Хейворд заметил, что для неопытного глаза вождь могикан показался бы спя
щим, но на самом деле ноздри его раздувались, голова была немного поверну
та в одну сторону, а живой, быстрый взгляд беспрестанно переходил с одног
о предмета на другой.
Ц Взгляните на сагамора! Ц шепнул Соколиный Глаз, дотрагиваясь до руки
Хейворда. Ц Он знает, что малейшее его движение или взгляд может нарушит
ь наши планы и отдать нас в руки этих негодяев…
Его прервали внезапная вспышка и ружейный выстрел. Над костром, у которо
го сидел могиканин, взвились огненные искры.
Когда Хейворд взглянул во второй раз, то увидел, что Чингачгук исчез. Межд
у тем разведчик держал уже ружье наготове и с нетерпением ожидал минуты,
когда появится неприятель. Но атака, по-видимому, окончилась этой одной б
есплодной попыткой. Раза два до слушателей донесся шелест кустарников
Ц в чащу бросились какие-то фигуры. Вскоре Соколиный Глаз указал на волк
ов, поспешно убегавших от кого-то, кто вторгся в их владения.
После нескольких минут нетерпеливого, тревожного ожидания раздался вс
плеск воды и немедленно за ним выстрел из другого ружья.
Ц Это Ункас! Ц сказал разведчик. Ц У малого славное ружье. Я знаю звук е
го выстрела так же хорошо, как отец знает язык своего ребенка, потому что с
ам владел этим ружьем, пока не добыл лучшего.
Ц Что это значит? Ц спросил Дункан. Ц За нами следят, и, по-видимому, мы о
бречены на гибель!
Ц Вон те разлетевшиеся головни показывают, что замышлялось что-то недо
брое, а этот индеец может засвидетельствовать, что не произошло никакого
вреда для нас, Ц ответил разведчик, опуская ружье и идя к валу вслед за Чи
нгачгуком, который только что опять показался в свете огня. Ц Что это, са
гамор?
Минги действительно нападают на нас или это только один из тех подлецов,
что примазываются к военному отряду, снимают скальпы с мертвецов и, возв
ратясь домой, хвастаются перед женщинами своими храбрыми подвигами? Чин
гачгук спокойно уселся на свое прежнее место и ответил только после того
, как внимательно осмотрел головню, в которую попала пуля, чуть было не ока
завшаяся роковой для него. Тогда он удовольствовался тем, что поднял пал
ец и сказал по-английски:
Ц Один.
Ц Я так и думал, Ц заметил, садясь, Соколиный Глаз. Ц А так как ему удалос
ь броситься в озеро раньше, чем выстрелил Ункас, то более чем вероятно, что
негодяй будет рассказывать всякие небылицы о большой засаде, куда он по
пал, идя по следам двух могикан и одного белого охотника. Об офицерах он не
будет говорить: здесь они не идут в счет. Ну пусть его рассказывает, пусть!
В каждом народе найдутся честные люди, которые оборвут нахала, когда он с
танет говорить что-нибудь неразумное. Негодяй послал пулю так, что она пр
освистела мимо твоих ушей, сагамор.
Чингачгук снова принял прежнее положение со спокойствием, которого не м
ог нарушить такой пустячный случай. Ункас присоединился к остальным и се
л у огня с таким же спокойным видом, как отец.
Хейворд с глубоким интересом и изумлением наблюдал за всем происходящи
м перед ним. Ему казалось, что между жителями лесов существует какое-то та
йное понимание, ускользающее от его ума. Вместо поспешного пространного
рассказа, в котором белый юноша старался бы передать Ц а может быть, и пре
увеличить Ц события, происшедшие на темной равнине, молодой воин доволь
ствовался сознанием, что его дела сами будут говорить за него. Действите
льно, для индейца в данное время не. Представлялось случая похвастаться
своими подвигами, и, вероятно, не спроси Хейворд, не было бы произнесено ни
слова об этом деле.
Ц Что Сталось с нашим врагом, Ункас? Ц спросил Дункан. Ц Мы слышали ваш
выстрел и надеялись, что вы стреляли не напрасно.
Молодой воин отстранил складки своей охотничьей рубашки и спокойно пок
азал роковую прядь волос Ц символ своей победы. Чингачгук взял в руку ск
альп и внимательно рассматривал его в продолжение нескольких минут; пот
ом он бросил скальп, и величайшее отвращение отразилось на его энергично
м лице.
Ц Онайда! Ц проговорил он.
Ц Онайда! Ц повторил разведчик. Он подошел, чтобы взглянуть на кровавую
эмблему. Ц Господи помилуй! Если по нашему следу идут онайды, то эти дьяв
олы окружат нас со всех сторон! Для глаз белых нет разницы между кожей одн
ого или другого индейца, а вот сагамор говорит, что это кожа с головы минга
, и даже называет племя, к которому принадлежал бедный малый, так свободно
, как если бы скальп был листом книги, а каждый волосок Ц буквой. Ну, а что с
кажешь ты, мальчик? К какому народу принадлежал негодяй?
Ункас поднял глаза на разведчика и ответил:
Ц Онайда!
Ц Опять онайда! Если даже один индеец делает какое-нибудь заявление, оно
обыкновенно оказывается справедливым; но, когда его поддерживают люди е
го племени, тут не может быть ошибки.
Ц Бедняга принял нас за французов, Ц сказал Хейворд, Ц он не стал бы пок
ушаться на жизнь друзей.
Ц Чтобы он принял могиканина в военной раскраске за гурона! Это все равн
о, как если бы вы приняли гренадеров Монкальма в белых мундирах за красны
е куртки английских гвардейцев, Ц возразил разведчик. Ц Нет-нет, змея о
тлично знала свое дело, да и большой ошибки не было, так как делавары и мин
ги недолюбливают друг друга, на чьей бы стороне ни сражались их племена в
о время междоусобий белых. Поэтому, хотя онайды служат англичанам, я не за
думался бы и сам пристрелить негодяя, если бы счастливый случай свел нас.

Ц Это было бы нарушением нашего договора.
Ц Когда человеку приходится часто вступать в сношения с каким-нибудь н
ародом, Ц продолжал Соколиный Глаз, Ц и люди там честные, а сам он не моше
нник, то между ними возникает любовь. Но любовь между могиканином и минго
м очень схожа с приязнью человека к змее.
Ц Печально слышать это!
Ц Ну, что касается меня, то я люблю справедливость и поэтому не скажу, что
бы я ненавидел мингов. А все же только ночь помешала моему «оленебою» пус
тить пулю в этого онайду, который стрелял в нас из засады. Соколиный Глаз у
молк и отвернулся от огня.
Хейворд ушел на вал. Он не привык к военной жизни в лесах и потому не мог ос
таваться спокойным при мысли о возможности таких коварных нападений.
Дункан достаточно хорошо знал обычаи индейцев, чтобы понять, почему огон
ь был разведен вновь и почему воины, не исключая Соколиного Глаза, сели на
свои места около дымящегося костра так важно и торжественно. Он тоже сел
на краю вала, чтобы видеть и бдительно наблюдать за тем, что происходило в
округ.
После короткой многозначительной паузы Чингачгук закурил трубку с дер
евянным чубуком, выточенную из мягкого камня. Насладившись ароматом усп
окаивающего зелья, он передал трубку в руки разведчика. Трубка обошла та
ким образом присутствующих три раза среди полного безмолвия. Никто не пр
оронил ни слова. Потом сагамор, как старший по возрасту и положению, излож
ил план действий в нескольких словах, произнесенных спокойно и с достоин
ством. Ему отвечал разведчик. Чингачгук заговорил снова, так как его собе
седник не соглашался с его мнением. Молодой Ункас сидел молча, почтитель
но слушая старших, пока Соколиный Глаз не спросил его мнение из любезнос
ти. По выражению лица и жестам отца и сына Хейворд понял, что они придержив
аются одинакового мнения в споре, тогда как белый настаивает на другом. С
пор становился все оживленнее.
И, несмотря на это, терпению и сдержанности спорящих друзей могли бы поуч
иться самые почтенные министры на любом совещании.
Слова Ункаса выслушивались с таким же глубоким вниманием, как и полные б
олее зрелой мудрости слова его отца. Никто не выказывал ни малейшего нет
ерпения, и каждый отвечал только после нескольких минут молчаливого раз
думья.
Речь могикан сопровождалась такими ясными, естественными жестами, что Х
ейворд легко улавливал нить их рассуждений.
По тому, как часто индейцы упоминали о следах, обнаруженных ими в лесу, ясн
о было, что они настаивают на преследовании по суше, тогда как Соколиный Г
лаз постоянно протягивал руку по направлению к Хорикэну, из чего можно б
ыло заключить, что он настаивает на погоне по воде.
Могикане уже, по-видимому, стали брать верх в споре, как вдруг разведчик в
стал и, преодолев апатию, заговорил со всем искусством туземного краснор
ечия. Он указывал на путь солнца, поднимая руку столько раз, сколько дней н
еобходимо для выполнения его плана. Потом он обрисовал длинный, тяжелый
Ц путь среди гор и рек. Старость и слабость спавшего, ничего не подозрева
вшего Мунро были изображены знаками, слишком понятными, для того чтобы о
шибиться в их значении. Дункан заметил, что и о нем говорилось: разведчик п
ротянул ладонь и произнес имя «Щедрая Рука» Ц прозвище, данное Дункану
всеми дружескими племенами за его щедрость. Потом последовало изображе
ние легких движений лодки в противовес заплетающимся шагам усталого че
ловека. Он закончил указанием на скальп онайда и, по-видимому, настаивал н
а необходимости отправиться быстро, не оставляя за собой следов.
Могикане слушали внимательно. Речь Соколиного Глаза произвела свое дей
ствие, и под конец слова разведчика встречались обычными одобрительным
и восклицаниями. Короче говоря, Ункас и его отец, вполне убежденные довод
ами Соколиного Глаза, отказались от мнения, высказанного ими раньше, с та
кой терпимостью и простотой, что будь они представителями великой и циви
лизованной нации, то это непоследовательность привела бы к краху их поли
тической репутации.
Как только вопрос был решен, все споры и все связанное с ними, кроме принят
ого решения, мгновенно были забыты. Соколиный Глаз, не обращая внимания н
а одобрение, выражавшееся в глазах его слушателей, спокойно растянулся в
о весь свой высокий рост перед потухающим огнем и закрыл глаза.
Могикане, все время занятые чужими интересами, воспользовались этим мом
ентом, чтобы подумать и о себе. Голос сурового индейского вождя сразу ста
л мягче: Чингачгук заговорил с сыном нежным, ласковым, шутливым тоном. Унк
ас радостно отвечал на дружественные слова отца, и, раньше чем тяжелый хр
ап разведчика возвестил, что он уснул, в облике его спутников произошла п
олная перемена.
Невозможно выразить музыкальность их языка, особенно заметную в смехе и
ласковых словах; диапазон их голосов Ц в особенности голоса юноши Ц бы
л поразителен: от самого глубокого баса он переходил к тонам почти женск
ой нежности. Глаза отца с явным восторгом следили за плавными, гибкими дв
ижениями сына; он улыбался всякий раз в ответ на заразительный тихий сме
х Ункаса. Под влиянием нежных отцовских чувств всякий оттенок свирепост
и исчез с лица сагамора.
В продолжение целого часа индейцы отдавались своим лучшим чувствам; зат
ем Чингачгук объявил о своем намерении лечь спать, укутав голову шерстян
ым одеялом и растянувшись на сырой земле. Веселость Ункаса мгновенно про
пала. Юноша старательно сгреб угли так, чтобы их тепло согревало ноги отц
а, и отыскал себе ложе среди развалин.
Хейворд, проникшись чувством безопасности при виде спокойствия этих оп
ытных жителей лесов, последовал их примеру, и задолго до полуночи люди, ле
жавшие внутри развалин крепости, уснули крепким сном.

Глава 20

Албания!.. Склоняю взор. Привет
, Кормилица крутая непокорных!
Байрон. «Чайльд Гарольд»

На небе еще сверкали звезды, когда Соколиный Глаз разбудил спящих. Мунро
и Хейворд вскочили на ноги, как только услышали его голос у входа в убежищ
е, где они провели ночь. Выйдя из своего укрытия, они увидели разведчика, о
жидавшего их. Вместо всякого приветствия мудрый проводник сделал много
значительный жест, призывая к молчанию.
Ц Не говорите ни слова, Ц шепнул Соколиный Глаз, когда они подошли ближ
е. Ц Голос белого редко может приспособиться к тишине леса, как мы видели
на примере этого жалкого певца… Ну, Ц продолжал он, направляясь к защище
нному месту крепости, Ц спустимся в ров с этой стороны. Старайтесь ступа
ть по камням и бревнам.
Спутники исполнили его приказание, хотя причина таких необыкновенных п
редосторожностей оставалась для них тайной.
Когда они спустились в низкую впадину, окружавшую с трех сторон земляной
форт, то нашли ее почти совсем загроможденной развалинами. Осторожно и т
ерпеливо продвигаясь вслед за разведчиком, они выбрались наконец на пес
чаный берег Хорикэна.
Ц Это след, который можно учуять только носом, Ц сказал разведчик с удо
влетворением, оглядываясь на пройденный трудный путь. Ц Трава Ц преда
тельский ковер для беглецов, а на дереве и на камне не остается следа мока
син. Будь на вас военные сапоги, можно было бы, пожалуй, опасаться; но в обув
и из оленьей кожи, изготовленной как следует, человек может спокойно отп
равляться в горы… Подтолкни пирогу поближе, Ункас: здесь на песке следы о
чень заметны… Тише, мальчик, тише! Она не должна прикасаться к берегу, а не
то негодяи узнают, каким путем мы ушли отсюда. Юноша, осторожно подъехал к
берегу. Разведчик перекинул на корму доску, оставшуюся от развалин крепо
сти, и жестом пригласил офицеров в пирогу. После этого все снова было тщат
ельно приведено в прежний беспорядок. Соколиному Глазу удалось добрать
ся до пироги, не оставив после себя следов. Хейворд молчал, пока индейцы, о
сторожно гребя веслами, не отплыли на некоторое расстояние от крепости п
од широкую темную тень, падавшую с гор на зеркальную гладь озера.
Ц К чему этот тайный поспешный отъезд? Ц спросил он наконец.
Ц Если бы кровь онайды могла оставить след на воде, по которой мы плывем,
то вам сразу стало бы ясно, почему мы это делаем, Ц ответил разведчик. Ц Р
азве вы забыли, кого убил Ункас?
Ц Конечно, нет. Но ведь вы говорили, что он один, а мертвецов нечего опасат
ься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49