Я просто захлебнусь.
Откашлявшись, я говорю:
– Но моя зарплата целиком спасет их обоих.
Сьюзен качает головой:
– Не строй из себя мученицу. Мы еще можем заполучить в клиенты «Сальво компани». Это компенсирует потерю «Куэйкер иншуренс» и половину «Индепенденс хоутелс». Давай подождем и посмотрим, как все сложится. – Она встает и берет сумочку. – Мне нужно отвезти Эшли к врачу, но потом я вернусь. Отправляйся к себе и попробуй обдумать происшедшее. Ладно? – Она берет меня за руку и поднимает со стула. – Лекси, вперед. – Сьюзен за руку ведет меня по холлу в сторону офиса. – Поговорим, когда я вернусь, – обещает она и уходит.
Подсчеты
Я стою в центре своего офиса, не в состоянии пошевелиться. Это судьба? Какие-то высшие силы подталкивают меня к уходу из «Голд груп»? Нет, глупая, дело в экономике. Спад – это банкротства плюс отсутствие новых клиентов, что, в свою очередь, равняется увольнениям в «Голд груп». «Не строй из себя мученицу», – сказала Сьюзен. И все же, заговорив о своем уходе, я вспомнила слова Джека о свободе в творчестве. «Ты руководишь компанией, Лекси», – сказала Сьюзен. Но, как заметил доктор Франклин, это именно та часть моей работы, которая мне не нравится. «Это одна из неприятных сторон нашей работы», – сказала Сьюзен. Но знаете что? А если Лекси больше не хочет руководить? Я оглядываю свой кабинет и внезапно чувствую, что меня с ним ничего не связывает. Такое впечатление, что я отсутствовала целый месяц, хотя прошло всего три дня. Неужели только в пятницу доктор Франклин сказал мне, что я должна или наладить отношения со Сьюзен, или искать себе новое место? Но пока я еще ничего не решила. Или решила? Перспектива покинуть «Голд груп» стала вполне реальной, когда я озвучила ее, и она совсем не пугает меня, чего я никак не ожидала. Забавно…
Я осторожно, будто нахожусь в чужом кабинете, обхожу стол и сажусь в кресло. Достаю из ящика блокнот, карандаш и калькулятор. На обложке блокнота пишу «Агентство по связям с общественностью Лекси Джеймс». Внимательно изучаю название. Не очень броско, но для начала…
* * *
Через час раздается стук в дверь.
– Лекси? – Это Мария.
Не дожидаясь ответа, она заглядывает внутрь.
– Как ты? – Она печально улыбается, как будто пришла на поминки. Думаю, так и есть. Поминки по моей карьере в «Голд груп».
– Я в порядке, – отвечаю я, стараясь скрыть восторг, который чувствую в глубине души.
Мария переводит взгляд на мой стол и видит калькулятор и счетную машину.
– Так и думала, что ты этим займешься, – говорит она.
– А что, по-твоему, я делаю?
– Ведешь подсчеты. Сомневаешься в правильности вычислений Сьюзен. Пытаешься найти способ выйти из сложившейся ситуации без увольнений. – Она распахивает дверь, и я вижу у нее в руках калькулятор и стопку бумаг. – Я тоже этим занимаюсь. Сравним результаты? – Она улыбается мне, довольная тем, что нашла союзника в моем лице.
– Конечно, конечно, – с энтузиазмом соглашаюсь я. Пока Мария закрывает дверь и идет по кабинету к моему столу, я осознаю, что выходные, проведенные в компании Сьюзен, придали ей смелости. С какой стати ей проявлять инициативу и проверять финансовое состояние нашей компании? Откуда у нее данные? Наверное, от Сьюзен. Какие у них отношения?
Мария садится напротив меня, я же собираю свои бумаги в кучу и бросаю их на пол.
– У меня в голове такая каша! Даже те цифры, в которых я уверена, нормально не складываются. Давай посмотрим, что у тебя.
Три часа спустя гудит интерком – на связи Младшенький.
– Вип? Мамочка только что звонила. Она сказала, что не вернется сегодня и что в случае необходимости ты сможешь найти ее дома.
– Спасибо. – Неужели я действительно надеялась, что Сьюзен поможет мне справиться со всем этим? Да, пожалуй. Ну и ладно. Должно быть, на моем лице мелькнуло разочарование, потому что Мария говорит:
– Не важно, здесь Сьюзен или нет. Мы уже столько раз проверяли эти цифры, и всегда выходит одно и то же. Оставить Мишель и Майка можно будет лишь в том случае, если «Сальво» станет нашим клиентом.
– Да, – спокойно соглашаюсь я. – Нет смысла ломать над этим головы. Давай перекусим. Я угощаю.
– Правда? Отлично.
После работы я отправляюсь в фитнес-клуб и, шагая на тренажере, погружаюсь в размышления. Дома ищу в Интернете информацию о небольших пиар-агентствах, работающих в Филадельфии и окрестностях. И снова размышляю…
Пароль на сегодня
– Знаете пароль на сегодня? – спрашивает Младшенький на следующий день, когда я выхожу из лифта после делового ленча, во время которого только и делала, что кивала, соглашаясь.
– Я вообще не знала, что у нас есть пароли.
– Это новое правило, которое я придумал, чтобы расширить словарный запас наших сотрудников.
– О, отлично! – На столе у Младшенького стоит коробка с надписью «Меня нет». Порывшись в ней, нахожу оставленные мне записки и поворачиваюсь, чтобы идти в кабинет.
– Вип, вы забыли узнать, какой пароль на сегодня!
Со стоном спрашиваю:
– И какой же, Младшенький?
– Пароль на сегодня… – Он делает паузу для усиления театрального эффекта. – «Кольраби».
– Почему?
– Узнаете в своем кабинете.
На моем диване сидит Мария. На столе стоит огромная плетеная корзина, заполненная разноцветными фруктами и овощами, аранжированными в форме букета, который смотрится просто великолепно. Листья салата, кольраби и капуста создают потрясающий темно-зеленый фон для ярких томатов, разбавленных красными, белыми и желтыми овощами. Золотистые манго разложены вокруг фиолетового баклажана. По всей корзине разбросаны съедобные анютины глазки с лепестками молодой рукколы. Я сразу же понимаю: Мария отлично справилась с «домашним заданием» и показывает мне на самую важную часть этого букета. Я вижу конверт цвета слоновой кости, зажатый между манго и томатом. Этот замечательный букет определенно из «Сальво компани», и, думаю, в конверте нас ждет новость, что они готовы подписать договор. Как радушная хозяйка, которой я, в сущности, и являюсь, протягиваю конверт Марии. В конце концов, это ведь она проделала большую часть работы. Стараясь быть вежливой, она осторожно открывает конверт и достает письмо.
Начинает читать его с улыбкой, но потом хмурится.
– Ну вот, – говорит Мария, поднимая на меня глаза, – у нас не будет нового клиента. Отец Адриана принял решение продолжить сотрудничество с «Бэкстер бразерс».
– Почему?
Мария продолжает читать.
– Лояльность, – стиснув зубы, произносит она, и снова возвращается к письму. – Адриан благодарит нас за предложения, выражает признательность и надеется, что нам понравится его подарок.
– Он очень любезен, – признаю я.
– Как бы там ни было, – Мария, ухмыльнувшись, усаживается на мой диван и резко закидывает ногу на ногу, – он придурок.
– Эй, не принимай это близко к сердцу! – Я сажусь рядом с ней и легонько толкаю под руку. Вспомнив, что она играет в софтбол и является подающей в команде лесбиянок, провожу аналогию: – Это был первый крупный потенциальный клиент, с которым ты работала, так что я понимаю твое разочарование. Но у нас много таких клиентов, и далеко не со всеми мы начинаем сотрудничать. Иногда «Голд груп» сама выходит из игры, иногда мы попадаем в яблочко. Или остаемся на второй базе, пока клиент не примет решение. Самое важное – хорошая игра.
Мария пожимает плечами, но мне кажется, ей понравилась моя попытка говорить спортивными терминами.
– У меня было чувство, что с ними ничего не выйдет, – признается она.
– Почему?
– Честно говоря, я считаю, что мы выступили с хорошим предложением. Но отказ «Сальво» от сотрудничества с «Бэкстер бразерс» – очень серьезное решение. И еще мне показалось, что между тобой и Адрианом происходит что-то странное.
– Странное? Что именно?
– Во время первого совместного ужина он тебе совсем не понравился, хотя ты его поразила, это было очевидно. Потом на складе ты вроде бы прониклась к нему симпатией, но он подмигнул тебе и ты пришла в ярость. Но ничего не сказала ему. И мне. Так что я терялась в догадках.
– Ничего странного.
– Наверное, – соглашается она. – Думаю, я не понимаю гетеросексуалов.
– Может быть.
– Так что, Лекси, все ясно. Без «Сальво» придется уволить Мишель и Майка.
Я осторожно говорю:
– Окончательное решение остается за Сьюзен. Кто знает? Возможно, она нашла другой выход. Не будем говорить об этом, пока она не распорядится иначе.
– Конечно, – соглашается Мария.
И уходит. Теперь моя очередь вытянуться на диване. «Сальво компани» отклонила наше предложение. По финансовым соображениям мы должны сократить рабочие места, а это значит, мне придется пожертвовать своим.
Так что пароль на сегодня – «прощайте».
Хозяйка Вселенной. Превращение
Внезапно я начинаю осознавать реальность происходящего. Я собираюсь уйти из «Голд груп». Появляется огромное желание оказаться как можно дальше ото всех.
– Остаток дня я буду работать дома, – говорю я Младшенькому и ухожу, не дав ему возможности поинтересоваться, в чем дело.
Добираюсь до дома, стараясь не давать волю эмоциям. Джон, портье, помогает миссис Фралей разгрузить машину, и мне удается незаметно проскользнуть в подъезд. Какое счастье, что соседка отвлекла Джона и он не поинтересовался, все ли у меня в порядке. Этот вопрос добил бы меня окончательно, и пришлось бы держать себя в руках и крепиться, пока я не добралась бы до дома.
Я начинаю плакать, как только отпираю дверь. Прямо в деловом костюме сажусь на пол и реву. Я посвятила «Голд груп» больше десяти лет жизни. Мечта о собственном деле радовала меня, пока не стала реальностью. А в последнее время меня пугает все, что касается реальности. Я заливаюсь слезами и никак не могу остановиться.
Проходит несколько часов, прежде чем я просыпаюсь на полу в своей квартире. Лежу, свернувшись калачиком и подложив руку под голову. Александра Джеймс, хозяйка Вселенной, валяется на грязном полу в собственных апартаментах.
Кросс
Сняв грязную одежду, я надеваю шорты, спортивный бюстгальтер и топ, бейсболку на голову и, схватив ключи, выбегаю из дома. Лифта приходится ждать слишком долго, поэтому я просто сбегаю по лестнице. Мне необходимо выбраться на свежий воздух.
Портье сегодня уже закончил работу, поэтому никто не спрашивает, куда я спешу. И это кстати, потому что я сама не знаю ответа.
Дойдя до Восемнадцатой улицы, я поворачиваю на Локаст-стрит и направляюсь на восток. Иду быстро, согнув руки в локтях. Проходя мимо кирпичных особняков, построенных лет двести назад, я заглядываю в окна. Сквозь шторы удается разглядеть большие семьи и влюбленные парочки, кое-где я вижу домашних животных. Люди смотрят телевизор, ужинают, разговаривают и смеются.
Дойдя до Брод-стрит, я поворачиваюсь спиной к зданию мэрии и направляюсь по Пайн-стрит на юг. Здесь толпы людей стоят в ожидании городских автобусов, и я маневрирую между ними, их чемоданами, сумками и отрешенными взглядами. У этих людей сегодня самый обычный день. И они даже не догадываются, что моя жизнь изменилась навсегда.
Шагая по Пайн-стрит на юг, я оказываюсь в Антикварном ряду. Все магазины уже закрыты. Я рассматриваю витрины, заставленные старой мебелью, зеркалами, картинами и разным другим хламом. Магазины чередуются с маленькими кафе. «Ласт дроп» и «Тако-хаус» заполнены посетителями, которые смеются, целуются – в общем, наслаждаются жизнью.
Снова повернув, я оказываюсь на перекрестке Саут-стрит и Десятой. На одной стороне – старые дома, на другой новое, со сверкающими чистотой окнами, здание «Хоул фудс». Чернокожие дети играют в мяч среди развалюх, а из шикарного магазина выходят люди с коричневыми пакетами, полными органических продуктов. Этот перекресток и есть настоящая Филадельфия. Чуть дальше по Саут-стрит начинаются современные магазины и рестораны с яркими витринами. Здесь можно встретить и белых, и афроамериканцев – в основном это подростки или туристы. На улице так много народу, что я замедляю шаг и, чувствуя толчки локтями и коленями, позволяю людскому потоку нести меня вперед. Я как будто нырнула в толпу, не заботясь о том, куда меня вынесет.
Вместе со всеми выхожу на Франт-стрит, которая по порядку первая, но… Имена улицам в этом городе давали квакеры. А слово «первый» они употребляли, только если речь шла о Боге. Так что если даже Бог есть, он здесь не живет.
Подняв глаза, я вижу пешеходный мост Саут-стрит, который соединяет Франт-стрит с Пенн-лэндинг, а там уже совсем близко до реки Делавэр.
Теперь я уже бегу. Расталкивая людей, пересекаю Франт-стрит и оказываюсь на мосту, под которым подростки курят сигареты и травку и пьют пиво и водку из бутылок, спрятанных в коричневые бумажные пакеты. Пробегаю по мосту и через парковку, огибаю машины на Делавэр-авеню и наконец, оставив позади деревья и скамейки, оказываюсь на набережной, откуда открывается вид на реку. Здесь я останавливаюсь и, тяжело дыша, смотрю на мост Бенджамина Франклина, ярко освещенный на фоне ночного неба. Перевожу взгляд на извилистую береговую линию Камдена, которая издалека выглядит вполне привлекательно. Посмотрев на юг, вижу линкор «Нью-Джерси». Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, начинаю орать во весь голос.
Сжимаю кулаки, вытягиваю шею, открываю рот и кричу. Перевожу дыхание и снова кричу изо всех сил.
Я кричу на Сьюзен за то, что она поставила меня во главе своей компании, на Адриана Сальво за его лояльность «Бэкстер бразерс». И на доктора Франклина – за то, что он задавал мне такие жесткие вопросы. А потом замолкаю.
И через некоторое время начинаю смеяться. Закончился один этап моей жизни и начался другой. Все прошлое останется здесь, в темной мутной воде. Я бросаю в реку злость, разочарование и сомнения в себе. Туда же отправляется страх. Со мной все будет в порядке. Я уверена.
Повернувшись к реке спиной, шагаю по Пенн-лэндинг в сторону Честнат-стрит, перехожу мост и оказываюсь на Франт-стрит. Здесь начинается Старый город – в буквальном смысле место рождения Филадельфии, где Бен, Бетси и Билли Пени воплотили в жизнь свои идеалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39