– И?.. – Морган изобразила заинтересованность: все лучше, чем вчитываться в один и тот же абзац сотню раз.
– В своем первоначальном виде, – продолжал Эрик, – каббала была известна как тайное общество, толковавшее истинное значение Библии. Каббалисты верят, что Ветхий Завет – не более чем метафора. Их тайны были доверены бумаге не ранее одиннадцатого – тринадцатого веков. С тех пор завуалированные и скрытые ссылки на них были в искаженном виде применены по разным назначениям, таким как карты Таро и гематрия. Это явление порой называют алхимией.
– Гематрия? – На этот раз Морган не пришлось изображать интерес.
Эрик ухмыльнулся:
– Присвоение числовых значений буквам для вычисления тайного смысла текста. Это завораживает, не правда ли.
– Да уж, но как это все связано с нами?
Эрику было несвойственно отклоняться от темы изыскания, но против такой исторической загадки ему было не устоять.
– Мне нужно дочитать, но мне представляется, что адепты Просветляющего Восхода изучали два основополагающих документа. Сефер Йецира, Книга творения, описывает создание Вселенной, как самоотождествление Господа, в десять этапов. Эти этапы, или эманации, называются сефирот. Подразумевается, что каждая сефира обладает уникальными свойствами, включая выражение имени Господа, высвобождающее его мощь.
– Завораживает, – процедила она саркастически.
– Морган, одно из таких имен – Элоим Саваоф.
– Ты о том имени, которое слышал там, в развалинах?
– Именно. – Эрик коротко кивнул. – Второй документ называется Книга Зогар. По поводу даты ее написания не утихают споры, но предполагается, что в ней содержатся ключи, раскрывающие тайное значение первых пяти книг Библии.
– Которые описывают создание Вселенной, изгнание человека из рая и грехопадение.
– Замечательно, – похвалил ее Эрик. – Ты помнишь, чему тебя учили в воскресной школе.
– Удовольствия мне это не доставляет, – парировала Морган, недовольно скривившись.
– Все эти темы как-то связаны, – продолжил размышлять Эрик. – Я пока не уверен, но каббала, похоже, находится в эпицентре событий. И еще один нюанс. Везде упоминается цифра «пять». Я уверен, что это неспроста.
– Нас пятеро. – Кожу на лбу Морган стало покалывать, и она беспокойно оглянулась.
– Ив группе Чизвиков пятеро участников. И у пентаграммы пять углов и сторон. И Книга Зогар посвящается первым пяти книгам Библии.
– Ладно, может, в этом ты и прав. Но до закрытия зала осталось совсем ничего, так что хорошего понемножку.
– Успеть бы только дочитать этот том. Я знаю, что скоро докопаюсь до сути.
– Тогда давай дочитывай.
Морган со вздохом вернулась к своей книге и попыталась сосредоточиться на словах. После двух абзацев ее внимание снова рассеялось. Нашли ли Эшвин и Элиз Джеймса? Стоит ли ей и дальше корпеть над диссертацией после того, что сказал Тэг? Произошедшее с момента столкновения в стенах библиотеки ставило под сомнение самые основы ее жизни. Если она не психолог, то кто же? Кем является Морган Биллинг без этой докторской степени?
Какое-то неуловимое ощущение отвлекло ее от неутешительных мыслей. Это было похоже на знакомый запах, который ни с чем не связать в памяти, или на воспоминание, настолько смутное, что узнавание происходит только инстинктивно. Морган не могла определить источник, но у нее чесался лоб, и этого было довольно.
– Эрик, мне кажется, сюда кто-то идет.
Он поднял голову и посмотрел на нее, уловив напряженность в ее голосе.
– Кто? Куда?
– Я не знаю, – ответила она, оглядываясь вокруг себя. – Но они приближаются.
Эрик захлопнул книгу.
– Пора идти. – Он схватил их сумки и направился к лифту. – На лифте или по лестнице?
– Я не уверена.
– Морган, прикрой лоб, – прошептал он.
Она натянула берет до бровей, поняв, что проявился третий глаз. Эрик нажал кнопку вызова лифта, одновременно поглядывая в сторону лестницы и остальных дверей. Он был настороже, но не впадал в панику. Ощущение усилилось, и Морган задрожала.
– Оно приближается, – пробормотала она себе под нос.
Двери лифта разошлись, а за ними оказались Гордон Чизвик и Ричард.
Мистер Чизвик первым оправился от неожиданности.
– Как раз те, кого мы искали, – сказал он дружеским тоном.
Эрик шагнул вперед и заслонил собою Морган.
– Вам нечего опасаться. – Мистер Чизвик поднял обе ладони кверху. – Мы пришли к вам на помощь.
Двери лифта стали закрываться. Ричард придержал их, и они с мистером Чизвиком вышли на площадку.
– Боюсь, ваши намерения остаются для нас неизвестными, – произнес Эрик.
Морган удивилась тому, как ровно звучит его голос. Чувство общности, преследовавшее ее, исходило от Ричарда. Он почувствовал, что она смотрит на него, улыбнулся ей и иронически закатил глаза в адрес остальных двоих. Почему ее так притягивает этот человек? Ее лоб запульсировал от смутного осознания.
– Что не удивляет, учитывая обстоятельства, – признал мистер Чизвик. – Но вам доподлинно известно, что мы вас защищали.
– Чего вы от нас хотите? – спросила Морган, выглядывая из-за плеча Эрика.
– Рассказать вам правду, моя дорогая. Ни больше ни меньше.
– Да неужели? – с издевкой процедил Эрик. – Не опоздали ли вы на пару-тройку недель?
Тень раздражения промелькнула по лицу мистера Чизвика, исчезнув настолько быстро, что Морган едва заметила ее.
– Мы все в большой опасности с тех пор, как Джеймс исчез. Сейчас мы все заинтересованы в том, чтобы вы были вооружены необходимыми знаниями.
– И что это за знания? – Эрик сжал руку Морган, чтобы та промолчала.
– Только не здесь. – Мистер Чизвик оглядел библиотеку.
– Тогда где же?
– В доме Эшвина и Элиз, – ответил Ричард. – Мы встретимся с ними, а также с Марджи и Порриком.
Морган пытливо заглянула в серые глаза Ричарда и не увидела в них лжи.
– Эрик, мне кажется, им можно доверять.
– Уверена? – спросил он, рискнув взглянуть на нее.
– Да.
Эрик вздохнул.
– Ладно. Мы выслушаем вас. Надо понимать, что вы дорогу знаете?
Мистер Чизвик улыбнулся и нажал кнопку вызова лифта.
ГОРДОН
Было очевидно, что они ему не доверяют.
Легко было их понять, вот только времени на это совсем не осталось. Тонкий налет вежливости, навеянный предложением Элиз выпить чаю или кофе, мог улетучиться в любой момент.
Гордон поставил чашку с недопитым чаем на кофейный столик. Марджи и Поррик выпрямились, как по сигналу, но Ричард продолжал молча смотреть в окно. С момента его столкновения с Тагирироном в библиотеке он временами впадал в апатичную отрешенность.
Элиз и Эшвин сидели на диване, держась за руки. На ее лице в равной мере отражались настороженность и любопытство, но он смотрел на гостей с неприкрытой враждебностью. Морган сидела справа от Элиз и внешне выглядела собранной, хотя даже не прикоснулась к чаю. Эрик выбрал одно из кресел с жесткой спинкой возле обеденного стола, так же как и Гордон.
– Позвольте мне начать со слов благодарности, – заговорил Ричард глубоким низким голосом, используя тембр как неожиданный прием, чтобы разрядить напряжение. Эрик был ключом к этому разговору. Остальные последуют за ним, так что речь адресовалась преимущественно ему. – У вас нет причин нам доверять, – продолжил он, – но вы открыли для нас двери своего дома и готовы нас выслушать.
Марджи закивала. Это им на руку. Она самая искренняя в каббале, ей поверят прежде, чем ему.
– Я подозреваю, что у вас множество вопросов, и надеюсь ответить хотя бы на некоторые из них сегодня же. – Голос его зазвучал более решительно. – Но будут и такие вопросы, на которые я ответить не смогу, либо потому, что у меня недостаточно знаний, либо потому, что тема запретна.
Эрик зашевелился, но Гордон не поддался искушению выложить им сразу все, что он имел сообщить. Они поклялись хранить тайны Ипсиссими и Храма, и эту клятву они сегодня не нарушат.
– К тому же вам столь много предстоит узнать, что мне нечего и надеяться рассказать все за один присест. Вам потребуется время, чтобы усвоить все преподнесенные знания и чтобы оценить, как распорядиться ими.
– Пора бы уже и начать, – хмуро сказал Эшвин.
– Я понимаю ваше нетерпение, – отозвался Гордон. – Полагаю, Эрик вам уже рассказал что-то о каббале после того, как ваша память была восстановлена?
Лицо Эрика осталось непроницаемым, но глаза Элиз расширились, и Гордон понял, что попал в точку.
– Каббала, как ее понимают сегодня, – это искаженная совокупность знаний. Ее изначальные истины изменили до неузнаваемости, хотя они всегда были завуалированы либо с помощью кода, либо с помощью метафор. Вы согласны, Эрик?
Эрик никак не отреагировал, разве что его вечно мрачное выражение лица стало еще мрачнее. Гордон восхитился его самообладанием.
– На то есть две веские причины. Во-первых, хранители этого знания позволили ему превратиться в прах, потому что давным-давно было решено, что это наиболее безопасный путь. Во-вторых, тайны каббалы всегда передавались изустно. Они переходили от поколения к поколению, их рассказывали у костра, в глубине пещер и позже – в генизах, тайных местах внутри храмов. Даже наиболее ранние тексты являются сравнительно недавними дополнениями, искаженными многовековыми пересказами и приукрашиваниями. Истинная мощь в другом.
Лицо Эрика по-прежнему оставалось безучастным, но Гордону было понятно, что тот слушает. Их родство в таинстве Элоима Саваофа напомнило о себе.
– Первый и наиважнейший символ в каббале – это Древo жизни.
Гордон вынул из рюкзака свиток и развернул его на кофейном столике, прижав по углам блюдцами. Рисунок был несложный: одиннадцать кружков, расположенных на трех параллельных стволах, каждый соединен с соседним вертикальными, горизонтальными и диагональными линиями. Центральный ствол образовывал и основание, и вершину Древа.
– В этом Древе сокрыты основополагающие тайны каббалы, – продолжил Гордон. – Десять кружков известны как сефирот, или олицетворение Господа. Считается, что, когда Айн Соф, каковой является воплощением Господа, превосходящим постижимое человеком, решил отобразить Вселенную как мы ее знаем, Его творческий порыв воплотился вот в таком Древе. – Гордон набросал изломанную линию через все круги, начав от Кетера и зигзагообразно, как молния опуская ее вниз, соединяя круги в порядке их нумерации. – Каждая сефира есть элемент реальности, какой мы ее знаем, движущейся от абстрактного к физическому...
– Существует одиннадцать сефирот, – прервал его Эрик мягко, но веско.
– Нет, только десять, – ответил Гордон. – Последний кружок, о котором вы говорите, – это Даат, или знание. – Гордон указал на кружок на центральном стволе, сразу под вершиной. – В библейском смысле это самосознание, коим Древо познания наделило Адама и Еву. Его присутствие разделило Древо жизни на три столпа, которые вы видите сегодня. Правый столп известен как Столп Милосердия, левый – как Столп Суровости, а центральный – как Столп Сознания.
– Добро, зло и совершенство, – пробормотал Эрик.
– Правильно.
Что ж, этот мальчик явно сделал домашнюю работу .
– Вы перейдете к делу в обозримом будущем? – спросил Эшвин.
Гордон покачал головой. Как он похож на Поррика: нетерпелив и беспокоен в равной степени.
– Мы считаем, что Сотворение мира не завершено. Даат отделил человечество от Айн Соф, триединства трех наивысших сефирот. Это разделение создало почву для постоянной борьбы за первенство между силами Милосердия и Суровости. Орден Просветляющего Восхода призван примирить враждующих, объединяя человечество под эгидой Столпа Сознания, единственного истинного пути к Господу. – Гордон пристально посмотрел поочередно на каждого из членов новой каббалы. – И каждый из вас был избран, чтобы помочь нам.
Это было все, что он решился поведать им на данный момент.
Морган, Эшвин и Эрик заговорили одновременно. Когда их голоса утихли, в воздухе повис только вопрос Эрика:
– Почему мы?
– Этого я не могу вам сказать, – ответил Гордон. Он примирительно поднял вверх руки, предвидя их возражения. – Что я могу вам сказать, так это то, что вы вчетвером, да еще Джеймс, в какой-то мере сами вызвались исполнить эту миссию. Вам не удалось бы обнаружить развалины поодиночке. Только вместе вы смогли пройти все преграды, которые стоят на пути к этому священному месту.
– Я не понимаю, – сказал Эшвин. – Объясните.
– Спиритическое число человечества – пять, – продолжил Гордон, – потому что в человеческой душе пять элементов. Каббала представляет эти пять элементов.
– Это чакры, – сказала Элиз. – Вот что они есть. Каждый цветок – это выражение души человека.
– Почти. – Гордон улыбнулся ей. – Душа человека – это выражение пяти нижних сефирот, которые творческий импульс Айн Соф изваял из плоти. Чакры есть метафизическое воплощение каждой из сефир, а также источники ваших даров. Вместе вы образуете пятигранник каббалы, мощнейший символ человеческой души.
– Где Джеймс? – спросил Эрик.
– Мы не до конца уверены, – без колебаний ответила Марджи. – Одна из нашей каббалы, Рэйчел, оберегала его, но мы утеряли контакт с ней. Очень вероятно, что она мертва, а он попал под влияние слуг Суровости.
– Что это означает? – спросила Элиз и крепче сжала руку Эшвина.
Гордон тяжко вздохнул. Потеря Рэйчел причиняла ему острую боль, скрытую под внешней маской ледяного самоконтроля.
– Древо жизни показывает нам, что в мире существуют две силы, обреченные на извечную, но тщетную борьбу за превосходство. Мы считаем, что последователи Суровости захватили Джеймса и его хранительницу Рэйчел.
– Суровости? – повторила Морган, обращаясь к Ричарду. – Ведь так вы называли того человека в библиотеке? Слугой Суровости?
– Да. – Ричард с силой потер лицо, но затравленное выражение притаилось в его глазах.
Дополнительных пояснений от Ричарда не последовало, и на первый план выступил Гордон.
– Столп Милосердия олицетворяет собою все самое добродетельное в человеческой натуре. Честность, самопожертвование, преданность, ученость и праведность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50