Но царевич поспешил его успокоить, пообещав в скором будущем огромное количество самых разнообразных островов, которые, практически находятся в виду друг друга, и что, если постараться, от одного до другого можно добросить что-нибудь тяжелое. На этом Волк немного утешился, улегся на спину, скрестил руки на груди и закрыл глаза. И поэтому не увидел того момента, когда на них свалился человек.Иван глаз не закрывал, но тот факт, что он стал этому свидетелем, ясности в вопрос далеко не внес. Скорее, совсем наоборот. Просто совершенно внезапно в чистом солнечном небе стала расти и увеличиваться в громкости точка, пока не превратилась в полураздетое человеческое существо, запутавшееся в своих собственных руках и ногах в попытке то ли взлететь, то ли уцепиться за что-то.Для старого Масдая это тоже стало неприятным сюрпризом.– Это обязательно надо было уронить мне на спину с такой силой? – недовольно прошуршал он. – Непонятно, чем вы там только занимаетесь, пока... Третий?! Он что – с солнца упал? Всегда знал, что в этой Стелле приличным коврам-самолетам делать нечего!Незнакомец, спружинив на Масдае, как на батуте, шлепнулся рядом с Серым и остался лежать с закрытыми глазами. Лицо его приняло торжественно-скорбное выражение.Зато подскочил застигнутый врасплох Волк.– Дай ты умереть мне спокой... Но.Взгляд на Иванушку. Взгляд на незваного гостя.– Это кто? – почему-то прошептал он.– Не представился, – также шепотом ответил царевич.– А что он тут делает?– Лежит?– Спроси его, чего ему тут надо.Иванушка на мгновение сосредоточился, потом откашлялся и нараспев торжественно произнес:– Юноша бледный, поведай, зачем ты явился; в небе парил ты зачем, облака попирая ногами?Самозваный пассажир открыл один глаз – второй распахнулся сам при виде лукоморской парочки, и на лице его отразилось непонятное сомнение, смятение чувств в комплекте с легким испугом. Он поморгал, хотел что-то сказать, но, почему-то передумав, сначала беззвучно пошевелил губами минут с пяток, и, наконец, осторожно ответил:– О, лучезарные боги, чей лик затмевает солнца сиянье и звезд многочисленный рой. Имя не знаю я вашего, горе мне, горе – смертного жалкого просьба в сердцах не винить. Звать меня – скромный Ирак, сын Удала, внук Мирта. Дед мой прославлен в веках был...– Короче, стеллянин, – нетерпеливо махнул рукой Серый. – Давай про себя.Стеллиандр замолк на полуслове и с потяжелевшим в момент испугом глянул на Волка.– В час развлеченья, досуга, за пенною чашей с радостью слушать мы будем исторью твою, – почти тут же поддержал его Иван, гордый своим экспромтом.– Боги мои, пожалейте... Мой отец... Отец мой – архит... зодч... строитель известный. Строил он лабиринт... запутан... строенье одно... на острове Мине... – и в сторону, отчаянно: "Боги милосердные, помогите попасть в размер... Пять минут, как мертв – и уже такое позорище... Эх, говорила мне матушка – учи литературу..."– Как ты сказал? – недоверчиво склонился над ним Иван.– Что? – уточнил Ирак.– Все! Ты говорил не... ритмически организованными высказываниями! – обвиняюще прищурился царевич.– У меня в школе любимым предметом была физкультура! – оправдывался Ирак. – А когда проходили Эпоксида, я болел! А из Демофона я вообще смог запомнить только "Си вис пацем – смит-и-вессон"!– Парабеллум, – машинально поправил его Иванушка. – Так вы, стеллиандры, не говорите этими дурацкими стихами без рифмы?– Нет. А вы?– Что мы – похожи на этих... Домофонов? – покрутил пальцем у виска Волк с явным облегчением.– Не похожи, – не очень уверенно согласился Ирак. – Но вы же боги! А боги должны разговаривать, как писал Эпоксид. Я же читал!..Непонятно почему, Серый хрюкнул, быстро отвернулся и, закрыв лицо руками, стал издавать загадочные звуки.Иван же, наверное, понял, потому что покраснел, снова откашлялся, и только тогда обратился к новому знакомому:– Извини, но, по-моему, ты нас с кем-то путаешь.– Путаю?– Да. Путаешь. Мы не боги.– Не боги?– Нет.– То есть, вы хотите сказать, что по небу, кроме нас с отцом, каждый день летает полно народу, которому просто надоело ходить по земле?– Ну, не совсем...– И эти летающие люди чудесным образом спасают... Я ведь не мертвый? – с опаской быстро ощупал себя Ирак и, успокоившись, продолжил: – ... спасают злосчастных стеллиандров от верной гибели через расплющивание в очень тонкую лепешку о поверхность моря?– Ну...– И носят такие загадочные одежды, какие простому смертному и не придумать во век?– Я же говорил тебе, что эта штучка с кружевами должна надеваться не поверх этой ерундовины с перьями! – прошипел Волк.– Ну...– Ах!.. – воскликнул вдруг стеллиандр и захлопнул себе рот обеими руками. – Простите меня!.. Простите, простого смертного, ибо не догадался я, что вы – боги превращенные! Простите меня за дерзость!!! – хлопнулся он на колени. – Если бог не признается, что он – бог, значит, он путешествует инкогнито! Так Ванада превращалась в ткачиху, Филомея – в пастушку, Меркаптан – в купца, а Дифенбахий... Впрочем, проще сказать, в какое стихийное бедствие он еще не превращался, да умножатся его молнии до бесконечности!..– Да ты чего, парень, на солнышке перегрелся? – попытался поднять его на ноги Волк. – Ну ты посмотри, какие мы боги?– Неузнанные, – настаивал на своем Ирак.– Да мы же эти... простые смертные... как ты!– Они, когда превращаются, всегда так говорят. Зачем богу, который превратился в смертного, чтобы его не узнали, признаваться в том, что он – бог? И если вы не боги, – сын архитектора хитро взглянул на лукоморцев, – то как летит по воздуху эта чудесная портьера, а?Это была капля, переполнившая чрезвычайно маленькое и мелкое блюдечко терпения ковра.– Сам ты – занавеска! – обиженно огрызнулся Масдай, повергнув бедного юношу в шок и на колени. – Сперва валится с неба, как мешок с кокосами, чуть не пробивает дыру – про грузоподъемность меня здесь кто-нибудь спросил? – а теперь еще и обзывается!– Сильномогучие боги Мирра... простите неразумного... смертный... не дано... – Ирак – образец раскаяния – попытался постучать загорелым лбом о Масдая, чем вызвал новый приступ громко озвученного недовольства.Друзья переглянулись. После такой "ковровой бомбардировки" надежды убедить стеллиандра оставить свою бредовую идею насчет их сверхъестественного происхождения не было.– Ну, бог с тобой, – устало махнул рукой Волк. – Боги мы, боги. Только не скажем, какие, потому, что переодетые. А теперь ты не мог бы встать, и рассказать, что ТЫ тут делаешь?Ирак горячо замотал головой:– Не встану. Рассказывать я и так могу. Отец мой – знаменитый зодчий Удал. Были мы с ним на острове Мин – он возводил лабиринт для чудовища царя Миноса, а я ему помогал. Но после окончания...– Не гуди мне в ухо, – глухо пробурчал ковер.Парнишка мгновенно выпрямился, но без запинки продолжил:– ...работы царь отказался нас отпускать, и продержал пленниками на Мине десять лет. Тогда мой отец – гениальный изобретатель – придумал сделать крылья из перьев больших птиц, и сегодня мы вылетели с постылого острова, чтобы снова обрести свободу. Но, кажется, я что-то прослушал, когда отец объяснял мне устройство этих крыльев, и, набрав высоту, я не сумел остановиться и лететь вдоль поверхности моря, как учил меня папа – у меня получалось только подниматься вверх. А вперед меня нес ветер. И я поднимался, пока солнце не расплавило воск в моих крыльях и они не развалились по перышку... Бедный, бедный папа – он, наверное, подумал, что я погиб... Он и предположить не мог, что вмешаются миррские боги, могучие боги, – Ирак украдкой покосился на лукоморцев, – явятся во всей своей славе и сиянии, и белый свет померкнет перед их величием и великолепием, и они снизойдут до меня – недостойного...– Ну, опять зарядил... – простонал Волк.– А почему ты назвал царя Миноса чудищем? – полюбопытствовал Иванушка, отчасти надеясь перевести мысли стеллиандра на что-нибудь другое.– Чудищем? Я не назы... Ах, это... Ха-ха... – он натужно растянул губы в чем-то, что должно было изобразить, по-видимости, улыбку. – Всеведущие боги изволят шутить...– Слушай, смертный, – ласково обратился к нему Волк, нежно заглядывая в глаза, и Ирак понял, что с этого момента слово "смертный" могло приобрести очень много совершенно ненужных наречий, таких, как "определенно", "внезапно" или "чрезвычайно болезненно".– Угх... – наконец сморгнул он.– Если ты еще раз назовешь нас богами, или хотя бы намекнешь об этом... Что тут у вас случается с...Неизвестно, откуда взявшийся сильный порыв ветра сбил Серого с ног. Падая, он уронил царевича, который, в свою очередь, с прирожденной ловкостью повалил на Масдая стеллиандра.– Ешь...– Ой...– Боги...Что сказал по этому поводу Масдай, осталось неизвестным, так как небо взорвалось и разлетелось молниями на мельчайшие кусочки. Воздух посерел, из глубин его вскипели черные тучи, перемешиваемые ураганом, и ударил дождь.Волк ухватился за передний край ковра что было сил и проорал:– Масдай! Ищи землю!– Сергий!.. Ты здесь?.. – донеслось до него с попутным торнадо.– Здесь!.. Держись!.. – он попробовал оглянуться через плечо, но, получив с ушат воды прямо в лицо, быстро отвернулся.– ...усь!..– Ирак! Ты здесь? – выкрикнул снова Иван.– Помогите!!! Я не могу удержаться!!! Тут скользко от воды!.. Я сейчас упаду!..– Держись, я помогу!.. – и царевич, выпустив из рук спасительный край Масдая, пополз к теряющему силы Ираку, в кромешной тьме пытаясь нащупать его и отплевываясь от неожиданно холодного дождя, потоками низвергавшегося, казалось, исключительно на него.– О, боги! Я больше не могу!.. Спасите меня!..Ковер тряхнуло, он накренился вправо, влево, вперед, стал падать, но снова выправился, и снова завалился налево...– Помогите!!!..– Держи руку!.. – и тут при последнем маневре Иванушку швырнуло прямо на голову Ираку.– Держу! Спасиба-а-а-а-а-а-а-а!!!..– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!..Но Серый так и не услышал два отчаянных удаляющихся крика за краем ковра среди ревущей стихии.
* * *
Гора мышц, слегка прикрытая небольшим клочком белой материи, пошевелилась – это Трисей оторвался от точения меча, провел по краю лезвия ногтем, и оно запело, почуяв руку хозяина.– А скажи, капитан, всегда ли так быстро меняется погода в этих местах? – проговорил он, в который раз с детским удивлением окидывая взглядом лазурный небосвод и зеленую воду моря.– Честно говоря, такое я видел в первый раз, – покачал головой капитан Геофоб. – Бури на море не в диковину, это понятно, но чтобы одно мгновение был штиль, а через секунду – ураган – такого я не припомню.– Злосчастные Каллофос и Никомед... – вздохнул Трисей. – Как некстати забрали их к себе нереиды...– За бортом ничто не могло выжить в этом хаосе, – согласился с ним капитан. – Но зато теперь они, благородные юноши из богатых семей Иолка, несомненно вкушают нектар и амброзию из рук изумрудноволосых дочерей Нерея, а это значит...– А это значит, – угрюмо договорил за него Трисей, – что мы привезем на Мин не семерых юношей, а только пять, и имя нашей славной родины навеки покроется позором бесчестия.– Капитан, – подбежал запыхавшийся, бледный матрос. – У нас больше нет парусов.– Как нет? – нахмурился Геофоб. – А вторая пара, которую мы всегда храним в ящике из-под канатов? Или его тоже смыло...– Нет, капитан, но они же черные – помните, мы специально их взяли, чтобы оповестить царя Эгегея о том, что чудовище сожрет его сына, царевича Трисея, да приумножат боги его годы!..– Болван!– Можно, я ему отрежу уши, капитан?– Ай!– Можно.– Ай-ай-ай!– Человек за бортом!!!– Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!– Два человека за бортом!!!– Ой! Это наши земляки! – и бедолага матрос, ловко вывернувшись из туники, зажатой в пудовом кулаке Трисея, проявил чудо героизма, бросившись в воду и быстро-быстро поплыв навстречу двум головам, то появляющимся, то исчезающим в легких волнах метрах в сорока от корабля. Хотя, при нынешнем состоянии дел, он проявил бы чудо героизма, оставшись на борту триеры рядом с царевичем.Через полчаса две бледные, изнемогающие фигуры с трудом перевалившись через борт корабля, оказались на палубе. Один-единственный взгляд на них начисто опровергал новомодную теорию чернокнижников Шантони о том, что тело на девяносто процентов состоит из воды. Они были прямым доказательством стопроцентного содержания Н2О в теле человека. Причем она там долго не задерживалась, а бурными потоками изливалась с волос, лиц и одежды на палубу, очень быстро формируя небольшой заливчик, в котором уже даже плескалась веселая рыбка, выпавшая, очевидно, из рукава камзола Ивана.Вокруг них тотчас же собралась, побросав весла, вся команда.– Это не Каллофос!..– И не Никомед!..– Определенно не Никомед...– Он бы уже орал во все горло, спрашивая вина и мяса...– Хотя вон тот на Каллофоса очень похож...– Но если этот не Никомед, значит, тот – не Каллофос. Этот логика.– Ага, умный нашелся!..– А если этот – Каллофос?– Что, ты меня запутать хочешь?– Нет, что ты... Просто спрашиваю...– Какие забавные педилы...При этой фразе Иванушка пришел в себя. И тут же из него вышел.– Это кто тут педила? – утирая мокрым рукавом с лица остатки моря неприветливо поинтересовался он. – От педилы слышу!– Он еще бредит...– Дайте им воды!..– Не надо!!! – тут пришел в чувства и Ирак.– Кто вы, незнакомцы? – раздвинув толпу, как ледокол, вперед выступил темноволосый юноша размером с трех. – Как оказались вдали от берега? И не встречали ли там, в морской пучине, наших товарищей – Никомеда и Каллофоса?Пока царевич задумался над этой чередой вопросов и честно попытался припомнить в бушующей воде что-то такое же мокрое, напуганное и отчаянно бултыхающееся, как они с Ираком, молодой стеллиандр, у которого, казалось, мозги с языком были связаны напрямую, уже пустился в пространные разъяснения, снова начав с дедушки Мирта. Впрочем, его история, кажется, вызывала неподдельный интерес всех собравшихся.Всех, кроме одного.Молодой мускулистый здоровяк, первым спросивший, кто они, стоял, в мучительном раздумье наморщив лоб, к таким упражнениям, явно непривычный. Когда Ирак, минут через сорок, дошел до раннего детства своего отца, мыслитель, тоже, наконец-то, пришел к какому-то выводу и тихонько вытащил из круга стеллиандров, как всегда, падких до историй с продолжением, пожилого моряка в сиреневой тунике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105