Ничего темно-красного и сияющего. «Переволновался», – решил он.
За день новоявленный дизайнер вовсе забыл о произошедшем. Вечером же они с Генкой отметили это дело бутылкой мартини. Когда оно закончилось, друг сбегал за водкой, попутно привел каких-то девчонок из соседнего подъезда. Парни перелили водку в бутылку из-под раскрученного коктейля. Девушки были довольны, даже собирались остаться на ночь, но ограничились обжиманием да поцелуями до трех ночи.
С утра Толик еле-еле продрал глаза и поспешил в офис знакомиться со своим новым рабочим местом. И вот он помогает Людмиле Геннадьевне собирать пожитки, оставленные парнем, занимавшим раньше этот стол из матового пластика с новейшим компьютером, плоским монитором, полным набором необходимых канцелярских принадлежностей…
– А что он создал? Ну, этот работник, кабинку которого я теперь занимаю, – спросил Толя начальницу. Он заметил у нее морщины на переносице и в уголках губ.
– Много всего. Его профилем была социальная реклама против оружия и насилия вообще, – ответила женщина, закончив уборку.
Она вышла с полной коробкой из рабочей кабинки Толика, огороженной ширмой из дерева, выкрашенного в серебряный цвет.
– Аааа, – выдохнул парень, а когда дверца за начальницей закрылась, потянулся и зевнул.
Тут раздался голос: «Дорогие члены агентства, семья, поздравляем вас с новым рабочим днем. Приятного труда». Анатолий вздрогнул и огляделся. На стенке, вверху, висел репродуктор, из которого и вещала диктор. После приветствия она поставила музыку. К удивлению Толика, из динамика «полился» жесткий рок вперемешку с нагонявшим тоску и мысли о безысходности российским рэпом, иногда разбавляемым суицидальным плачем Милен Фармер или другими мрачными композициями. Под такое сопровождение в голову приходили не самые радужные картинки и идеи.
За час раздумий Анатолий набросал сценарий рекламы новой компьютерной игры, в которой создатели предлагали побыть игроку в шкуре наемника либо маньяка, на выбор. Для начала он прошел один тур новинки, чтобы почувствовать материал. «Вот работка по мне», – радовался парень, убивая очередного стража порядка, пытавшегося спасти невинную жертву, на которую герой игры вел охоту. Дизайнер видел, как летят пули, отражает солнечные лучи лезвие ножа, рекой льется кровь, стекает по стене, оставляя надпись с названием игры. Он придумал слоган: «Лучше ты, чем тебя».
– Или, – рассуждал он вслух, – «ударь первым»? А может, провокационное: «Научись втыкать»? Хотя… Тут же из оружия – пистолет, автомат, дубинка. Если бы только нож, то «втыкать» подошло бы стопроцентно. Может, «Научись втыкать и спускать», типа, курок?
Он записал задумку на бумагу, затем вышел из игры. Решил обдумать, как можно использовать в рекламе новшества программы, ее улучшенную графику, сверхвозможности главного героя. Но никак не мог сконцентрироваться. Музыка, звучавшая из репродуктора, будто специально то расслабляла, то будоражила, отчего мысли в голове были какие-то мрачные. Еще появилась неприятная резь в глазах. «От монитора», – решил Толик, не сидевший так долго за компьютером с момента окончания университета.
Он решил пройтись до аппарата по разливу кофе. Включил ждущий режим, встал, открыл дверку своей рабочей кабинки и… Чуть не сшиб ею паренька в очках с толстыми стеклами и пластмассовой чашкой какой-то жидкости в вытянутой руке.
– Извини, я тебя не видел, – прикрывая дверь, попросил прощения Толя.
– Ни-ни-ничего, – ответил очкарик, стряхнув пару капель, выплеснувшихся-таки на его красный галстук с изображением героев культового американского мультика.
– Хорошо, что все не пролилось, – сказал Толик. – Я от этой музыки вообще плохо соображаю, вывалился в коридор, как тюк муки.
– Ничего, потом без нее работа не идет, – взяв чашку другой рукой, произнес коллега. – А ты новенький?
– Если забыть, что я пару месяцев батрачил на фирму курьером, то – да. А ты как давно тут?
– Месяцев пять, – дуя на кофе, источавший приятный аромат, ответил очкарик.
– Ну и как, идеи воплощают, гонорары выплачивают?
– С оплатой нет никаких проблем, и креатив принимают. У меня пара роликов по телику крутится. Может, видел, имиджевая реклама одного музыкального канала, круто замешенная на сексе. – На последних словах коллега загыкал, руки его затряслись, и он выплеснул еще пару капель.
– Задницу Барта[3] намочил, – указав на рисунок галстука, по которому расползлось мокрое пятно, сказал Толик.
– Гах-гах, – еще сильнее затрясся от смеха тот. – Ему ее давно следовало намочить. У меня на компе такие мультики про них есть, зашатаешься. Гах-га-гах. Там Лизу… Гах га…
– А где тут аппарат для кофе? – желая побыстрее расстаться с явно озабоченным коллегой, спросил Толя.
– Не знаешь? Я провожу, – перестав ржать, предложил новый знакомый.
– Просто так объясни. Я по пути хочу к редактору забежать, – соврал Толя.
– Короче… – принялся объяснять коллега, жестикулируя свободной рукой.
В процессе он иногда капал темной жидкостью себе на рубашку, на пол, на галстук и в каждом таком случае начинал смеяться. После того, как были получены все объяснения, Толик попрощался и пошел за кофе. Но коллега не хотел так просто отстать.
– Пока. Тут много народу работает, все в своих кабинках, как в ячейках. Мы даже все не знакомы. За пять месяцев я пообщался только с несколькими дизайнерами, лишь с начальством постоянно. Мы иной раз клиентов не видим, зато регулярно получаем деньги, радуемся появлению своих идей в телике, – понесло очкарика. – Чувствуешь себя обезличенным орудием производства, даже обидно. Почему у рекламы нет титров, чтобы все знали создателя в лицо? Я ведь тоже могу быть гением, но кто об этом узнает? Я ведь хочу, чтобы секс двигал товар, и все смотрят на мои работы. Пока! Возможно, мы никогда не столкнемся больше, а жаль. Ты прикольный. Раньше в твоей кабинке тоже прикольный чувак сидел, но он ушел. Не знаешь куда?
– Нет, не знаю. – Толя для вида посмотрел на запястье, на несуществующие часы. – Извини, время не ждет. Побегу.
– Пока… – повторил коллега и продолжил говорить о чем-то еще, но его уже никто не слушал. Анатолий спешно удалялся по коридору.
Отправив два раза по пять рублей в монетоприемник, повернув рычаг, Анатолий достал выплюнутый автоматом стаканчик с кофе. «Более чем чокнутый пацан», – встав в небольшой нише у окна во всю стену, думал парень. Он представил себе нового знакомого в виде жертвы из компьютерной игры, над рекламой которой трудился. Он преследовал его в петляющем ходе подвала, настигал и упускал, словно кошка мышь. Очкарик визжал, вырываясь, падал, ранил ладони о битые стекла, но он достал его тогда, когда тот упал на колено, потеряв очки, которые со звоном разлетелись на мелкие осколки. «Научись втыкать, чувак!» – произнес убийца и обрушил биту на голову рыдающего человека.
Толя представил себе это так ярко, словно он только что размозжил голову коллеге. Он заметил, что пальцы у него трясутся, хотя было нехолодно. Наоборот, судя по бегущей строке в табло автомата, кофе был нагрет до 98 градусов Цельсия. Он подул на него, втянул ноздрями аромат. Его все еще колотило, внутри чувствовалась легкость, возбуждение. «Наверное, так себя чувствует настоящий убийца», – подумал парень, отпивая из чашки.
Он долго смотрел через стекло на маленькие автомобильчики, человечков, зеленые красочные мазки редких деревьев. Ему был виден ресторан, в котором Олег Викторович накормил его самым потрясающим в жизни обедом. Прошло минут десять, и он увидел, как ко входу высотки, из окна которой он за всем этим наблюдал, подъехала машина. Судя по красному кресту сбоку и системе сирен-мигалок, это была «скорая помощь». Из нее выбежали точки-человечки в белом. Толик отпил еще кофе, ощущая, как горячая влага обжигает горло изнутри. Он вспомнил жесткую музыку, плывшую из репродуктора, и снова представил, как, но на этот раз при помощи пистолета, расправляется с гакающим коллегой, загнав его в угол лабиринта. «Предложу два слогана: „Научись втыкать“, „Научись втыкать, спуская“, – опустошая чашку с напитком, решил он. Затем Анатолий, слушая хруст пластмассы, скомкал стаканчик. Он выбросил его в мусорный ящик, сделанный из хромированного металла. Огляделся. Вокруг никого не было. Тогда он потянулся, зевнул, потер глаза и еще раз зевнул. „За работу“, – подумал он.
Мимо него, стоящего в небольшой нише у окна, пронесся человек в белом, но тут же вернулся и спросил:
– Где креативный отдел?
– А что произошло? – поинтересовался Толик.
– Вызов был, у парня удар. Покажешь или нет?!
– Идемте, – взволновался Толя.
Он повел медика к отделу, в котором работал. Их нагнала главный секретарь фирмы и женщина-врач.
2
Они случайно столкнулись у входа в здание. Обменявшись любезностями, он не преминул похвастать выходом очередного ролика по его сценарию.
– Это ты придумал? – спросила, округлив глаза, женщина.
– Да, – кивнул он.
– Я запомнила его, потому что реклама слишком агрессивна.
– Зато передает суть, энергетику игры. А как тебе слоган?
– А слоган, Тоша, вообще убийственный…
– Вот! Этого-то я и добивался, чтобы слова били в цель!
– Пошловатая цель получается, – возразила Полина, нажимая на кнопку вызова лифта.
– Но ее одобрили! – сказал Толик, входя в кабину.
– Не думала, что ты можешь выдать такую мрачную милитаристскую идею.
– При чем тут война, – возмутился он. Лифт поднимался вверх.
– А разве там не задания командования надо выполнять, убить всех врагов? – спросила Полина.
– Нет, там просто так, – смутился парень.
– Просто так надо убить тьму людей?
– Ты так на меня смотришь, будто это я игру сделал. Я только придумал способ ее продвижения на рынке, – развел руками Толик.
– То-то и оно, – вздохнула женщина, скрестив руки на груди, обнаженную часть которой парень наблюдал в глубоком декольте.
Лифт дернулся и остановился.
– Рад был тебя увидеть, может, как-нибудь пообедаем вместе?
– Может быть, – закатив глаза и загадочно улыбнувшись, ответила она. – Может быть, мальчик.
– Я не младше тебя, – выкрикнул в закрывающиеся дверцы Толя, а про себя подумал: «Сколько же ей лет»?
Он поднялся в офис. Пошел по, как всегда, пустому и потому казавшемуся безжизненным коридору. У входа в дизайнерский отдел его ждали.
– Пойдем ко мне в кабинет, – распорядилась Людмила Геннадьевна, кивнув головой в сторону дверей.
– По поводу Игоря? – догадался Анатолий. Он убрал руки в карманы и пошел следом за женщиной.
Кабинет у нее был больше его рабочего места. Она отодвинула ближайший стул, жестом предложила усаживаться, сама же обошла стол и присела напротив Толика.
– Он сказал, что ты был последним, с кем он общался, – произнесла начальница, взяв в левую руку остро заточенный карандаш.
– Наверное, – закинув ногу на ногу, поведя плечами, ответил парень.
– Ты взрослый человек и понимаешь, что просто так, ни с того ни с сего, никто не станет делать глупостей, – взяв карандаш за концы указательным и большим пальцами обеих рук, удерживая его горизонтально перед своим лицом, продолжила Людмила Геннадьевна. – Что-то или кто-то спровоцировало его сделать это. Он упоминал, что ты куда-то спешил, будто не хотел с ним общаться, брезговал. Да-да, Игорь употребил фразу «словно он брезговал общаться со мной». О чем вы говорили, по твоей версии?
– О чем? Да ни о чем. Он пожаловался, что у рекламы нет титров, и потому он чувствует себя лишенным индивидуальности, – ответил Толя, наблюдая, как женщина на пару секунд высунула изо рта кончик языка, лизнула гладкий карандаш. – Еще он хвалился, что на жестком диске у него какие-то мультики. Вот и все.
– И все? – перекладывая карандаш в правую ладонь, взяв его за тупой конец, а заостренный направив вниз, уточнила Людмила Геннадьевна.
– Все, – кивнул парень, не сводя глаз с карандаша.
– Получается, что здравомыслящий молодой человек ни с того ни с сего взял карандаш…
Она показала, как Игорь, по ее мнению, делал это, для чего, обхватив всеми пальцами канцелярский предмет…
– Положил раскрытую ладонь на гелевый коврик для компьютерной мышки… – Людмила Геннадьевна облизала губы, опустив левую ладонь с растопыренными пальцами на ярко-желтый, с пластмассовыми рыбками внутри, коврик, – И со всей дури воткнул в руку! Графитовый стержень до стола достал, – громко и четко произнесла она, ткнув карандашом рядом со своей ладонью.
Анатолий ярко представил, как вопил Игорь, когда пробил свою конечность. Как он бегал по коридору с воткнутым карандашом. Как слезы парня стекали, минуя ободки толстых очков, к губам. Как они капали на пошлый мультяшный галстук. Как он истерически гакал: «Барту намочили попку! Барт совсем мокрый! Гах-га-га-гах…» Потом эта картинка в голове Толика плавно перетекла в другую – Игорь убегает от кого-то по темным подвалам, карабкается к выходу, теряет очки, темная фигура настигает его и заносит биту для удара, говоря: «Научись втыкать, чувак!» Потом появился образ санитара в белом халате, преследующий Толю, спешащего на помощь очкарику, залившему пол офиса кровью, сочащейся из раны от карандаша.
– Эй! О чем задумался? – прервала бешеный ход его мыслей начальница.
– Да так, – пожал плечами парень.
– Ты действительно его не провоцировал? – отложив пресловутый карандаш в сторону, спросила она.
– В мыслях не было, – ответил он.
– Ладно! Этим займутся психиатры и отдел по контролю за охраной труда. У нас же впереди много интересной работы и… – женщина несколько секунд выдержала паузу, подняла указательный палец вверх, облизала губы и договорила: – Ты можешь пойти в бухгалтерию и получить свой первый гонорар за идею по пиву.
Все страшные мысли о его причастности к нервному срыву Игоря, появившиеся в голове Толика, словно ветром сдуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55