Фольки всегда гордились своим календарем и вели счет не т
ак, как люди, которые за точку отсчета принимали год основания Империи; у ф
ольков было свое время, начинающееся с момента зарождения их народа.
Как раз семьсот семьдесят восемь лет назад на узкой тропинке горного пер
евала в Серповых горах появились первые фольки и увидели страну, лежавшу
ю внизу. Откуда родом были эти переселенцы и где они жили прежде, не смог в
ыяснить никто из исследователей. И никто из народа фольков не знал этого
Ц никто, за исключением одного, узнавшего об этом совсем недавно.
Кимберон Вайт, тринадцатый хранитель Музея истории Эльдерланда, отложи
л в сторону остро заточенное гусиное перо и закрыл фолиант, в который он, с
троку за строкой, вписывал что-то своим каллиграфическим почерком. На ти
тульном листе рукописи было выведено:

E pluribus Popules
Sive
Historia gentis Minoris Ab Initiis
Dissertatio Inauguralis
In Gradum Magistri Artium
Universitatis Altae Thurionis
Exhibita.

Это означало: «Один фольк из многих, или История Маленького народа от его
начала. Трактат на соискание степени магистра университета Аллатурион
а, представленный Кимбероном Вайтом из Альдсвика». Поначалу Ким сомнева
лся, не должен ли он повременить с надписью на титульном листе, пока не зап
олнит текстом остальные девяносто девять страниц, но искушение было сли
шком велико.
Дерзкой затеей была его магистерская работа, которую он намеревался пре
дставить Ученому Совету университета Аллатуриона, чтобы защитить от зл
окозненных и плохо соображающих оппонентов. Порой, особенно в такие дни,
как нынешний, когда время как будто останавливается, у него возникало чу
вство, что свой труд он никогда не доведет до конца. Так мало он еще написа
л, так много предстоит еще исследовать.
Ким вздохнул. Свет позднего послеполуденного солнца, окрасивший красны
м облака, уходящие на запад, в направлении моря, косо падал сквозь пестро р
аскрашенное круглое оконное стекло. В лучах света танцевали пылинки. Всю
ду, где есть книги, присутствует и пыль, много ее было и здесь, в кабинете хр
анителя на верхнем этаже Музея истории. Стены здесь были сплошь заставле
ны книжными полками, где громоздились огромные книги в переплетах свино
й кожи и тома указателей; потертые и засаленные тисненые фолианты с золо
тым обрезом; стопки бумаг, сжатые деревянными досками и перевязанные вер
евками; пергаментные свитки в суконных или кожаных мешках; документы в т
убах, запечатанные уже не один век; тетради в осьмушку и четвертую долю ли
ста, оставшиеся со времен, когда пергамент был узким; больше-форматные па
пки. Книги были нагромождены стопками, так что полки прогибались; книги с
лужили и подпоркой вместо отсутствующей ножки конторки, и грузом для рас
катанных географических карт.
Так много книг и так мало времени! Однако при ближайшем рассмотрении бол
ьшая часть библиотечного фонда оказывалась ненужной; некоторые книги н
е раскрывались уже годами, если не десятилетиями, ибо едва ли стоили затр
ачиваемых на чтение усилий. Что, положим, было ценного в хронике подвигов
семейства помещиков Финков, Ц в переплете из листового золота, украшен
ного горным хрусталем и гербом с перламутром и ляпис-лазурью, если все со
держание тома могло уместиться на одном листе бумаги?
Едва Ким собрался вновь обратиться к своим занятиям, как заработало пере
говорное устройство.
Конечно, это было новомодное изобретение, а все новое вызывает у фольков
недоверие, но с тех пор, как в Эльдерланде распространились слухи о чуде, п
оявившемся в царстве гномов, мысль о переговорном устройстве не покидал
а Кима. Это была всего-навсего свинцовая труба, проводящая звук. Она спуск
алась из его кабинета вниз, в кухню дома смотрителя. Это избавляло уже не с
лишком юную домоправительницу от походов по лестнице наверх в кабинет, д
абы позвать его к столу или при необходимости сообщить нечто существенн
ое. Если говорить нараспев, труба дребезжала.
Ким вынул пробку из раструба, который находился рядом с его столом, и прок
ричал: «Алло!» Ц после чего прижал ухо к отверстию.
Послышался глухой, как будто откуда-то из подземелья, ответ:
Ц Го-о-осподин Ки-имберон! К ва-ам го-ость!
Ц Иду!
Он вскочил так поспешно, что чуть не опрокинул чернильницу. В этот миг люб
ое занятие представлялось ему более приятным, чем продолжать сидеть и пи
сать. Казалось, Кима вновь охватила жажда приключений, которую он похоро
нил в библиотечной пыли, искушение неизвестным, соблазн увидеть что-то н
овое. Перепрыгивая через две ступеньки, он ринулся вниз по деревянной ле
стнице.
Ц Не так быстро, господин Кимберон! Вы еще шею себе сломаете!
Домоправительница, госпожа Металюна Кнопф, стояла в дверях кухни, упирая
сь руками в бока, и неодобрительно морщила лоб, когда Ким, спотыкаясь, воше
л в гостиную.
Однажды, вскоре после возвращения Кима, госпожа Металюна возникла на пор
оге его дома и провозгласила, что намеревается отныне присматривать за н
им, так как прежняя домоправительница сбежала с гномом. Ким пытался объя
снить ей, что, во-первых, все произошло совсем иначе, а он и сам в состоянии
заботиться о себе, но она отмела возражения, засучила рукава и стала мыть
посуду.
Что было печальной необходимостью. Каким бы добросовестным и пунктуаль
ным ни был господин Кимберон в своей работе, домохозяином он рожден не бы
л, ибо голова его была постоянно занята совсем другими вещами, нежели мел
кие повседневные обязанности. Когда он погружался в свою работу, то забы
вал порой о времени и пространстве. Тогда великие подвиги прошлого смеши
вались в его воображении с теми приключениями, в которых он и сам принима
л участие. А иногда он просто сидел и мечтал.
Однако сейчас время было не для мечтаний. Хотя в последнем бою, когда люди
, эльфы и гномы совместно сражались против темных эльфов и их слуг Ц боль
гов, и была одержана победа, цена ее была непомерно высока. Не было семьи, к
оторая не оплакивала бы погибших. Многие поместья были разорены, многие
дома сожжены. Только теперь, когда солнце опять отважилось появиться, жи
знь начала потихоньку восстанавливаться.
Ким отбросил мрачные мысли и спросил:
Ц А кто пришел? Ц (Посетители были редкими в эти дни.) Ц Кто-нибудь из мои
х друзей? Ц И тут же ощутил, как ему недостает их: добродушного гнома Буро
рина, Фабиана, который теперь занял трон в Великом Ауреолисе; эльфа Гилфа
ласа; и конечно, Марины, маленькой женщины-фолька, которая была для него ч
ем-то гораздо большим, чем просто домоправительницей, и которая отправи
лась в далекое царство гномов с Бурорином, своим законным супругом. Как д
авно он не видел их всех!
Ц Кое-кто знающий вас, Ц добродушно ответила госпожа Мета, Ц сами увид
ите.
Несколько разочарованно Ким толкнул дверь в переднюю. В отделанном дере
вом помещении несколько неуклюже освобождался от своего плаща гость Ц
фольк, судя по росту и острым ушам, Ц крепкий и коренастый, с палкой в руке
. При свете, падающем из открытой входной двери, лицо чужака было почти неу
знаваемым, но не пришлось долго сомневаться в том, кто это.
Ц Кимберон! Старый друг! Как поживаешь? Ц Тяжело опираясь на палку, он пр
иблизился и протянул Киму руку.
Ц Рад тебя видеть, Мартен, Ц проговорил Кимберон, отвечая на крепкое ру
копожатие.
Мартен Кройхауф, один из богатейших купцов Альдсвика, был известен Киму
с давних пор как тщеславный и самодовольный хвастун. При обороне он пона
чалу действовал не самым лучшим образом. Однако в решающей битве он храб
ро сражался и даже был ранен. А теперь, пользуясь репутацией героя, он реши
л баллотироваться на вакантную должность бургомистра Альдсвика. Прозн
ав, что к особым отличительным знакам политика относится крепкое рукопо
жатие, он усердно совершенствовался в этом искусстве.
Ц Хорошо, Март, Ц сказал Ким и усмехнулся. Ц Считай, что мой голос у тебя
уже есть. Но скажи, чем я обязан твоему появлению?
Ц О! Ц вскричал Кройхауф и потер руки, как будто больше вовсе не нуждаяс
ь в палке с набалдашником из кости единорога, на которую до того демонстр
ативно опирался. Ц Конечно, это предвыборная кампания. Я должен посетит
ь своих избирателей, дом за домом, как положено. Ц И добавил хитро: Ц Разв
е хранитель Музея истории как член Совета Эльдерланда лишен права выбир
ать бургомистра? Ц Затем он громко рассмеялся над собственной шуткой.
Ц Даже если и так, Ц ответил Ким, Ц политика не мое дело.
Внезапно он осознал, каким негостеприимным, должно быть, выглядит.
Ц Проходи же. Могу ли я тебе что-нибудь предложить? Может быть, кусок пиро
га, если еще что-нибудь, осталось… Ц И он виновато взглянул в сторону кух
ни, вспомнив, что нынешней ночью в приступе голода доел последние крошки,
и теперь отнюдь не был уверен, что госпожа Мета испекла новый пирог. Ц Вы
пьешь что-нибудь? Или, может быть, выкуришь трубочку?
Ц Да, трубка Ц это, конечно, было бы неплохо! Ц обрадовался Кройхауф. Ц
О твоих сокровищах просто чудеса рассказывают.
Ц Это одна из привилегий, Ц объяснил Кимберон, провожая гостя в комнату
с камином, Ц которые дает должность хранителя. Помимо жалованья мне еще
полагается ежегодное табачное довольствие, да и мой предшественник, пок
ойный магистр Адрион, оставил мне богатый запас.
Он мог теперь произносить имя своего наставника, почти не чувствуя резко
го укола боли, напоминавшего об утрате. Но только почти.
Ц Что тебе предложить, Мартен? Большую трубку из морской пенки? Или, може
т быть, трубочку, вырезанную из корня вишни?
Конечно, это должна быть пенковая трубка, и Киму следовало добавить, что о
на как нельзя лучше подходит дородному торговцу в его богато вышитом жил
ете с золотыми пуговицами.
Когда они уселись на низкие стулья, а огонь, горевший в камине, отбрасывал
свой золотистый отблеск на стены, все немного напомнило старые времена.
Ким взглянул на свою трубку, дым из которой клубами поднимался вверх, и ог
онь отразился на его кольце, которое внезапно сверкнуло. До него как будт
о снова донесся, сквозь время и пространство, голос магистра Адриона: «Он
о будет напоминать тебе обо мне, когда ты будешь особенно в этом нуждатьс
я, и каждому откроет дорогу туда, где он больше всего нужен».
Ц Ах, Ц произнес Март Кройхауф и выпустил густое кольцо дыма, Ц помниш
ь, как мы лежали в окопе, справа и слева колючая изгородь, а перед нами враг:
тысячи темных эльфов, десятки тысяч больгов! Да, это были времена!
Ким констатировал, что воинство Тьмы в интерпретации Марта умножилось п
о меньшей мере раз в десять.
Ц Сейчас у нас все не так уж и плохо, Ц высказался он. Ц Единственное, че
го мне не хватает, так это нашего прекрасного темного пива. Но больги опус
тошили его запасы, когда грабили Альдсвик. Так что я могу тебе предложить
разве лишь чашку чая… С мятой или, если хочешь, с шиповником…
Ц Не утруждай себя, Ц сказал торговец. Ц Я принес кое-что получше. Нужн
ы только стаканы.
Ц Госпожа Мета! Ц громко позвал Ким. Ц Принесите нам два бокала хороше
го хрусталя! И себе не забудьте!
Быстрее, чем он мог себе представить, в дверях появилась экономка с подно
сом и тремя бокалами, вся Ц напряженное внимание. У нее была одна общая че
рта с Мариной, бывшей домоправительницей Кимберона, Ц она ничего не упу
скала из виду, а все, что слышала, становилось на следующий день предметом
общегородского обсуждения.
Март Кройхауф поднял брови:
Ц Здесь принято, чтобы прислуга вместе с господами…
Ц Марти, Ц фыркнула экономка, Ц я знала тебя еще тогда, когда ты лежал в
колыбели. Но и уже тогда ты был самодовольным и надутым.
Ц Помещица Кнопф никакая не «прислуга», как тебе известно, Мартин, Ц по
спешил защитить свою экономку Ким. Ц Она владеет поместьем более чем в с
то моргенов.
Морген Ц старинная немецкая мера площади, равная 0,25 гектара. Ц Прим. пере
в.
Ее муж погиб на войне, и она, не захотев сидеть на шее у детей, по собст
венному почину решила пойти ко мне на службу.
Ц Я в любом случае не стану голосовать за тебя, Марти, Ц съязвила помещи
ца.
Ц Достаточно! Ц Ким поднял руку. Ц Предоставим куму Кройхауфу возможн
ость порадовать нас.
Еще немного ворча, но, все же сознавая, что все внимание приковано к нему, М
артен Кройхауф достал нечто из кармана своей широкой накидки. Это была м
аленькая пузатая бутылка, едва ли больше ладони и из такого тусклого ста
ринного темно-зеленого стекла, что невозможно было догадаться о содержи
мом. Этикетки на бутылке не было, а пробка была покрыта некоей темно-корич
невой субстанцией. Помещица Мета сморщила лоб, как будто желая сказать: «
Это выглядит, однако, не очень-то многообещающе».
Из другого кармана торговец извлек нож с коротким лезвием и начал соскре
бать коричневое покрытие. Потом он осторожно потянул за пробку, которая
выскочила с громким хлопком. В воздухе разлился запах столь чистый, ясны
й и сияющий, что его, казалось, можно было увидеть. Это было так, словно в это
й бутылке хранилась некая эссенция лета, запах которой распространился
теперь в помещении, напоминая о зелени лугов, солнечном свете над полями
и согревающем тепле винограда.
Ц Выпьем в честь Отца, Ц произнес Кимберон, когда купец поднес ему бока
л.
Ц …И в честь Матери, Ц продолжила домоправительница, когда золотистый
напиток наполнил ее бокал.
Ц Во веки веков. Аминь, Ц завершил Кройхауф молитву, наполняя третий.
Они пили молча, и мир наполнял их сердца.
Ц Что это? Ц спросил Кимберон.
Ц Летнее вино, Ц объяснил купец. Ц С южных склонов в нижнем течении Эль
дера. И больше никогда не говорите, что вино из Эльдерланда пить невозмож
но.
Ц Но тут, конечно, не один виноград? Ц рискнул предположить Кимберон.
Ц Добавлено еще несколько приятных травок, Ц определила госпожа Мета,
Ц срезанных обязательно в полнолуние, когда они наделены большой силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46