«Почему люди столько внимания уделяют фантазиям о демонах? Неужели мир не может быть погруженным в любовь, как это завещал Иисус? Подумать только, какой-то художник сидит за компьютером, у него все хорошо в личной жизни, да и вообще все отлично, так почему он рисует черта, возбужденная плоть которого притягивает к себе невинных бледнокожих дев? Зачем ему это? Или он хочет сказать, что человек должен остерегаться соблазнов, преследующих его всюду?»
Толик зажмурился, и перевернутая в спешке картинка встала перед внутренним взором, горя всеми цветами. Глаза демона впивались в него, будто желая прочитать мысли, заполнявшие голову дизайнера.
Толик открыл глаза, сменил папку просмотра, открыв картинки с полуобнаженными девчонками, киноактрисами, певичками. Женщины выставляли себя в развратных позах, словно говоря: «Смотри, как я хороша! Хочешь меня?! Приходи на фильм с моим участием, купи мой диск и послушай, как сексуально я пою, мой голос такой, словно после оргазма». Он листал фотографии, испытывая возбуждение, думая: «Почему эти женщины не зарабатывают себе имя своей невинностью, непорочностью? А если и появляются такие, которые трезвонят на каждом углу о своей девственности, то на фотографиях они все равно стараются показать больше обнаженных, будоражащих фантазию самцов лакомых кусочков? Людей проще поймать на порок, чем на добродетель. Поэтому и в рекламе я сам использую порок, если можно, ведь этот путь легче».
Он закрыл глаза, нащупал кнопку отключения монитора, нажал ее.
«Я не могу работать сегодня, – подумал он, вставая. – Надо пройтись».
Когда Толя вышел на улицу, то зазвонил телефон. Мама сказала, что не опознала в обнаруженном на городской свалке трупе мужчины своего мужа, его отца. Ее сестра с ней была абсолютно согласна. «Значит, снова ждать? Даже тот сон, в котором отец сообщил мне о своей смерти, не принес мне покоя. Я не смогу нормально жить до тех пор, пока не узнаю наверняка, что с ним произошло», – подумал дизайнер, убрав телефон в чехол. Настроение не стало лучше. Он купил чекушку водки, выпил ее натощак, захмелел. Вроде бы полегчало. Он вернулся в рабочую клетушку и просидел там за финальными аккордами рекламной кампании до конца рабочего дня. Никто из коллег не заметил, что он пьян, потому что никто к нему в этот день не заглянул посоветоваться, да и начальство про него словно забыло.
Полина все поняла, выслушала его пересказ разговора с матерью, обняла и уложила спать. Во сне он увидел демона, с довольным оскалом обнимающего его любимую женщину. От этого кошмара он не проснулся. Видение сменилось другим, содержание которого Толя не запомнил.
5
Встав утром, умывшись, побрившись, почистив зубы, он выпил приготовленный ею кофе. У Полины начался отпуск, поэтому она решила баловать любимого завтраками. Сегодня он состоял из кофе и блинчиков с вишневым прошлогодним вареньем, простоявшим несколько сезонов нетронутым на нижней полке в холодильнике.
– Очень вкусно, домашнее, сразу чувствуется, – слизывая испачканную в сладости нижнюю губу, похвалил он, прежде чем отправить в рот еще кусочек.
– Теперь каждое утро буду делать тебе сюрпризы, – ответила она.
Главный сюрприз этого дня еще был не совсем готов. Она еще не сделала тест, решив дождаться его ухода. Слегка волновалась.
– Что-то не так? – заметив, как она пятерней поправляет волосы, спросил Толик. Он же был спокоен.
– Все нормально. Когда ты пойдешь в отпуск? – перевела она разговор в другое русло, отойдя к окну.
– Сегодня я планирую сдать проект, завтра получу расчет и буду свободен на месяц, – щелкнув языком, ответил дизайнер.
Он допил кофе, доел, поцеловал ее, поблагодарил за такой замечательный завтрак. Она проводила его до двери, закрыла замок, посмотрела в окно, как он удаляется в сторону станции, не думая ни о чем. На душе полное смятение.
Полина нашла в сумочке календарик, глянула на него, убрала обратно. Потом она достала оттуда же тест для определения беременности. Несколько раз за свою жизнь она пользовалась этим изобретением человека. Каждый предыдущий раз руки ее тряслись, а в груди все сжималось от опасения оказаться беременной. Сейчас же она волновалась, но без дрожи, потому что была уверена в человеке, который может оказаться отцом ее первенца.
Минуты, в течение которых должны были проявиться линии на полоске плотной бумаги, она провела на кухне, наливая кофе, смешивая его с сухими сливками и сахаром. По радио «Россия» рекламировали какое-то лекарство от артроза. Женщина слушала голоса людей, которым якобы помогло чудодейственное средство, и верила им. Если бы у нее было это непонятное заболевание, то она сразу позвонила бы диспетчеру и оформила заказ. Она подумала: «Сколько еще человек по всей стране поверили в рекламу?» Решила, что много, поставила опустошенную кружку в раковину, прошла в спальню, где оставила сохнуть тест…
Анатолий развязался подчистую. После обеда ему было велено зайти к директору «на ковер». Конечно же дизайнер ожидал очередной порции похвалы.
Он оказался абсолютно прав. Директор ждал его, развалившись в новом кресле из молочного цвета кожи, пятном выделявшимся на фоне привычной темноты, окружавшей начальника. Казалось, что из-за спины руководителя шло какое-то туманной белизны сияние, на фоне которого Анатолий впервые полностью разглядел статную фигуру мужчины: широкие плечи, мышцы груди, вздымавшиеся под рубашкой с коротким рукавом при каждом вдохе, плотные руки, покрытые густой курчавой растительностью. При этом волосы спускались до запястий, которые оставались абсолютно лысыми. Лоб был открыт. Странным показалось то, что морщин на нем не было. Он был гладким, как вылизанная потоком за многие лета речная галька.
– Присаживайся, Анатолий, – указав на стул около себя, распорядился директор и кашлянул в кулак, так, словно выплюнул жужжащих ос, залетевших в рот.
– Спасибо, – отодвигая стул, ответил дизайнер, спина которого покрылась мурашками от звука кашля начальника, настолько тот был неприятен.
– Это тебе спасибо, Анатолий, – произнес мужчина…
…Первым ее желанием было позвонить, сразу, безоговорочно, но она постаралась успокоиться. «Такие вещи не сообщают по телефону», – решила она, собираясь в магазин.
Полина натянула майку, надела юбку, сдвинула ее замком назад. Осмотрела свой внешний вид в зеркало, подумав: «Скоро я не смогу надеть ничего из этих вещей. Боже мой! Надо полностью менять гардероб».
И тут она поняла, что нужно не только покупать специальную одежду для беременных, но еще и поторопиться со свадьбой. Ей всегда казалось, что невеста с животом – это пошло. Это вульгарнее, чем размышления о природе секса и необходимости адюльтеров в семейной жизни, вышедшие из-под пера Эммануэль Арсан, роман которой Полина так и не осилила, хотя обычно она читала все от корки до корки. «Надо срочно регистрировать отношения, – открывая дверь, решила она. И тут ее кольнуло сомнение: – Все ли будет хорошо у нас с Толей?!» Она заставила себя улыбнуться, но ощущение радости не пришло. Она распрямила плечи, подняла голову, продолжая улыбаться. В конце концов почувствовала прилив оптимизма: «Все будет хорошо…»
…«Все у нас будет хорошо, – вспоминал слова директора Анатолий, возвращаясь к себе в кабинетик. – Что еще надо человеку, собирающемуся во время отпуска жениться, как не такие слова руководства?»
Он подпрыгнул и стукнул в воздухе каблуками туфлей друг о друга, как окрыленный светлыми чувствами герой какого-нибудь фильма о любви. «Все будет хорошо», – отпирая дверь кабинета, повторил он про себя, улыбнулся.
Зайдя внутрь, он достал телефон и позвонил Полине. Он соскучился, он хотел поделиться с ней нахлынувшим состоянием эйфории. Прошло несколько секунд, она не отвечала. Он терпеливо ждал, вспомнил ее плохо скрываемое утреннее волнение, на котором он не стал заострять внимания. Гудки в трубке, гудки. «Ну, что случилось? Ответь мне, ответь», – повторял он, словно мантру.
Убрав телефон в чехол, Анатолий прибрался на столе. Кипа бумаг была разорвана на мелкие клочки, отправившиеся в мусорное ведро. Канцелярские предметы он водворил на предусмотренные для них места. Сбегав в туалет, принес воды и полил кактус, однажды принесший в их с Полиной дом ссору. «Будем надеяться, что ты не засохнешь за месяц», – подумал он, протирая пыль с сочных зеленых шипастых отростков.
Когда в кабинете был порядок, Анатолий решил зайти попрощаться к Людмиле Геннадьевне и Олегу Викторовичу. Ни той, ни другого на месте не оказалось. «Куда мог пойти главный редактор?» – задумался дизайнер, понимая, что уйти тот мог куда угодно. Тогда Толик решил: «Пойду в бухгалтерию за денежками и наберу еще раз Полину».
Дозвониться до невесты не получилось. Она не брала трубку, возможно, не слышала звонка, возможно… Он не хотел думать о том, почему она не отвечает. В его голову лезли разные мысли. Страшные боролись с реалистичными и добрыми. Он в конце концов решил, что она просто отключила звук и легла отдохнуть, ведь у нее заслуженный отпуск. «Она сейчас спит себе, нежась под шелковой простыней», – представив, как облегает ткань ее тело, уверовал он. Толик ошибался.
В бухгалтерии его ждал приятный сюрприз в виде денежной премии, прилагаемой к положенным отпускным и гонорару.
– Счастливо отдохнуть! – пожелала кассир, убирая в толстый скоросшиватель подписанную им ведомость. – Наше руководство не жадное, но такие подарки делает не часто, только для особых работников.
– Я самый обычный трудоголик, – отмахнулся дизайнер.
– Не стоит проявлять малодушие, Анатоль, – раздалось за спиной со стороны двери. – Это заслуженные слова и награда.
– Олег Викторович, – заулыбалась кассир, но мимика ее была не натуральной, словно уголки губ покойника оттянул вверх патологоанатом.
– Я хотел взять денег, – подходя к Анатолию, кладя ему на плечо пухлую ладонь, сказал мужчина. – Но чуть позже, не торопитесь, – распорядился он, и кассир застыла у сейфа, как солдат, одной ногой задевший растяжку и ждущий помощи.
– Я заходил к вам сказать «до свидания», – произнес дизайнер, глядя в лучащиеся слащавым весельем глаза редактора, напомнившие ему кота, наевшегося сметаны со стола хозяина.
– Мне секретарь передала, – промурлыкал толстяк, сжав пальцы, лежащие на плече Толика так, что тот почувствовал ногти, вдавливающиеся в кожу. – Я ходил… Ездил по одному очень щекотливому делу. Но тебе пока об этом знать, Анатоль, не нужно. Меньше знаешь – крепче спишь. Придет время, и все откроется, как карты в покере.
– Так таинственно, интригующе, – сказал дизайнер, испытывая необъяснимые, неприятные ощущения.
– Да, – улыбнулся толстяк, и мясистые щеки его задрожали, подобно телу водянисто-прозрачной медузы, выброшенной на песчаный берег. – Речь о новом проекте фирмы! Никакой интриги. Просто у тебя отпуск, поэтому тебе надо хорошо отдохнуть.
– Аааа, – протянул Толик, почему-то не веря словам главного редактора.
– Новый проект – новые деньги! – рассмеялся Олег Викторович и вдруг оборвал смех, обратившись к кассиру: – Кстати, о деньгах!
– Я пойду, до свидания, – попрощался молодой мужчина, не дожидаясь отдельного приглашения.
– Отличного отдыха! – крикнул редактор.
Дверь закрылась, поэтому Толик не услышал его слов: «И Полина Борисовна пусть повеселится».
Прибрав на рабочем месте, получив расчет, попрощавшись с некоторыми сотрудниками, Толик не знал, чем себя занять. На работе он привык работать, но сейчас его голова была забита мыслями о предстоящем отпуске, поездке в Оренбург с любимой женщиной, ее знакомству с матерью…
Он набрал номер телефона мамы. Она ответила сразу.
– …Жди нас, на днях будем стоять на твоем пороге, – прежде чем отключиться, сказал он. – И не хандри, что опять на тебя напало. Отсутствие новостей – хорошие новости!
Она сказала: «До свидания, жду вас», – и прервала связь. Она, как и сам Толик, не верила, что отсутствие вестей о пропавшем человеке – это хорошо.
Дизайнер не знал, что еще сделать в офисе. Он впервые в жизни выходил в отпуск, поэтому зашел в отдел кадров на всякий случай поинтересоваться, нужно ли что-нибудь еще заполнить, подписать. Его попросили расписаться в приказе об отпуске, удивились такой рачительности, пожелали счастливого отдыха и предложили идти домой паковать чемоданы.
– Все равно сейчас не до трудов праведных. Уже летишь? – спросила работник кадровой службы, глядя на него сквозь толстые стекла очков.
– Куда лечу?
– Я имею в виду, что ты не можешь собраться с мыслями, все мысли об отпуске и ты уже в пути, – пояснила женщина.
Сидящая рядом с ней за соседним столом девушка рассмеялась, Толя тоже, кивая.
– Уже лечу! Только на поезде! – улыбался он, выходя в коридор.
Тут зазвонил его телефон. Определитель рассекретил Полину.
– Привет, почему не брала трубку, спала? – спросил он, прислонившись к стене офиса, оклеенной шершавыми мягкими обоями под покраску.
– Я ходила по магазинам, а телефон забыла дома, совсем растеряха стала, – сказала она. – У меня для тебя важная новость. Ты скоро домой придешь? Может, пораньше отпустят?
– Меня уже отпустили, сейчас приеду. А что за новость?
– Приедешь и узнаешь, – понизив голос, секретничала она.
– Жди! Уже выхожу! Любимая моя, жди.
Он отключился, пошел к лифту. Спустился на первый этаж. Сначала не понял, что кто-то произносит его имя. Потом остановился и оглянулся.
– Анатолий! – звал его охранник, отец Ивана, друга Сергея.
– Здравствуйте, как ваши дела? – подходя к стойке контрольно-пропускного пункта, поприветствовал знакомого Толя.
– Дела идут. Вы спешите? – улыбнулся мужчина, пожимая протянутую руку.
– Ухожу в отпуск, – поделился дизайнер, разведя руки в стороны.
– Вовремя я вас поймал! Мой сын просил передать вам конверт, вот он, – сказал охранник, нагибаясь и доставая из-под столешницы конверт, протягивая его Толику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55