– Танька надула щеки и для красочности изобразила руками размеры физиономии охранника. – Прямо напротив, а рядом на цепи – зверская медсестра.– Ладно. Пойдем другим путем, – вдруг изрек Казарин и бросился к больнице.Береза была толстой и прочной. Он долез до середины дерева, протянул руку и ухватился за перила балюстрады второго этажа. Затем перебросил и вторую руку, опустил ноги и, подтянувшись, перемахнул на маленький балкончик. Пробраться до окна 23-й палаты было делом техники. Но как только Лешка заглянул внутрь, то молниеносно отпрянул назад.– Прекратите врать, Казарин! – За окном разговаривали на повышенных тонах. – То, что вы нам рассказываете, – чушь собачья!Послышался тихий и до боли родной голос отца:– Я не знаю, что вы хотите услышать.– Правду!– А я что говорю?Лешка увидел, как один из посетителей подошел к окну, достал папиросу и прикурил. Спичка вылетела в форточку и упала к самым Лешкиным ногам.– Послушайте, Казарин. Вы утверждаете, что нарушили инструкцию и остановили машину, потому что увидели, как кто-то поджигал портрет товарища Сталина. Так?– Так. Вы бы тоже на моем месте остановились. Или нет?Лешка понял, что отец перешел в наступление.– Допустим, – голос дознавателя стал спокойнее. – Тогда ответьте, почему вы повторно нарушили инструкцию и открыли окно.– Виноват, конечно, ну а вы бы на моем месте проехали мимо?– Вопросы здесь задаю я! – Следователь понял, что проигрывает допрос, и поэтому начал волноваться. – И вы не заметили террориста, появившегося у машины?– Так ведь никого не было. Он словно из-под земли вырос.– Чушь, Казарин. Чушь говорите, – зазвучал другой голос.Наступила пауза, и Лешка смог протиснуться поближе к окну. Теперь он видел краешек палаты. Отец с забинтованной головой лежал совсем близко. Если бы не трое следователей, бесцеремонно расхаживающих по палате, Лешка мог дотронуться до него рукой.– Ладно, допустим, что вы не заметили убийцу, – неожиданно зазвучал голос над самым Лешкиным ухом. – Но почему же он в вас не выстрелил? Простите, но вы были первый на его пути. А он, вместо того чтобы стрелять, почему-то бьет вас в лицо рукояткой пистолета.– Слишком близкое расстояние, неизвестно, куда бы полетели мои мозги.– Что-то уж все очень сложно.– Ну, хорошо. Скажите, Казарин, что-нибудь вам запомнилось в нападавших? Что-нибудь особенное.Отец задумался.– Да нет. Все так быстро получилось.– Приметы какие-нибудь. Шрам на лице, усы, нос с горбинкой, – не унимался следователь. – Ведь тот, кто ударил вас в лицо, находился прямо перед вами?Владимир Константинович отрицательно качнул головой. Следователь вскочил со стула.– Так у нас ничего не получится. Вам обязательно надо вспомнить что-нибудь такое. Давайте с самого начала…Он сел напротив и что-то начал рисовать на бумаге.– Вот остановились. Мальчишка, как вы уверяете, поджигает портрет. Вы его успели рассмотреть?– Ну, в общих чертах… мальчишка кругился с факелом…– А дальше?– Дальше он, как обезьяна, соскочил вниз, и все началось.– Что значит «как обезьяна»?– А так. Как в цирке или зоопарке: одним прыжком он до подворотни добрался.Следователь вздохнул.– Цирка нам еще и не хватало. Казарин, вы хоть понимаете, ЧТО по вашей милости украли у государства?В Лешкином сердце клокотали злость и досада. Он уже понял, что следователей интересовали только те факты, которые укладывались в их схему, и никакие другие. Для них Владимир Константинович был преступник, который не хотел в этом сознаваться.– Плохи наши с вами дела, Казарин, очень плохи… Больше Лешка ничего не услышал. Кто-то подошел к окну и со звоном закрыл раму. Спрыпгув на землю, Лешка обреченно побрел по больничной аллее. Танька ждала его на скамейке.– Ну как? – Теперь была ее очередь страдать от любопытства. – Что-нибудь узнал?Лешка только махнул рукой.– Все, как назло, против нас.Танька взяла его под руку и попыталась утешить, как могла:– Леша, я уверена – все будет хорошо.Ребята двинулись по темным московским улицам в сторону Кремля. Шли молча до тех пор, пока Лешка не остановился у тумбы с афишей. На ней была изображена реклама нового сезона цирка.– У меня мало времени, – задумчиво произнес Лешка, разглядывая афишу, но явно не фиксируя то, что было на ней изображено.– Ты о чем?– Пока отца спасает ранение, которое он получил при ограблении. Но через день-другой его состояние станет лучше, и его увезут.– Куда?– «Куда-куда»… Туда, откуда редко возвращаются.На афише группа циркачей образовывала пирамиду, на верхушке которой улыбающаяся маленькая девочка делала стойку на руках. Снизу была надпись: «Цыганская труппа под управлением Романа Романова. Сегодня и ежедневно».До Таньки, наконец, дошел смысл Лешкиных слов.– Ты это брось. Не раскисай.Лешка глотал слезы и беспомощно сжимал кулаки.– Если бы ты слышала, как они на него кричали. Как на мальчишку… Гады.Танька крепко стиснула Лешкину руку.– Послушай, а может, дядя Володя чего-то недоговаривает?Лешка вытаращил глаза.– Да ты… ты что такое говоришь? Мой отец – настоящий коммунист. Он… он…– Ты не понял. – Она пыталась найти нужные слова. – Я имела в виду другое: может, он чего-нибудь забыл. Знаешь, как бывает?– Не знаю. И знать не хочу! – твердо ответил Лешка.– Вот и хорошо, – успокоилась Танька. – Это дело курирует мой отец. Я уверена, что он все сделает, чтобы спасти Владимира Константиновича.– Он уже сделал, – едко заметил Лешка.– Ты это о чем? – вскинула брови Татьяна. Он махнул рукой.– Да ладно, проехали.– Нет, ты скажи!Лешка уставился непривычно холодным взглядом в ее глаза.– Что говорить? Ты думаешь, что твой папа не знает, что там творится? – Он указал в сторону больницы. – Или эти гады давят на отца просто так?Назревала ссора – и она грянула.– Не смей о моем отце говорить в таком тоне! – гневно закричала Танька.– Ага. О моем можно, а о твоем нельзя?! Танька не находила слов.– Знаешь, что я тебе скажу?– Что? – вызывающе переспросил он, как будто ответ был уже ему ясен.– Твой отец сам во всем виноват! – выпалила Танька. – А ты – тряпка. Нюни распустил…Такого перехода на личности Лешка стерпеть не мог.– Если я тряпка, то ты… ты… – избалованная и черствая… Он запнулся, подбирая слова.– Ну, что ж ты замолчал?Первый раз в жизни они говорили друг другу обидные слова. Наконец Лешка не выдержал, махнул рукой и зашагал прочь. Танька кусала губы и смотрела, как он уходит все дальше и дальше. Надо было крикнуть, остановить его… Но она развернулась и быстро пошла в другую сторону.Лешка пришел домой злой и угрюмый. Не раздеваясь, упал на кровать и уткнулся головой в подушку. Главное, что нужно было сделать сейчас, – сосредоточиться, чтобы понять, как быть дальше. В сотый раз он мысленно прокручивал допрос отца, ссору с Таней, но почему-то в голову лезла одна эта дурацкая цирковая афиша на бульваре. Казарин пытался до мельчайших подробностей вспомнить то, что говорил отец, а вместо этого перед его глазами вырастали цыгане, лошади и маленькая девочка на верхушке пирамиды. Лешка даже засунул голову под подушку и вдруг все понял. Он вскочил как ужаленный и заметался по комнате.«Мальчишка крутился с факелом… как обезьяна соскочил вниз… как в цирке или зоопарке», – замелькало в Леш-киной голове. – Стоп, стоп, стоп! А ведь ловкий мальчик-поджигатель мог быть из цирка. А вдруг это не мальчишка, а девчонка? Ведь в темноте отец запросто мог спутать…От такой догадки Казарина бросило в жар. Глава 22 Утром Лешка уже дежурил на Цветном бульваре возле касс. Когда они открылись, купил билет в первый ряд и еле дождался начала дневного представления… Все первое отделение он просидел как на иголках. Лишь в середине второго после выступления жонглеров раздалась барабанная дробь и под удары бичей на арену выскочила лошадь, на которой стояла маленькая наездница в золотом платье. За ней гурьбой вывалила толпа цыган. Один из них поджег кольцо, а остальные организовали живую пирамиду. По удару бича наездница прыгнула через горящий обруч и, сделав в воздухе сальто, взлетела на вершину пирамиды. Зал ахнул, и на артистов обрушилась лавина аплодисментов. Затем на арене появились медведи, но они Лешку уже не интересовали. Он протиснулся по проходу и незаметно скользнул за кулисы. Там он нашел тесную нишу в стене и приготовился встретиться с девочкой один на один. Маленькая наездница вышла с манежа в окружении взрослых артистов, и тут случилось то, от чего Лешке стало не по себе. Как только за цыганами опустился занавес, один из них отвесил девочке такую затрещину, что она упала на пол.– Сколько раз тебя учить делать это сальто правильно?!Девочка, вернее девушка, поднялась и вытерла ладошкой выступившие на глаза слезы. Только сейчас он разглядел ее как следует. Его поразило, что ростом она была чуть выше десятилетнего ребенка, но обозначившиеся формы и недетское лицо выдавали в ней почти сформировавшуюся девушку лет 15-16. Молодая цыганка была очень красива, и Лешка это тоже отметил про себя.– Лилька, черт бы тебя побрал, неси мой халат! – донесся грубый окрик из костюмерной.Девочка испуганно обернулась и тут же бросилась выполнять поручение.Теперь Казарину ничего не оставалось, как ждать удобного случая для встречи. Торчать в проходе было опасно, и он спрятался в углу за ящиками с реквизитом. А когда представление закончилось и за кулисами стало потише, Лешка выбрался на свободу и осторожно двинулся вглубь здания, все время оглядываясь по сторонам. Старого клоуна он заметил лишь тогда, когда рядом пискляво залаяла собачка.– Молодой человек, вы чуть не задавили моего лучшего друга. Этого бы я вам никогда не простил.Клоун взял собачку на руки и вновь воззрился на Каза-рина.– Что делаете в наших краях?– Человека одного ищу.– Понимаю, что не слона. Кого?– Девочку из номера Романовых, – пошел ва-банк Лешка.Клоун хитро посмотрел на Казарина.– Влюбился, что ли?Лешка тяжело вздохнул и кивнул.– А что, хорошее дело! – старик подмигнул. – У нее через полчаса репетиция перед вечерним представлением. Соображай, Ромео. И очень тебя прошу, смотри под ноги, наступишь на змею – до свадьбы не доживешь…Когда через полчаса Лешка высунул голову из кулис, цыгане как раз отрабатывали свой номер. Маленькая Лилька пробовала перелететь с пирамиды из акробатов на лошадь. Но это ей никак не удавалось. От серьезного падения ее спасала только лонжа.– Живее, Лилька! Еще живее!!! Ты что, спишь? – кричал на девушку могучий цыган.Лиля сделала очередную попытку, но опять сорвалась, чем повергла цыгана в ярость. Одним прыжком он оказался рядом и со всего размаху ударил упавшую подопечную.– Я тебе покажу, как спать! Я тебе покажу, дармоедка! У нее в глазах появились слезы, но она держалась из последних сил.– А ну, пошла вон с манежа!Девушка выбежала с арены, и Лешка, улучив момент, бросился за ней. Он нашел ее под лестницей. Она плакала, уткнувшись лицом в ладошки. Лешка подошел и протянул платок.– Спасибо, – машинально поблагодарила Лиля.– Не за что.И тут она сообразила, что парень этот ей совсем не знаком.– Ты кто?Лешка присел напротив.– Я сын человека, которого через день-другой расстреляют… Если я не найду тех, кто его подставил.Лилька перестала всхлипывать и попыталась вскочить, но Лешка положил свою тяжелую руку на ее плечо и усадил на место.– Это ведь ты поджигала Сталина?Возникла пауза. Вначале взгляд Лили не предвещал ничего хорошего, но в глазах Казарина была такая боль, что девушка опустила голову.– Лилька!!! Лилька!!! – послышался зычный голос с арены. – Где эта тварь бродит?Лиля резко обернулась, поморщилась и еще раз внимательно посмотрела на Лешку.– Отпусти меня. Пожалуйста. Побьют. Лешка отрицательно мотнул головой.– Я все тебе расскажу… Завтра… Обещаю. Лешка не отпускал.– Где и когда?– Будь у цирка… в четыре.Он выждал паузу и убрал руку. А что ему еще оставалось делать?… Глава 23 Поначалу Лешкино отсутствие мало волновало Таньку.– Шапилина, а где Казарин? – спросил учитель, проведя перекличку.Она покраснела и возмущенно ответила:– А почему вы меня об этом спрашиваете? Я за него не отвечаю.– Да? – многозначительно хмыкнул Аркадий Семенович. – А я думал иначе.Класс захихикал. Учитель хлопнул журналом по столу, и все замерли.– Татьяна, будьте так любезны, узнайте, что с Казари-ным. У нас на носу городские соревнования по математике. Что он себе думает?Танька еле досидела до конца уроков и, выскочив из школы, первым делом побежала звонить. Коммутатор ответил женским голосом:– Тридцать вторая, вас слушаю.– Соедините, пожалуйста, с Б-1-73-12, – нерешительно произнесла Таня.– Готово, – через минуту сообщила трубка. Послышались гудки, но к телефону на том конце так никто и не подошел…Танька не знала, что и думать. Она бродила по Кремлю до самого вечера в надежде случайно встретить Лешку. Около восьми в окнах начал загораться свет. Люди садились ужинать.Неожиданно заморосил мелкий противный дождь. Надо было идти домой, но Татьяна медлила, и, лишь промокнув, зашла во двор Большого Кремлевского дворца, чтобы в последний раз посмотреть на окна квартиры Ка-зариных. Света в них не было.Танька опустила голову и поплелась к своему подъезду.Новый день поселил в ее сердце еще большую тревогу. Лешка опять не появился в классе. Опустевшее место за их партой не давало покоя.Она поглядела на чернильницу и вдруг вспомнила, как Лешка с улыбкой всегда уступал ей очередь обмакнуть перо, как теребил нос, думая над задачей…– Шапилина! – раздалось над ухом. Танька вздрогнула и подняла глаза.– Вы сделали то, что я просил? – Аркадий Семенович глядел на нее сверху вниз.Танька подумала и кивнула.– Ну и?…Надо было что-то соврать, но в голову, как назло, ничего не приходило.– Он срочно уехал к тетке, – неожиданно выпалила Танька.– В глушь… – схохмил Артем Сергеев.– В Саратов! – подхватил сидящий рядом Вася Сталин.Класс заржал. Танька сурово посмотрела на Сталина.– Вы не волнуйтесь, Аркадий Семенович. Лешка не подведет! Он надежный.Аркадий Семенович вздохнул и направился к столу.– Что ж, будем надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40