Почувствовав, что страсть его гаснет, он сказал:
— К сожалению, мне нужно идти.
— О! — надулась она.
— Извини, но я должен собрать документы для твоего отца.
Пока он одевался, она обнаженная лежала на траве при свете полной луны. Когда он был готов, она встала и поцеловала его.
— Что ж, если тебе надо бежать, тогда беги. Я увижу тебя завтра?
— Завтра никак не получится, — сказал Ру. — Может быть, через день.
— Хорошо, я пойду спать и, лежа на простынях буду думать о тебе, — сказала она, скользнув рукой вниз по его животу.
— Мне же будет трудно идти, — простонал он.
Она рассмеялась.
— Ну и что, а мне из-за тебя жить трудно. Разве я могу думать о других мужчинах, если у меня есть ты? — Она снова поцеловала его и сказала:
— Отец удивляется, почему я не выхожу замуж. Он мечтает о внуках.
— Я знаю, — нахмурился Ру. — Но это невозможно.
— Быть может, боги смилуются над нами, и когда-нибудь мы будем вместе.
— Я должен идти, — сказал Ру.
Он ушел. Сильвия подобрала платье, но вместо того чтобы одеться, отнесла его в дом и, зайдя в свою комнату, бросила на пол.
Тихий стон, донесшийся из недр кровати, вызвал у Сильвии улыбку. Подойдя ближе, она рассмотрела на покрывале два переплетенных тела. Сильвия шлепнула служанку по голой заднице, и девушка испуганно взвизгнула.
В тусклом свете, пробивающемся через окно, Дункан посмотрел на Сильвию и улыбнулся.
— Привет, дорогая, — сказал он с блудливой улыбкой. — Мы уж без тебя заскучали.
Сильвия пихнула служанку в бок и сказала:
— Подбери мою одежду и отдай в стирку.
Служанка посмотрела на хозяйку ничего не выражающим взглядом и выскользнула из кровати. Собрав одежду Сильвии и собственную заодно, она поспешно вышла из спальни и закрыла за собой дверь.
Сильвия протянула руку и, поглаживая Дункана, проговорила:
— Ну, по крайней мере она тебя подготовила.
— Я всегда готов, — сказал он и, приподнявшись, поцеловал ее в шею. Сильвия толкнула его назад и, усевшись на него верхом, сказала:
— Ты должен оказать мне услугу.
— Все что угодно, — сказал Дункан, и они пристально посмотрели друг другу в глаза.
— Я знаю, — проворковала Сильвия и, наклонившись, поцеловала его.
— От тебя пахнет травой, — заметил он.
— Еще бы, — сказала она. — Я развлекала твоего кузена на лужайке.
Дункан рассмеялся.
— Если бы он знал, что из его объятий ты прямиком отправилась в мои, то просто умер бы на месте. Он к этому слишком серьезно относится.
Сильвия легонько впилась ногтями в его щеки.
— Лучше б ты тоже к этому относился серьезно, мой похотливый павлин! Я собираюсь сделать тебя таким богатым, что тебе и не снилось. — Сильвия понимала, что ей нужен мужчина, который бы в глазах общественности возглавлял объединенные компании Ру и ее отца. Дункан был достаточно глуп, чтобы она могла им вертеть годами, — а когда он ей надоест, избавиться от него будет нетрудно. Не обращая внимания на боль, Дункан сказал:
— Богатство я люблю.
— Теперь об услуге.
— Я слушаю?
— Ты должен убить свою невестку.
Дункан молчал, и дыхание его стало тяжелым. Наконец он спросил:
— Когда?
— Не позже чем через неделю.
— Почему?
— Потому что тогда я смогу выйти замуж за Ру, ты, дурак! — воскликнула Сильвия, чувствуя, как возрастает ее удовольствие.
— Каким образом твоя свадьба, с моим кузеном сделает меня богатым? — спросил Дункан.
Вдруг Сильвия выгнула спину и, задрожав, упала на Дункана, достигнув вершины наслаждения. После долгого молчания он сказал:
— Каким образом ваша свадьба…
— Я тебя слышала, — перебила она его.
Как это на него похоже, подумала Сильвия. Не мог даже подождать, пока она насытится. Наконец она скатилась с него и сказала:
— Таким образом, что через некоторое время мы сделаем меня вдовой Руперта. А затем, после того как траур кончится, мы с тобой сможем пожениться.
Дункан рассмеялся и, грубо схватив ее за волосы, притянул к себе без намека на нежность.
— Ты восхитительная женщина, — сказал он, игриво куснув ее в губы. — У тебя нет ни малейшего представления о высоких чувствах, моя милая. — Он подмял ее под себя и заглянул в глаза. — Мне нравятся браки по расчету. Это я могу понять.
— Хорошо, — сказала Сильвия, довольно сильно хлопнув его по лицу. — Мы по-прежнему понимаем друг друга.
Дункан снова начал ее возбуждать, и Сильвия подумала, что, хоть он и годится на роль номинального главы дома и в постели ему нет равных, все портит его невоспитанность. Начать со служанки, не дождавшись ее, это непростительно. Девчонку надо будет утром наказать за то, что уступила Дункану. Сильвия ни секунды не ревновала к ее красоте, но она настаивала на повиновении, а этим двоим никто не давал разрешения заниматься любовью.
Сильвия вздохнула и задрожала, когда Дункан начал исследовать ее тело, и подумала, что год или два она еще могла бы вытерпеть Дункана, прежде чем убирать его с дороги. А потом ей придется охомутать себе молодого дворянина, может быть, даже этого гадкого внука герцога, который так стойко игнорирует ее авансы. Это был бы хороший куш. Но как бы там ни было, прежде чем сделать окончательный выбор, она их всех перепробует. Сильвия была согласна даже родить одного-двух отпрысков для барона или графа, если это необходимо. Она задумалась над тем, какие потери придется понести ее упругому телу в связи с материнством, и задалась вопросом, нет ли таких микстур или других чудодейственных средств, которые сохранили бы ее такой, какая она сейчас. Женщины мучаются этим вопросом испокон веков. Потом она подумала, а почему только граф? Почему не герцог? У этого Дэшела, который работает на Руперта, есть брат, не так ли? И рано или поздно он займет место герцога. Тогда она стала размышлять, не будет ли он менее устойчивым к ее чарам, чем брат, если бросить ему вызов.
Дункан целовал ее живот, а она думала, что именно этого ей и надо. Новый вызов. Все вокруг настолько предсказуемы. Закрыв глаза и выгнув спину, она подумала: а ведь и принц еще не женат!
Пуг материализовался возле берега, где группа учеников слушала лекцию Чалмса по волшебству. Он взял с собой Накора и Шо Пи, и, увидев эту троицу, лектор замолчал. Внешность Пуга его удивила: он был совсем худым, и его волосы и борода были такими короткими, словно только что отросли. Во всех его движениях была какая-то истома.
— Милорд, — сказал Чалмс Пугу, — ваше появление такая неожиданность для нас.
Пуг сказал:
— Нам надо обсудить важные вопросы. Собери остальных мэтров в палате заседаний. Я буду через минуту.
Если магу, который был теперь главой сообщества, не пришлось по вкусу такое заявление, то он мастерски это скрыл. Чалмс по-кешийски приложил руку к сердцу и сказал:
— Все будет сделано, милорд.
Накор посмотрел на учеников, сидевших с удивленными лицами на берегу, и крикнул им:
— Проваливайте!
Ученики быстро разошлись, оставив магов одних.
Они переместились в Крондор с Калином, которому Пуг велел задержаться, чтобы присматривать за обороной города до тех пор, пока Пуг не вернется. Внук Пуга Арута сумел убедить деда в том, что отчаянно нуждается в его советах, поэтому Пуг чувствовал, что ему нужно как можно скорее возвращаться в город принца.
— Ты знаешь, что делать? — спросил Пуг.
— Конечно, — ответил Накор. — Не могу сказать, что мне это по нраву, но я понимаю, почему это необходимо.
Пуг пожал плечами.
— Если мы переживем еще несколько месяцев, настанет время волноваться о том, что здесь происходит. Разве что у тебя есть план получше?
Накор потер подбородок.
— Я не знаю. Может, и есть, но в любом случае сначала нам придется сделать это.
— Ну, тогда гуляй! — со смехом сказал Пуг. — Когда мы закончим, возьмешь лошадей и помчишь в Сетанон. Я не думаю, что для тебя найдется дело в Крондоре. И постарайся в мое отсутствие помочь Томасу.
Накор и Шо Пи поспешили к парому, который должен был переправить их в город, а Пуг направился к большой цитадели Стардока.
Он вошел в здание и нашел центральную палату, где уже собрались старшие маги острова. Когда он зашел в зал, они встали со своих мест, и он, сделав им знак садиться, прошел на место, по традиции занимаемое главой совета.
— Время летит, и все меняется, — начал он без долгих вступлений. — Я был рад позволить вам играть в независимость от Королевства и Кеша, пока был мир, но больше так продолжаться не может.
— Ходят слухи, что начинается война, — сказал Чалмс. — Вы хотите, чтобы Академия приняла сторону Королевства?
— Да, — сказал Пуг.
— Многие из нас родились в Кеше и не питают любви к Королевству, — сказал другой маг.
— Вы — Роберт де Лиес?
— Да, — с поклоном ответил молодой маг, польщенный, что его запомнили.
— Вы ведь родились в Королевстве.
— Совершенно верно. Я просто хотел указать, что после той лояльности, которую мы все испытываем в отношении Стардока, симпатии наши разделяются.
Пуг сказал:
— Позвольте мне говорить с вами откровенно: Стардок принадлежит мне. Академия была построена на мои деньги на земле, дарованной мне королем, и пока я от нее не отказался, она моя.
— Все это так, — сказал де Лиес, — но многие захотят уехать, и это я рассматриваю как поражение принципов, которые соединяли нас.
Пуг улыбнулся.
— Я понимаю и ценю ваше академское желание сидеть здесь и спорить об очевидных вещах, пока на вас не снизойдет какое-нибудь глубокое философское понимание, но в данный момент к Крондору на всех парусах движется самая большая армия в истории мира, и мы не можем позволить себе такую роскошь.
Услышав про паруса, некоторые из присутствующих магов нахмурились.
— Мы думали, что скопление на юге кешийских солдат было прелюдией к войне, мой лорд, — сказал Чалмс. — Что это еще за флотилия?
Пуг сказал:
— Позвольте мне быть кратким. Огромная армия под командованием демона плывет через Бесконечное Море к Крондору. Как только город будет сокрушен в прах, эта армия попытается захватить и поработить все от этого острова до Илита, от Крондора до Саладора. Будет столько крови и стрельбы, что вы и представить себе не можете.
Маги загомонили, и Пуг дал им минуту, чтобы обсудить эту весть. Потом он поднял руку, и в комнате стало тихо.
— Но страшнее всего то, что их окончательная цель, даже без их ведома, это приз, который в их руках может уничтожить все живое в Мидкемии.
— Это возможно? — спросил де Лиес.
— Не только возможно, но и вероятно, — сказал Пуг, — если никто не согласится мне помочь.
Молодой маг сказал:
— Я готов помочь.
Пуг улыбнулся.
— Как часто мы недооцениваем нашу молодежь, — заметил он, но другие маги в совете продолжали хранить молчание.
Наконец Калид, один из старших магов родом из Кеша, сказал:
— Если это правда, тогда все то, ради чего мы трудились, в опасности. Не разумнее ли будет остаться здесь, чтобы защитить библиотеку и оборудование?
Пуг сказал:
— Я не могу повлиять на ваше решение. Я могу приказать вам уехать, но какой в этом смысл? — Он встал. — Я пойду в свою башню и буду ждать там в течение двух часов. Вызовите всех магов, имеющих способности к военной, оборонной магии или искусству врачевания, и передайте им все, что я сказал. Те, кто согласится помочь, поедут со мной. Остальные могут оставаться здесь и в меру своих сил защищать Стардок.
Пуг ушел, а маги начали обсуждать то, что он им только что рассказал. Приставив лестницу к своему кабинету, Пуг вошел в потайную дверью, вход в которую был строго запрещен всем, кроме него. И не успела дверь за ним захлопнуться, как он уже перенесся на Остров Мага.
Гатис, похожий на гоблина пришелец из далекого мира, который служил у Маркоса и Пуга мажордомом, был на своем обычном посту в центральной комнате дома, которую он превратил в рабочий кабинет с видом на сад, созданный Пугом.
— Мастер Пуг, — сказал Гатис, — прав ли я, предполагая, что мастер Маркос скоро вернется к нам?
Пуг улыбнулся. Гатис однажды говорил ему, что между ним и Маркосом существует некая мистическая связь.
— Да, это так, хотя где сейчас он и Миранда, мне не известно.
Гатис поднялся:
— Жду ваших приказаний, милорд?
— Принеси мне свежую одежду и чего-нибудь горячего поесть, а я пока приму ванну.
Одной из самых приятных вещей на вилле Беата, как называли этот дом на Острове Мага, была баня по-кешийски. Пуг привел ее в действие, и когда Гатис принес поднос с жареным мясом, сыром, хлебом, зеленью и кувшином холодного белого вина, Пуг, расслабив мышцы, уже сидел в горячем бассейне.
Глядя на его шрамы и слишком короткие волосы и бороду, Гатис сказал:
— Могу я предположить, что у вас были трудности?.
Пуг рассмеялся.
— Мне всегда нравилось, как ты изящно умеешь преуменьшать, мой друг. — Он взял кубок, который протянул ему зеленолицый мажордом, и, сделав глоток, сказал:
— Ты знал, что Миранда — дочь. Маркоса?
— Я подозревал об этом, — ответил Гатис, — хотя вообще-то мне редко представлялась возможность поговорить с этой молодой женщиной во время ваших кратких визитов сюда из Стардока. Но кое-что в ее манерах напомнило мне о Черном, так что это для меня не открытие.
— А для меня было открытием. Может, ты знаешь и то, что ее матерью была леди Кловис?
— Вот теперь я поражен! — воскликнул Гатис. — Я познакомился с Черным, когда он помог мне бежать из моего родного мира. Это было довольно давно, но, видимо, уже после того, как он покинул Миранду и ее мать.
— Я поем и должен вернуться в Стардок, — сказал Пуг. — Но прежде чем уйти, я хочу удостовериться, что защита не повреждена. Огромный вражеский флот скоро будет проходить мимо, и хотя их цель — Крондор, кому-то может прийти в голову остановиться здесь и исследовать остров.
— Я готов выполнить любые приказы. — Гатис обнажил в улыбке свои острые зубы. — Тем не менее, если я правильно понимаю, некоторые из ваших учеников с помощью нехитрых фокусов еще как могли бы дать отпор мародерам.
Пуг рассмеялся.
— Я и сам не мог бы сказать лучше.
— Скоро ли вы вернетесь?
Пуг помрачнел.
— Не знаю. Было бы нечестно с моей стороны не сказать тебе, что речь идет о судьбе целого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77