Он знал, что Лайл — убийца, профессиональный вор, контрабандист и сводник, повинный в стольких преступлениях, сколько мух слетается на навозную кучу, но в Лайле он видел самого себя, каким он стал бы, не сведи его случай много лет назад с принцем Арутой. Он рассказал Лайлу о той встрече, когда он увидел принца на улице, спасаясь от тайной полиции Джоко Рэдбурна, и о том, как позже он спас Аруте жизнь. Это событие привело к тому, что Джимми-Рука, юный воришка, стал сквайром Джеймсом, а впоследствии, спустя почти пятьдесят лет, Джеймсом, герцогом Крондорским.
Джеймс вздохнул.
— Если б я знал, что тебе можно доверять, я бы за эти годы уже не раз воспользовался твоей помощью.
Лайл рассмеялся:
— Джимми, за то короткое время, что я тебя знаю — сколько? три визита за сорок лет? — я полюбил тебя как брата, коим ты и являешься, но говорить о доверии? Ты шутишь.
Джеймс тоже рассмеялся.
— Я уж вижу. Будь у тебя возможность, ты бы повесил меня за измену и сам стал герцогом Крондорским.
— Это вряд ли. У меня никогда не было таких устремлений.
Послышался новый удар, и один из гвардейцев сказал:
— Это, должно быть, заброшенный склад в районе мельницы, ниже по реке. У нас там было две сотни бочек.
Еще до начала осады люди Джеймса прошли по всему городу, оставляя на стратегически важных участках бочонки с квегийским огненным маслом.
— Видели бы вы защиту Арменгара, — сказал Джеймс гвардейцу. — Этот город был мечтой защитника и кошмаром завоевателя. — Он сделал волнообразное движение рукой, как будто по траве ползет змея. — Не было ни одной улицы, длиннее полета стрелы, без изгиба. У всех домов нет окон на уровне улицы, везде тяжелые дубовые двери, которые запираются только изнутри, и все крыши плоские.
Солдаты улыбнулись и закивали, а один сказал:
— Платформы для лучников.
— Совершенно верно, — сказал Джеймс, — так что защитники могли переходить с крыши на крышу по длинным доскам, которые они за собой убирали, а те, кто находился внизу, были постоянно под обстрелом. Когда Мурмандамус и его отряды вошли в город. Гай дю Бас-Тайра поджег двадцать пять тысяч бочек горючего масла…
— Двадцать пять тысяч! — воскликнул Лайл. — Ты шутишь.
— Нет. И когда они рванули… — Он снова сел. — Это невозможно описать словами. Просто представьте себе башню огня, которая поднимается до небес, и вы получите слабое представление об этом взрыве. Грохот. Я чуть Не оглох. У меня потом неделю звенело в ушах.
В дверь постучали, и солдаты похватали оружие. Стук повторился, как и было условленно, и, притушив единственный фонарь, подпольщики впустили патруль.
Внутрь быстро протиснулись шестеро солдат в сопровождении трех гражданских жителей.
— Околачивались тут поблизости, — сказал один из патрульных, кивнув на тех, кого они привели.
Главарь Мошенников посмотрел на новеньких и сказал:
— Это мои.
— А кто ты такой? — спросил один из этих трех.
Джеймс рассмеялся:
— Конспирация имеет свои недостатки. — И повернувшись к трем ворам, сказал:
— Это ваш главарь. Это Честный Человек.
Троица переглянулась, и один из них сказал:
— А ты, конечно, герцог Крондорский.
Все присутствующие в комнате дружно рассмеялись, кроме этих троих. Одна девица из шайки Лайла растолковала им, в чем дело. Когда они поняли, что она не шутит, и когда один из тяжело вооруженных солдат подтвердил ее слова, новенькие сразу притихли. Герцог и глава Гильдии Воров, даже находясь в подвале, соединенном с коллектором, все равно были двумя самыми могущественными людьми в городе.
Через равные промежутки времени разведывательные партии выходили в город и, возвращаясь, приносили новости о боях на улицах. Защитники заставили захватчиков дорого заплатить за каждую улицу и дом, но отступление было неизбежно.
Лайл, просидевший взаперти несколько дней, сказал:
— Если уже ясно, что сражение проиграно, почему бы тебе не приказать своим ребятам покинуть город?
— К сожалению, у меня нет возможности передать им такой приказ, — без тени сожаления на лице сказал Джеймс. — И для того чтобы сработал наш план, захватчики должны думать, что мы потеряли здесь всю армию.
— Ба, да ты просто дьявол, — сказал Лайл. — Я даже не знаю, смог бы я отправить на смерть такую уйму народу.
— Конечно, смог бы, — будничным тоном ответил Джеймс. — Если бы твоя задача была сохранить Королевство, ты не пожалел бы города, пусть даже это город принца.
— Что же это за план такой?
Джеймс сказал:
— У меня есть несколько тысяч бочек квегийского огненного масла, которое по моему приказу будет вылито в коллекторы. Рано или поздно эти ублюдки наверху начнут соображать, что часть людей скрывается внизу, в коллекторах, и, когда они начнут искать, их ждет сюрприз.
— Несколько тысяч? — Мошенник выразительно присвистнул. — Это жуткая вещь. Огонь будет гореть прямо на поверхности воды.
— Это еще не все, — сказал Джеймс. Он указал на цепь, довольно новую на вид, которая висела возле одной стены. При ней всегда находился караульный.
— Я уже задавался вопросом, зачем она нужна.
— Это я перенял у старого Гая дю Бас-Тайра, когда мы бежали из Арменгара. Потяни за цепь, и ты выпустишь в туннели тоненькую струйку нефти. Есть такие маленькие, изолированные стоки, трубы и кульверты…
— Я знаю. Первые коллекторы старого города. Но их перекрыли сто лет назад, когда были построены более глубокие.
— Так вот, они снова открыты. — Джеймс сел, прислонившись к стене. — Хорошо иметь на руках схемы всех зданий и коммуникаций города. Когда эти кульверты заполнятся нефтью, ее пары начнут проникать в большие туннели. Там они объединятся с парами квегийского масла, плавающего на поверхности, и когда все это загорится, весь город взлетит на воздух.
— Взлетит?
— Взорвется, — пояснил Джеймс. — Когда пыль уляжется, от Крондора не останется камня на камне.
— Будь я проклят! — воскликнул Мошенник.
Джеймс сказал:
— Это мой единственный дом, коллекторы и дворец, воры и знать. Крондор — место, где я родился на свет.
— Ладно, если ты намерен здесь умереть, не мог бы ты дать мне возможность немного увеличить расстояние между мной и Крондором, прежде чем потянешь за эту цепь?
Джеймс рассмеялся.
— Конечно. Когда мы потянем за цепь, у нас останется около часа в запасе, пока огонь не доберется сюда. — Он пожал плечами. — Я не знаю, сколько времени у нас будет тогда. — Он указал на дверь в восточной стене. — Там есть туннель, который ведет на окраину города.
— Так ты хочешь отослать нас всех вперед, потом потянешь за цепь и помчишься что есть духу?
Джеймс усмехнулся.
— Ну, примерно.
Главарь Мошенников присел рядом с братом.
— Знаешь, я не представляю себе, как можно вылезти среди бела дня в тылу у захватчиков, но уж лучше это, чем сидеть здесь и ждать, пока ты нас изжаришь.
Сверху раздался какой-то шум, и все подняли головы к потолку. Караульные приготовились.
— Судя по звукам, они добрались уже до этой части города, — тихо сказал Джеймс.
— Или кто-то ищет место, где можно спрятаться, — прошептал Лайл. — Может, это еще кто-то из моих.
Джеймс дал знак одному из солдат, тот кивнул и, спокойно опустив щит и меч, поднялся наверх по короткой лестнице, ведущей к квадратному люку. Он чуть приоткрыл крышку люка и тут же отстранился, явно изумленный увиденным.
— Миледи, — почтительно произнес он.
Увидев жену, Джеймс схватился за голову.
— Что ты здесь делаешь! — закричал он.
Гамина подняла руку.
— Не надо говорить со мной таким тоном, Джимми.
Но Джеймс едва владел собой от гнева.
— Ты уже должна была быть в Даркмуре с Арутой и мальчиками. Как, дьявол тебя побери, ты здесь оказалась?
Она была вся в грязи, а волосы ее были растрепаны и покрыты сажей.
— Ты забыл, что Пуг дал тебе цуранский шар для перемещения. А я нет.
— Как ты узнала, где меня искать? — спросил он, все еще пылая от ярости.
Гамина погладила мужа по щеке:
— Ты, старый дурень, думал, я не услышу твои мысли на таком расстоянии?
Гнев его утих.
— Зачем ты пришла? Ты же знаешь, что мы можем не уйти отсюда живыми.
Глаза ее увлажнились, и она сказала:
— Знаю. Но неужели ты думал, что я смогу без тебя жить?
Джеймс обнял ее и прижал к груди.
— Ты должна вернуться.
— Нет, я не вернусь, — твердо сказала она. — Я не могу. Шар потерял силу. Мне удалось добраться только до рынка, а там я его бросила. Сюда мне пришлось идти пешком.
Она придвинулась к нему и прошептала:
— Если ты не можешь жить без этого проклятого города, знай, что я не могу жить без тебя.
Джеймс молча обнимал ее. Прожив со своей женой пятьдесят лет, он знал, что ее не переспорить. Он сам решил покинуть город последним, и если ему суждено умереть вместе с Крондором, это только к лучшему; он постоянно терзался из-за того, что за успех его плана жители столицы принца заплатили ужасную цену. Их никто не предупредил заранее, не было никакой организованной эвакуации, поскольку, если бы враг думал, что в городе нечем поживиться, он обошел бы его стороной. Более того, враг должен думать, что большая часть армии Королевства разбита в Крондоре.
Джеймс не мог вынести мысли, что столько людей гибнет, а он останется в живых. Еще в самом начале, составляя план защиты. Королевства, он решил, что, когда его городу придет пора умереть, он умрет вместе с ним. Но теперь он должен был уехать, поскольку Гамина не уедет без него.
Лайл сказал:
— Это твоя жена?
Джеймс кивнул.
— Это — единственная женщина, которую я любил, Лайл. — Он улыбнулся Гамине.
Она удивленно раскрыла глаза.
— Твой брат? — Герцог кивнул, и она сказала Лайлу:
— Я слышала о вас, но не могла себе представить, какой вы.
Сделав жене знак садиться, Джеймс сказал:
— Впервые я с ним познакомился, когда в Таннерусе на меня напали какие-то люди, приняв за него.
Лайл рассмеялся и сказал:
— Это хорошая история.
Джеймс начал рассказ о странной миссии, с которой его послал Арута, и хотя Гамина слышала его уже много раз, она сидела рядом с мужем, склонив голову ему на плечо, и не мешала ему говорить. Солдаты и воры, прячущиеся во мраке, забыли на мгновение о своем ужасном будущем, слушая повесть о лучших днях, когда герои побеждали злодеев. Кроме того, думала Гамина, Лайл сказал, что это хорошая история.
***
Кэлис присмотрелся. В середине Камня Жизни что-то было. Он заметил это, когда Пуг переместил Камень Жизни во времени, чтобы все могли его видеть. Кэлис почувствовал энергию внутри камня и через некоторое время смог даже ее разглядеть; Прислужники Оракула, оторвавшись от своих мистических уроков, подошли к нему и стали смотреть. Они поделились с ним пищей, хотя он не мог вспомнить, что они ему дали. Он был поглощен камнем.
Кэлис расслабился и позволил своему сознанию свободно блуждать, и время от времени перед ним мелькали какие-то образы. Он видел людей, существ, очень напоминающих его отца, он видел тени сил, клубящихся позади этих образов, и именно они были прекраснее всего.
Дни шли за днями, и Кэлис потерял счет времени, погружаясь все глубже и глубже в тайну Камня Жизни.
***
Эрик отдал приказ, и его люди начали организованное отступление. Враг был меньше чем в полумиле от него, и Грейлок сообщил, что следующая позиция отступления защищена хорошо.
Эрик решил, что лучший способ отыграть часть времени, которое было потеряно во время обороны Крондора, это задерживать врага маленькими заставами через каждый день пути, вместо того чтобы стараться удержать его на одной позиции в течение трех недель. Первоначальный план сражения требовал от него продержаться на первой позиции и течение семи дней; Эрик продержался девять.
Впереди было еще семь укреплений, и если бы он сумел выгадывать по три-четыре дня на обороне каждой позиции, они наверстали бы упущенное время. Но Эрик смотрел на свое будущее без особого оптимизма; план защиты Запада делал упор на самую северную и самую южную позиции, а Эрик был в центре, и там должна была быть самая податливая защита, которая бы медленно пятилась, чтобы соблазнить врага. Северные и южные фланги направили бы врага в центр, и большая часть армии Изумрудной Королевы оказалась бы на Королевском Тракте и в пределах пяти миль по обе его стороны. Беда в том, что с каждым днем на центр давило все больше вражеских солдат.
Эрик ужасно жалел, что Кэлис исчез куда-то с таинственной миссией как раз тогда, когда он больше всего нуждался в его присутствии, и за центр отвечал Грейлок. Эрик предпочел бы заниматься тем, что ему полагалось делать по первоначальному плану: держать северный фланг. Отступать всегда сложнее, чем драться.
Теперь наблюдатели сообщили, что враг поднял знамена, приготовившись к главному наступлению на его позиции. Эрик рассчитывал отступить по крайней мере еще на милю, пока враг доберется до этого места. Он сигнальными флажками дал своим стрелкам команду отходить назад. Сначала предполагалось, что они останутся и будут изводить врага по мере приближения, но, судя по последним донесениям, это может стоить жизни слишком многим лучникам. Тогда Эрик нашел другой способ их расставить, чтобы они могли задержать авангард вражеского войска и при этом иметь верный шанс вовремя уйти.
Вся беда в том, что на первой стадии отступления им не хватило бы времени подготовиться, чтобы дать отпор, если бы враг на них напал. Если бы удалось оторваться от врага хотя бы на день пути, они успели бы окопаться и принять бой, когда их настигнут, но в случае поражения войско Эрика было бы обречено
— противник значительно превосходил его численностью.
Нужно было увести людей на следующую позицию, где его ждал Грейлок со своими людьми. Там два их отряда должны были защищать укрепления, пока враг не отступит, потом люди Грейлока начнут отходить назад к следующей позиции. По этой схеме они должны были действовать в течение трех месяцев или до тех пор, пока не достигнут Даркмура. Когда враг начнет постепенно стягивать все силы с флангов в центр, в поддержку Грейлоку с Эриком будут выделены новые отряды, но эта стадия должна была начаться не раньше следующего месяца, и если захватчики не покинут южного и северного флангов, помощи не жди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77