудь тайный лаз или другой ключик к секретам Чизвиков. А не какие-то бумажки.
– Это досье на меня, – сказала Элиз. – В этом ящике их еще четыре, по одному на каждого из нас. В них содержатся все официальные сведения: метрики, копии дипломов, страховка, налоговые декларации, выписки по банковским счетам. Здесь все наши документы, без исключения.
– Мерзавцы! – бросила Морган. Она выхватила свою папку и зашуршала ее страницами. – Они шпионили за нами!
– Так я сначала и подумала, – сказала Элиз, – но потом я присмотрелась получше. Это не копии, это оригиналы.
Она подождала, пока до них дойдет смысл сказанного.
– Ну и что? – спросил Джеймс. Ему нравилось уже то, что девушки снова заговорили друг с другом.
– Разве ты не понял? – удивилась Элиз. – Если Чизвики изъяли нас из всех архивов, не оставив копий, значит, они стерли все данные о нас. Официально мы никогда не существовали.
– Зачем им все это делать? – спросил Джеймс.
– Может, чтобы никто не стал искать нас, если мы не вернемся, – мрачно предположила Элиз.
– Глупости! – насмешливо парировал Джеймс. – А как же наши семьи и друзья, коллеги по работе? Не могут же они заставить всех забыть о нас.
– Они же заставили тебя забыть о поездке к развалинам? – ответила Морган. – У этих людей есть возможность отсоединять воспоминания целыми цепочками. Я проделала это с Дженни и Гэри. Они совсем ничего не помнят о прошлой ночи, а ведь я еще только учусь.
– Они разбирают нашу жизнь по кирпичику.
Элиз потерла руки, будто от холода. Конечно же, Марджи не одобряла подобных действий.
– Запросто отдал бы им свою жизнь, – мрачно промолвил Джеймс. – Я не буду очень скучать по ней.
– Ну может, ты и готов жертвовать своей жизнью, – сказала Элиз, – но у нас с Эшвином кредит за квартиру... работа. Правда, теперь все это не кажется мне столь существенным, как раньше.
Джеймс фыркнул:
– Эшвин терпеть не может свою работу. Ты рассказывала мне об этом после слушания в суде. А сама-то ты смогла бы просто вернуться в больницу после всего этого?
– Я не знаю, – призналась Элиз, – но и просто исчезать я не собираюсь. Я единственный ребенок. Для моих родителей это будет трагедией.
– Кто говорит, что надо исчезнуть? – спросил Джеймс. Он подумал о Лили и побледнел. Зачем бы еще каббале Чизвиков уничтожать эти бумаги?
– Видимо, Элиз права, – сказала Морган. – Она сейчас на больничном, правильно? Эшвин в очередном отпуске, Эрик тоже. Джеймс без работы, а я и в лучшие времена прихожу когда хочу. Было бы легко написать заявления об увольнении и послать их по почте, подписав их за нас с помощью сканированных с этих документов росписей. – Морган потрясла своей папкой. – А наши мобильные телефоны изжарились в пекле, так что никто не знает, как с нами связаться и где мы.
– К тому же ни у кого из нас нет детей, – добавила Элиз. – Мы все из небольших семей, так что родственников у нас немного. Так выбирают и преступников-камикадзе – людей без связей, правда?
– Черт! – сказал Джеймс с чувством.
ЭШВИН
Мистер Чизвик и Поррик вошли в открывшийся проход во внешней стене Храма. Эшвин смотрел, как они уходят, и его раздирали противоречия. Когда он снова предстал перед своим отражением, он понял, как далеко продвинулся. Храм Просветляющего Восхода и вдохновлял, и подавлял его одновременно, но тот душевный подъем, который он испытывал, был реален. Эшвин был насторожен, но все же полон уверенности, и уверенность эта была долгожданной и незнакомой гостьей.
Эрик и Эшвин вошли в отверстие-крест вместе. Края прохода были гладкие, без видимых швов, и за шесть шагов они дошли до конца. Насколько Эшвин мог судить, стена была сделана из цельного куска гранита. Может, это была лишь облицовка, которой строители прикрыли отдельные камни кладки, но Эшвину в это не верилось.
Внутри территория Храма выглядела на удивление обыденно. Аккуратно подстриженные газоны простирались от огромной внешней стены до подножия группы строений из песчаника, расположенных в тридцати-сорока метрах от нее. Дорожки, усыпанные блестящими белыми камушками, прорезали лужайку, соединяя между собой здания. Кроме стены, единственной видимой странностью был широкий канал, выкопанный в земле. Он шел от самой стены в сердце Храма.
Гордон и Поррик ждали их на верхней площадке лестницы, спускающейся к каналу.
– Куда нам теперь? – спросил Эшвин, желая нарушить необычно гнетущую тишину.
– В зал Великой Пентаграммы, – ответил мистер Чизвик. – До него можно дойти только по одному из пяти каналов.
Мистер Чизвик и Поррик стали спускаться по лестнице, не оставив Эрику и Эшвину другого выбора, кроме как последовать за ними.
Канал был выложен тем же гранитом, что и внешняя стена. По обеим сторонам были двери, но все они были закрыты и ни на одной не было ручки.
Мистер Чизвик и Поррик шли впереди, беседуя так тихо, что Эшвин и Эрик не слышали их. Ирландец казался взволнованным, и это было необычно. Его ведь должно радовать возвращение домой или нет? Разве здесь они не в безопасности?
В стенах Храма было так тихо, что Эшвину это совсем не нравилось. Он замедлил шаг и схватил Эрика за локоть:
– Что тут происходит?
– Что ты имеешь в виду? – Взгляд Эрика блуждал по Храму, вбирая каждую его черточку.
– Давай обойдемся без этого, – ответил Эшвин. – Я тебя знаю достаточно хорошо, чтобы понять, когда ты встревожен.
Эрик улыбнулся Эшвину жалкой улыбкой.
– Я лишь готовлю себя к тому, что предстоит, вот и все. Пот каплями выступил на лбу Эрика, и Эшвин почувствовал себя много хуже прежнего.
– Мне уже волноваться?
– Просто будь настороже, – сказал Эрик тихо. – Что-то не так, но не знаю, что именно.
– Согласен. Где все люди?
– Гордон сказал нам, что они скроются от нас, помнишь? Они не хотят, чтоб прислуга браталась с гостями, и все такое.
– Да, я помню. – Эшвин оглянулся. – Необычайно удобно, не правда ли?
– Отступать уже поздновато, Эшвин.
– Ага, знаю, но давай туда не пойдем.
Эрик понимающе хмыкнул. Чуть дальше в русле канала мистер Чизвик и Поррик остановились и повернулись друг к другу. Ирландец сказал что-то, чего Эшвин не расслышал, и мистер Чизвик ответил, резко его обняв. Поррик зарыдал и вцепился в своего пожилого спутника, как ребенок, которого отнимают у отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50