Но когда я вернусь назад, черт побери, тебе не придется держать лавку. Все будет по-другому.На лице Энн появилась лукавая улыбка, но она продолжала смотреть на меня из-за огромного рукава-буфа Джона.— Надеюсь, Роджер приедет в Лондон и навестит меня, — сказала она.— Нет, Роджер не приедет в Лондон и не навестит тебя, — заявил Джон. — Роджер отплывает вместе со мной.Она отступила на шаг назад.— Ты не сказал мне об этом, — произнесла она, глядя в мою сторону.— Я не был уверен, что Джон возьмет меня.— Это твоя затея, Джон Уорд! — воскликнула Энн. — Ты уговорил Роджера поступить так.— Я не имею к этому никакого отношения. Это его собственное решение. И мне кажется, что все это вовсе не касается тебя, моя любезная госпожа Энн.— Да, меня это нисколько не касается. Благодарю вас за напоминание, Джон Уорд. — Вид у Энн был очень расстроенный. — Роджер, ты в самом деле хочешь идти в море? Я не думаю, что это самая удачная идея.— Я сделаю из Роджера настоящего моряка, — нетерпеливо прервал ее Джон. — И если меня сравнивают с Дрейком, то его будут сравнивать с Гренвиллом. Ричард Гренвилл (1541-1591) — английский флотоводец.

А тебе, дорогая, нечего влезать в мужские дела.Она внимательно посмотрела на него.— Твои дела меня совершенно не интересуют. Мне кажется, я и к тебе самому тоже потеряла интерес, но Роджер мне всегда нравился. 4 Мы вышли из города окольной дорогой, с обеих сторон окаймленной высоченными елями. Дорога круто шла в гору, и когда мы, слегка запыхавшись, достигли вершины холма, то увидели освещенный огнями Большой зал замка Эпплби Корт.— У сэра Бартлеми должно быть гости, — заметил я.Джон нахмурился.— Сэр Бартлеми — человек осторожный, и ему вряд ли понравится, если нас здесь увидят. Даже если бы король одобрял наши действия. Сэр Бартлеми все равно не захотел бы, чтобы узнали о его делах с пиратом, руки которого запятнаны кровью.— Он ведь сам пригласил тебя, — напомнил я.Несколько минут мы шли молча.— Роджер, — внезапно обратился ко мне мой друг. — Я вот о чем думаю. Может быть мы поступаем неправильно. Наверное я не имею права увозить тебя из дому. Ты ведь понятия не имеешь, что ждет тебя впереди. Это очень трудная, жестокая жизнь. Слова Энн заставили меня задуматься. Это грязное и кровавое дело, а что в конце? Смерть, возможно в испанской тюрьме. Очень неприятная смерть, смею тебя уверить. Или петля. А слава? — он пожал плечами. — Будь благоразумным, Роджер. Поворачивайся лучше и ступай-ка домой. Не волнуйся, я не изменю о тебе своего мнения.Да, но что я сам о себе подумаю? — промелькнуло у меня в голове. Мне вспомнились славные деяния англичан в годы правления королевы Бесс — Дрейка, совершившего кругосветное путешествие, сэра Ричарда Гренвилла и его «Ревейндж», отважных капитанов, обративших в бегство «Непобедимую» испанскую Армаду. Мой отец сражался с Армадой, с ней сражался и отец Джона и сам Джон. Должны же были эти люди ощущать гордость за то, что совершили. Сейчас Англия опять нуждалась в таких героях. Нуждалась она и в тех, кто шел бы за ними. Все это я хотел сказать Джону, но произнес лишь.— Нет, я поеду с тобой.— Когда-нибудь ты горько об этом пожалеешь, — промолвил Джон. — Настанут дни, когда твое тело будет изнемогать от жары, море станет казаться океаном зеленого огня, и на судне будет пахнуть, как в склепе. Тебе придется есть самую грубую пищу, снасти изрежут тебе руки в кровь, и ты забудешь, что такое нормальный спокойный сон. Каждый день тебе придется быть свидетелем таких вещей, от которых у тебя душа содрогнется. Я буду с тобой откровенен, Роджер. Эта жизнь не для человека, одаренного тонкой чувствительной натурой.— Я всегда считал, что Дрейк, и Фробишер, и Кавендиш Английские пираты.

были людьми возвышенными…— Нет, они были великими людьми, а это вовсе не одно и то же, — возразил Джон.— Я должен ехать с тобой. Я все обдумал, другого пути у меня нет. Все Близы были моряками, а я — Близ.Джон молчал должно быть целую минуту. Потом кивнул.— Будь по твоему, Роджер. Может быть ты и прав. Просто мне бы хотелось, чтобы ты принял решение, взвесив все «за» и «против». Я рад, что ты едешь со мной.Подъемный мост через ров с водой в Эпплби Корт не поднимался так давно, что проржавевшие цепи были срезаны. Когда мы пересекли мост, и я посмотрел на надвратную башню, мне показалось, что она упирается в самое небо. Неожиданно я остро ощутил всю непритязательность своего наряда. На мне был старый камзол с рукавами из верблюжей шерсти с дешевыми оловянными пуговицами и не очень хорошо сидевшее трико из грубой шерстяной материи. Рядом с моим великолепным спутником я выглядел, как ощипанная ворона. Мне не хотелось бы в таком виде предстать перед Кэти Лэдланд. Разумеется, она не знала о моих чувствах к ней, и тем не менее.Хью Парлер, привратник, провел нас внутрь. Поднявшись вместе с ним по витой каменной лестнице, мы очутились в большом помещении. В камине весело потрескивали дрова. Я понял, что мы в одном из залов для приема гостей, которые занимали все переднее крыло замка. Помещение было убрано со вкусом. Здесь стоял длинный стол, несколько изящных мягких кресел. Пол был устлан турецким ковром.Я подошел к окну, которое выходило на четырехугольный двор и увидел, что Большой зал полон гостей. Высокий эркер позволял мне видеть все, что происходит в зале. Гости кланялись и плавно раскачиваясь, неторопливо двигались под размеренную мелодию.— Как мне доложить? — спросил Парлер, с подозрением разглядывая нас.— Никаких имен, пожалуйста, — ответил Джон. — Просто скажите своему хозяину: «Маленький Джон и курс на зюйд — вест». Сумеете запомнить?Когда привратник удалился, Джон подошел ко мне и ухмыльнулся.— Сэр Бартлеми на славу развлекает своих гостей. По справедливости, я тоже должен веселиться там, ведь своим богатством сэр Бартлеми во многом обязан мне. Немало золота из трюмов «Королевы Бесс» перекочевало в его сундуки. Благодаря мне Кэти Лэндланд станет самой завидной невестой в этом краю. — Он взглянул на меня, и его губы растянулись в улыбке.— А верно я слышал, что некий Роджер Близ испытывает нежные чувства к дочери хозяина Эпплби Корт? Ну-ну, нечего краснеть, мой мальчик. Я уверен, что это достойное и благородное чувство, а в знатности рода Пири не уступят Лэдландам.Я размышлял о том, что Кэти сейчас нет в зале, она не принимает участия в танцах, так как еще чересчур молода и наверняка наблюдает за танцующими из Восточной галереи. Однако на мой взгляд ни одна из этих роскошно разодетых дам в широких кринолинах, плавно приседавших под музыку неторопливого коранто, не могла и сравниться с моей Кэти. У кого еще были такие прелестные серые глаза и черные, как осеннее небо за окном волосы?Моя Кэти? Что за самонадеянность! Я знал, что с моей стороны чистое безумие питать подобные надежды.Джон принялся мерить залу своими огромными шагами.— Сэр Бартлеми хочет, чтобы я попытал удачу у берегов Америки, — размышлял он вслух. — И не только он, а и все эти блестящие молодые люди при дворе и достопочтимые купцы их Сити. Но я не согласен. Разумеется, добыть золото у берегов Барбадоса и Ямайки намного легче, но не для этого я рискую своей жизнью и жизнью моей команды. Я хочу доказать испанцам, что английский флаг имеет право так же гордо реять в просторах Средиземного моря, как и их собственный. Буду безжалостно топить любой корабль под их красно-желтым флагом до тех пор, пока они нападают на английские торговые суда. Если при этом мы захватим добычу, что ж, мы не станем отказываться от нее. Но наша цель — отнюдь не нажива! Именно это я постараюсь втолковать этим благородным джентльменам.В эту минуту в зал вошел отец Кэти. Было видно, что мое присутствие его озадачило и неприятно удивило. Одет сэр Бартлеми был так же богато как и Джон, и я в который раз удивился его сходству с портретными изображениями старого короля Гарри. Он уселся за стол, раздраженно засунув большие пальцы в прорези камзола.— Я полагал, что вы явитесь один, капитан Уорд, — произнес он своим густым басом. — Почему с вами пришел Роджер? Потрудитесь объяснить это.— Роджер вместе со мной уходит в плавание, — произнес Джон, усаживаясь за другой конец стола. Весь его вид и манеры яснее всяких слов говорили о том, что дело это решенное и мнение сэра Бартлеми на этот счет его ничуть не интересует.Широкое, обрамленное бакенбардами лицо сэра Бартлеми отразило глубокую тревогу.— Должен вам заметить, капитан Уорд, что я этого решения отнюдь не одобряю. Роджер молод, и у его матери, насколько мне известно, на его счет совсем другие планы. Все это… поистине весьма огорчительно. Вы ставите меня в крайне неудобное положение. — Он положил свою обтянутую шелком ногу на другую и повернулся ко мне. — Роджер, ты сообщил об этом своей матери? Не могу поверить, что она дала свое согласие.— Я еще не разговаривал с ней, — слегка запнувшись ответил я. — Дело в том, что я принял решение только сегодня днем. Я собирался поговорить с ней завтра, но теперь обстоятельства требуют нашего немедленного отъезда. Но я обязательно напишу ей, сэр. Она поймет меня. — Я горячо продолжал, стараясь убедить его. — Я ведь из рода моряков, вы это знаете, сэр. Мой отец ушел в море, когда ему было всего десять лет. Я уже и так упустил много времени.Выражение озабоченности не исчезло с его лица.— Все это мне не нравится, — пробормотал он, — да-да, очень не нравится. Я с глубочайшим уважением отношусь к миссис Близ. Что она подумает, если узнает о моем участии в этом деле?— Она ничего не узнает, сэр, — горячо заверил я его. — От меня она никогда об этом не узнает. А как еще это дойдет до нее?Сэр Бартлеми нервно теребил свою густую бороду.— Я хорошо знаю тебя и уверен в том, что ты умеешь хранить тайну, Роджер, — сказал он наконец. — В противном случае я сразу же отправил бы тебя домой. Разумеется, я знаю о желании твоего отца видеть тебя моряком. Он много раз говорил об этом. Что ж, теперь твоя судьба в собственных руках.Он повернулся к Джону.— Нам необходимо переговорить с вами по ряду важных вопросов, Уорд. Дела приняли, хм… весьма неприятный оборот. Я очень обеспокоен. Есть о чем подумать. Быть может с моей стороны неразумно идти против королевской воли. Должен сказать вам, что я озабочен, очень серьезно озабочен.Он поднялся из-за стола и разгладил складку на колене.— К моей библиотеке примыкает небольшая комната, где нас никто не потревожит. На всякий случай я приму дополнительные меры предосторожности и запру дверь на ключ. Потом сюда принесут еду. Для вас и Роджера, — он улыбнулся немного дружелюбнее. — Думаю, Кэтрин захочет с вами проститься. Маленькую плутовку посылали спать, но бьюсь об заклад, что еще десять минут назад видел ее головку в Восточной галерее.Оба они вышли из зала, а через несколько минут дверь отворилась, и вошел Ферк Бессон, держа поднос над головой. Он начал расставлять тарелки и блюда с едой на столе, ворча по поводу дополнительных хлопот, которые ему доставил наш визит.— Вот, — произнес он, бросая на стол ножи и ложки, отправляя в рот ломтик холодной баранины, — мясо, пирог с телятиной и самый свежий хлеб. Ручаюсь, давно вы не пробовали такой еды, мастер Близ. — Он сурово взглянул на меня. — Смотрите не объешьтесь.Я подождал, пока он выйдет, и не медля ни секунды, принялся за трапезу. На столе стоял кувшин с красным вином. Я наполнил свою чашу и поднес ее к губам, но тут дверь снова отворилась. Я услышал шуршание юбок и поднял голову.Это была Кэти. Она улыбнулась и сделала несколько шагов к моему столу. Потом остановилась, будто сомневаясь, правильно ли поступает, нанося мне этот визит.Я неловко поднялся, едва не пролив свое вино. Кэти лишь совсем недавно исполнилось пятнадцать, но она выглядела уже почти взрослой. У нее была новая прическа. Высоко приподнятые волосы были украшены жемчужными нитями и приоткрывали кончики ушей. До этого я никогда ее ушек не видел. Глаза у нее возбужденно блестели. Держалась она с необычайным изяществом, и весь вид ее казалось говорил: «Я уже больше не Кэти. С вашего позволения я Кэтрин Лэдланд. Так что вы обо мне думаете?» Мне очень хотелось сказать, что я думаю, но у меня не хватило смелости.— Роджер, — прошептала она. — Отец прислал мне сказать, что я должна идти спать, но он также передал, что ты здесь. Думаю, он хотел, чтобы я зашла сюда. Что все это значит? Ты уезжаешь?— Да, — ответил я гордо. — Уезжаю с Джоном Уордом. Драться с испанцами.Кэти бросила на меня испуганный взгляд и приблизилась еще на несколько шагов.— Что ты говоришь, Роджер? Ты уходишь в море? Не может быть. Ведь ты скоро должен ехать в Лондон. Я думала… Ты выглядишь сегодня как-то необычно. Будто стал гораздо старше.— Мы оба выглядим сегодня по-другому, — произнес я, собираясь с мужеством, чтобы сказать ей то, что давно хотел.— Я даже не узнал тебя сразу. Мне показалось, что это одна из дам, приехавших на бал. Ты выглядишь взрослой и… такой красивой. У меня просто дух захватило. — Я помолчал немного, а потом продолжил. — Кэти, я никогда не собирался жить в Лондоне. Мне пришлось притворяться, чтобы не расстраивать мать и тетю Гадилду, но я всегда хотел стать моряком. Когда Джон приехал сегодня, я наконец сделал окончательный выбор. Я еду с ним.Теперь Кэти стояла уже около меня, лицо у нее было встревоженное и расстроенное.— Наверное, я тоже захотела бы уехать, будь я мужчиной, — прошептала она, — но я боюсь, Роджер. Тебя ведь могут убить или захватить в плен. Мне об этом даже подумать страшно.— Значит я тебе нравлюсь?Кэти всегда говорила только правду, не колебалась она и сейчас.— Конечно, ты мне нравишься и всегда нравился. Ты же знаешь, Роджер. Поэтому я и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.Мы уселись за стол. Я выпил немного вина и стал рассказывать о планах Уорда. Сначала он намеревался отправиться в Тунис и там собрать всех флибустьеров в единый флот. Потом он собирался вытеснить испанцев со всех морей. Как в прежние времена, когда Дрейк приплыл к Кадису и под самым носом у короля сжег весь испанский флот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77