Пант (судя по всему, это был тот самый пресловутый скупердяй, которого упомянули в разговоре грабители) недоуменно повел хоботком – видимо, до него не сразу дошло, что под "честным предпринимателем" подразумевают именно его.– Ты слышал, что тебе сказали? – поддержал, наконец, он своих незваных защитников. – Если у тебя нет денег, чтобы заплатить за обед или выкупить свои шмотки – вали, пока тебя не вышвырнули.Иван недобро прищурился и схватился за меч.Вернее, за то место, где меч обычно был.Если бы царевич воспитывался в легендарном монастыре Бао-Лине, о чем он долго мечтал и бесплодно намекал своим родителям, он бы сейчас схватил со стойки крышку от кастрюли, и через три минуты в этом заведении вертикально остались стоять бы только стены.Но он вырос во дворце лукоморского царя, вернее, в его библиотеке, и этот прискорбный для уличного бойца факт любого делал полностью непригодным к рукопашной с четырьмя зелеными верзилами из неизвестного мира.Поэтому единственное, что оставалось побежденному в так и не начавшемся сражении лукоморскому витязю, это гордо развернуться, презрительно пожать плечами и, не теряя чувства собственного достоинства, покинуть помещение.Когда он проходил мимо окна, оттуда на него дерзко и высокомерно глянул какой-то растрепанный, бледно-зеленый и длинноносый до отвращения, абориген.Иван раздраженно замахнулся, и абориген в ответ агрессивно взмахнул рукой.Царевич, рефлекторно пытаясь предотвратить удар, выкинул кулак вперед, раздался веселый звон разбитого стекла...– Зеркало!!! Он разбил мое зеркало!!! – завопил за спиной хозяин.– Голодранец!!! – подхватила его жена.– Попался!!! – взревела где-то за его спиной криминальная четверка.– Бей его, бей его! – вступил хор веселых голосов из-за других столов, и Иванушка, не дожидаясь окончания спевки и наплевав на приличия и традиции лукоморских витязей, распахнув дверь плечом, вылетел на улицу и помчался, не разбирая дороги, подальше от столь негостеприимной точки общественного питания.Мощная пружина вернула тяжелую дверь на место как раз в тот момент, когда в проеме показались двое из громил. Еще двое и все остальные, пожелавшие принять участие в неожиданном развлечении, были отброшены ими назад и друг на друга, образовалась изрядная куча-мала, в которой, поняв, что босоногого хулигана им уже не догнать, раззадоренные посетители решили подраться хотя бы между собой, чтобы не пропадать куражу зазря, и были в тот день биты многие окна, блюда и зеленые носатые лица.А бедный Иванушка, потрясенный, разбитый и голодный, несся очертя ушастую голову, расталкивая встречных прохожих, проезжих и просто неповоротливые деревья, пока не понял, что за ним никто не гонится, что он уже не в городе, а в лесу, и что он безнадежно заблудился.Опять.И теперь, наконец, у него есть время, чтобы спокойно присесть под каким-нибудь деревом или кустиком, отдышаться и обдумать создавшееся положение.Хотя, обдумывать тут было не слишком много.Во-первых, после падения в фонтан в мире джина он неизвестно как оказался в совершенно ином мире.Во-вторых, он не имел ни малейшего представления, как отсюда выбраться, а если это ему и удастся, то неизвестно, куда он после этого попадет, и не будет ли это новое место таким, что уж лучше бы ему оставаться здесь.В-третьих, он навсегда потерял человеческий облик и стал похож на обитателей этой негостеприимной страны.И, последнее и самое главное, он потерял сапоги и их надо вернуть любой ценой. Сергий, если узнает, убьет.Хотя, честно говоря, он с удовольствием предпочел бы быть убитым отроком Сергием в своем родном и знакомом, как старый диван, мире тоскливому существованию здесь, среди слоников, которые решили стать зайчиками, забыв о том, что вообще-то они зеленые человечки...Иванушка устало опустился на землю, покрытую опавшими розовыми листьями, и глянул на свое отражение в неподвижной темно-лиловой воде (откуда-то он точно знал, что это именно вода, а не последствия глобальной экологической катастрофы) маленького лесного озерка.Отражение грустно подтвердило самые худшие его опасения.Расстроено швыркнув хоботом, царевич оторвал от подола рубахи полосу и принялся перевязывать порезанную предательским зеркалом руку. Через тонкую ткань медленно проступали красные пятна крови."Хоть это осталось, как у людей", – невесело усмехнулся царевич. – "А то, я уж думал, будет какая-нибудь синяя жижица... Или бесцветный газ..."Светило в неуклонно сереющем небе утомленно проваливалось в горизонт.Приближалась ночь.Хотелось есть и пить.В существовании в лесу специально для заблудившихся путников и беглецов удобных пятизвездочных избушек с гостеприимными, полными полезной информации и добрых советов хозяевами Иванушка разуверился давным-давно, месяца полтора назад, и поэтому теперь сразу решил полагаться только на себя.И чтобы не вспоминать лишний раз о том, что он оказался один-одинешенек где-то на выселках Вселенной без обратного билета, он решил занять себя чем-нибудь нужным и важным, например, поиском под ногами или над головой чего-нибудь съедобного и, если повезет, тропинки хоть куда-нибудь.Со съедобным проблем не возникло – шагах в пятидесяти от озерца рос большой, в меру колючий куст, весь покрытый крупными круглыми ягодами с прозрачной кожурой, через которую просвечивала сочная красная мякоть. Они оказались ароматными и приятными на вкус (особенно для человека, несколько дней толком вообще не евшего – три стакана лимонада, выпитые в доме джина, даже самый строгий диетолог питанием назвать бы не мог. У него от голода просто язык бы не повернулся.).И царевич, не раздумывая, и не обращая внимания на то, что по кислоте они уступали разве что аккумулятору, быстро и жадно объел половину урожая.К тому времени, когда он запил свою вегетарианскую трапезу холодной лиловой водичкой из озера, предусмотрительно сперва сдув с ее поверхности нахальных голенастых насекомых, уже почти полностью стемнело.Он решил отложить поиски выхода до завтра, забрался на кривое дерево с желтой корявой корой и попытался устроиться поудобнее на толстой развилке метрах в трех от земли. Когда это ему все же не удалось – как Иванушка и предполагал, развилка дерева, даже очень толстая, заметно отличалась не в лучшую сторону от даже самой неудобной кровати – он походя пожалел, что он слоник, а не птичка, недолго полюбовался двумя большими лунами на небосводе – красной и белой, чтобы не сказать – прозрачной, зависшими рядом, почти касаясь друг друга, и незаметно забылся тревожным неровным сном. Сон снился ему только один, короткий, но зато повторяющийся – как он во сне ворочается, свешивается с ветки и летит с трехметровой высоты на землю головой вниз. Каждый раз он вздрагивал, невнятно вскрикивал, но проснуться сил не хватало, и двухминутный кошмар, чуя свою безнаказанность, приходил к нему снова и снова.Так они втроем – Иванушка, дерево и навязчивое сновидение – провели всю короткую летнюю ночь и не видели самого интересного.Того, что случается раз в семьсот лет.Чуда природы.Медленного слияния двух лун – яркой красной и белой, прозрачной.Когда красная луна полностью скрылась за прозрачной, из недр ее вырвался луч алого света и, сконцентрированный и усиленный прозрачной луной, как лупой, упал на лес, где мучительно коротал ночь Иванушка.Он стремительно пробегал по деревьям и кустам, как будто второпях разыскивая что-то, и тут и там то и дело вспыхивали и гасли гроздья маленьких огоньков.А, между тем, луны степенно продолжали свое движение, и через несколько минут диски их сместились, и луч, коротко скользнув по дрожащей листве в последний раз, пропал, чтобы появиться снова только через семьсот долгих лет.И лишь лунная ягода – круглая, с прозрачной кожурой, через которую просвечивает сочная красная мякоть – слабо светилась в темноте призрачным космическим светом далеких лун.Но пришло неяркое заспанное утро, и пропал и он, и ничто более не напоминало нелюбопытным жителям этого мира о таинственном ночном событии.Иван проснулся в препротивнейшем настроении.Болела затекшая спина. Болели бока. Болели плечи. Шея вывернулась на сорок пять градусов и упорно не желала вставать в природой предназначенное ей положение. И, что самое обидное, вокруг не было ни единого следа хищных зверей, спасаясь от общества которых он и забрался на ночь на это несчастное дерево, как делали все витязи Лукоморья всю сознательную жизнь.Несмотря на все вчерашние усилия, сегодня есть хотелось снова, и едва ли не в десять раз сильнее.Но при одном взгляде на прозрачно-красные ягоды Иван как-то сам по себе вспомнил, что человек, даже непонятно как и неизвестно на сколько оказавшийся в таком нелепом обличье, как он, все равно остается существом, любящим на завтрак зажевать кусочек свинины с хрустящей поджаренной корочкой, или говядины в грибном соусе, или баранины с черносливом, или котлетку, желательно отбивную, или пельменей с уксусом и перцем тазик побольше, или хотя бы сковородочку грибочков жареных с картошечкой и лучком...Дальше Иванушка думать не смог, потому что захлебнулся слюной.Так дальше продолжаться не могло.Что бы сейчас на его месте сделал Сергий?Пошел и ограбил бы кого-нибудь, а на вырученные деньги накупил в городе разносолов.Такой вариант царевича не устраивал – во-первых, по этическим соображениям, во-вторых, по причине отсутствия на данный момент города.Но найти город, наверное, будет не так уж и сложно, в то время как с деньгами, или что у них там вместо них придумали...И тут Ивана осенило.Он сейчас соорудит из куртки сумку, наберет в нее этих ягод, отнесет в город и продаст. Или сразу поменяет на еду.На настоящую еду.С хрустящей поджаристой корочкой.Город найти оказалось гораздо проще, чем думал Иван поначалу.Когда импровизированная его сумка была еще полна только наполовину, со стороны восходящего солнца донеслись тяжелые медленные удары, как будто били в огромный медный колокол. Звук был приглушенный – видать, и звонарь, и его инструмент находились далеко от Иванушки – но ясно различимый. Были ли это городские часы, или храмовый набат, или призыв к всеобщему сбору – значения не имело никакого.Зато он был на сто процентов уверен, что с момента создания этого устройства массового оповещения ни одно живое существо не внимало его звону с большей радостью, чем он.Запомнив направление, откуда слышался звон, воодушевленный царевич с удвоенной энергией принялся за сбор даров леса, на время позабыв даже о бунтующем желудке, и скоро котомка его была полна.Интерес, с которым первый же встречный проводил взглядом его суму, обнадежил Иванушку, и через пару кварталов он набрался смелости и подошел к толстушке, деловито выливавшей ведро помоев на дорогу.– Доброе утро, – осторожно улыбнулся он.– Доброе, – выжидающе подтвердила тетушка.– Вы не купите у меня эти ягоды?– Лунные ягоды? Зачем? Мы кайшлык не делаем, – она двумя пальцами взяла самую крупную ягоду сверху и, помяв, понюхала ее. – А-а-ах... Хорошо пахнет... Самый сок. Отнеси ее и продай какому-нибудь трактирщику – за такой мешок алов пять выручишь без проблем, хоть по приметам после двадцатого дня осени ее, вообще-то, никто не собирает, – посоветовала она, кинув ягоду обратно.Иван хотел было сказать "Спасибо" и распрощаться, но тут еще одна мысль пришла ему в голову.– А что я смогу купить на эти пять алов в вашем городе? Видите ли, я не местный...– Вижу, вижу, – закивала толстушка. – Разговор больно чудной у тебя. Наши так не говорят. Из Кнейфа ты пришел, что ли?– Н-ну, да. Оттуда.– Ага. Так и думала. Там вы, в Кнейфе, все чудные, – и она задорно захохотала. Отсмеявшись, она потерла указательным пальцем переносицу.– Что купить сможешь?.. Ну, целый окорок, к примеру, только что ты с ним будешь делать... или снять комнату у меня на две недели, или... – она весело посмотрела на босые ноги Иванушки, – ...или пару сапог.– Сапог?!..– Нет, ну если ты что-то имеешь против сапог, или обиделся...– Нет-нет! Что вы! Что вы! Я вовсе не обиделся! Наоборот – это просто замечательная идея! Спасибо! Спасибо огромное! Вы даже не знаете, как вы мне помогли!!! До свидания!.. Я пошел!!!..Толстушка, помотав хоботком с таким видом, как будто если раньше у нее и были какие-то сомнения насчет умственного здоровья жителей Кнейфа, то теперь они окончательно рассеялись, подхватив пустое ведро, зашла в дом, а Иван быстро, почти вприпрыжку, зашагал дальше, крутя во все стороны нечесаной взлохмаченной головой.Поистине, сегодняшнее утро было на редкость удачным, на сколько это могло быть в его положении, решил для себя царевич. И теперь, чтобы закрепить успех, оставалось найти какого-нибудь трактирщика и продать ему подороже весь товар и, если потребуется, сходить за ягодами еще раз или два – дорогу он приблизительно приметил – но набрать нужную сумму и выкупить у сквалыги Панта свои сапоги. А тогда уже и жить повеселее будет.А вот и трактир.Иванушка знал, что если он сейчас остановится, чтобы собраться с мыслями и морально приготовиться к предстоящей торговле с трактирщиком, то он простоит тут, пока не умрет от голода, и поэтому, еще на улице набрав полную грудь воздуха, он сходу влетел в раскрытую дверь.– Здравствуйте, хозяин!.. Купите ягоды! Всего пять алов !..– А за зеркало кто мне заплатит?..Иван поперхнулся остатками запасенного воздуха.– Вы?!..– Мы, мы, – вынырнули откуда-то из глубины зала четверо мордоворотов. Иванушка не узнал их, но почему-то был глубоко убежден, что вчера они уже встречались.Вот оно, везение...– Ну-ка, дай посмотреть, что у тебя там такое – протянул волосатую руку к суме Пант.– Лунные ягоды, – смело повторил царевич услышанное от женщины название. – Самый сок.– Сам разберусь – сок – не сок... – пробормотал он, выбрал ягодку побольше и стал осторожно наминать ее. Подоспевшие здоровяки сделали то же самое.– Хм-м... – наконец вымолвил трактирщик, понюхав то ли ягоду, то ли грязные пальцы, вымазанные соком. – Хороша ягодка. Хотя, конечно, по народным приметам сейчас ее уже не собирают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105