Получать все, не делая ничего. Найти новых рабов. За это вы снова поплатились...Меч извлекся на свет и тускло блеснул в свете неяркой лампы.Человечки сдавленно охнули, как один.– ...Здесь на поверхности вам пришлось тяжело, а будет еще тяжелее...Подброшенный Волком платок опустился на лезвие и продолжил свой путь вниз уже в виде двух половинок.– ...И я сейчас я хочу в последний раз спросить вас: готовы ли вы работать, как ваши честные трудолюбивые предки триста лет назад, добывая под землей ее сокровища и жить в мире с людьми, или...Не дожидаясь озвучивания альтернативы, человечки наперегонки закивали.– Да, да!..– Согласны!..– Благодетели больше не должны иметь рабов!..– Недос... То есть, люди, должны жить в своем мире, а Благодетели – в своем! Так будет лучше для нас!..– И для них!..Серый, ласково улыбаясь коротышкам, взвесил меч в руке и искусно выписал им в воздухе замысловатую фигуру, что вызвало мгновенный прилив энтузиазма в покаянии:– Мы все поняли!..– Мы были неправы!..– Мы поступили нехорошо!..– Может, они смогут простить нас!..– Прости нас, женщина Елена!..– Прости!.. Мы не должны были так делать!..– Благодетели должны трудиться сами!– Мы ведь были самые лучшие горные мастера во всем мире, пока наши предки не отвели воду у предков людей...– Мы гордились этим...– Лучше нас никто не мог найти нужную руду или обработать камни!..– А сейчас...– Что же мы с собой сделали, друзья...– Мы были лучшими мастерами, а теперь...И вдруг, неожиданно, наверное, даже для самих себя, человечки стали раскаиваться по-настоящему.– Стыдно...– Простите нас...Серый удовлетворенно ухмыляясь, кивнул, и также бесшумно вложил меч обратно в ножны.Кто бы сомневался, что доброе слово и меч действуют убедительней, чем одно доброе слово.А Иванушка, не скрываясь, лучился от осознания всей власти своего красноречия.Женщина Елена обвела недоверчивым взглядом всех собравшихся, словно ожидая насмешки или подвоха, но, не найдя ни одного, ни другого, криво улыбнулась и махнула рукой.– Надеюсь, никто их моих царственных родичей об этом никогда не узнает... Живите, как хотите.– Ишь ты... – с наиискреннейшим удивлением хмыкнул Серый, выступая из-за Ивановой спины. – Как это они у тебя так ловко перевоспитались...Шестое чувство Ивана встревожено завозилось, но царевич расстроено от него отмахнулся – все его снова панически заметавшиеся мысли были о том, простила ли Елена Прекрасная ЕГО, как бы об этом поделикатнее вызнать, и если не простила, то что ему теперь делать, когда весь мир ополчился против него, стараясь разрушить то хрупкое согласие, в существовании которого и в лучшие-то времена Иванушка в глубине души сомневался...– Всего-то и надо было, что поговорить с ними по-хорошему, – рассеяно ответил он отроку Сергию. – Насилием ничего не добьешься. Я всегда это говорил.– Ну, что ж, гномики, – развел руками Волк. – Ступайте, ведите себя хорошо, и на глаза нам больше не попадайтесь...– Как ты их назвал? – вывело незнакомое слово из состояния ступора страдающего хронической безответной любовью царевича.– Гномики. А что?– А кто такие гномики? – все еще недоумевал Иван.– А просто что-то Мюхенвальд на память пришел, – пожал плечами Серый. – Помнишь, неподалеку от "Веселой радуги" Санчеса была мастерская? Там работал старик, который делал украшения для лужаек и газонов – деревянных аистов, зайчиков там всяких, человечков забавных... Так вот, их местные называли гномиками. В честь мастера – Йохана Гномме. Ну, вот и мне вдруг подумалось, что они чем-то на тех гномиков похожи...– Забавностью, – ядовито предположила Елена.– Именно, – согласился Серый, показал ей язык и, задрав нос, отвернулся.– Гномики... – повторил за Волком тот, кого звали Помпоза. – Мы не люди... И не Благодетели... больше... Мы – гномики...– Гномики – это значит, гномы... – медленно проговорил другой человечек.– По-моему, неплохо. Гномы. Гномы. Почему бы и нет, – задумчиво почесал в затылке третий.– Звучит солидно. Основательно, я бы сказал, – вынес суждение четвертый.– Да. Гномы. На гномов можно надеяться. Гномам можно доверять, – попробовал, как звучит новое имя пятый.– Новое имя – новая жизнь, – согласился шестой.– Гномы, – склонив голову на бок, как бы прислушиваясь к какому-то далекому отзвуку, выговорил седьмой. – Короткое и упрямое слово. Гном. Похоже на нас. Мы – гномы.– А мы – люди, – улыбнулся Серый. – И давайте это дело отметим. За столом переговоров, так сказать. И переночуем здесь – вон там еще несколько комнат есть, я вижу. Места всем хватит. Иван, переворачивай пока стол, а я схожу за угощениями и Масдаем. Гномики пусть сходят хвороста наберут – в темноте лучше них это никто не сделает. А еще ты посуду с пола собери, помой, и черепки вымети – больше здесь некому это поручить, – и он на прощание кинул через плечо ехидную улыбочку стеллийской царевне.Та его удаляющейся спине показала язык.Еще при приближении Серого ковер поспешил сообщить ему с мрачным удовольствием, что всю их оставленную так неосмотрительно еду съели лесные звери, и забирать ему, Серому, отсюда было нечего, кроме него, Масдая, с чем тому следовало поторопиться, ибо, хотя лесные звери ковры и не едят, вряд ли захочется уважаемым людям, чтобы в их ковре-самолете устроила гнездо белка или мышь.Волк, не вслушиваясь особенно в разглагольствования ковра, со все возрастающей тревогой осматривал перевернутые блюда, раздавленные корзины, растерзанные узлы, надеясь найти в них хоть что-нибудь пригодное в пищу, но тщетно.Похоже, множество лесных обитателей ушли спать сегодня ночью с чувством сильного переедания.Чего нельзя будет сказать о людях и гномах, понял Волк, взвалил на плечо Масдая и грустно поплелся к заброшенному домику.Пир в честь примирения людей и гномов пришлось готовить из того, что гномы насобирали в лесу за день.Еда получилась невкусная, но зато ее было мало.На этой мажорной ноте все распрощались и отправились спать до утра.Утро, день и вечер следующего дня были посвящены обучению гномов (а заодно и неизвестно зачем увязавшегося за ними Ивана) поиску пропитания в лесу с его последующим приготовлением.Елена Прекрасная демонстративно проигнорировала как курсы лесных домохозяев, так и их преподавателя и слушателя из людей – она занялась украшением жилища гномиков композициями из цветов, веток, неосторожных бабочек и сучков интересной формы – единственным полезным занятием, приличествующим женщине царских кровей в этом убогом лесном прибежище. Причем, занятие это приносило и еще одну пользу – показывало свалившемуся на ее голову муженьку, как она на него обиделась, и что восстановление гармонии и спокойствия в их подобии семьи – процесс, требующий определенных усилий с его стороны.К вечеру все вернулись, и гномы под руководством Серого занялись приготовлением пищи. На плите уже вовсю что-то горело и чадило, когда Иван, вышел (а точнее вывалился, жадно хватая кислород ртом) подышать свежим воздухом.И как бы абсолютно нечаянно направился именно к тому месту, где сидела на травке, созерцая облака и закат, Прекрасная Елена.По ее расчету, юный лукоморец уже должен был себя не помнить от беспокойства, что их вчерашняя размолвка – это навсегда, и поэтому, видя, что он возвращается, красавица поправила прическу, подкрасила губки, воткнула в волосы самый яркий и свежий цветок и засела в засаде.Слыша, что нерешительные шаги остановились за самой ее спиной, он томно повернулась в пол-оборота и, загадочно поглядывая из-под полуопущенных ресниц, обратилась к нему с вопросом:– Послушай, Ион...– Да, Елена?.. – встрепенулся он от нежданной радости.С ним говорят!Его помнят!Может быть, на него даже не сердятся!..Хотя на это надеяться было бы уже чересчур...– Ты... не откажешься выполнить одну мою маленькую просьбу, Ион? – Елена вынула цветок из прически и приложила его к своим губам.– Нет, что ты!!! Что угодно!!! Для тебя я готов на все! Только скажи, чего тебе хочется – и я...– Ты знаешь, я тут, пока одна скучала, подумала вдруг... Почему-то... Насчет коня... – потупив очи, проговорила хитрая царевна, вынашивавшая этот план еще со времен Шатт-аль-Шейха.– Да, Елена?..Стеллийка в последний раз насладилась сладким ароматом цветка и осторожно вложила его в несопротивляющиеся пальцы Иванушки.Те тут же судорожно сжались, и, не веря своему счастью, царевич прижал слегка увядшее от всех этих манипуляций растение к своей богатырской груди.– Ты ведь должен отдать златогривого коня своему другу – королю Вондерланда – только для того, чтобы он передал его своим неприятелям, так? – вкрадчиво продолжила она.– Да, Елена...Неземным запахом сказочного цветка – первого ее подарка – казалось, наполнился весь мир...Что бы она ни сказала!..Что бы ни попросила!..Он ответит ей "да"!Все сокровища мира не стоили даже крошечной искорки надежды на то, что сердце гордой красавицы может оттаять!..– То есть, он этого коня себе не оставляет, так?– Да, Елена...Неужели я дождался...Неужели сбылось?..Она еще никогда не была так внимательна ко мне!..Никогда!..И это после того, как я так задел ее гордость перед всеми, посмеявшись над ней!Бесчувственный лопух!Пенек бестолковый!..Чего же она захочет?Что из того, что я имею, может привлечь ее непостоянное летучее внимание?..Какой пустяк она попросит за бесценное сокровище первого шага навстречу мне?..Что угодно.За ее любовь я отдам все.– ...Ну, так вот, я подумала, что раз твой друг этого коня все равно отдаст, и тем более, своим врагам, то, может, стоит оставить настоящего златогривого коня себе, а им отвести... – она на секунду задумалась, избегая слов "поддельного" и "ненастоящего", – простого?Коня?!..Но...– Но я не могу обмануть его!.. Он – мой друг!.. Елена, любовь моя, попроси чего-нибудь другого!.. – в панике бедный Иванушка стиснул цветок чуть сильнее, чем следовало, и оранжевые лепестки испуганно разлетелись по всей лужайке, оставив в его руке влажный зеленый комок.– Любовь!.. – презрительно фыркнула царевна. – Вот она – твоя любовь! На словах ты готов горы для меня перевернуть, а стоит только мне попросить даже о самой малости, вся твоя любовь тут же куда-то пропадает!..– Но Елена!..– Ты можешь только насмехаться надо мной!..– Елена!!!..– Тебе не придется обманывать его, Ион! Пойми это! Он отдаст его своим недругам, и больше не увидит его!– Но обман раскроется! Под дождями краска рано или поздно смоется!.. Джин говорил!..– Ион, это не тот конь, которого заставляют мокнуть под дождем! Он будет жить в теплой сухой конюшне, пока благополучно не скончается от старости! И какое тебе дело до этих людей, если речь идет о наших отношениях!.. Что тебе дороже – конь или я? Выбирай сейчас! – сердито сжав кулачки, топнула красавица ногой.Сердце Иванушки сжалось в смертельной муке, душа его застонала, и сам он, не понимая почему, готов был отвернуться с отвращением и отречься от самого себя...Но он выбрал.Провожая своих новых человеческих друзей на следующее утро, гномы долго махали им вслед, утирая глаза носовыми платками и колпаками.– Этот Иван такой добрый!..– Этот Сергий такой умный!– Эта Елена такая Прекрасная!..– А хорошо бы нам, все-таки, ребята, завести когда-нибудь такую горничную, красивую, веселую, покладистую, чтобы убиралась у нас, готовила, мыла посуду...– Неплохо бы...
* * *
На первой же ночевке, пока Серый ходил на охоту, Иванушка, сгорая от стыда и презрения к самому себе, под внимательным взглядом Елены Прекрасной поменял у коней уздечки.Через два дня они были в Крисане.Пока они раздумывали, как им разыскать сладкую резиденцию тетушки Баунти, она появилась откуда ни возьмись сама, сказала, что ждет их вот уже полдня и что они опоздали на сорок минут, и проводила до спящего под одеялом негостеприимной растительности замка. Он весьма кстати оказался не очень далеко, даже если учесть, что всю Крисану можно было проскакать из конца в конец за десять часов.Втроем – фея, царевич и Волк – они невредимыми прошли через поспешно расступающиеся перед старушкой колючки, беспрепятственно вынесли на сооруженных на месте из портьер и алебард носилках Орландо, и на Масдае переправили его в домик тетушки Баунти. Там его уже ждали, лениво побулькивая в маленьком котелке на огне, все остальные ингредиенты снадобья. Торжественно Серый извлек из широких штанин золотое яблоко из сада Десперад, и оно было тщательно помыто, мелко порезано и добавлено в общую массу.Потом фея приказала всем выйти на улицу и с полчаса подождать.Самые голодные могли погрызть вафельный сруб колодца.Но не прошло и двадцати минут, как из домика донесся радостный крик тетушки, и все трое, не дожидаясь приглашения, и бросив недоеденным последний венец, отталкивая друг друга, поспешили узнать его причину.На знаменитой кровати, отбросив толстые блины-одеяла, сидел и непонимающе оглядывался по сторонам принц Орландо.Быстрый перекрестный опрос показал, что он не помнил ничего, что с ним случилось после того, как заклинание самой юной феи обрело силу. При упоминании имени принцессы Оливии он лишь пожал плечами, но зато спросил, где сейчас его невеста, Розанна. Услышав, что в монастыре, он тут же вскочил, выбежал из домика и хотел было вскочить на одного из златогривых коней, чтобы немедленно мчаться туда, но Серый профессиональной подножкой намекнул ему, что не его, не лапай, но в качестве жеста доброй воли предложил лучше подбросить его на Масдае, если это не очень далеко.Оставив позади обиженного, что его не взяли, Иванушку и обиженную, что на нее не обратили внимания, Елену, ковер взвился в небо и обернулся туда-обратно за четыре часа.Успокоив всех, кого это интересовало, что все сложилось хорошо, что Орландо со слезами и пощечинами простили и даже в конце поцеловали, Серый тут же напомнил, что Кевин Франк в осажденном городе, поди, ждет своего златогривого коня как из печки пирога, и не дал отдохнуть от дороги своим спутникам. Так и не воспользовавшись гостеприимством феи, лишь прихватив с накрытого стола несколько бананов в шоколаде и торт с клубникой и взбитыми сливками, путешественники тронулись в путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105