Они выполнили его просьбу, хотя при каждом движении Кэлис мычал от боли. Накор взял его обожженные руки и приложил к поверхности камня.
— Надеюсь, это ему поможет. — Он сделал несколько пассов в воздухе, что-то пробормотал и накрыл ладонями руки Кэлиса.
Накор почувствовал прилив тепла и опустил взгляд. Призрачный зеленый свет омывал его руки и руки Кэлиса.
— Энергия идет, — прошептал он и посмотрел туда, где Пуг и Томас сражались с демоном. Ни одна из сторон не могла одержать верх, и Накор сказал прислужникам Оракула:
— Держите его в таком положении, — а сам побежал к Миранде.
— Не помогает, — сказала она ему.
— Я знаю.
Пуг выпустил невидимый глазу сгусток энергии, но, когда тот ударил в демона, воздух вокруг зашипел. Томас был по-прежнему полон сил, ибо доспехи валхеру защищали его от любых повреждений. Демону пришлось бы долго сжимать его когтями, чтобы нанести серьезную рану.
Пуг отскочил назад.
— Лучшее, на что мы можем рассчитывать, это держать его на расстоянии, — выдохнул он. — Как Кэлис? — спросил он Миранду.
Та махнула рукой, и Пуг оглянулся. Кэлис сидел прямо, поддерживаемый прислужниками, и зеленое сияние обволакивало его. Пуг мгновение понаблюдал за этим и заметил:
— Он становится сильнее.
— Да, — подтвердил Накор. — Раз он держит камень, камень излечивает его, и он, набираясь сил, снова становится способным им управлять. — Взгляните!
Глаза Кэлиса уже были открыты, и хотя по лицу его было ясно, что он до сих пор страдает от боли, сын Томаса опять открыл Камень Жизни.
Зал снова наполнился изумрудными искорками: жизнь возвращалась туда, куда ей было предназначено. Пуг указал на отрубленную кисть демона, которая таяла на глазах, а потом — на кровоточащий обрубок, из которого уже росла новая.
— Она и демона лечит. — Вдруг его осенило, и он повернулся к Миранде:
— Ты знаешь сильное заклинание обездвиживания?
— Достаточно сильное для этого монстра? — с сомнением сказала Миранда.
— Продержи его хотя бы пару минут.
Миранда неуверенно покачала головой, но сказала:
— Попробую.
— Томас! — закричал Пуг. — Отгони его на минутку подальше! Потом он прикрыл глаза и начал что-то произносить нараспев, и Миранда присоединилась к нему. Багровые магические цепи окружили демона, прижав его крылья к спине. Потом они стянулись, и Якан взвыл от боли.
— Томас! — крикнул Пуг. — Смертельный удар!
Томас отвел назад руку и по самую рукоять погрузил золотое лезвие в сердце Якана. Черные глаза демона расширились, и кровь хлынула у него из носа и изо рта. Томас, крякнув, вытащил меч.
Пуг уронил руку, и внезапно демон исчез.
Какое-то мгновение все молчали. А потом Миранда спросила:
— Где он?
— Я его выкинул, — сказал Пуг. — Мы не можем его убить, но я знаю место, где он не выживет.
— Где? — заинтересовался Накор.
— Я отправил его на дно океана, во впадину между нашим материком и Новиндусом. Там глубина больше трех миль. — Почувствовав внезапную усталость, Пуг сел на пол. — Я наткнулся на нее случайно, когда исследовал нашу планету несколько лет назад. — Он посмотрел на Миранду. — Вспомни последние слова твоего отца.
— Он сказал: «Это — существа огня», — она нервно рассмеялась. — Теперь я вспомнила. Я еще ломала голову, что он имел в виду.
Накор сел рядом с Пугом:
— Это великолепно! А я и не подумал. — Он покачал головой. — Это же так очевидно.
— Что очевидно? — спросил Томас и, убрав меч в ножны, подошел, чтобы сесть тоже.
— Даже самый большой демон, — пояснил Накор, — по сути, не больше, чем язычок пламени.
Пуг сказал:
— Однажды я сражался с существами воздуха недалеко от Стардока и уничтожил, загнав их в воду. — Он указал на то место, где незадолго до этого стоял демон, и сказал:
— Купание Якана не убьет, зато его убьет три мили морской воды в сочетании с магическими оковами и раной в сердце.
— Это замечательно, — сказал Накор. — Ну, теперь все.
— Нет, — сказал Пуг и показал на Кэлиса.
Кэлис сидел уже без помощи прислужников, вперив взгляд в сердцевину Камня Жизни, который был уже меньше одной пятой своей первоначальной величины. Раны на его лице и руках исчезли, как будто их и не было.
— Я думаю, он скоро закончит, — сказал Накор. — Мы можем подождать.
— Пока мы ждем, гибнут люди, — сказал Томас.
— Это печально, — вздохнул Накор, — но это сейчас важнее.
Доминик и Шо Пи выбрались из укрытия, и аббат сказал:
— Он прав. Возможно, это самое важное дело, когда-либо сделанное в этом мире смертным. Теперь жизнь этого мира пойдет правильно, и порядок вещей начнет восстанавливаться.
— Начнет? — переспросила Миранда.
Доминик кивнул.
— Такой огромный ущерб невозможно возместить быстро. На это уйдут столетия, даже тысячелетия. Но теперь начнется заживление. Теперь боги смогут вернуться туда, куда их прежде не пускала злая воля Неназываемого.
— И долго нам ждать их возвращения? — спросила Миранда.
Накор засмеялся.
— Несколько тысяч лет, но, — он встал с места, — каждый день мир будет немного лучше, чем накануне, и в конце концов старые боги возвратятся, и наша планета станет такой, какой должна быть.
Пуг спросил:
— Как вы думаете, мы когда-нибудь узнаем, что довело Неназываемого до безумия?
— Есть тайны, которые никогда не раскрываются, — ответил Доминик. — И даже если мы найдем ответ, мы можем не понять, что он означает.
Накор пошарил в глубинах своей котомки и, достав оттуда Кодекс, передал Доминику.
— Возьми его. Я думаю, теперь ты сможешь извлечь из него пользу.
— А как же ты? — спросил Пуг. — Сколько я тебя знаю, ты всегда казался мне самым любопытным существом на планете. Разве ты не хочешь продолжить расшифровывать эту штуку?
Накор пожал плечами.
— Я с ней играл больше двухсот лет. Мне уже надоело. Кроме того, у нас с Шо Пи много дел.
— Каких дел? — спросила Миранда.
Накор усмехнулся:
— Мы должны основать новую религию.
Пуг рассмеялся.
— Очередное надувательство?
— Нет, я серьезно, — сказал Накор, тщетно пытаясь напустить на себя обиженный вид. — Я новый патриарх ордена Арх-Индар, а это — мой первый ученик.
Глаза Доминика стали круглыми, и Томас рассмеялся.
— Почему? — спросил Пуг.
— Если эти старики, — пояснил Накор, — способны вернуть Уравнителя, то в противовес Неназываемому кто-то должен вернуть и богиню добра, иначе Ишапу нечем будет уравновесить зло.
— Э… — протянул Доминик. — Достойное устремление, но слишком…
Миранда закончила за него:
— Честолюбивое?
Доминик сумел лишь слабо кивнуть.
— Крайне честолюбивое.
Пуг хлопнул Накора по плечу.
— Ну, если кто и способен на это, то только наш друг.
— Все, — сказал вдруг Кэлис.
Все обернулись к нему и увидели, как он раскрошил остатки Камня Жизни и развеял их в воздухе.
Остатки энергии, заключенной в Камне много столетий, вспорхнули подобно тысяче изумрудных бабочек, и в пещере снова стало темно. Прислужники Оракула вновь зажгли факелы, которые потушили во время схватки с демоном, и огромный зал опять осветился приглушенным светом. Драгоценный дракон продолжал безмятежно спать.
Кэлис поднялся. Его одежда была вся в дырах, но он стоял твердо, и на нем не было ни царапины. Он подошел к отцу, и они обнялись.
— Ты был великолепен, — сказал Томас. — Ты…
Кэлис перебил его:
— Я просто сделал то, для чего был рожден. Таково было мое предназначение.
— Но для этого требовалась отвага, — заметил Пуг.
Кэлис улыбнулся.
— Никого из присутствующих сегодня нельзя обвинить в ее недостатке.
— Меня можно, — вмешался Накор. — У меня ее маловато. Я просто не успел придумать хорошего способа отсюда смыться.
— Лгун, — сказала Миранда и игриво ткнула его локтем в бок.
Кэлис посмотрел на отца и сказал:
— Вот удивится мама.
— Чему она удивится? — не понял Томас.
— А ты выглядишь по-другому, — объяснил Пуг.
— Как это — по-другому?
Накор полез в мешок, покопался там и достал небольшое ручное зеркальце.
— Вот, посмотри.
Томас взял зеркало, и глаза его изумленно раскрылись. Он понял, что имел в виду его сын. Те черты, которые придавали ему нездешний вид, исчезли вместе с валхеру. Теперь он выглядел простым смертным, только уши остались остроконечными, как у эльфа. Он поглядел на Кэлиса и сказал:
— Ты тоже изменился.
— Мы все изменились, — сказал Доминик. Отступив на шаг, он откинул капюшон, и Пуг воскликнул:
— Твои волосы!
— Снова черные, правильно? — улыбнулся Доминик. — А ты выглядишь в точности как тогда, когда мы путешествовали в Келеван!
— Дайте-ка зеркало мне, — сказала Миранда и буквально вырвала его из рук Томаса. Придирчиво осмотрев себя, она воскликнула:
— Боги! Я выгляжу так, словно мне вновь двадцать пять!
Она повернула зеркало к Пугу, и он удивленно захлопал ресницами. На него смотрел молодой человек без всякого намека на седину в волосах или в бороде.
— Я… — тихо сказал он. Потом он сжал кулак и проговорил:
— Не могу поверить.
— Чему? — спросила Миранда.
— Много лет назад я повредил руку и уже забыл, каково это — чувствовать в ней полную силу. — Он снова сжал и разжал пальцы. — Совсем как новенькая.
— А на сколько я выгляжу? — спросил Накор и взял у Миранды зеркало. — Хм. Я выгляжу лет на сорок.
— Похоже, вы разочарованы, — заметила Миранда.
— Я надеялся, что стану красавцем. — Накор усмехнулся. — Но и сорок тоже неплохо.
— Теперь я понимаю, зачем пантатианам был нужен тот ключ и чье еще присутствие я ощущал, — сказал Кэлис.
— Неназываемый? — спросил Томас.
Кэлис покачал головой.
— Нет, не его. Наверное, тех существ, которые создали проход для пантатиан. Впрочем, одно было ясно: этот ключ должен был дать возможность Мааргу или Якану использовать Камень Жизни.
— В качестве оружия? — спросил Доминик.
— Нет, — сказал Кэлис. — В качестве чистой энергии жизни. Демоны ею питаются. Представьте себе Якана, только в десять раз больше и в тысячу раз сильнее. Вот что было бы, открой он этим ключом Камень Жизни.
Миранда покачала головой в изумлении.
— Но нам по-прежнему не известно, как все эти различные игроки, демоны, пантатиане, те, — она посмотрела на Пуга, — как ты их называешь?
— Шангри, — ответил Пуг.
— Да, шангри. Как они все собрались вместе, — закончила Миранда.
— Много еще непонятного, — сказал Пуг, — но пока нам не до этого.
Кэлис кивнул.
— Сейчас нас должно интересовать только одно.
— Что же? — спросила Миранда.
Кэлис помрачнел.
— Мы должны остановить войну.
ГЛАВА 27. ПРАВДА
Сражение бушевало.
Это был подлинный ад; на улицах при свете факелов бурлила толпа. Замок держался до ночи, но враг не стал отступать под прикрытием темноты. Не было никаких сомнений, что в штабе захватчиков произошли перемены, поскольку те же самые разношерстные наемники, с которыми Эрик имел дело с самого начала войны, теперь действовали слаженно, сполна использовали численное преимущество и сокрушали защитников.
Эрик послал людей к южной стене крепости, поскольку захватчики сделали попытку заполнить ров, чтобы подобраться к стенам. Мебель, сломанные фургоны, грязь — все, что попадалось им под руку, они бросали в воду. Защитники осыпали их дождем стрел, но атаки не прекращались.
Манфред смотрел со стены на людское море, грозящее затопить древнюю крепость.
— Нехорошо, — сказал он.
— У тебя просто талант все преуменьшать, — заметил Эрик и, положив руку ему на плечо, заставил его немного пригнуться. В тот же миг над головой Манфреда засвистели камни, пущенные из пращей с другой стороны рва.
— Как ты об этом узнаешь? — спросил Манфред.
— О чем?
— О том, что надо пригнуться?
Эрик улыбнулся.
— Просто увидел солдат с пращами на той стороне. И следил за ними. Это входит в привычку.
— Если повезет прожить достаточно долго.
— Как наши дела? — спросил Эрик.
— Я только что говорил принцу, что если мм не дадим им приставить лестницы, то продержимся да утра без особых хлопот. Самое трудное начнется, когда надо будет открывать ворота, чтобы впустить Восточную армию.
Эрик кивнул:
— Я уже сказал Патрику, что на заре поведу отряд на вылазку.
Манфред засмеялся.
— И я.
— Тебе нельзя, — сказал Эрик.
— Почему?
— Потому что ты — барон, а я просто…
— Ублюдок?
— Да.
— Но ты женат, а я нет, — возразил Манфред.
— Это ничего не значит, — сказал Эрик, но он знал, что для Манфреда эти слова звучат так же нелепо, как для него самого.
— Придумай аргумент поубедительнее, — сказал Манфред.
— А если я скажу, что ты нобиль, а я — нет? От тебя зависит много людей.
— А от тебя разве нет? — сказал Манфред. — Кроме того, звание рыцарь-капитана армии принца само по себе предполагает титул барона двора.
— Это разные вещи. У меня нет поместья и крестьян, которые нуждаются в моем покровительстве. Я не должен вершить правосудие или разбираться в тяжбах, которые не могут решить судьи. У меня нет городов, деревень и… вообще это просто другое дело!
Манфред улыбнулся.
— Ты уверен, что не хотел бы быть бароном?
— Титул отца унаследовал ты!
— Так-то оно так. — Манфред вновь посмотрел на стену:
— Им когда-нибудь будет конец?
— Вряд ли ты это заметишь. — Они присели под защитой зубца и немного передохнули. Эрик спросил:
— А почему ты до сих пор не женился? Я думал, герцог Ран давно подыскал тебе супругу.
Манфред засмеялся.
— Приезжала ко мне одна дама, но, по-моему, я не произвел на нее впечатления.
— Что-то с трудом верится, — заметил Эрик.
Манфред внимательно посмотрел на своего единокровного брата:
— Я думал, ты уже обо всем догадался, но вижу, что нет. — Он поглядел по сторонам и, убедившись, что никто не поднимается на стену, продолжал:
— Когда у тебя такая мамаша, начинаешь относиться к женщинам не так, как все. Стефан любил издеваться над ними. Я же предпочитаю их избегать.
— О! — только и смог сказать Эрик.
Манфред опять засмеялся.
— Я скажу тебе, что будет, если мы выживем. Ты можешь оказать мне услугу. Я женюсь на той, кого выберет для меня принц, и ты сможешь зачать следующего барона фон Даркмура. Это будет наша тайна, и я подозреваю, что моя предполагаемая супруга будет мне благодарна, если я пришлю тебя к ней в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77