Нерешительно и смущенно, как практикантка, впервые переступившая порог
храма правосудия, Энджи вошла в офис Кризисного центра и была встречена
улыбкой Лоры Хэмптон.
Ц Привет, дорогая! Ц Лора поднялась из-за стола, заваленного бумагами,
и поцеловала Энджи в щеку. Ц Рада тебя видеть.
Энджи нравилась Лора Хэмптон Ц та самая Лора, которая сначала взялась з
а развод Натали, а потом… потом взяла под крылышко саму Натали. Они сняли в
месте квартиру и прожили вдвоем почти пять лет, до прошлого Рождества. О
причине их разрыва Энджи так и не осмелилась спросить.
Лора взяла руку Энджи в свою и накрыла другой ладонью.
Ц Твоя мама рассказала о Рэйде. Мне очень жаль, дорогая.
Кивнув, Энджи украдкой огляделась. На обшарпанном диване сидели две груз
ные дамы средних лет, похожие, как обложки двухтомника, а на одном из выстр
оившихся вдоль стены стульев Ц изможденная индианка в сари. Выпрямив сп
ину, она застыла словно по команде «смирно», и лишь многочисленные брасл
еты нервно позвякивали на трясущихся худых руках. Сердце Энджи ухнуло к
уда-то в желудок. Здешняя атмосфера превзошла ее самые худшие ожидания.
Отрешенные от всего мира, посетительницы были погружены в бездну своих с
траданий. Энджи оставалось лишь поздравить себя с тем, что она не числитс
я в клиентках кризисного центра, а значит, ей не придется изливать здесь
душу.
Ц Где мама? Ц проглотив комок панического страха, шепотом спросила она
у Лоры.
Ц В суде. Но это ненадолго, через часок вернется. Энджи попыталась улыбну
ться в ответ, но ее хватило лишь на еще один кивок.
Сняв пальто и оставив его на рогатой вешалке в углу приемной, она прошла в
след за Лорой в комнатушку с единственным узким окошком под самым потолк
ом. Кроме металлических картотечных шкафов, в крохотное помещение с труд
ом втиснулись ветхий письменный стол да пара стульев. На всех горизонтал
ьных поверхностях громоздились папки и кипы бумаг.
Ц Обычно здесь работает Карен Левин-Томас, наш адвокат, Ц объяснила Ло
ра, Ц но сейчас она в больнице и не появится раньше чем через несколько м
есяцев. Так что кабинет в твоем распоряжении. Может, просмотришь кое-что
из дел, пока маму ждешь? Ц предложила она небрежно, хладнокровно, бесстр
астно. Равнодушно; словно ослепла внезапно и не заметила ее терзаний.
Энджи открыла первую папку и забыла обо всем на свете.

Энджи утерла слезы тыльной стороной ладони. Впервые за много дней она пл
акала не от жалости к себе, а от сочувствия к другим и еще от чего-то пугающ
его, чему не могла найти определения. Казалось, что проведенный в захламл
енной комнатушке час растянулся на годы. Казалось, что вовсе и не час она
здесь провела, а целую жизнь, достаточно долгую, чтобы проникнуться чужи
ми бедами. Энджи открывала папку за папкой, и каждая следующая усиливала
потрясение. Женские истории ужасали. Не во всех фигурировали мужья-изме
нщики, хотя и этих было предостаточно. Предательств иного рода тоже хват
ало, и почти везде женщин предавали мужчины Ц мужчины, захватившие влас
ть над женщинами, которые их любили, или стояли ступенькой ниже на служеб
ной лестнице, или… или…
Прочитанные дела поднимали вопросы, ответов на которые Энджи не знала, н
о она была потрясена неправотой правосудия, как ни парадоксально это зву
чит, и нечеловеческими страданиями, на которые обрекали женщин мужья. Од
ну из них муж-садист преследовал много месяцев после того, как суд запре
тил ему приближаться к ее дому. Другая по милости супруга-хапуги прозяба
ла с детьми в приюте, в то время как сам он благополучно проживал средств
а от продажи дома. Цепи предательств не было конца. Но ни одна из несчастны
х, обманутых женщин не могла себе позволить адвоката даже самого низкого
пошиба, хотя таких кругом пруд пруди.
В Кризисный центр приходили только те, кто отчаянно нуждался в помощи, и Э
нджи могла им помочь. Сейчас она это поняла. Да и раньше понимала, просто у
порно закрывала глаза. И в юридической школе, и после ее окончания, когда
искала работу, и позже, когда уже встречалась с Рэйдом, Ц все это время он
а знала о тяжком бремени, которое мама добровольно взвалила на свои плеч
и. Знала и не желала знать, чтобы не быть причастной к злу в мире. Охраняя св
ой маленький мирок, она пестовала собственный эгоизм и лепила собствен
ное фальшивое счастье с Рэйдом.
Теперь у нее нет ни Нидхэма, ни Рэйда, так почему бы не принять предложение
Натали? Несправедливость ведь налицо, и в ее силах исправить если не все,
то многое. Что мешает?
Распознать препятствие было непросто, но Энджи заставила себя это сдел
ать. И поняла, что под ее состраданием и жалостью таится заурядный страх.
До тошноты страшно представить, что любая из этих горестных судеб могла
достаться ей, и тогда на одной из этих папок-близнецов значилось бы ее им
я; что она могла бы быть такой же одинокой и обделенной любовью, как любая
из несчастных клиенток центра.
Тошнотворный страх, стиснув желудок, комом застрял в горле. Энджи уже сто
лько дней сражалась с желанием еще раз набрать номер Рэйда! Она насочиня
ла миллион причин, по которым на том конце провода могла отвечать мисс Со
прано. Рэйд нанял приходящую прислугу. Изнемогая от одиночества, Рэйд уе
хал к родителям и попросил соседку поливать цветы. Внезапно объявилась п
ропавшая тридцать лет назад сестра Рэйда… Возвращаясь к реальности, Эн
джи признавала, что сама себя обманывает, потому что готова поверить люб
ой, даже притянутой за уши причине. До сих пор сражение с телефоном она вы
игрывала, но сейчас, здесь, среди картонных папок, хранящих чужие одиноки
е жизни, тоска по Рэйду победила. Энджи потянулась к телефону и набрала н
омер офиса мужа. Слушая длинные гудки, она понимала, что должна бросить тр
убку, но желание услышать голос Рэйда захватило ее целиком.
Ц Эндовер Патнэм, Ц сказала одна из секретарш фирмы.
Ц Рэйда Уэйкфилда, будьте любезны, Ц отозвалась Энджи. От того только, ч
то она произнесла вслух имя мужа, по позвоночнику прокатилась дрожь.
В этот миг дверь распахнулась, и в комнатку энергичным шагом вошла Натал
и. Энджи спешно швырнула трубку на рычаг, будто мать застала ее за чем-то н
еприличным.
Ц Развлекаешься? Ц поинтересовалась мама.
Ц Куда там! Расстроилась до слез, Ц призналась Энджи. Слава богу, необяз
ательно сообщать все причины расстройства. Сделав пару успокаивающих в
дохов-выдохов, она обвела взглядом папки: Ц Что творится! Кошмар! Дело Кэ
ролин Стойерз об опеке просто…
Ц …цветочки. Взгляни-ка вот на это. Ц Натали бросила толстую папку на ст
ол перед дочерью. Ц Прочитай, что пытались сотворить с Джоанн Блум, Ц уз
наешь смысл слова «несправедливость». Карен заболела, вот что плохо, Ц
со вздохом добавила Натали. Ц Но она у нас крепкий орешек, выкарабкается
. Вот пройдет курс химиотерапии и вернется.
Энджи опустила ладонь на папку.
Ц А пока ее нет, что вы будете делать?
Она наконец нашла в себе силы встретиться взглядом с матерью. Лицо Натал
и не выражало ровным счетом ничего, но Энджи отлично понимала: мама забро
сила крючок и ждет, когда рыбка заглотит наживку.
Ц Знаешь, Ц продолжила она, не дожидаясь ответа, Ц с тех самых пор, как в
ы с отцом развелись, я считала тебя… м-м-м… чересчур непреклонной, что ли. М
не казалось, что твое поведение граничит с паранойей. Но после того, как я
все это прочла…
Ц Слышала мнение Уильяма Барроуза? Паранойя Ц это знание всех фактов.
Ц Натали окинула взглядом комнатку: Ц Неплохое местечко для работы, ка
к по-твоему?
Ц Что ты хочешь сказать? Ц уточнила Энджи, не сводя глаз с матери.
Ц То самое. Не желаешь ли пожертвовать двумя-тремя часами своего времен
и, чтобы нам помочь?
Ц Двумя-тремя? Ц невесело усмехнулась Энджи. Ц Скажи лучше Ц всей жиз
нью.
Ц Жизни не хватит, Ц возразила Натали. Ц Но сейчас, пока ты ищешь, где на
хлеб насущный заработать…
Натали с ее уловками Энджи видела насквозь, но тем не менее кивнула в знак
согласия. Не вечно же ей здесь работать, в конце концов, а пока суд да дело
Ц почему бы и нет? Все равно в Нидхэм ей теперь дорога заказана.
Ц Ладно, мам. Но учти Ц это временно.

ГЛАВА 13

Мишель ползала на четвереньках по ковру, собирая самые большие осколки р
азбитых ваз и зеркал. Глаза ее были сухими, она устала плакать после беспл
одных поисков Поуки и задолго до того, как попыталась мало-мальски наве
сти порядок в разгромленных детских. От мысли хоть что-нибудь спасти при
шлось отказаться. Мишель наполнила шесть самых больших мешков для мусо
ра изуродованными подушками и матрацами, раздавленными игрушками, в кл
очки разодранными книжками и постерами Ц словом, ошметками материальн
ой жизни двоих ребят. Фрэнк помог ей вернуть на место двухэтажную кроват
ь в комнате сына, но на большее его не хватило. До предела измученный, изби
тый, со сломанным ребром, он наконец позволил ей уложить его в постель. Ми
шель с Фрэнком решили, что детям сегодня ни к чему видеть лицо отца, сплош
ь в синяках и кровоподтеках. Да и завтра, наверное, тоже. Мишель и та испуга
лась при встрече с мужем. Дома она сразу же бросилась за льдом, сделала хо
лодные компрессы, но время было упущено. На Фрэнка без страха нельзя буде
т взглянуть еще как минимум неделю.
Мишель уже хотела подняться, когда заметила под кушеткой еще несколько
больших осколков, потянулась за ними… Боже, боже! Ровно двадцать четыре ч
аса назад она стояла на коленях на этом самом месте и точно так же протяг
ивала руку под кушетку. Но дом ее тогда дышал чистотой и уютом, а достать е
й нужно было всего лишь безобидные кубики «Лего». Горячие ручьи вновь по
текли по щекам. Мишель замотала головой, сквозь слезы глядя на свои полны
е осколков руки. Даже слезы не вытрешь. Впрочем, какая разница! Столько сле
з все равно не осушишь, так что нечего силы попусту тратить. Ощущение тако
е, будто едва выжила после страшной автомобильной катастрофы. Господи, к
ак же она была права, повторяя, что большинство несчастных случаев проис
ходит дома!
Когда кошмарная ночь, которая, казалось, будет длиться вечно, все же зако
нчилась, Фрэнк вызвал адвоката, и тот освободил их обоих из тюрьмы. Короты
шка в баснословно дорогом костюме, адвокат по имени Рик Брузман, оказалс
я личностью весьма профессиональной, но малосимпатичной и, на взгляд Миш
ель, крайне черствой. Мишель пыталась объяснить ему, что они с Фрэнком не
виновны, что полиция проявила по отношению к их семье нечеловеческую же
стокость и что подобное изуверство непременно должно быть разоблачено
на первых полосах газет.
Ц Первые полосы вам обеспечены, Ц с ухмылкой заявил Брузман. Ц А вот р
азоблачения не гарантирую.
Он явно пропустил мимо ушей все, что успела высказать ему Мишель, Ц насл
ушался, должно быть, за свою практику жалоб других, на самом деле виновных
клиентов. Действовал он быстро и со знанием дела: освободил Мишель, верну
л детей под ее опеку, существенно снизил залог для Фрэнка и вытащил его из
камеры предварительного заключения, но от него веяло холодом. Рядом с Ри
ком Брузманом Мишель чувствовала себя большей преступницей, чем даже в
окружении копов, с наручниками на запястьях.
Все еще с мокрыми от слез щеками, она наконец поднялась с колен и в которы
й раз обвела гостиную тоскливым взглядом. Пусть они были уверены, что в д
оме спрятаны наркотики или еще какая-нибудь гадость; пусть у них был орд
ер на обыск… Но зачем же рвать, ломать и крушить все, что попадается под ру
ку?!
Мишель выбросила осколки в мусорный бак, который заранее поставила поср
еди комнаты, и снова огляделась. Все картины сорваны со стен, холсты искро
мсаны, рамки разломаны. Поперек самого большого зеркала легла зигзагоо
бразная трещина. Вещи изо всех ящиков расшвыряны по полу. Обивка кресел, д
ивана, пуфиков вспорота; внутренности вылезли наружу. Диванные подушки
выпотрошены, и пустые чехлы валяются вокруг, словно гигантские, сыгравш
ие свою роль презервативы.
«Мерзкое зрелище, Ц думала Мишель, плетясь за новым пакетом мешков для
мусора. Ц Мерзкое… хотя и не без чудовищно грубой сексуальности». Дом ее
разорен. Сама она чувствует себя так, словно подверглась зверскому напа
дению и изнасилованию на глазах у детей и мужа. Вернуть уют дому непросто,
но возможно, а вот память о страхе, слезах и грязи душевной неистребима.
Мишель тоскливо посмотрела в окно. Нужно бы выйти за стульями, заполонив
шими лужайку во дворе наподобие пьяных в стельку родственников, свидете
лей и свидетельств семейной трагедии. Нужно бы выйти и ради бедного Поу
ки… вдруг на этот раз найдется? Но она боялась ступить на крыльцо и шагну
ть за ворота; ей не хватает мужества вновь ощутить на себе любопытные взг
ляды соседей. «Страх страхом, но привести в порядок и дом, и двор придется,
Ц сказала она себе. Ц Чтобы не добавлять страданий детям. Только вот де
л столько, что не знаешь, за что хвататься в следующую очередь. Руки опуска
ются».
Так и не распечатав новый пакет мусорных мешков, Мишель поднялась на вто
рой этаж, прошла по коридору мимо пустых, обезображенных детских и остор
ожно открыла дверь в спальню. Фрэнк, избитый, искалеченный, с заплывшим г
лазом, недвижно вытянулся на кровати. Дремлет? Она понимала, что не надо бы
его будить: покой ему необходим… Но не было сил уйти.
Стоило Мишель опуститься на кровать, как Фрэнк открыл глаза. И стоило ей
встретить страдальческий взгляд любимых черных глаз, как ее собственны
е вновь наполнились слезами.
Ц О, Фрэнк! Это ужасно! Они нас уничтожили!
Ц Ничего подобного. Ц Выпростав из-под одеяла руку, Фрэнк обнял жену и с
морщился.
Боже, как ему, наверное, больно! Но как приятно ощущать его тепло и нежност
ь… Пока Мишель рыдала, рука мужа лежала на ее плече, дарила утешение, влива
ла силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55