Но на ее лице не было и тени высокомерия. Она выглядела грустной, серьезной и чуточку одинокой. Он отважился дождаться ее у выхода из библиотеки и пригласил на чашечку кофе. Она отказалась, сославшись на то, что у нее нет сейчас времени. Несколько недель подряд она то тут, то там сталкивалась с ним. И вот как-то улыбнувшись ему, она наконец согласилась. У нее была чудесная улыбка, которую унаследовала Катринка, так же как и ее высокие скулы и раскосые глаза. Но у Катринки глаза были светлые. От Иржки ей достались только темные волосы. Катринка. Милена выглядела обеспокоенной.
– Почему мне нужно поговорить с Катринкой?
– Она думает, что ты отдашь ее в лыжную секцию.
– Я не обещал.
– Я так и сказала ей. Но она не хочет слушать меня.
Иржка отпил маленький глоток пива.
– Ну хорошо. Я подумаю.
– Иржка, нельзя разрешать ей делать все, что она захочет. Ольга права. Мы портим ее.
– Она хорошая девочка.
– Ты бы так не говорил, если бы видел, как она сегодня рассыпала муку по всей кухне.
– Да?
Милена кивнула.
– Она сказала, что это идет снег.
Иржка засмеялся, лицо Милены смягчилось в улыбке. Это случалось всегда, когда она смотрела на него.
– Ты похож на свою мать. Ты всегда разрешаешь Катринке выйти сухой из воды. – В муже ее привлекала не внешность, а его уверенность, сила духа, энергия. Но иногда его нежелание думать о том, что ее беспокоило, раздражало Милену, а его безграничная энергия просто утомляла.
– Почему ты против лыжной секции?
– Катринка слишком мала, – Милена опять нахмурилась. – Я думала, что и ты против.
– У меня были сомнения.
– А сейчас нет?
– Я же сказал, я думаю. – Иржка сделал еще глоток. – О преимуществах.
– О преимуществах?!
– Вдруг Ота прав и Катринка будет участвовать в соревнованиях.
– Ради Бога, Иржка! Ребенку всего четыре года.
– Ты же слышала, что говорил Ота. Чем раньше спортсмен начинает тренироваться, тем лучше.
– Она ребенок, а не спортсмен! Твое воображение слишком далеко тебя уносит!
Иржка отметил про себя, что Милена, пожалуй, единственный человек в Чехословакии, который спорит по такому поводу. Вся страна была помешана на спорте. В каждом городе были спортивные секции, федерация «Сокол». Лучшие спортсмены отбирались на областные соревнования и затем на национальные. Спортсмены, которых включали в состав национальных команд, участвовали в Кубках мира и Олимпийских играх. Благодаря «Соколу», был построен и спортивный комплекс, где работал Иржка.
– Нет, не слишком, – сказал Иржка. – Просто я смотрю немножко вперед. – Он поставил пиво на стол и придвинул кресло к дивану, ближе к Милене. Он хотел взять ее за руку, но не решился: она смотрела на него со злостью.
– Милена, оглянись вокруг, посмотри, как тяжело пробиться, получить хорошую работу, зарабатывать много денег!
– У нас все в порядке, – упрямо повторила она, не желая выслушивать его доводы.
– Боже! У нас нет даже собственного дома! – Он обхватил голову руками.
Милена не желала отступать.
– Это вопрос времени, – сказала она, сама в это не веря.
– Времени и связей, – он откинулся на спинку кресла и спросил более спокойным тоном: – Ты что, не хочешь добра Катринке, так, что ли?
– Как ты можешь так думать?
– Ота прав, Катринка будет хорошей спортсменкой. Ты же видишь, на что похожи все социалистические страны, Милена. У нее все будет. Лучшая пища, замечательная одежда, хорошее образование, она сможет свободно путешествовать. У нее будут деньги, она сможет даже откладывать их. А когда она перестанет участвовать в соревнованиях, ей гарантирована работа тренера. Ее ждет отличная жизнь.
– А если серьезная травма? – спросила Милена о том, что беспокоило ее больше всего.
– Но ты же не можешь вечно держать ее в пеленках, – с раздражением заметил Иржка. – Я не позволю тебе. Она не позволит тебе.
Они вспомнили, что наверху спят Дана и Гонза, и стали говорить тише. Милену душили слезы.
– Ты не должен обращаться с ней, как с сыном. Она все же девочка и твоя дочь.
– Я никогда не заставляю Катринку делать то, чего ей не хочется. Ты это прекрасно знаешь. Но лыжи – это именно то, чего ей хочется.
Иржка наклонился и взял Милену за руку.
– Ну, почему бы не попытаться?
Милена кивнула. У нее не было сил бороться с мужем и дочерью, которые были в союзе против нее. Иржка потянул ее за руку, подхватил и посадил на колени.
– Ты не сожалеешь о том, что я не могу подарить тебе сына? – спросила Милена. У нее был выкидыш до Катринки и два после. Год назад она родила мертвого мальчика.
– Все в руках Господа, – ответил Иржка. – Не в твоих. – Он поцеловал ее.
– Я люблю Катринку. Я люблю тебя.
– Не здесь, – прошептала она, чувствуя его руки под платьем.
– Ничего, – пробормотал он. – Все спят.
Глава 6
Коваши, в том числе Милена, заплатили вступительный взнос в пять крон и стали членами лыжной секции: дна не хотела отпускать мужа и дочь одних на выходные. В пятницу после обеда они вместе с другими членами секции сели перед спортивным комплексом в автобус (потребовалось два автобуса, чтобы разместить восемьдесят человек желающих) и отправились на базу, называвшуюся «хата», до которой было полчаса езды. Находилась она в горах недалеко от границы со Словакией. Это была веселая компания, в основном состоявшая из семей, которые катались вместе на лыжах уже много лет. Даже новички находили знакомых, так что по дороге разговоры переходили порой в общие песни. Катринка тоже пела вместе со всеми. Пели традиционные польки или популярные песни Карела Готта и Иржи Корна. Если Катринка забывала слова, то мама шепотом подсказывала их.
Маленьких детей было мало, особенно таких, как Катринка, и в основном это были мальчики. Дети постарше были обоего пола, так же как и взрослые. Для большинства лыжи были развлечением. Но были и члены местной лыжной команды, которые тренировались вместе с секцией по выходным. Были и такие, в их числе и Милена, кто просто поехал с кем-нибудь за компанию.
За несколько миль до базы дорога кончилась. Автобусы въехали на стоянку, в дальнем конце которой была маленькая будка с телефоном, и все пассажиры продолжили путешествие пешком.
– Мы пойдем пешком? – спросила Катринка, с испугом наблюдая, как все окружающие надевают рюкзаки. В них были запасы еды, одежда, книги и игры, чтобы скоротать время. У некоторых были с собой гитары и губные гармоники, даже несколько балалаек. Коваши и все те, кто приехал сюда впервые, должны были нести еще и лыжи.
– Это недалеко, – убежденно сказал Иржка, хотя даже ему расстояние показалось внушительным. Нужно было пройти по снегу семь километров в гору. Он помог Катринке справиться с рюкзаком, потом надел свой.
– Ну что, дойдем?
Катринка пристально посмотрела в снежную даль. Сколько мог видеть глаз, засыпанная девственно-чистым снегом дорога рассекала сосновый лес, а затем терялась за поворотом перед круто поднимавшейся горой.
– Я не вижу «хаты», – заметила Катринка, уклоняясь от ответа на вопрос.
Оказывается, не все так весело, как она представляла. Этот переход всегда был трудным. А в плохую погоду – ужасным. По телефону в будке базу предупреждали о том, что группа в пути, что было мерой предосторожности, и если группа не появлялась через определенное время, высылалась поисковая партия.
Накануне шел снег, и сейчас он был выше колена. Ота позвонил на базу, и группа начала восхождение. Растянувшаяся цепочка людей в лыжных свитерах и остроконечных шерстяных шапочках сливалась с серым фоном в слабеющем свете. Впереди, освещая дорогу фонариком и протаптывая тропинку, шел Ота. За ним все остальные. Ота был прямо-таки могучего телосложения, в прекрасной физической форме. Если бы не тяжелый рюкзак, он бы просто не знал усталости. Время от времени он оглядывался, чтобы убедиться, что группа не отстала.
– Хорошо, – кричал он. Его голос был полон энергии и всех подбадривал: – Уже недалеко!
– Что будет, если пойдет снег? – спросила Милена.
– Ад, – ответила Ольга, которая шла рядом с ними. Ее мускулистые ноги были обтянуты лыжными брюками, на плечах – свободная стеганая куртка, а на голове красовалась морская кепка. Ольга напоминала персонаж с детских кубиков.
– Далеко еще? – спросила Катринка. В ее голосе послышались первые жалобные нотки. У нее начали уставать ноги в ботах.
– Такая большая девочка, как ты, не хочет же, чтобы ее несли? – спросила Ольга.
Еще как хочет! Но не хочет в этом сознаться, по крайней мере Ольге. Хотя Ота часто ворчал на нее за что-нибудь, Катринке казалось, что именно Ольга оценивает ее, выискивая недостатки в ее характере. Она обернулась к отцу, надеясь, что он подхватит ее на руки и посадит на плечи. Он часто так делал, когда она уставала. Но в этот раз с него достаточно было лыж. Он улыбнулся ей.
– Умница, Катринка, – сказал он, подбадривая ее. – Мы почти на месте.
Вообще-то было две «хаты», «Русь» и «Орлик». Это были два больших деревянных сельских дома с ломаными крышами на сорок-пятьдесят человек каждый, которые на небольшом расстоянии друг от друга прилепились к покрытым снегом горам. В обоих были большие кухни, столовые и комнаты для отдыха. Спальни были с побеленными стенами, печки топились углем. В каждой было шесть кроватей (на одну или две семьи) и шкафы, где хранились личные вещи до следующего приезда. Санузлы были в конце коридоров. Ковашей вместе с другой семьей, Луканскими, поселили в «Орлике». У Луканских было две дочери. Олинка и Илона, шести и семи лет. Обе девочки катались на лыжах уже год, и с высоты своего опыта они сомневались в возможностях Катринки.
– Сколько тебе лет? – спросила старшая сестра, Илона.
– Четыре, – ответила Катринка, прыгая на кровати, чтобы согреться. Иржка затопил печку, но в комнате по-прежнему был ледяной холод.
– Но в декабре мне будет пять. В конце, – добавила Катринка, чтобы быть точной.
– Держу пари, что она не умеет кататься, – прошептала Илона младшей сестре. – Уверена, что она врет.
– Я умею, – сказала Катринка.
– Ну, девочки, – вмешалась их мама, – не спорьте. Скоро и так все выяснится.
– Перестань прыгать на кровати, Катринка, – попросила Милена, решив не вмешиваться в спор. Этой зимой двум семьям предстояло провести вместе много выходных.
«Я им покажу», – думала Катринка.
Еду здесь готовили себе сами. Этим вечером, как, впрочем, и в другие вечера, повсюду царила веселая неразбериха. Запахи сосисок, гуляша и капусты перемешивались со смехом, детскими играми, громкими беседами взрослых и ссорами малышей. После обеда играли в шахматы, шашки или карты. Кто умел, играл на гитаре, гармонике и балалайке, другие пели или танцевали перед огнем. Настроение было бодрое, праздничное. Утомленная Катринка заснула на коленях у отца, и Иржка отнес ее наверх в постель. Проснувшись, Катринка не сразу сообразила, где она и почему две незнакомые девочки спят рядом с ней. Было холодно, а она не любила зябнуть. Одна из девочек, Олинка, открыла глаза и, увидев Катринку, показала ей язык. Катринка вспомнила. И сразу же ее заполнило счастье, охватило волнение, как всегда перед началом приключения. В ответ она тоже высунула язык и вдобавок скосила глаза.
Часом позже она была на склоне горы для начинающих, но не с папой, как она ожидала, а с одним из инструкторов, молодой женщиной по имени Яничка, которая не собиралась верить Катринке на слово насчет ее опыта.
– Мы посмотрим, что ты умеешь делать, – сказала она, проверяя кожаные крепления на лыжах Катринки, чтобы убедиться, что они достаточно эластичны. Меньше всего ей хотелось, чтобы эта маленькая сорвиголова закончила свой первый урок со сломанной ногой.
К досаде Катринки, на лицах сестер Лукански, которые были в первой группе, было ясно написано: «Я же тебе говорила». Катринка хотела опять показать им язык, но не стала. Яничка обязательно заметит, и это только приведет к новым осложнениям. Как бы там ни было, сестры скоро потеряли к ней интерес, а Катринка перенесла свое внимание туда, где новички учились подниматься наверх на лыжах, стараясь не упасть и не опрокинуть друг друга. Они выглядели неуклюжими и несчастными, лыжи не слушались их. Катринка была уверена, что она при первой попытке выглядела лучше.
Для нее это был пройденный этап, она взобралась по небольшому склону с относительной легкостью, заслужив одобрительный взгляд Янички. А когда она удачно съехала вниз, точно остановившись в конце склона, инструктор улыбнулась и попросила ее повторить. После того как Катринка еще раз вскарабкалась на гору, съехала и остановилась, Яничка взяла ее за руки и повела к другой группе.
– Милан, – окликнула она молодого человека, которому было едва за двадцать. – У меня есть кое-кто для тебя, – сказала она, ведя Катринку. – Она умеет кататься.
Катринка оглянулась через плечо и заметила, что Лукански наблюдают за ней. Она снова еле удержалась от того, чтобы показать им язык.
– Как тебя зовут? – спросил Милан. Катринка ответила.
– Значит, ты умеешь кататься? – На него это не произвело особого впечатления. – Ладно, посмотрим.
Катринка вздохнула. Она уже знала, что всегда есть кто-нибудь, кого нужно убеждать.
Все выходные до поздней весны Коваши проводили на лыжной базе, уезжая туда на автобусе в пятницу вечером и возвращаясь в Свитов в воскресенье вечером.
Катринка училась кататься, быстро переходя из одной группы в другую. Иржка с новыми друзьями осваивал новые трассы, а Милена, стараясь заглушить тревогу о Катринке, сидела в «хате» и читала, вышивала по канве или вела беседы с теми, кто по той или иной причине оставался дома. Иногда в солнечную погоду она гуляла по сосновым склонам подальше от подъемников, которые перевозили лыжников от одной горы к другой, наслаждаясь покоем, свежим воздухом, светлым и чистым, как глаза Катринки, небом и видом покрытых снегом гор Словакии, который внезапно открывался в просветах, между деревьями. На переднем плане пологие холмы, а за ними – острые вершины, исчезающие в тумане. Дважды она согласилась поучиться кататься на лыжах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83