– Тебе, Гэлвин, сейчас, как никогда, нужно хорошее известие относительно рейтинга твоей компании, – заметил Леонард Файэрстоун. – С успехом невозможно спорить.
– Да, – прорычал Гэлвин.
Файэрстоун, вероятно, занялся недвижимостью. Он привел Джерри Форда в «Альбатрос», оба друга жили по соседству на Тринадцатой улице, разместив сотрудников службы безопасности президента на ночлег в доме, принадлежащем матери Джинджера Роджера. Теперь друзья были партнерами в предприятии с капиталом в сто пятьдесят миллионов долларов.
– Мне нравятся эти мини-сериалы, но, понимаешь, они слишком быстро заканчиваются. Хорошо бы запустить более длинный, который шел бы пару недель, каждый день часа по два. Тогда можно было бы посмотреть все, посопереживать и не прилипать к телевизору навечно, как с этими сериалами. Что-то вроде миди– или даже макси-сериала.
Джерри Форд принадлежал к типу людей, которые не скрывали, что смотрят телевизор, более того, смотрят с удовольствием.
Даниэль Гэлвин медленно повернулся и посмотрел на экс-президента. Замечательная идея. Американский народ допустил самую большую ошибку в своей общественной жизни, избрав вместо него Джимми Картера – человека, изгнавшего призраков Уотергейта и придавшего твердость американской внешней политике. Мощные миди-сериалы. Самые крупные кинозвезды, лучшая книга, затратить состояние на пресс-релизы, миллионы на съемку. Да, сериал может стать успешным. Он станет победителем, если все устроить как положено.
– Дэну следует приобрести права на последнюю книгу Джули Беннет. Джули как раз здесь, неподалеку в горах, пишет целыми днями. Ты с ней знаком, не правда ли, Дэн? Она крупный жертвователь в Музей Пустыни, на культурные мероприятия Боба, на обездоленных детей Барбары Синатры. Она немного странная, но в целом ничего, ребятня млеет от ее романов. Бетти тоже.
Боб Хоуп добавил:
– Слышал, что она заключила удивительную сделку. Купила права на использование всех персонажей романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Пишет продолжение. Называется «Завтра будет другой день». Наверное, будет стоить несколько долларов в магазине. Первая книга была неплохой.
И рассмеялся знаменитым смехом Боба Хоупа.
Однако Даниэлю Гэлвину Третьему было совсем не до смеха.
Скарлетт О'Хара вновь появляется в крупнейшей в истории кинопостановке. Эй-би-эс никогда не придется впредь затевать ничего подобного. Доходы подскочат до небес.
Как скоро сможет он благопристойно отвертеться от этой партии в гольф?
Для Джули Беннет, объятой ненавистью, словно коконом, любое отвлечение было приятным. Джейн была повсюду, в каждой клетке организма Америки. Она смотрела с обложек журналов, сияла с экранов телевизоров, ее шелковистый голос звучал на радиоволнах. Джули Беннет, полагавшая, что массовая информация – синоним посредственности, тем не менее смотрела, читала и слушала все подряд. Потрясающий успех Джейн был для нее самой горькой из пилюль. Слава – это одно, но деньги способны купить силу, независимость и безопасность. Вот что более всего жгло ей душу. Джейн Каммин – мечта рекламодателей, доход которой превысил доходы самой Джули. Порой ей приходилось заставлять себя читать эту рекламу, глаза застили боль и ярость. Джейн Каммин, таинственная английская девушка с восхитительно загадочным прошлым. Пресса раздула вокруг этого настоящий ажиотаж. Кто она и что собой представляет? Подразумевалось, что она некое сказочное создание, залетевшее из далекой планетной системы, чтобы явить свою красоту на полях Америки. Неясное прошлое открывало широкий простор для полета фантазии. Не будучи более англичанкой, она принадлежала всему миру. Джейн Каммин воплощала в себе идею, и это подталкивало Джули Беннет на грань сумасшествия.
Все ее темные замыслы были сорваны. Сорваны Билли Бингэмом – прежним мальчиком на побегушках, а ныне художником, супергероем своего поколения. Сорваны Ивэном Кестлером, который украл его у нее и спас, когда тот висел над пропастью, а затем был наказан за свою веру и выброшен, как пустая банка из-под пива на пляже. Но больше всех, разумеется, виновата ее маленькая сестра, ребенок ее отца, символ его предательства. Дочь ненавистной матери, уничтожившей его, доведшей его до разочарования и отчаянной смерти.
Приглашение Даниэля сыграть в теннис, по крайней мере, дало иную пищу ее разуму. Это приглашение и сделка с «Унесенными ветром». Джули Беннет воспрянула при этой мысли. Поиск сюжета для будущей книги всегда волнует авторов. Где взять идею? Откуда она вообще возьмется? Что, если воображение в какое-то момент откажется работать? Как-то раз она взяла в руки книгу и прочитала первую и последнюю страницы – две самые важные в любом романе. Последнее предложение на последней странице бросилось ей в глаза.
Завтра будет новый день. И сразу поняла, чем будет занята в следующем году. Переговоры с правопреемниками Маргарет Митчелл затягивались, однако солидная сумма значительно их ускорила. Три с половиной миллиона за право рассказать миру о том, как развивалась дальнейшая жизнь Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера. Цена была невысокой. Как только высохли чернила на контракте, она принялась за работу и через сорок дней набросала развернутый сценарий книги в двадцать пять тысяч слов. Теперь она шлифовала его, прежде чем выложить перед Мортоном Янклоу, нью-йоркским агентом, который обратит рукопись в книги с твердой и мягкой обложкой, а те, в свою очередь, вызовут слезы зависти в глазах писателей всей страны.
Даниэль Гэлвин? Даниэль Гэлвин Третий, не так ли? Интересное дело: все эти первые, вторые, третьи – до чего нравится Америке такая игра. Через несколько сотен лет, возможно, будет жить на свете Даниэль Гэлвин Десятый. Ну и хорошо. Каждый должен с чего-то начинать, и три четверти титулов в Англии были пожалованы после 1900-го. Тот период назвали эрой пива, поскольку пивоварение и внесение вкладов в казну консервативной партии являлись излюбленными способами приобретения титулов.
Что ей известно о нем? Немного. Семья Фордов недавно приглашала его на ленч, но у нее не было времени поговорить с ним. Она знала, что он фактически единолично руководит компанией Эй-би-эс. Знала, что с недавнего времени Эй-би-эс сделалась объектом чьих-то стремлений. Некто, чье имя она никак не могла вспомнить, поднял ставки и ухудшил и без того не блестящие доходы Гэлвина, а держатели акций пускали слюнки, узнав о прибыли, полученной этим дельцом. В то же время нынешние Гэлвины не отказываются от своего куска пирога без борьбы, и кусок, которым располагал Гэлвин, был совсем неплох. Его дом в Зандерберд Кове, согласно утверждению «Архитектурного обозрения», был шедевром Стива Чейза. Неплохо бы заглянуть внутрь.
Джули отдыхала на обитом дорогой кожей заднем сиденье «Роллс-Ройса». По обе стороны дороги ей вслед смотрели самодовольные кантри-клубы, отдаленно напоминающие замки, разбросанные по средневековой Европе. Плутократы Америки скрывались от насилия, наркомании и преступности в этих непроницаемых крепостях, где они спокойно могли вести свой утонченный образ жизни. Для чего еще закрываться в этих сделанных руками человека островках исключительности? Мысль об этом заставила ее кровь похолодеть. Один опрометчивый вечер в баре с высказыванием сокровенных мыслей под влиянием мартини, и вы можете умереть в этой шикарной тюрьме, в которой надеялись прожить остаток своей жизни. Если вас застигнут при попытке смошенничать во время игры в гольф; если ваш муж окажется излишне любезным с официанткой; если вы неплотно задернете занавески в спальне, чтобы скрыть ничтожную извращенность, поскольку лишь с ее помощью можно вызвать у него эрекцию, – то на следующее же утро вы совершенно спокойно можете звонить гробовщику. У каждого из клубов есть свои особенности: «Альбатрос» и «Винтадже» – чертовски аристократичны; кантри-клубы «Морнингсайд» и «Ранчо Мираж» – для нуворишей; «Ла Кинта» – лучший для гольфа и тенниса; клуб «Айронвуд» – лучшее здание.
Джули Беннет подогнула мощные ноги и уставилась на них без особого энтузиазма. Игра с женщинами в теннис не помогла ей сбросить лишний вес. Плиссированная юбка смотрелась как лишний аксессуар на массивных ногах, вся фигура казалась приземистой, и определение «квадратная» было у всех на устах. Тем не менее это тело было весьма функциональным и неплохо демонстрировало свои возможности на теннисном корте. Хосе Хигуэрас, занимающий седьмое место в списке теннисной ассоциации профессионалов и работавший на полставки тренером в «Ла Кинта», заботился об этом. Два или три раза в неделю он заезжал после захода солнца и выводил Джули на залитый светом прожекторов северный или южный корт. В результате ее свинг был мягким, стойка безукоризненной, и, самое главное, глаза никогда не теряли мяча. Поэтому Даниэлю Гэлвину Третьему следовало быть настороже.
Она миновала ворота Зандерберда, задержавшись лишь для традиционного ритуала безопасности, эквивалентного поклону алтарю перед тем, как сесть на церковную скамью.
Затем ритуал повторился, и она прошла в обширный двор дома Гэлвина.
Архитектура Стива Чейза произвела на нее впечатление. Внутрь двора он привнес пустыню: высокие кактусы торчали как тотемные столбы бок о бок с королевскими пальмами. Прямоугольная геометрия зданий прекрасно увязывалась с ландшафтом, естественный цвет камня гармонировал с цветовой гаммой растительности холма, нависшего над домом. Они прошли мимо бассейна, кафельные плиты которого имели цвет голубого неба, по сторонам стояли массивные резные каменные столы и стулья, сочетая полезность и красоту формы.
Даниэль Гэлвин поднялся из-за стола.
– Джули Беннет, – пробасил он. – Как хорошо, что вы приехали.
Его рукопожатие было профессионально сердечным.
– Мне нравится ваш дом.
– Спасибо. Нам тоже он по душе.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Большое удовольствие встретить вас. Ваш ленч был поистине замечательным, к сожалению, у нас не было возможности побеседовать.
«Интересно, – подумала Джули, – где другие гости?»
Гэлвин словно прочел ее мысли:
– Откровенно говоря, Джули, я пригласил вас сюда, поскольку хотел обсудить с вами один вопрос. Мне известно, что вы любите играть в теннис, я – тоже. Поэтому, если вы не возражаете, мы могли бы сыграть один или два сета, а потом перейти к делу. Кроме вас, боюсь, никого нет. Никогда не был большим любителем одновременно решать несколько дел.
– Что ж, неплохо.
Джули оглядела его с головы до ног. Она действительно сказала то, что думала. Начало было неплохим. Одно дело играть партии с профессионалом, и совсем другое – размяться для здоровья. Гэлвин выглядел как игрок, от которого не следует ожидать неожиданностей; крупный, неторопливый мужчина, не любящий рисковать. Подходящий для нее противник, поскольку она всегда играла в полную силу и любила рисковать. Что он хотел обсудить с ней? Такой прямой деловой разговор в обход Мортона, который представлял ее деловые интересы, был для нее неожиданным.
Водитель принес из машины ее ракетки.
– Что ж, давайте сыграем. Солнце уже не такое жаркое. Из трех партий?
– Отлично.
Он повел ее в направлении корта.
– В какое время мы играете наиболее успешно?
– О, обычно я жду, когда солнце полностью уйдет за горизонт. Но и сейчас, думаю, все будет отлично.
– Вы сейчас работаете над очередной книгой? Молодежи нравятся ваши романы. Я, к сожалению, читаю только балансовые отчеты и деловые записки. Не помню, когда в последний раз читал книгу.
Складывалось впечатление, что он этим гордится.
– Да, я постоянно над чем-нибудь работаю.
Джули говорила уклончиво. То был старый трюк дилеров. Она собрала кое-какую информацию, прежде чем ехать на встречу. Наверное, будет еще несколько поездок, несколько партий в теннис, прежде чем настороженность пройдет. К концу первого сета она надеялась получить смутное представление о его намерениях.
– Что-нибудь определенное?
– Не совсем.
Попробовав обходной боковой маневр, он наткнулся на каменную стену ее защиты. Недаром говорили, что Джули Беннет – крепкий орешек. Да, молва не ошибалась.
Вскоре они оказались на безупречном теннисном корте; линии были обозначены белым цветом, а поверхность темно-красного цвета, характерного для теннисных площадок в пустыне.
– Жесткие или мягкие? – спросил Гэлвин, пробуя ракетки.
– Жесткие.
– Хорошо.
Розыгрыш подачи был серьезным. Оба игрока привыкли бороться за победу всегда и во всем, в повседневной жизни. Выискивая слабые места, скрывая свои сильные стороны, они посылали мяч прямо перед собой по центру площадки. Когда стало ясно, что таким образом не раскрыть никаких важных секретов, оба согласились начать игру.
– Готова в любой момент, – сказала Джули.
– Отлично.
Джули взяла мяч в левую руку – прямую и ненапряженную – и подбросила его над левым плечом. Мяч завис над бедром. Размахнувшись прямой рукой и вложив в удар вес тела, она мощно направила его на половину Гэлвина. При подаче она применила все свое мастерство, чтобы выиграть, целясь в дальний правый угол площадки. Мяч лег точно в цель. Мощная подача просвистела над сеткой так, что Гэлвин не успел дотянуться до мяча ракеткой.
– Да, – пробурчал он. – Пятнадцать, милочка.
Следующая подача. На этот раз он не дотянулся лишь нескольких дюймов.
– Тридцать, милочка.
Затем две ошибки подряд: при подаче мяч Джули задел сетку, а второй раз почти на фут ушел за пределы площадки.
«Нервный игрок», – подумал Гэлвин. Если он сможет держать мяч в игре, она сама наделает ошибок. Она сама нанесет себе поражение. Его уверенная, довольно однообразная игра приводила к тому, что противник часто допускал промахи и проигрывал. Аналогичное правило справедливо также и для бизнеса. В делах следует принимать быстрые решения, ничего, если порой они оказываются неудачными.
По тридцати, и пока никакого обмена ударами.
На этот раз подача была удачной, он также успешно парировал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57