– Привет. Могу поспорить, вы хотите к кофе пончик. С пахтой или обычный?
Джейк улыбнулся. Он всегда любил пончики с пахтой. Почему-то эта женщина, задавшая ему такой вопрос, заставила его чувствовать, как будто он вернулся домой.
– С пахтой, – ответил он, улыбаясь ей.
Она поставила кружку и наполнила ее кофе.
– Мне кажется, я не видела вас раньше.
Он обхватил кружку всей рукой.
– Это было очень давно, – сказал он, удивляя самого себя признанием, что у него в этом городе есть история.
– Я бы помнила, если бы видела вас раньше, – сказала она с проказливой улыбкой:
Джейк улыбнулся в ответ, но его сердце не участвовало в этой игре. Это было повторение того, что делала стюардесса в самолете. Может быть, ему надо было провериться у врача.
– Мое имя Пикл, – сказала она. – Но крайней мере все так меня называют. – Она придвинула к нему тарелку с разноцветным печеньем вместе с сахарницей и сказала: – Если нужен кто-то, чтобы показать вам город; только дайте мне знать. Я ненадолго уезжала, но знаю практически всех в городе.
Джейк кивнул и отпил кофе.
– Хорошо, – сказал он. У него промелькнула мысль спросить ее, не знает ли она Харриет. Но он сразу же решил не делать этого. Она казалась настоящей болтушкой, и если он спросит ее, она может разболтать о его вопросах.
Пикл отошла к другим клиентам у стойки, наполняя кружки и весело болтая со своими постоянными утренними посетителями. В Лос-Анджелесе у него тоже был свой утренний ритуал, он заезжал за кофе в закусочную по дороге на работу. Никто не удосуживался поболтать с ним. Он просто делал заказ, платил за него и уезжал. Никто никогда не узнал бы, приезжий он или нет.
Дверь распахнулась, и молодой человек в полицейской форме вошел и сел рядом с Джейком. Пикл практически подскочила к ним. По дороге она прихватила пончик с пахтой для Джейка.
– Привет, братец, – обратилась она к мужчине.
Он поздоровался и кивнул на Джейка.
– Он новичок в городе, – проинформировала его Пикл.
Полицейский пристальнее оглядел его:
– Здесь на Рождество?
– Думаю, можно так сказать, – ответил Джейк.
– Басби Райт, – протянул ему руку полицейский.
– Джейк Портер, – ответил Джейк, пожимая ее.
Полицейский показал на официантку:
– Пикл моя сестра. Берегитесь, если вы еще не женаты.
Джейк покачал головой.
– Спасибо за предупреждение, – сказал он и улыбнулся Пикл, чтобы не обидеть ее этими словами. Нет нужды ранить чьи-то чувства, но визуальное наблюдение в сочетании с советом Майка Холлидея дали ему вескую причину держаться от нее на расстоянии.
Пикл дерзко подмигнула ему и пошла обслуживать других клиентов.
Джейк проглотил половину пончика.
– Восхитительно! – воскликнул он, доедая его.
– Не обращайте внимания на Пикл, – сказал ее брат. – Ей еще очень долго не позволено ни с кем встречаться. – Он выпил кофе и покачал головой. – Бедная девочка все еще переживает свой последний развод.
– Последний? – Джейк не собирался произносить это вслух, но услышал эти слова так же ясно и четко, как сидящий рядом с ним парень.
– Она доверяет всем подряд, – сказал Басби, сурово глядя на Джейка.
Джейк поднял руки ладонями вверх.
– Насчет меня можно не беспокоиться.
Басби окинул его взглядом:
– У нас очень заботливая семья.
Джейк допил кофе. Пора идти. Прежде чем он успел попросить чек, Басби спросил:
– Вы к кому приехали?
– Прошу прощения?
– Вы сказали, что здесь на праздники, так что я, естественно, предположил, что вы приехали сюда к друзьям или родственникам.
– Я остановился в «Скулхаус инн», – ответил Джейк, пытаясь вспомнить, задавал ли ему кто-нибудь в Лос-Анджелесе такие личные вопросы за чашкой кофе. Басби продолжал пристально смотреть на него, и Джейк почувствовал, что должен добавить: – С моим отцом. Он… э-э… дружит с одной из женщин, которая владеет этой гостиницей.
– Значит, вы говорите о Милой Марте. Крэбби-Эбби абсолютно ни к чему любому, кто родился с игрек-хромосомой.
– Мне не показалось, что она доходит до таких крайностей, – сказал Джейк. – Но да, я говорил о Марте. – Называть ее так казалось Джейку несколько фамильярным, но он не мог и добавить к имени слово «милая».
– Сестры Уилсон превратили старое здание, школы в гостиницу уже несколько лет назад, – сказала Пикл, снова наполняя их чашки и подавая Джейку еще один пончик с пахтой, хотя он и не просил ее. – Они владеют ею и управляют, и, похоже, довольно успешно.
Пикл поставила кофейник на стойку и оперлась на локти, явно собираясь присоединиться к их разговору и предоставить остальным клиентам заботиться о себе. Это больше похоже на семейный завтрак, чем на ресторан, понял Джейк. Он улыбнулся бойкой рыжеволосой официантке:
– И что в Дулитле заставляет вас возвращаться?
– Это дом, – ответила она. – Я уезжаю и думаю, что никогда не вынесу возвращения, а потом все-таки возвращаюсь и – вуаля! – я снова здесь, где все меня знают и любят, со всеми моими недостатками.
Джейк слушал ее, чувствуя, как будто какая-то невидимая сила захватывает его в свою сеть и не собирается выпускать из Дулитла.
Смешно. Что ему нужно, так это свежий воздух. Пикл не позволила ему заплатить за второй пончик.
– Это за счет кафе, – настояла она, ее глаза были яркие и не такие уж невинные, когда она смотрела на него.
Джейк поблагодарил ее, расплатился и оставил щедрые чаевые рядом с пустой кофейной кружкой, Пикл была достаточно привлекательна, но почему-то заставляла его чувствовать себя почти престарелым дядюшкой.
На «Харолин» все еще висела табличка «Закрыто»!
Джейк помедлил, не зная, что делать, вдруг почувствовав себя ужасно глупо. Что, если Харриет все еще работает там, все эти годы? Как неловко это будет! Ему надо было бы сесть на первый самолет в Лос-Анджелес и улететь домой.
Он повернулся, чтобы уйти. Дверь распахнулась. Звякнул колокольчик на двери. Джейк мог поклясться, что помнит этот звук. Он обернулся. Тощая женщина с седыми, сильно вьющимися волосами и тонкогубым ртом поманила его с порога:
– Хо-хо, нет необходимости заходить позже. Я как раз открываю магазин.
Он смутно узнал часть «лин» из названия «Харолин». Как звали миссис Роджерс? Черт, он не помнил. Да и с чего бы ему помнить?
Почти против собственной воли он вошел внутрь.
Седовласая женщина практически плясала вокруг него, обмахивая щеткой из перьев пыль с полки с наборами для лепки.
– Веселого Рождества! Что мы можем предложить вам сегодня?
Она казалась либо сумасбродной, либо просто бестолковой, но Джейк чувствовал, что она довольно пристально изучает его.
– Рождественские подарки? – смог он произнести, вытягивая шею, чтобы посмотреть, есть ли еще кто-нибудь в магазине.
– Вы пришли в правильное место, особенно если ваши любимые имеют творческую жилку. – Она склонила голову набок. Щетка для пыли стала двигаться гораздо медленнее, едва касаясь поверхности полки. – Знаете, я никогда не забываю лица. Это про меня все говорят. Шарлин, говорят они, ты бы узнала младенца Иисуса, если бы он должен был прилететь на ангельском крыле.
– Неужели? – Джейк огляделся, ища предлог уйти. Не надо было сюда приходить. О чем он только думал? Никто с такой сумасшедшей мамашей не смог бы ужиться.
Но насколько справедлив такой вывод? Имея такую мать, как Ариэль, кто он такой, чтобы судить других?
– Я хотел сказать, это настоящий талант, – добавил он.
Она кивнула:
– Это точно. А вы действительно выглядите знакомым. Я просто не могу понять, кого вы мне напоминаете. Или мы встречались раньше?
Джейк поразмыслил над имеющимися вариантами и решил, что разумнее открыть карты. В вечер, когда он забирал Харриет на бал, Шарлин, пританцовывая, стояла у парадной двери. Сейчас она выглядела почти так же, как тогда. Но в тот вечер дело обошлось коротким разговором. В основном говорил отец Харриет, предлагая Джейку привести их дочь домой не поздно, но и не раньше окончания танцев. Очевидно, они мало верили, что их дочь может удержать такого симпатичного парня, как Джейк, возле себя весь вечер.
– Не уверен, – сказал он.
– Откуда вы?
– Из Лос-Анджелеса. – Он уже начал привыкать к расспросам, которые устраивали ему жители Дулитла.
– А ваши люди?
– Мои люди? – В его представлении «его люди» означало армию помощников, которые занимались заключением сделок, организацией концертов и выступлений с «людьми», работали в звукозаписывающих студиях.
Она удивленно уставилась на него:
– Ну, ваши родственники.
– О-о! – воскликнул Джейк, понимая, что каким-то образом упал в ее глазах, не сразу ответив на ее вопрос. – Они отовсюду.
Она кивнула:
– Военные?
– Да, мэм, честно говоря, это правда. – По привычке он ответил четко, как в детстве учил его отец. Он, наверное, даже вытянулся по стойке «смирно», расправил плечи и выпятил грудь.
– Я так и думала, – сказала она. – У вас тот самый вид.
– Я никогда не служил, – сказал Джейк, чтобы не давать личной информации, но пресечь ее умозаключения и неверные выводы.
– Да, но я уверена, что ваш отец служил. – Она погрозила ему пальцем. – Шарлин не обманешь! Спросите кого угодно в Дулитле. Вам все скажут, что я всегда попадаю в точку.
Джейк смотрел на указательный палец женщины. Что Харриет говорила ему о своей матери в тот вечер, так много лет назад? Каждый раз, когда ее мама вот так грозила пальцем, Харриет ужасно хотелось откусить его. Вот так. Его собственная мать сводила его с ума, но в настоящий момент Джейк был совсем не так уверен, что творческое безумие Ариэль было труднее выносить, чем нескончаемую болтовню Шарлин.
Он сделал несколько шагов в глубину магазина, взял с полки снеговика и посмотрел на бирку с ценой, что угодно, лишь бы заставить Шарлин замолчать. Снеговик металлическим голосом исполнил «Белое Рождество».
– Это стоит девятнадцать долларов девяносто пять центов, – сказала Шарлин. Не останавливаясь ни на секунду, она добавила: – Я полагаю, вы остановились в «Скулхаус инн».
Джейк хмыкнул, не желая ни подтверждать, ни опровергать ее предположения.
Своей перьевой щеточкой она тем временем обмахнула метрового эльфа, сделанного из белой глины, с этикеткой, которая гласила: «Раскрась меня сам и порази друзей».
– На этой неделе у них все занято. Милая Марта говорила мне позавчера, как они заняты на Рождество. – Она щелкнула пальцами. – Я знаю, кто вы!
Джейк даже подскочил. Снеговик выпал из его руки. Он ударился о деревянный пол, отскочил, покатился по проходу и остановился, потеряв в результате метлу и нос. Джейк пошел поднимать его, ругая себя за то, что поддался импульсу прийти в этот магазин. Она заставит его заплатить за снеговика, это несомненно. Сумма ничтожна, но суета из-за куска хлама раздражала.
– Вы сын Теда Портера. – Шарлин постукивала себя по щеке и кивала, очевидно, довольная своим заявлением, несмотря на то что он не подтвердил его.
Он удивленно посмотрел на Шарлин. Как она вообще может помнить его?
– Я же говорила, что никогда не забываю лица. – Она скрестила руки на тощей груди. Перьевая щетка висела в одной руке. – Можете сказать вашему папочке, что мы тут никому не позволяем играть с чувствами дамы. Если он не собирается честно поступить с Милой Мартой, ему придется ответить за это перед всем городом.
Он просто продолжал таращиться на нее. Не его дело сообщать этой женщине, что его отец собирается жениться на Марте.
– Я не уверен, что понимаю, о чем вы.
– О, я уверена, вы держите это в секрете. И не могу сказать, что это плохо, Милая Марта не любит говорить о своей личной жизни, она только обмолвилась мачехе Кристен, Стейси, что ей нужна дополнительная помощь, потому что впервые в жизни она не собирается работать все время, а будет занята с особенным человеком, который приехал к ней в гости. Она даже показывала ей фотографию вашего отца. А вы просто его копия. Я никак не могу прийти в себя, каким же знакомым вы выглядите. – Шарлин смахнула пылинку, видимую только ей. – Что еще вы хотите купить вместе с этим снеговиком?
Джейк понес разбитую фигурку к стойке в глубине магазина. Поставил рядом с кассой. Старый табурет стоял пустой за стойкой.
Тут сидела Харриет в тот день, когда он пришел в магазин в поисках материалов для проекта. Образ ее, с книгой в руке, склонившей голову, погруженной в чтение, наполнил его воображение. Он почти слышал ее голос. На стойке стояла корзина с украшениями и пакетиками. Джейк покачал головой, чтобы прояснить память.
– Я возьму еще вот этих украшений, – сказал он. – Кстати, что сейчас делает ваша дочь? – А может, у нее их не одна? Джейк не помнил, говорила ли Харриет о братьях и сестрах.
Шарлин зашла за стойку. Со шкафчика, покрытого наборами «раскрась по цифрам», она сняла большую пухлую книгу и осторожно положила ее перед Джейком.
– Мне следовало догадаться, что вы здесь не затем, чтобы покупать художественные принадлежности. Вы коллекционер?
Джейк посмотрел на лежащую перед ним книгу. Альбом с вырезками.
– Коллекционер? – Он понятия не имел, о чем это она. Шарлин открыла книгу.
– Меня никогда не перестает удивлять, какие деньги люди готовы выложить за произведение искусства. – Она повесила перьевую щетку на крючок рядом с кассой. – Посмотрите на это, – сказала она, указывая на фотографию огромного полотна, которое показалось Джейку знакомым. – Эта картина ушла за девятнадцать с половиной тысяч. Да на это же можно построить почти целый дом!
Она перевернула страницу.
– Вот эта находится в Художественном музее Далласа. Я видела ее там. – Она смахнула что-то с прозрачной пластиковой страницы – Конечно, я не говорила об этом Харриет. Она странный ребенок. Может быть, она и взрослая, но у нее все еще такой взгляд на мир, который многие здесь не совсем понимают.
Джейк смотрел на картину под названием «Хаос»; агрессия цветовых пятен и энергия движения человеческих тел, скрюченных от боли и словно взывающих о помощи.
– Я видел вот эту, – медленно произнес он.
– Меня это не удивляет, – удовлетворенно сказала Шарлин. – Но если вы не коллекционер, тогда зачем вы ищете Харриет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38