Иногда сквозь деревья проглядывала вода, и он предположил, что это озеро Уиндермер.
Местами стали попадаться островки снега, и пар вырывался изо рта в воздухе, холодеющем по мере того, как он забирался все выше и выше. Бодрящий холод вызвал у Джеймса состояние повышенной бдительности и острой наблюдательности, а то и гиперчувствительности.
Тропка влилась в дорогу пошире, на ней уместился бы и внедорожник. Судя по карте, он был уже близко к коттеджам. Джеймс пробирался по снегу и старался не думать о своем голодном желудке. Часов у него не было, так что он не знал, сколько времени прошло с завтрака, но ему представлялось, что это было много часов назад. Впереди, между голых ветвей деревьев, показался коттедж с остроконечной крышей.
Джеймс почти дошел, и вот тут у него расшалились нервы. Он репетировал речь в адрес мисс Тэйлор всю предыдущую ночь, объясняя ей, почему был вынужден нарушить ее уединение и почему он так идеально подойдет для телепроекта, о котором он ничегошеньки не знал. Лили знала мисс Тэйлор, и их знакомство могло что-то дать, но Джеймс и о Лили практически ничего не знал. Он даже не мог с ней связаться.
Его появление здесь раньше казалось ему допустимым риском при смелой игре, но сейчас он даже в своих собственных глазах был лишь навязчивым преследователем. Он попытался отогнать от себя эти мысли и после поворота тропинки оказался прямо перед домом.
Стены были сложены из камня, а крыша покрыта сланцевой черепицей. Потемневшие деревянные балки поддерживали свесы крыши, выступающие над стенами. Тоненькая струйка дыма поднималась из единственной трубы.
Что он, прах его побери, тут делает? Если именно мисс Тэйлор, а не какой-нибудь другой бонза из киношных или рекламных магнатов действительно живет здесь, почему она вообще должна быть ему рада? Она вызовет полицию, что наиболее вероятно, и как минимум никогда больше не захочет его видеть. В конце концов, сюда она приехала, спасаясь от таких, как он, а не для того, чтобы встречаться с ним с глазу на глаз в уединенном домике.
Джеймс отступил под деревья, чтобы снова все обдумать.
С другой стороны, что ему терять? В Лондоне его ждет разве что тюрьма. Либо заключение – либо жизнь, полная разочарований и разбившихся надежд. Конечно, на время его приютят друзья, но он не хотел быть им в тягость. Чтобы выжить в Лондоне, он должен стать таким же жестким и бескомпромиссным, как сам город.
Сухой треск послышался над головой. Джеймс посмотрел вверх. Большая ветка обломилась под весом снега и падала прямо на него. Времени на раздумья не было, сработал инстинкт. Он нырнул влево, в то же время отталкивая вибрации падающей ветки. Ветка врезалась в землю с громким «у-у-ух».
Он перекатился и отдышался. Ветка лежала в паре шагов от него. Она была огромная и тяжеленная. Джеймс поглядел на дерево, потом на то место, где стоял только что, и снова на упавшую ветку. Она должна была его прихлопнуть.
Он содрогнулся, поняв, что как-то умудрился отклонить падение ветви, сдерживая ее вибрации.
– Привет, Джеймс. Какой неожиданно приятный сюрприз – видеть тебя здесь.
Между деревьями появилась женщина. Она была одета во все черное, от дизайнерских спортивных ботинок для ходьбы до непромокаемого комбинезона и горнолыжной куртки того же стиля. Даже ее волосы были черны как ночь. Этот эффект делал центром внимания ее бледное лицо и поразительно зеленые глаза. Он попытался отыскать ответные слова, но ничего вразумительного на язык не шло.
– Ты же помнишь меня. Я – Лили, – объявила она драматическим шепотом, – если ты вдруг забыл.
Он только стоял и пялился, не в силах осознать, что она здесь делает.
– Эй, ay! – Она помахала рукой в перчатке перед его лицом. – У тебя язык не примерз к нёбу?
Он помотал головой:
– Нет.
Боже, он и забыл, как она прекрасна.
– Ну и отлично. Было бы очень некстати.
Она одарила его озорной улыбкой и протянула ему руку. Он пожал ее и стоял как прежде, только стряхивая снег.
– Что ты тут делаешь? – спросил Джеймс. Это было не слишком изящное начало, но то единственное, на что он сподобился.
– Я могла бы спросить тебя о том же. – Она усмехнулась; ровные белые зубки были под стать фарфоровой белизне кожи.
– Я думаю, Кингстон облажался, – сказал Джеймс, – потому что мисс Тэйлор не было в Манчестере, когда я приехал туда. Ее ассистентка проговорилась, что она уехала отдыхать в Озерный край, и я решил попытать счастья и постараться найти ее тут.
– Правда? А ты, случайно, не в обратную сторону идешь? – спросила она, кивая в сторону коттеджа за его спиной.
– Да, думаю, не в ту. Я не хотел быть нежеланным гостем, вот и все, но мне очень нужна работа. Думаю, я постеснялся.
– Всегдашняя ошибка, – сказала Лили; улыбка на ее губах растаяла. – Никогда нельзя сомневаться. Мне такая ошибка дорогого стоила.
– Ну, так что же здесь делаешь ты? Мне казалось, что мы так больше и не увидимся после «Лаундж».
– Приехала сюда отдохнуть неделю или две. В уединении.
Она улыбалась, пока он наконец не сложил два и два.
– Ты? Ты и есть мисс Тэйлор?
– Рада познакомиться, – сказала она и протянула руку.
Он пожал ее руку, не зная, что сказать или сделать дальше.
– Но почему ты просто не представилась?
– Я сказала тебе, что представлюсь полным именем, только когда получше тебя узнаю. – И снова озорная улыбка осветила ее лицо.
– Ты уже узнала меня получше, так, что ли?
Ее глаза сузились, и он понял, что при свете дня они нефритового цвета.
– Я почувствовала, что ты сейчас сделал с веткой, Джеймс. И я также почувствовала, что произошло в «Лаундж», но тогда не была уверена. А теперь уверилась. У нас есть нечто общее, Джеймс Майлс Стиплтон. У нас с тобой один дар на двоих. Дар, который привел тебя ко мне, и я знала, что так произойдет.
Она сумасшедшая? Или он безумен? Или они оба спятили? Им впору устроить посреди зимнего Озерного края такое же развеселое чаепитие, как у Сумасшедшего Шляпника. Джеймс засмеялся; он не знал, что бы еще сделать.
– Послушай, – сказала Лили, хмурясь, – есть вещи, которые тебе нужно знать. Важные вещи. Я могу их объяснить.
– Что, правда? – захихикал он.
– Слушай, я все знаю. Я знаю про вибрации, я знаю, почему тебе стало плохо, и знаю, что произойдет дальше, потому что со мной было то же самое. Так что прекрати дурачиться.
– Ну ладно, – сказал он, все еще усмехаясь. – Я внимательно слушаю. Я уже давно не жду от жизни смысла.
– Поосторожнее со скептицизмом, – предупредила Лили. – Мне кажется, куда удобнее будет в доме, а тебе?
– Конечно. – Он не смог подавить последнюю ухмылку, – После вас.
Лили нахмурилась, глядя на его веселье, но повела его к коттеджу. Он пошел вслед за ее ладной фигуркой по глубокому снегу. Улыбка постепенно сползала с его лица: он стал осознавать, как сильно его жизнь теперь зависит от этой женщины. Беспокойство свернулось в его груди калачиком, и улыбаться расхотелось.
ЭРИК
Черное такси остановилось у тротуара, и Эрик отсчитал названную сумму, пока Морган выбиралась из машины. Эрик бдительно осмотрел оба конца улицы, захлопывая за собой дверцу. Ничего. Если кто-то за ними и следил, то делал это достаточно скрытно.
– Неужели это так уж обязательно? – раздраженно спросила Морган.
– Я не знаю, – признался он. – Но немного предостеречься не помешает, это же ничего не стоит.
– Полагаю, да.
Она открыла калитку и прошла по короткой дорожке до входной двери. Эрик еще раз огляделся и последовал за ней. Они позвонили. Появилась Элиз с неуверенной улыбкой на лице.
– Привет. Вы вовремя. Я как раз... что случилось?
– Давай войдем, – сказал Эрик. – Нам нужно о многом поговорить.
Элиз впустила их, ее лицо было озабоченным. Эрик прошел в гостиную следом за Морган. Эшвин сидел на диване, одна его нога была уложена повыше, с повязкой на лодыжке.
– Как вы оба, все хорошо? – спросил он, попытавшись подняться.
– Сиди где сидишь. – Морган толкнула его назад на диван.
– Что у тебя с ногой? – спросил Эрик.
– Подвернул, когда бегал, но все не так плохо, как кажется, Элиз ее... помассировала немного – и отек почти спал. – Он подвигал пальцами на ноге, и Эрик заметил, каким взглядом посмотрела на него Элиз.
– Принести кому-нибудь кофе или чаю? – предложила Элиз.
– С этим можно подождать, – сказал Эрик.
– Ты куда-то спешишь? – спросил Эшвин. – Вы же только что пришли.
– Я знаю про ваши дары.
Улыбка на лице Эшвина застыла, а Элиз вцепилась в спинку дивана. Это объяснило Эрику все, что он хотел понять.
– Пожалуйста, Элиз, присядь, – настойчиво попросила Морган. – Тебе и правда нужно послушать то, что он скажет.
Эрик сел в кресло, откуда ему был виден каждый, а Элиз опустилась на диван рядом с Эшвином. Морган предпочла сесть на пол и облокотиться на кофейный столик, дожидаясь, когда Эрик начнет.
– Я думаю, следует начать с нашей поездки в Скиптон, – промолвил Эрик. – Тогда все и началось.
– Что началось?
– Тсс, Эшвин! – цыкнула Элиз. – Я хочу услышать все, что он пришел сказать нам.
– Вы помните ту прогулку, которую мы совершали по равнине, когда ходили к Гримвитской впадине? – спросил Эрик.
– Конечно, я помню, – сказал Эшвин. – Я же и вез вас туда.
– Да, ты был за рулем, – согласился Эрик. – Ты можешь описать мне прогулку?
Эшвин нахмурился, старательно припоминая.
– Ничего не можешь вспомнить?
– Не могу, точно.
– И я не мог. – Эрик подался вперед, удостоверяясь, что все слушают его с неослабным вниманием. – И тому есть веская причина. Они отняли у нас это воспоминание.
– Что ты подразумеваешь под «отняли воспоминание»? – спросила Элиз. – И кто «они»?
– Не так сразу, – ушел от ответа Эрик. – Я могу вам рассказать, как они это сделали, но не думаю, что вы мне поверите. Лучше Морган вам это покажет.
– Эрик, ты нас пугаешь, – вмешался Эшвин. – Прекрати говорить загадками и просто скажи, что ты имеешь в виду.
– Нам всем преподнесли дары, – пояснила Морган. – Они, кажется, разные у каждого из нас, но мой дает мне возможность... – она помедлила, подыскивая точные слова, – вторгаться в мозг других людей, так, наверное. Я не могу объяснить это лучше. Я помогла Эрику вспомнить то, что ему надлежало забыть.
– Это полная чушь, – проговорил Эшвин. – К чему это вы оба ведете?
– Успокойся, Эш. – Элиз дотронулась до его руки, и выражение его лица смягчилось.
– Эшвин, ты был там с нами, – сказал Эрик, – и я могу это доказать. Чуть меньше месяца назад ты нарисовал развалины, сидя у себя в офисе. И этот рисунок крайне взволновал тебя.
Эшвин побледнел.
– Как ты узнал о рисунке?
– Ты сам рассказал нам, когда мы нашли те развалины, – мягко произнес Эрик. – Мы туда пошли, наяву, и там скрыто нечто, о чем нам не следует знать. Я так и не понял, как именно, – сказал он, взглядывая на Морган, – но те люди сумели изменить нашу память, чтобы мы все забыли.
– Разве можно так сделать? – спросила Элиз.
– Воспоминание никуда не делось, – пояснила Морган, – только путь к нему был прегражден. Но я могу устранить преграду прямо сейчас, если ты хочешь.
Элиз посмотрела на Эшвина и снова повернулась к Морган.
– Покажи мне, – только и сказала она. Морган опустилась перед ней на колени:
– Думаю, мне будет легче, если ты расслабишься. Закрои глаза и подумай о чем-нибудь приятном.
– Как, например?..
– Я не знаю, – ответила Морган. – О пляже, о музыке, о чем угодно, что тебе приятно.
Тут Элиз покраснела, но закрыла глаза, как было велено, и откинулась на спинку дивана. Морган дотронулась до ее лба кончиком пальца. Третий глаз появился в центре ее лба, как и ожидал Эрик. Эшвин взвился с дивана от изумления, даже больная лодыжка почти не помешала. Эрик приложил палец к губам. Глаз был того же цвета, что и два собственных глаза Морган, но он был меньше в размерах и как бы нечеткий, почти неопределимый. Он явно проявлялся не физически, а был некой проекцией. Эрик мысленно пообещал себе изучить этот вопрос в деталях.
– Что это такое, черт побери? – требовательно спросил Эшвин. Он побледнел и отступил от Морган на такое расстояние, какое только могло найтись в маленькой гостиной.
– Помолчи! – огрызнулся Эрик. – Я все объясню потом.
Что-то происходило между двумя женщинами. Эрик следил за временем по часам, ему было интересно высчитать, сколько времени ушло у Морган на восстановление ниточки памяти. Три с половиной минуты спустя Морган разорвала контакт, а ее третий глаз к тому времени уже давно исчез.
– Что это такое было у Морган на лбу? – настаивал Эшвин. – Мне показалось, я видел...
– Глаз? – предположил Эрик.
– Так ты его тоже видел? – Эшвин встревоженно посмотрел на Элиз. – С тобой все в порядке?
– Все в порядке, и я все помню, – сказала Элиз с оторопью в голосе. – Как я могла это забыть?
Ее глаза сияли, а бледная кожа покраснела. Еще один физический отклик, который стоит включить в список, решил Эрик.
Элиз покачала головой и улыбнулась:
– Теперь все встало на свои места. Мне не передать, какое это облегчение. А то я уж было думала, что рехнулась.
– Что встало на свои места? – спросил Эшвин. – Что ты вспомнила? Что происходит?
– Развалины, Эш, – ответила Элиз. – Эрик прав. Мы нашли твои развалины.
– Я бы не смог такое забыть, никогда, это точно, – сказал Эшвин.
– Они скрыли от нас воспоминание, – пояснила Элиз.
– Они? Что это за «они», прах их побери?
– Чизвики и остальные из их… каббалы. – Странно, что подобное слово исходило из уст Элиз. – Почему они это сделали, Эрик?
– Они что-то скрывают, – сказал тот.
– Что? Что может быть настолько важным? И зачем тогда было нас туда отправлять?
– Я не знаю, Элиз. Но у меня есть несколько догадок.
– Так, хватит! Может кто-нибудь мне сказать, что происходит? – Было видно, что Эшвин снова рассердился.
Это не характерно для него, подумал Эрик. Что у него за дар и почему он так на него влияет?
– Ты и так это знаешь, Эшвин, – сказала Морган с улыбкой. – Иди садись, и я помогу тебе вспомнить.
Он секунду поколебался.
– Ладно, давайте покончим с этим. – Он присел на краешек дивана и едва не заскрежетал зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50