– Мне понадобится твоя помощь, Коротышка. – Он подал ей что-то, завернутое в фольгу. – Умеешь надевать спасательный жилет?
Она положила презерватив себе на ладонь, догадываясь, что Ник регулярно спит с женщинами. Иначе он не был бы так хорошо экипирован.
Ник заметил ее колебание. Ей будет нелегко заняться любовью не с мужем, а с другим мужчиной. Для того, чтобы это понять, необязательно было обращаться к магическому кристаллу. Ему был известен единственный способ помочь ей расслабиться – вызвать у нее улыбку.
– Бомбардировщик «Стелс», – сказал он под звуки разворачиваемой ею фольги.
Пока она проделывала необходимые манипуляции, он, уткнувшись лицом ей в шею и наслаждаясь исходящим от нее ароматом цветов, приговаривал:
– Скорее, эта штука чертовски холодная!
От прикосновения ее нежных пальцев его эрекция стала еще сильнее. Он напомнил себе о сдержанности – необходимо доставить ей удовольствие. Безопасный секс, никаких угрызений. Он не мог думать о любви, поэтому нес всякую чушь:
– Может, вспомнишь какие-нибудь любопытные сведения? – насмешливо поинтересовался он.
Наконец она надела на него презерватив и, не удержавшись, несколько раз провела ладонью от головки напряженного члена до основания и обратно – как иначе убедиться, хорошо ли надет презерватив?
– «Спасательный жилет» изобретен английским военным врачом полковником Кондомом. Потом, в 1840 году...
Он заткнул ей рот поцелуем, после чего тут же навалился сверху, целуя ее и раздвигая ей ноги коленом.
– Сейчас ты поймешь, почему эта штука зовется «стелсом».
Он с размаху ворвался в нее. Она задохнулась от этого могучего акта обладания и приподняла таз ему навстречу, полагая, что он немедленно займется удовлетворением своей плоти. Однако этого не произошло. Он уперся вытянутыми руками в кровать, взяв ее голову в тиски, откинул волосы с ее лица, заглянул ей в глаза.
– Обрати внимание, Джанна: я больше не улыбаюсь.
15
– Видишь Стирлинга Моеса? – спросил Уоррен у Шадоу, указывая ей на чемпиона «Формулы-1», забравшегося на форсированную газонокосилку.
– Наверное, ему эта гонка покажется слишком медленной. – Шадоу не отрывала взгляда от Хло, которая ползала по траве вблизи судейского помоста.
– Несомненно. – Шум, напоминавший скорее дружный хор мотопил, чем мирное жужжание газонокосилок, был для Уоррена достаточным основанием, чтобы склониться к самому уху Шадоу. – Максимальная скорость не превысит пятидесяти миль в час. Но, как видишь, команды настроены серьезно. Ремонтно-заправочные пункты устроены по всем правилам.
Уложенные рядком рулоны сена обозначали трассу. На одинаковом расстоянии друг от друга располагались съезды к пунктам дозаправки и замены деталей. Техники, безопасности ради снявшие с агрегатов режущие поверхности, усердно меняли покрышки.
Уоррен дал согласие на вручение приза победителю этих двенадцатичасовых соревнований, организованных Британской ассоциацией гонок на газонокосилках. Он охапками получал приглашения на всевозможнейшие мероприятия, от охоты на индеек до крестин, так как успел приглянуться телезрителям. Это приглашение понравилось ему тем, что он увидел в нем возможность вывезти Шадоу и Хло на природу.
Пастбище площадью в двадцать с лишним акров в долине неподалеку от Висбороу-Грин больше напоминало сейчас сельскую ярмарку. Вдоль всей гоночной трассы стояли павильончики, торгующие снедью и сувенирами, семейства расположились на разноцветных одеялах и в шезлонгах. Дети резвились в траве, дразня заливающихся восторженным лаем собак.
Вокруг раскинулось колеблемое летним ветерком море свежей травы. Свойственная началу лета утренняя роса давно испарилась. В буковой роще заливались, заглушая газонокосилки, пернатые певцы.
– Как ты думаешь, можно будет после гонок прокатить Хло на газонокосилке? – спросила Шадоу. – Eй бы так этого хотелось!
– Обязательно! – Уоррен улыбнулся. Шадоу часто вещала этаким безапелляционным материнским тоном означающим полную уверенность в желаниях бессловесной пока дочери. Хло по-прежнему сидела в траве больше интересуясь бабочками, нежели газонокосилками. Заботливость Шадоу очаровала Уоррена. Она отличная мать – значит, из нее выйдет и отличная жена.
За несколько недель, прошедших после смерти отца, Уоррен разобрался со своими желаниями и заложил основу своей блестящей будущности. Место в палате лордов оказалось уникальной трибуной. Уже много лет Уоррена тревожили экономические беды Англии. Теперь у него появилась возможность перейти от пустых тревог к настоящему делу. Он не возражал бы, если бы плодом его усилий стало место в кабинете министров.
Частью процесса подготовки к политической карьере было усиленное самообразование. Разговор с Ником Дженсеном о японском бизнесе побудил Уоррена посвятить не один час подробному изучению ситуации. Теперь он не стал бы рубить сплеча, как в своем первом выступлении. У него, безусловно, были твердые убеждения, но их следовало подкреплять фактами.
Шадоу вскочила и подхватила Хло, не дав ей сунуть себе в рот пучок травы. Выбросив запретную зелень, она отвлекла дочь своим браслетом. Уоррен улыбнулся, радуясь, что ему пришла в голову такая замечательная идея – пригласить их на гонки. Участие в британской политике предполагало не только мелькание на телеэкране. Уоррену было необходимо бывать на людях. Его жизнь грозила превратиться в непрерывное перерезание алых ленточек и присутствие на гонках газонокосилок. Эта сторона политического восхождения стала бы нестерпимо скучной, если бы не Шадоу.
Уоррен видел, что ей никак не удается отбить у дочки желание непременно попробовать траву на вкус.
– Давай подойдем к павильонам, – предложил он. – Хло понравится сахарная вата.
– Верно! – обрадовалась Шадоу возможности переключить внимание девочки. – Еще как понравится!
Уоррен взял малышку на руки. Она обсыпала ему плечи травой. Шадоу принялась отряхивать его, но делала это довольно неторопливо. Он взглянул на нее, и ему показалось, что в ее глазах светится нежность.
– Спасибо за приглашение, – сказала Шадоу и чмокнула его в щеку. – Хло страсть как хотелось побывать на гонках газонокосилок.
– А тебе? – спросил он, стараясь унять сердцебиение. – Ты рада, что приехала?
– Мне с тобой очень хорошо. – Ее ответ доставил ему огромное удовольствие.
Одной рукой прижимая к себе Хло, а другой обнимая Шадоу, Уоррен двинулся к киоску с сахарной ватой. Почти каждый встречный приветствовал их. Уоррен еще не привык к своей внезапной известности и сгибался под тяжестью сопровождающей ее ответственности.
Через двадцать секунд после появления у киоска вся сахарная вата переместилась в волосы Хло. Шадоу оказалась готова к такому развитию событий. Из ее сумки, весившей больше, чем ребенок, была извлечена махровая салфетка.
– Гляди, Хло, клоун! – Уоррен указал на приближающегося к ним клоуна, жонглирующего шариками.
Шадоу поблагодарила его признательной улыбкой. В следующую секунду Уоррен увидел Эверетта Бракстон-Эймса, с которым учился в Крайст-колледже. Эверетт помахал ему рукой, приглашая присоединиться к нему в пивной палатке.
Уоррен поприветствовал знакомого, но от пива отказался. Вращаясь в одном кругу, они никогда не были особенно близки.
– Ты стал многообещающим тори!
Уоррен поспешно сменил тему, не желая обсуждать свои намерения:
– Странно видеть тебя здесь!
– Не забывай, что я сотрудничаю с рекламной компанией «Бельвью». Гонки проводятся под эгидой Королевского автомобильного клуба, который числится среди наших клиентов.
Оглянувшись на Шадоу, задержавшуюся вместе с дочкой рядом с клоуном, Уоррен промямлил что-то, чтобы побыстрее закончить разговор, и попрощался.
Эверетт на ходу поймал его за руку.
– Один совет. Шадоу Ханникатт перечеркнет твою карьеру, не дав ей набрать обороты. Политику требуется в высшей степени нормальная жена. – Он поднял пивную кружку. – Уж я-то в этих делах разбираюсь. Реклама основана на продаже имиджа.
– Моя личная жизнь не...
– Не будь наивным! У ребенка Ханникатт нет отца. Эта женщина – погибель для любого политика.
* * *
– Увидел что-нибудь интересное? – спросила Ронда.
– Какое там! И когда им надоест это подводное плавание? Чертова собака лает на воду.
Керт отнял от глаз мощный бинокль. Он потехи ради решил подежурить вместо наблюдателей, получивших задание не спускать глаз с Ника Дженсена. Джанна и техасец отплыли рано поутру на Комино. На соседнем островке был залив – непревзойденное место для ныряния и плавания с маской и трубкой. Керт и Ронда помчались следом на катере. Встав на приличном расстоянии от парочки на якорь, они во избежание подозрений подняли флажок ныряльщиков.
Керт наблюдал, как Ронда натирает обнаженную грудь кремом для загара. Он знал, что необходимость носить светлый парик вызывает у нее негодование, но после вчерашней стычки с отцом решил соблюдать особую осторожность. Не хватало только, чтобы Большой Тони узнал, что сын обманул его и продолжает встречаться с Рондой!
– У меня не идет из головы Дженсен. Ты с ним ничего не добилась?
– Он не отвечает на мои звонки. Я наведалась в его офис, но мне сказали, что он занят и не может со мной встретиться. – Ронда еще более соблазнительно оттопырила нижнюю губу.
– А все потому, что он считает тебя замешанной в убийстве Прескотта.
– Меня беспокоит фотография. Что, если отец Трейвиса снял с нее копию?
Керт уже неоднократно объяснял ей, что подкупил почтового служащего, поручив ему перехватить посылку Остина Прескотта. Получив изобличающую фотографию, он сжег и ее, и вообще всю коллекцию фотографий, сделанных за несколько лет. В последние несколько месяцев Большой Тони особенно активно требовал, чтобы сын женился. Керт не мог рисковать: отец не должен был узнать о его тайной жизни.
– Если старый Прескотт сделал копию – в чем я сомневаюсь, – то я позабочусь и об этом. Настоящая проблема – не фотография, а сам Дженсен. – Он снова поднес к глазам бинокль. Ник и Джанна были уже на борту: они болтали и смеялись. Керт обернулся к Ронде. – Эврика! Я знаю, как решить наши проблемы!
Ронда со значением положила руку ему на бедро и прижалась к нему голой грудью.
– Что ты надумал?
– Дженсен как будто не составлял завещания. В случае его смерти наследницей будет мать. Нам не составит труда уговорить ее продать акции. Тогда Большой Тони на год-другой оставит меня в покое. Он окажется нос к носу с Пифани Кранделл и почувствует себя в раю. Не пойму, что он нашел в этой старушенции, но ее имя просто не сходит у него с языка. Имея на руках такой солидный пакет, он получит все основания вмешиваться в ее дела. У него уже не будет времени, чтобы нам мешать, и мы спокойно дождемся твоего развода.
– Блестящее решение!
– Ты еще не слышала главного... – Он вновь настроил бинокль. – Черт, ты только посмотри!
Ронда поспешно схватила второй бинокль. Оба увидели, как Ник, убрав волосы с шеи Джанны, нежно целует ее.
– Что же главное?
– Избавиться от Дженсена, а всю вину свалить на Джанну. – Керт наблюдал, как Джанна, целуя техасца, поглаживает его бедро. А она довольно сексуальна, хотя на вид не скажешь.
Ронда ничего не отвечала. Оглянувшись на нее, Керт осклабился. Сценка, которую они наблюдали, могла показаться скучной картинкой чуть ли не из монашеской жизни по сравнению с их забавами на яхте, но Ронда все равно не могла оторваться от этого зрелища. Насмотревшись, она задаст ему перцу!
– Хватит возиться, – подсказывал Керт Нику, ласкавшему грудь Джанны. – Да сними ты с нее лифчик! – Он ткнул Ронду локтем. – Представляешь, она никогда не загорает без лифчика! И это когда все пляжи от Коста-дель-Соль до Монте-Карло давно остались в одних трусах! Только дурные англичанки да американки цепляются за свои бюстгальтеры. – Заметив, что Ник нежен и терпелив с Джанной, Керт вскричал: – Вот увалень! Давно бы...
Словно услыхав нетерпение, звучавшее в голосе Керта, Дженсен расстегнул лифчик Джанны и отбросил его в сторону. Тряпица взмыла в воздух, задела перила, немного повисела на них и спланировала на воду, где и исчезла. Керт довольно хлопнул себя по коленке.
– Видишь, какое испуганное у нее лицо?
– Перестань! – отмахнулась Ронда. – Это не испуг, а восторг.
Дженсен уже снимал плавки, которые все равно не могли скрыть его могучую эрекцию. Керт перевел бинокль на грудь Джанны. Приличнее, чем он ожидал, но никакого сравнения с оснащением девочек из журнальчиков. Услыхав завистливый вздох Ронды, он опять уставился на Дженсена, оставшегося нагишом.
– Недурен, – согласился Керт, мысленно сравнивая себя с Ником и приходя к выводу, что тот уступает ему на целый сантиметр. Нет, пожалуй, всего на полсантиметра.
Пришло время заняться Рондой: алый кончик ее языка уже вовсю елозил по нижней губе.
* * *
Джанна восхищенно смотрела на Ника, переступившего через свои мокрые плавки. Таксила, ее щенок, крутился у его ног, виляя хвостиком. Наверное, она никогда не сможет сказать Нику «нет». Прошлой ночью они дважды занимались любовью, а на заре – еще раз. Кажется, достаточно? Но нет, она с радостью приняла его приглашение провести с ним день на яхте, хотя он у нее на глазах укладывал в корзинку не только продукты, но и пресловутые «стелсы».
– Ну-ка, долой трусы!
– Я? – Джанна не могла отвести от него глаз. У нее было несколько любовников до Коллиса, но ни один не мог сравниться с атлетически сложенным Ником.
– При чем тут ты? Я имею в виду Такси. Ну-ка, щенок, снимай пальтишко. Ты видишь хоть кого-нибудь в полном обмундировании?
Такси затявкал и признательно завилял хвостом. Он тоже был влюблен в Ника. Стесняясь своих зардевшихся щек, Джанна освободилась от остатков одежды.
Ник сел рядом с ней. Подчиняясь ему, Джанна легла на спину прямо на теплые палубные доски. Рука Ника прочертила нестерпимо эротичную трассу от ее обнаженной груди до бедра.
– Знаешь, чем мне нравится твое тело?
Она покачала головой, понимая, что Ник никак не может питать страсть к ее заурядной фигуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58