— Он любит меня, — продолжила она, — и хочет, чтобы у меня было все. Поэтому он и поселил вас здесь.
— Это он вам сказал?
— Конечно нет. Вы думаете, он такой глупец, что скажет: «Посмотри, я привел тебе любовника»? Сергей опустил глаза.
— Извините. Я не знал этого. Она снова отвернулась к окну.
— Конечно, вы ничего не поняли, это-то мне в вас и нравится. Вы настолько джентльмен, что даже не могли допустить подобного.
— Завтра, когда вернется сэр Петр, я заявлю ему о своем уходе.
Мадам посмотрела на него.
— Да, вы действительно джентльмен. А куда вы пойдете и что будете делать? Разве у вас есть деньги?
Он подумал о сотне франков, которые платил ему сэр Петр в неделю, и покачал головой.
— Тогда не будьте глупцом, — резко сказала она. — Вам не следует уходить отсюда, пока не скопите денег.
— Получая сто франков в неделю?
— Вот этому сэр Петр научил меня, — сказала она. — Всегда есть возможность добыть деньги там, где их полно. — Она снова вернулась к столу. — Поищите и найдете.
Сергей покачал головой.
— Боюсь, что нет. Я не обладаю талантом делать деньги.
Мадам с любопытством посмотрела на него.
— Вы не любите работать, так ведь? Сергей усмехнулся.
— Думаю, что да. Работать это скучно, никакого удовольствия. Это я давно понял.
— Как же тогда вы рассчитываете получить деньги? Он пожал плечами.
— Может быть, встречу богатую американскую девушку и женюсь на ней. Она кивнула.
— Во всяком случае это лучше, чем играть роль жигало при мадам Гойген.
Сергей посмотрел на нее. Он и не думал, что ее так волнует его судьба.
— Но чтобы делать деньги, надо иметь первоначальный капитал.
— Возможно, в этом я смогу вам помочь, — сказала она. — А теперь можете идти, у вас сегодня выходной.
Сергей поклонился и покинул библиотеку. Он прошел к себе в комнату, разделся, принял душ и растянулся на кровати с сигаретой. Не успел он докурить, как раздался стук в дверь. Он так и предполагал.
Сергей улыбнулся, затушил сигарету, накинул халат и открыл дверь.
— Входите.
— У меня есть одна идея, которая может помочь вам.
— Да? — Сергей заметил, что мадам смотрит туда, где разошлись полы халата. Лицо ее слегка покраснело.
Она сделала усилие, чтобы отвести взгляд, но так и не смогла оторваться от зрелища его ожившей плоти. Губы ее приоткрылись.
— О...
— У меня есть идея получше, — оборвал ее Сергей, увлекая к кровати. — Думаю, настало время полностью отработать свое жалование.
— Мне надо поговорить с тобой, — прошептала она, когда Сергей вошел в столовую. — Не уходи наверх после обеда.
Он кивнул и подошел к своему месту за столом. Стоя, подождал, пока к столу подойдет сэр Петр, и только тогда уселся.
После обеда, как обычно, сэр Петр ушел. Сергей вышел на террасу и стал ждать. Через несколько минут мадам появилась, они стояли и смотрели на пылающий диск солнца, скрывающийся за горами.
— Я беременна, — прошептала она. Сергей удивленно посмотрел на нее.
— В доме двадцать два биде, и ты... — Он взял себя в руки. — Ты уверена?
Она кивнула, лицо ее было бледным. Сергей легонько присвистнул.
— Интересно, сэр Петр предполагал такое? Она молчала.
— Ты сказала ему? Она покачала головой.
— Еще нет.
— А что ты собираешься делать?
— Избавиться от ребенка. Я уже договорилась со своим врачом.
— Но тебе не удастся скрыть этого. Он узнает.
— Я должна попытаться, — с отчаянием сказала она. — Что мне еще остается?
Сергей вытащил из кармана сигарету, закурил.
— Когда?
— Завтра. До полудня он будет на собрании правления в банке, а ты отвезешь меня на машине в клинику и обратно. Слугам я довериться не могу. Придумаю что-нибудь, чтобы несколько дней полежать в постели.
Сергей щелчком отшвырнул окурок сигареты за перила, наблюдая, как она падает вниз.
— В котором часу?
— К ланчу я не спущусь, сделаю вид, что уже с утра неважно себя чувствую.
— Так в котором часу?
— После ланча, сразу как только он уедет в банк. — Она взяла его за руку. — Мне очень жаль. Сергей посмотрел на нее.
— Мне тоже.
Она хотела еще что-то сказать, но передумала, повернулась и пошла в дом. Сергей проводил ее взглядом, пока она поднималась по главной лестнице, потом принялся смотреть на гавань. Солнце медленно скрылось за горами, стало темно, а он все стоял на террасе.
Она посмотрела на часы, было уже почти половина третьего. Она слышала, как полчаса назад к дверям подъехала машина. Почему же Сергей до сих пор не пришел за ней? Раздался тихий стук в дверь, она буквально рванулась к двери.
— Почему ты так задержался? — спросила она, открывая дверь, и слова застряли у нее в горле. На пороге стоял не Сергей, а муж.
— Можно войти?
— Конечно, — сказала она и вернулась на середину комнаты. — Сергей рассказал тебе? Сэр Петр закрыл за собой дверь.
— Да.
Повернувшись, он заметил в ее глазах слезы.
— Думаю, нет смысла говорить, что я чувствую себя виноватой.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Тебе не в чем винить себя. У нас будет прекрасный сын.
В этот же день, позже, Сергей сидел в поезде и смотрел в окно на проплывающий мимо сельский пейзаж. Иногда, когда горы расступались, ему было видно Средиземное море, потом горы снова, словно стражи, нависали над поездом.
Он посмотрел на газету, лежавшую у него на коленях, читать не хотелось. Он понимал, что поступил правильно. И не только из-за ста тысяч франков, который сэр Петр дал ему, но еще из-за того, что увидел во взгляде старика в тот момент, когда рассказал ему все.
Его взяли в дом не просто для того, чтобы он завел с мадам любовную связь, но чтобы сделал то, чего никогда не смог бы сделать старик. И он сделал это.
Мрачная усмешка скривила его губы. Не так плохо. Сто тысяч франков премиальных совсем неплохо. Ради этого стоило потрудиться.
Это было гораздо лучше, чем иными способами зарабатывать себе на жизнь.
16
— Первым делом мы должны купить тебе несколько китаяночек, — сказал человек по-французски с сильным греческим акцентом.
Племянник Христополуса оказался совсем не таким, каким его представлял Марсель. Он был невысокого роста, худощавый, смуглый, довольно симпатичный. Костюмы его были безукоризненны, гораздо лучше тех, которые Марселю приходилось видеть в Европе.
— Держись подальше от эмигрантов, — продолжил Эли. — С белыми женщинами только неприятности наживешь. Если не подхватишь триппер, то обязательно впутаешься в какую-нибудь историю с полицией. Эти женщины вечно замешаны в темных лелах.
— А для чего мне нужна женщина? — подал Марсель голос. — Я могу и без них обходиться.
Темные глаза грека внимательно посмотрели на него.
— Это ты так думаешь. Таких женщин, как здесь, ты еще не встречал. Если уж они вцепятся, то не отстанут. — Он прикурил сигарету. — А кроме того, китайцы странная нация, они не признают тебя до тех пор, пока ты не признаешь их.
— И покупка китаяночек является таким признаком? Эли кивнул.
— Да и более того. Это будет означать, что ты намерен остаться здесь. Если ты покупаешь девушку, то несешь за нее ответственность, так что если ты даже уедешь, то вроде как бы все равно остаешься. Понимаешь?
Марсель кивнул. Конечно, все это чушь, но он понял.
— Следующий момент. Надо приобрести тебе подходящую одежду.
— А чем плоха моя? Я купил ее прямо перед отъездом из Парижа.
— Она слишком европейская, — сказал Эли. — Европейскую одежду здесь носят только эмигранты. А кроме того, французы самые плохие в мире портные мужской одежды. В Гонконге есть настоящие мастера.
— Ох, нет, — простонал Марсель. Ночное плавание из Гонконга на дряхлом суденышке было худшим отрезком его путешествия из Парижа. — Я не хочу туда возвращаться.
Эли усмехнулась.
— Тебе и не придется, мой портной придет сюда и снимет мерки.
— А что я буду делать с той одеждой, которую привез.
— Избавишься от нее, — небрежно ответил молодой грек. — Может быть, кто-то из китайцев возьмет ее на продажу, а может, в качестве платы за служанку. Но много за нее ты не получишь. — Он поднялся. — Пошли. Моя квартира находится прямо за казино.
— Мне бы хотелось немного осмотреться.
— Не стоит, пока у тебя не будет подходящей одежды, — твердо возразил Эли. — Ты и так уже порядком опозорился, когда сам принес в казино свой багаж!
Он резко хлопнул в ладоши, и в комнату вошел слуга за вещами Марселя.
— Без подходящей одежды ты даже не сможешь пойти покупать китаяночек. Ни один уважающий себя китаец не продаст свою дочь человеку, одетому, как ты!
Ее звали Нефритовый Лотос. Ей было четырнадцать лет: хрупкая фигурка, кожа цвета розоватой слоновой кости, большие темные глаза, тонкий овал лица, не круглый, как у большинства китаянок. Походка у нее была такой легкой и грациозной, словно она вообще не касалась ступнями земли. С первого же взгляда Марсель понял, что она не похожа на других.
Марсель посмотрел на ее отца, старик молча прихлебывал чай. Потом повернулся к Эли, но он тоже молча пил чай.
Через несколько минут Эли заговорил, но это был кантонский диалект, которого Марсель не понимал.
— Ваш чай благоухает ароматами тысячи цветов, досточтимый Тао.
— С моей стороны, это лишь слабая попытка доставить удовольствие многоуважаемым гостям, — мягко ответил старик.
— Вы позволите мне говорить по-французски? Именно этот язык понимает мой друг.
— Конечно. — Тао Мин изящно поклонился и посмотрел на Марселя. — Французский нравится мне больше других. Он такой же музыкальный, как и наш собственный.
Марсель не смог сдержать удивленный взгляд, он постарался быть предельно вежливым.
— Благодарю вас, что вы прощаете мне мое невежество.
Старик снова поклонился, взяв со стола маленький молоточек и ударил в гонг. Звук гонга еще не стих, как на столике перед стариком вместо чашки с чаем появилась длинная тонкая трубка. Старик раскурил ее от подсвечника, стоявшего в центре стола.
Марсель с изумлением смотрел на старика. Те мужчины, у которых он купил первых двух девушек, совсем не походили на него. Наоборот, они были слишком просты и вульгарны.
— Тебе нужна девушка из приличного общества, — объяснил ему Эли. — У нее должны быть хорошее происхождение и манеры, ведь ей предстоит стать хозяйкой дома и первой женой. Ей придется принимать твоих друзей и следить за домом, именно она будет поддерживать твой престиж.
— Так давай найдем такую. — Марсель уже устал от проволочек: сначала одежда, теперь эти девушки. Ему уже начинало казаться, что его никогда не допустят к руководству казино.
— Это не так-то легко, — сказал Эли. — Таких девушек немного, и обычно состоятельные китайцы приобретают их для себя.
— Что же мне тогда делать? Ждать, пока отыщется подходящая?
— Успокойся, мой друг. Это Восток, а не Франция, здесь все делается не так быстро. Не теряй надежды. Я слышал об одной девушке, которая подходит всем требованиям, но...
— Но что? — нетерпеливо оборвал его Марсель. — Давай купим ее и покончим с этим!
— Не так быстро. С девушкой, видимо, что-то не так. Она уже перезрела, но ее почему-то никто не купил. Я попросил своих агентов выяснить, в чем дело.
— Перезрела? — спросил Марсель. — А сколько ей лет?
— Уже исполнилось четырнадцать. Марсель изумленно уставился на Эли.
— И это ты называешь перезрела? Грек посмотрел на него.
— Это много для страны, где самый подходящий возраст для замужества восемь или десять лет.
В конце концов агенты дали положительный ответ. Нефритовый Лотос была красива, хорошо образована, воспитана, у нее был прекрасный голос, она играла на нескольких музыкальных инструментах, включая маленькую лиру, которая так нравилась китайцам. Эли, со своей стороны, приложил массу усилий, чтобы выяснить, почему ее до сих пор не выдали замуж, и, наконец, добился своего.
У Нефритового Лотоса была походка, как у женщины с Запада, будто ей никогда не пеленали ступни. Ее отец приглашал к ней специалиста за специалистом, но они ничего не могли поделать. Отец был вынужден смириться с тем, что дочери навсегда придется остаться в его доме.
И вот теперь старик заискивающе кланялся Марселю.
— Аромат мака лучше всего расслабляет после чая, — сказал он.
Марселя удивляло это общество, где спокойно курили опиум и бинтовали ножки новорожденным девочкам, хотя все законы запрещали это.
Настало время переходить к финансовой стороне вопроса.
— Мой друг приехал, чтобы обосноваться здесь, — сказал Эли.
Старик кивнул.
— Пусть боги будут благосклонны к нему.
— Он очень уважаемый человек на Западе.
— Для меня большая честь, что он посетил мой дом.
— Ему нужна главная жена, — продолжил Эли. — Которая будет делить с ним и дни радости, и дни старости.
— Многие люди с Запада говорят так, — ответил старик. — Но через некоторое время они возвращаются к себе на родину, оставляя здесь опустевшие дома и разбитые сердца.
У Марселя душа ушла в пятки — старик разгадал его. Он посмотрел на Эли.
Но у того уже был наготове ответ.
— Хотя мой друг и знает, что с ним ничего подобного не произойдет, можно обговорить страховку на этот случай.
Тао затянулся трубкой и кивнул.
— Тогда ему лучше всего подойдет Нефритовый Лотос, — сказал он. — Она самая образованная и самая красивая из моих дочерей.
— Но и самая старшая, она уже почти вышла из возраста замужества.
— Это исключительно потому, что я очень щепетилен в выборе мужа для свой дочери. Такой прекрасный цветок должен быть украшением самого лучшего сада.
— Излишняя щепетильность приводит к тому, что многие девушки оказываются в садах с другой стороны холма, — ответил Эли.
Китаец и грек понимали, что имеется в виду. Перезрелых девушек обычно продавали в публичные дома, расположенные в дальнем конце порта. Однако ни один мускул не дрогнул на лице Тао, когда он посмотрел на Марселя.
— Но как можно оценить искренность чьих-то намерений? — спросил он.
— В знак искренности своих намерений мой друг предлагает вам тысячу гонконгских долларов. Китаец небрежно махнул трубкой.
— Это ничто по сравнению с тем, как я ценю Нефритовый Лотос.
Эли поднялся, и Марсель удивленно посмотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102