— На пути к небесам, — ответил он.
— Сколько же времени мы летим? — спросила она. — Кажется, прошло уже несколько лет.
— Забавно, — ответил Пуг. — А мне кажется, что прошло всего несколько мгновений. Время искажено.
— Акайла был прав, — заметила она.
— С ним это бывает, — сказал Пуг.
Там, где они пролетали, пространство казалось многоцветным и искривленным. Звезды — вместо безбрежной тьмы ночи — плыли сквозь яркие разноцветные вихри, и сами тоже не были бесцветными.
— Я никогда не видела ничего подобного, — сказала Миранда, и сознание Пуга уловило эти слова как благоговейный шепот. — Откуда ты знаешь, куда идти?
— Я следую за линией, — ответил он, мысленно указав на тонкую силовую линию, которая уводила их прочь из Мидкемии.
— Она бесконечна, — сказала Миранда.
— Это вряд ли, однако я думаю, что Маркос Черный, покинув Мидкемию, отправился в весьма далекое путешествие.
— Мы следуем за ним?
— Очевидно, — сказал Пуг.
Они летели сквозь космос и наконец спустились к зеленовато-голубому шару, который кружился вокруг звезды. Вокруг него вращалось три луны.
— Мы вернулись туда, откуда начали путь, — сказала Миранда.
Пуг посмотрел вниз и действительно увидел Мидкемию.
— Нет, — сказал он. — Я думаю, что мы прибыли в прошлое.
— Путешествие во времени?
— Для меня оно уже не первое, — ответил он.
— Ты мне обязательно потом расскажешь.
Пуг попробовал отговориться.
— В те разы я никогда ничего не решал. И всегда чувствовал, что риск значительно превышает выгоду.
— Тебе не приходило в голову перенестись в прошлое и убить эту Изумрудную Королеву в ее хлеву? — спросила Миранда, и Пуг уловил в ее вопросе знакомую суховатую усмешку.
— Это невозможно, иначе пришлось бы это сделать.
— По-видимому, в этом и заключается парадокс.
— Более того, существуют законы, на которые мы даже в мыслях не можем покушаться. — Он затих, и, когда заговорил вновь, Миранда не могла определить, сколько длилась пауза — мгновение или год. — Все сущее, как мы знаем, это всего лишь иллюзия, сны некоего творца, которые нам не дано постичь.
— В таком виде эта мысль выглядит слишком тривиально.
— Не скажи. Может быть, это самая глубокая истина, которую способен постичь человек.
Они снижались над знакомой Пугу картиной. Около разрушенного Сетанона стояла армия во главе с королем Лиамом. Пуг вдруг испытал странные чувства, увидев внизу себя самого. Пятьюдесятью годами ранее Пуг прощался с Маркосом.
— Что он говорит? — спросила Миранда.
— Слушай, — сказал Пуг.
Более молодой Пуг сказал:
— Да, но все же это тяжело.
Высокий тонкий человек в коричневой куртке с веревочным поясом и в сандалиях сказал:
— Все когда-нибудь кончается, Пуг. Теперь закончилось время моего пребывания в этом мире. Валхеру больше нет, и силы полностью ко мне вернулись. Я должен двигаться к чему-то новому. Гатис пойдет со мной, а об остальных позаботятся на моем острове, так что здесь меня больше ничто не держит.
Миранда сказала:
— Гатис не уезжал!
— Я знаю, — сказал Пуг.
Она пристально присмотрелась к своему возлюбленному и почувствовала что-то знакомое.
— Тебе это кажется забавным?
— Скорее нелепым, — был ответ.
Маркос Черный, легендарный верховный маг, прощался с более молодым Томасом, который был облачен в великолепные доспехи, горевшие на солнце белым золотом.
Миранда сказал:
— Он опять за свое?
— Как это? — не понял Пуг.
— Снова морочит вам голову.
— На сей раз нет, — ответил Пуг. — Он честно верит в то, что говорит о пантатианах и Мурмандамусе.
Маркос сказал:
— …силы, дарованные тому, кто выдает себя за Мурмандамуса, это не иллюзия, созданная заклинанием мага. Он обладает реальной властью. Чтобы завоевать сердца и управлять даже такой темной расой, как моредхель, надо многое уметь. Возможно, без влияния валхеру люди-змеи смогут стать обычной разумной расой среди многих других рас. — Он замолк на мгновение, словно пытаясь увидеть будущее. — Но очень может быть, что я ошибаюсь. Берегитесь их.
— Вот тут он оказался прав, — сказала Миранда. — Пантатиан не исправишь. Наследие валхеру необратимо их изменило.
— Нет, — сказал Пуг. — Тут что-то другое. Что-то гораздо более сильное.
Пуг и Миранда увидели, как Маркос закончил прощаться, и Пуг почувствовал, что им снова овладевают старые эмоции.
— Это было трудное время, — сказал он Миранде. И скорее ощутил, чем услышал, что она его понимает.
Маркос значил для его развития больше, чем любой другой человек. Пугу все еще снились сны о том времени, что он провел в собрании магов на Келеване, сны, в которых Маркос был среди его учителей. Пуг знал, что глубоко в его мозгу сидят вопросы, которые сможет разрешить только Маркос или время.
Пуг и Миранда увидели, что Маркос повернулся и пошел прочь от шеренги солдат, от Пуга и Томаса. Он шел и на ходу таял, пока не исчез совсем.
— Дешевый трюк для публики, — сказала Миранда.
— Нет, все не так просто, — сказал Пуг. — Гляди.
Он изменил зрение и увидел, что Маркос не исчез из виду, но изменился. Его тело продолжало идти, но стало неосязаемым, словно сотканным из тумана и дыма. Маркос заговорил с кем-то невидимым, и вверх, к небесам, устремился поток его силы.
— Что это? — спросила Миранда.
— Я не знаю точно, — ответил Пуг. — Но, кажется, догадываюсь.
— Приказывай, мой господин, — сказал Маркос невидимому существу.
— Иди, пришло твое время, — сказал голос.
Миранда и Пуг почувствовали радость волшебника, когда таинственная сила подняла его над землей и он полетел, совсем как они в Эльвандаре.
— Смотри! — воскликнула Миранда, и они увидели внизу, на земле, его распростертое тело. — Он умер?
— На самом деле он жив, — сказал Пуг, — но его душа пребывает в другом месте. За ней-то мы и должны следовать.
Сквозь годы и расстояния летели они по пятам за самой сущностью Маркоса Черного. Время вновь не имело никакого значения, а они рассекали межзвездное пространство, пока наконец не вернулись обратно в Мидкемию и вновь увидели ее сверху, оказавшись выше огромных пиков Ратн'гари.
— Мы здесь уже когда-то были! — воскликнула Миранда.
— Нет, — сказал Пуг. — То есть да, мы были здесь, но не в этом месте.
— Посмотри, это же Небесный Град, который ты создал.
— Нет, — ответил Пуг. — Это настоящий Небесный Град.
Поперек убеленных снегом горных вершин тянулся город невероятной красоты. Огромные кристаллы, на которых держались крыши города, сверкали подобно гигантским алмазам, и каждая грань светилась изнутри.
Пуг сказал:
— Внизу, на несколько тысяч футов ниже облаков, находится Некрополь. Туда-то я и вел тебя, и он похож на ту иллюзию, которую я для тебя создал, только мое творение было всего лишь бледной тенью этого великолепия.
Миранда согласилась:
— Видно, что это не иллюзия, и однако, это тоже нельзя назвать реальностью.
— Я создал свою иллюзию для того, чтобы обмануть твои физические ощущения. А это — произведение разума. Мы воспринимаем его напрямую, без помощи органов чувств.
— Я понимаю, — сказала она, — все же я несколько сбита с толку.
Пуг внезапно изменился, прямо на глазах у Миранды став таким, каким она его знала: человеком, имеющим тело, которое было ей знакомо так же хорошо, как и ее собственное.
— А так лучше? — спросил он, и слова, казалось, шли из его уст.
— Да, — ответила она.
— Ты тоже можешь так сделать. Достаточно лишь пожелать этого. Она сконцентрировалась и внезапно почувствовала, что становится менее воздушной, и, поднеся к глазам руку, увидела, как и ожидала, Твердую плоть.
— Это всего лишь очередная иллюзия, — сказал Пуг, — но так тебе будет привычнее.
Зал, в котором они стояли, был похож на тот, который Пуг создал, чтобы обмануть Миранду при первой встрече с нею. Когда она приехала, чтобы найти Пуга, он заставил ее за собой побегать, пока наконец они не оказались здесь, в горах Ратн'гари, совсем недалеко отсюда. Он создал иллюзорный Небесный Град, чтобы спрятаться от нее.
Миранда сказала:
— Зал похож, но насколько он огромнее! — Потолок его был самим небесным сводом, вместо фонарей горели звезды. Миранда видела, что там, где в иллюзии Пуга для поклонения богов были выделены маленькие площадки, здесь были площади размером с город.
Линия силы, за которой они следовали после отбытия Маркоса из Сетанона, плавной дугой спускалась с потолка и исчезала из поля зрения.
Они двинулись за ней и, миновав пересечение двух путей, остановились там, где соприкасались площади четырех богов. В воздухе ощущалось какое-то странное движение, и Миранда проговорила:
— Ты чувствуешь?
— Теперь опять измени свое восприятие, — сказал ей Пуг.
Миранда попробовала последовать его совету, и внезапно зал заполнился темными фигурами. Подобно существам из голой энергии, в которых они превратились в роще Эльвандара, этим существам явно не хватало отличительных черт. Но Пуг и Миранда были блестящими созданиями из сплошного света, а они казались темными фигурами с едва заметным свечением.
— Кто это такие?
— Молитвы, — ответил Пуг. — Каждого человека, который возносит им молитвы, боги слышат. Мы с тобой видим эту молитву в образе молящегося человека.
Миранда сошла вниз на дорожку и посмотрела вверх. На лазурном троне возвышалась огромная статуя, во много раз больше человеческого роста. Статуя казалась застывшим белым человеком с легким синеватым оттенком. Его глаза были закрыты. Некоторые тени молящихся подходили к этой статуе.
— Кто это? — спросила Миранда.
— Эортис, мертвый Бог Моря. Киллиан занимает его владения, пока он не вернется.
— Он мертв, но он вернется?
— Скоро ты многое поймешь, а пока и этого довольно, чтобы сказать, что, если мои подозрения окажутся справедливыми, в грядущей войне гораздо больше смысла, чем просто победа над безумными существами, одержимыми манией бессмысленного разрушения. — Он под вел ее к другому перекрестку. Указав на дальнюю стену, он сказал:
— Обрати свое мысленное видение вдаль и скажи мне, что ты там видишь.
Она повиновалась, и наконец на стене появился гигантский знак. Она долго не могла рассмотреть рисунок, потом сказала:
— Я вижу семиконечную звезду Ишапа над полем из двенадцати точек в круге.
— Смотри глубже, — приказал он.
Она послушно вглядывалась в символ и через минуту увидела новый узор.
— Я вижу другой рисунок, четыре ярких огонька горят на четырех концах звезды. И между двенадцатью яркими точками виднеется много тусклых.
— Скажи мне, что ты видишь на трех концах звезды ниже тех, которые ярко освещены.
Миранда сосредоточилась на них и спустя мгновение увидела то, что интересовало Пуга.
— Один из них слегка освещен! Тот что в центре. Тот, что справа от него… — Она замялась.
— Ну что? — спросил он.
— Он не тусклый! Он заблокирован… Что-то не дает ему гореть!
Пуг сказал:
— Мне тоже так кажется. А последний огонек?
— Он не горит.
— Теперь, я думаю, разгадка близка, и скоро я узнаю правду. — Тон, которым это было сказано, навел ее на мысль, что он был не слишком рад встрече с этой конкретной правдой.
Они пошли дальше. Подойдя к самому дальнему углу Зала Богов, они оказались между двумя статуями. Одна из них была совершенно безжизненной, и Пуг сказал:
— Водар-Хоспур, мертвый Бог Знания. Как много мы могли бы узнать, если бы он вернулся.
— Никто больше не поклоняется знанию?
— Немногие, — сказал Пуг, — но богатство и власть, похоже, занимают человечество больше, чем все остальное. Из всех, кого я знаю, только Накор, кажется, на самом деле хочет знать.
— Знать что?
— Да все, — весело ответил он.
Они подошли ко второй статуе. Слабая линия, которая являлась духом Маркоса, опускалась прямо на голову статуи. Миранда посмотрела на лицо изваяния и чуть не задохнулась от изумления.
— Маркос!
— Нет, — ответил Пуг. — Взгляни на имя, которое высечено на постаменте.
— Сариг, — сказала она. — Кто это?
— Не совсем еще мертвый Бог Волшебства.
— Это Маркос Черный! — выпалила она, и в первый раз за все время их знакомства Пуг увидел на лице Миранды смятение и даже страх. — Маркос — бог?
— спросила Миранда, и в первый раз за все время их знакомства Пуг услышал в ее голосе беспокойство. Насмешка, сухой юмор исчезли.
— Да, — ответил он, — и нет.
— Так кто же он?
— Мы это узнаем, когда поговорим с ним, — ответил Пуг. — Я, кажется, знаю ответ, но хочу услышать это от него. — Пуг взмыл в воздух и оказался перед неподвижным лицом статуи.
— Маркос!
Тишина.
Миранда поднялась и, встав рядом с Пугом, спросила:
— Что теперь?
— Он спит. Он грезит.
— Что все это значит? — спросила она. — Я все еще не понимаю.
— Маркос Черный пытается достичь божества, — ответил Пуг. — Он стремится заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Сарига. Или Сариг создал Маркоса Черного, чтобы в один прекрасный день он заменил его. Что-то в этом роде. — Он указал на линию силы. — Эта линия все еще функционирует, и на другом конце ее находится смертное тело, которое мы считаем Маркосом, но разум, сущность, душа его — здесь, внутри этого существа, которое пока не имеет формы. Они едины — и в то же время различны, связаны — и в то же время обособлены.
— Сколько продлится это восхождение к богу? — спросила Миранда, не пытаясь скрыть страх.
— Столетия, — тихо ответил Пуг.
— Что мы будем делать?
— Мы его разбудим.
Иллюзорный Пуг закрыл глаза и сосредоточился. Миранда почувствовала, как внутри волшебника собирается энергия и превращается в могучую магию. Она ждала, но, вместо того чтобы выплеснуть эту энергию, Пуг продолжал ее накапливать. Вскоре ее обуял страх, ведь она думала, что постигла волшебные искусства и знает пределы мастерства Пуга, но увидела, что в обоих своих суждениях очень сильно ошиблась. Через некоторое время страх сменился безмерным изумлением, когда она поняла, что, хоть и обладает недюжинными познаниями в области магии, этот подвиг она повторить не в силах.
Внезапно взрыв в воздухе расколол изваяние. Их оглушил звон тысячи разбитых тарелок. В яркой вспышке света Миранда на мгновение увидела, как глаза Маркоса открылись и посмотрели прямо на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77