Сел, положил руки перед собой и важно произнес:– Можете говорить.Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.От неожиданности Казарин вскочил.– А вы откуда знаете?!– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.– Герман? Ты?!Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:– Стоять!Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.– Все, что в карманах, – на стол.Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.–Все?– Все.Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.– Пригодится. Итак, Аннушка, кузина моя дорогая, мне нужен код.– Герман, а ты стал нервным. В отличие от тебя, я очень рада вновь свидеться. Несмотря ни на что.Анна на удивление спокойно восприняла неожиданную встречу. Она как будто даже была к ней готова.– Я тебя еще там, на нашей старой квартире приметила. Да глазам не поверила. Неужто, подумала, жив братец?Варфоломеев радушно развел руками.– Признаться, я тоже думал, что больше тебя не увижу. Двадцать с лишним лет – не шутка. Что ж, поздравим друг друга с воскрешением.Анна ничего не ответила, продолжая спокойно разглядывать кузена. Герман Степанович перестал улыбаться.– Еще раз повторяю, у меня нет времени. Код.– Я не знаю, о чем ты говоришь, – не отводя взгляда, произнесла Анна.– Не знаешь?Варфоломеев наклонился к Казарину и саркастически заметил:– Она не зна-ет! Хорошо, я тебе помогу.С этими словами он положил перед Анной смятый листок с изображением книги этрусков, который все это время носил с собой.– Помнишь, как, заинтересовавшись этим странным томом в вашей библиотеке, я спросил у деда, зачем нужна книга, которую прочесть нельзя. Помнишь, что он ответил?Анна молчала.– А я помню. «Любую книгу можно прочесть с помощью другой книги и бога». И сколько мы его ни пытали, он только улыбался и говорил: «Придет время – история и бог подскажут». Кто мог знать, что эта «история» в двух карамзинских томах окажется.Выслушав его, Казарин зло рассмеялся.-– Чего ж тебе от нас надо? Карамзина? Так мы тебе его по почте вышлем. Ты только адресок дай.Владимир не успел договорить. Варфоломеев побелел от злости и выхватил из кармана пистолет.– Володя, я ведь не такой гуманист, как ты, – щелкая затвором, промолвил Варфоломеев. – Если вы мне не отдадите код к этрусскому алфавиту, Афанасий вас по очереди на ломти резать начнет. И кто-нибудь да признается.Спокойная до сих пор Анна не выдержала и в ярости закричала:– С чего ты взял, что у нас есть код к этой книге? Варфоломеев приложил палец к голове и с легкой иронией начал размышлять:– Во-первых – интуиция! Во-вторых, вы зачем-то здесь появились, в-третьих, не мог наш дедушка отправится к праотцам, не передав секрет книги кому-то из нас. Мне он ничего не передал. Стало быть, остаешься ты. Логика – неумолимая вещь!– Логик хренов, – пробормотал Казарин себе под нос, но Варфоломеев услышал и, похоже, наконец понял, что ничего не добьется. Помолчав несколько секунд, он вздохнул и приказал:– Афанасий, придержи даму, а ты, Петр, займись ее мужем. Я по глазам вижу, он что-то задумал. И пожестче, Петр, пожестче. Надеюсь, когда я вернусь, у вас все наладится и все будут живы-здоровы, хотя бы частично. А потом мы по-родственному расстанемся, довольные друг другом.Варфоломеев зачем-то двинул ногой скамейку и вышел из зала. Оказавшись на улице, он устало присел на траву и задумался. Времени на то, чтобы довести дело до конца, оставалось все меньше и меньше. Смертельное лекарство, которое дремало в его крови, со дня на день должно было проснуться. При воспоминании об этом холодная испарина выступила на его лице, и Варфоломеев полез в карман. Вместе с платком он достал каза-ринское удостоверение. Герман Степанович повертел его в руках, машинально раскрыл и тут же вскочил: внутри красных «корочек» лежала деревянная табличка с этрусскими буквами.Алексей нашел место, где монастырская стена была не такая высокая, и, ухватившись за выступ, подтянулся на руках. Оглядевшись, он спрыгнул на землю и тут же наткнулся на полураздетый труп монаха, лежащий между стеной и кустарником. От удивления Казарин даже присвистнул. Затем он осторожно подошел к воротам и отодвинул засов. Таня нетерпеливо топталась в ожидании.– Я думала, ты там заснул, – недовольно сказала она, когда перед ней распахнулась калитка. Таня хотела еще что-то добавить, но Алексей втащил жену на территорию монастыря и зажал ей рот рукой.– Тихо, – прошептал он ей на ухо. – Спрячься куда-нибудь получше и жди, когда я вернусь.Татьяна запротестовала, но вдруг замахала рукой, указывая в сторону трапезной. Алексей отпустил жену и обернулся. По аллее шел человек в монашеском одеянии, отбрасывая зловещую тень на монастырскую стену.– Ну вот, опять таинственные монахи, – с дрожью в голосе воскликнула Татьяна.И тут священник остановился и на секунду повернулся к ним лицом. Пораженная Таня чуть не потеряла сознание:– Так это!…Лешка вновь вынужден был зажать жене рот рукой, хотя сам еле сдержал возглас удивления. Перед ними стоял призрак Варфоломеева.Немного придя в себя, Казарин внимательно посмотрел на Татьяну и тихо прошептал:– Ты в порядке?– В порядке… – как-то не очень уверенно ответила она.– Если я сегодня сам не сойду с ума, это будет большая удача…Тем временем Герман Степанович скрылся в центральном соборе монастыря.– Откуда он здесь взялся? – пробормотала Татьяна и, сделав шаг вперед, споткнулась о труп, который несколько минут назад нашел Казарин.– Что это, пьяный? – не поняла она.Когда же до нее дошло, что она наступила на мертвое тело, ее ноги подкосились.– Ну, ну, ну, – Алексей успел поддержать жену и строго добавил: – Смотри внимательно, куда ступаешь.Когда Таня немного пришла в себя, он потащил ее за руку в сторону центрального собора.– Иди за мной след в след. Поняла?Танька молча кивнула, и они двинулись за Варфоло-меевым.Приоткрыв тяжелые железные двери, Варфоломеев прошел внутрь. Затем пересек пустое пространство и оказался у дальнего придела. Крякнув, Герман Степанович запустил руку в нишу возле окна, вытащил на свет книгу и в то же мгновение почувствовал затылком холод металла.– Здравствуйте, Герман Степанович. Все никак не можете успокоиться?Алексей держал пистолет на вытянутой руке, внимательно следя за тем, что делает старик.– Аккуратно кладем на пол штык-нож, пистолет, книгу и под моим чутким руководством садимся на скамеечку справа.Для начала, отбросив подальше оружие, Алексей пододвинул к себе ногой книгу и дал знак Тане. Та быстро наклонилась и взяла ее в руки.– Вот так. Замечательно, – отступив на несколько шагов, подытожил Казарин.Герман Степанович сел на скамейку и поднял глаза. Переведя взгляд с дула пистолета на Алексея, он расплылся в радостной улыбке.– Алексей!Лицо Варфоломеева подобрело еще больше, когда он увидел Таню.– Татьяна!!! – воскликнул он. – По-прежнему вместе и по-прежнему ищете приключения на свою голову.Казарин не остался в долгу.– И на вашу тоже, Герман Степанович, – спокойно произнес он.Повисла неловкая пауза. С последней их встречи прошло уже несколько лет, но Алексею не хотелось вступать в разговор с человеком, который принес столько горя ему и его семье. Варфоломеев это почувствовал и с горьким сарказмом заметил:– Что ж ты молчишь и ни о чем не спросишь? Ну спроси же, не стесняйся: «Где ж тебя, старый хрыч, все это время черти носили?»Алексей усмехнулся:– Мы об этом после поговорим, потом… а сейчас давайте к делу.– А какие у нас могут быть дела? – наивным голосом спросил 1ерман Степанович – Вы же сюда за книгой приехали, так?– Ну, так, – согласился Алексей.– Теперь она у вас, – кивнул Варфоломеев на Таню. – Будем считать, что вы в очередной раз удачно перебежали мне дорогу.Молчавшая до сих пор Таня не выдержала:– А вы бы не ходили поперек! – Татьяна с сожалением оглядела Варфоломеева с ног до головы. – Сколько можно, Герман Степанович? Посмотрите на себя, что с вами стало?Варфоломеев усмехнулся:– Все такая же заботливая и активная. Одно слово – комсомолка Шапилина…– Казарина, – поправила его Татьяна. Варфоломеев удивленно вскинул брови:– Поженились, значит?Он заулыбался и от радости даже начал потирать руки. Ни Алексей, ни Татьяна так и не поняли, откуда он вытащил еще один пистолет. Дуло мгновенно было направленно на Татьяну. Лешка сделал непроизвольное движение в сторону Германа, но его остановил резкий окрик:– Алексей, пожалей Таню! Казарин остановился.– Слушай меня внимательно и не делай глупостей, – изменившимся голосом приказал Варфоломеев. – Странно, что твой отец не научил тебя этому трюку. И не вбил в голову, что грамотные люди на такие дела с одним пистолетом не ходят. – Герман Степанович говорил быстро, не давая Лешке опомниться. – Ты можешь стрелять, но не сомневайся, что выстрелов будет два. И два трупа: мой и Татьяны. Не думаю, что тебе это надо. Значит, будем вести себя разумно. Предлагаю ничью. Ты сейчас оставляешь нас двоих, а сам на всех порах летишь в трапезную…Тут Варфоломеев сделал небольшую паузу и эффектно произнес:– Там мои люди с минуты на минуту– могут добить твоих отца и мать.Казарину показалось, что он ослышался.– Какую мать? – не понял Алексей и покосился на Таню, до которой тоже с трудом доходил смысл последних слов старика.Несмотря на весь трагизм ситуации, Варфоломеев не смог сдержать улыбки – настолько комичные выражения появились на лицах его бывших воспитанников.– Какую мать?! – с издевкой переспросил Герман Степанович. – Да твою, Алеша, твою. Надеюсь, у них будет возможность самим тебе все рассказать.Варфоломеев перестал улыбаться, лицо его вновь стало каменным.– Торопись. А за Татьяну не беспокойся – не трону. Во-первых, долг у меня перед тобой за 41-й год, а во-вторых, старая любовь, говорят, не ржавеет.Совершенно потерянный, Лешка продолжал стоять на месте, не отводя дула пистолета с Варфоломеева. Его голова отказывалась что-либо понимать.– Алешка, не верь ему, – неожиданно закричала Татьяна. – Какая мать, какой отец?! Он же блефует! Ты что, не видишь?!Варфоломеев криво усмехнулся и, не сводя глаз с руки Алексея, судорожно сжимающей пистолет, полез в нагрудный карман.– Держи! – И он кинул в сторону Тани какую-то красную книжечку.Татьяна поймала ее на лету, развернула и быстро пробежала глазами.– Это удостоверение Владимира Константиновича, – растерянно пробормотала она и посмотрела на мужа.Вновь наступила невыносимая пауза. Казарин и Варфоломеев продолжали неотрывно следить за малейшими движениями друг друга. Алексей никак не мог решиться оставить жену одну, однако чем дальше, тем яснее он понимал, что другого выхода у него нет. И тут на помощь пришла Татьяна.– Иди, Алешка, не теряй времени, все будет нормально. – Она попыталась изобразить на лице подобие улыбки.– Ну, смотрите, Герман Степанович… – угрожающе произнес Алексей и попятился к выходу.Когда Варфоломеев вышел из трапезной, Афанасий подошел к Казарину-старшему поближе, что-то поискал языком за левой щекой, сплюнул и произнес:– Даю вам три минуты подумать. Зачем ломать кости, если можно их не ломать. Петя, держи их обоих на мушке, а я пока доем то, что не успел…Он придвинул к столу скамейку и, крякнув, сел возле алюминиевой миски, рядом с которой лежал огромный кусок черного хлеба. Почесав небритый подбородок, Афанасий приступил к трапезе. От его громкого чавканья Анна сморщилась. Это не ускользнуло от внимания столующегося.– Что, не нравится? Ничего, скоро не понравится еще больше.Анна отвернулась. Наступила мертвая тишина, прерываемая лишь ритмичным до омерзения чавканьем. Наконец Афанасий закончил, вновь поискал что-то языком за щекой, встал, подошел к Казарину и, ни слова не говоря, ударил его прикладом автомата по ребрам. Анна вскрикнула, попыталась вскочить, но, отброшенная Петром назад, вновь рухнула на скамейку.– Я же говорил, что не понравится, – сказал Афанасий и икнул.– Ладно, черт с вами, я все скажу, только не трогайте его больше. – Анна не отрываясь смотрела на согнувшегося Владимира.– Ну, вот и правильно, чего, правда, ссориться, – вздохнул Афанасий и молча уставился на Анну.– Код у Германа.– А я-то думал, мы договорились. – Афанасий вновь поднял автомат.– Да говорят же вам, табличка с кодом была в удостоверении! – истерично закричала Анна и еще раз попыталась вскочить. Но Петр вновь отбросил ее назад.Афанасий почесал небритый подбородок.– А он знает?– Вы у меня спрашиваете?!Афанасий задумался, и в зале вновь наступила гнетущая тишина.– Хорошо, кабы так, – произнес он наконец. – Петька, не спускай с них глаз, а я быстренько.Он засеменил к двери, звякнуло тяжелое железное кольцо, и небритый человек в сутане скрылся в черном проеме.Лешка выскочил из собора и со всех ног бросился к трапезной, где на втором этаже тускло горел свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40