– Они могут жить с его матерью.
– Но ты ведь знаешь, что Бриджит никогда не согласится на это. Она не очень любит его мать, что, впрочем, вполне понятно. У этой женщины трудный характер, тетя Кэти, и ты сама всегда была против того, чтобы Бриджит переезжала к ним.
– Да, я была против этого. Но ведь я могла и изменить свое мнение, не так ли? – Кэти лукаво улыбнулась. – Или ты считаешь, что я так стара, что у меня закостенели мозги, и я не способна мыслить по-новому?
Кэтрин вздрогнула и резко выпрямилась, когда внизу раздался звонок.
– Я сейчас пришлю к тебе Питера, – поспешно сказала она Кэти, которая не могла слышать звонка на таком расстоянии и не поняла, что кто-то пришел. – А ты перестань волноваться, все теперь в порядке. Я пойду закончу накрывать на стол.
Нежно похлопав старуху по руке, она быстро вышла из комнаты и поспешила вниз. Внизу Нелли уже открыла дверь и впустила Дэниела.
Дэниел вошел в зал и, поставив на пол чемодан, вопрошающе посмотрел на Кэтрин.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего страшного не случилось, Дэниел. Просто тетя Кэти еще не совсем оправилась после обморока и… она никак не хочет отпускать от себя Бриджит. Понимаете, ваша прабабушка иногда ведет себя, как капризный ребенок. – Кэтрин кивнула Дэниелу в знак приветствия. – Мне очень жаль, что Бриджит не смогла сегодня встретиться с вами, – с улыбкой заключила она.
– О, ничего страшного. Я просто решил заглянуть на минутку и попрощаться с вами перед отъездом.
– Мы очень рады, что вы нашли время зайти, Дэниел. Мы были бы в обиде на вас, если б вы уехали не попрощавшись. – Кэтрин повернулась к нему спиной и направилась в сторону гостиной. – Кстати, у нас сегодня приятный сюрприз, – сказала она, оборачиваясь на ходу. – Только что вернулся Питер. Мы не ждали его раньше понедельника.
Она немного помедлила у двери гостиной. Прежде чем распахнуть ее, громко прокричала:
– Бриджит! К нам пришел Дэниел!
Входя в комнату вслед за Кэтрин, Дэниел смотрел на две фигуры, стоящие возле окна. Сейчас они стояли порознь и не касались друг друга, но он знал, что еще секунду назад они были сплетены в крепком объятии. Его внимательный взгляд задержался на мужчине, Дэниел старался дать беспристрастную оценку жениху Бриджит. У мужчины была довольно приятная наружность, но было сразу видно, что он намного старше Бриджит.
– Здравствуйте, Дэниел. – Бриджит сделала несколько шагов ему навстречу. – Я должна извиниться перед вами за сегодняшнее утро.
– О, не волнуйтесь, это неважно, – уверил ее он, улыбаясь.
Она дотронулась до локтя Питера, стоящего за ее спиной.
– Знакомьтесь, это Питер, – сказала она.
Мужчина тут же шагнул вперед и протянул руку Дэниелу.
– Очень рад с вами познакомиться. – Рукопожатие Питера было крепким и сердечным. – Бриджит как раз рассказывала мне о вас. Жаль, что меня не было здесь в эти дни, я бы с удовольствием показал вам город.
– В частности, палмеровский завод, – уточнил Дэниел с деланно-серьезным видом.
Питер громко расхохотался, запрокинув голову.
– Ах, Палмеры, Палмеры! Значит, она показывала вам то, что осталось от их завода? – Он обнял за талию Бриджит и притянул ее к себе. – Впрочем, я мог поспорить, что она водила вас туда, – ее часто тянет взглянуть на эти развалины. Но в наших краях и кроме развалин завода есть на что посмотреть. Мне действительно очень жаль, что меня не было с вами.
– Вы ведь останетесь на ленч, Дэниел? – вежливо осведомилась Кэтрин.
– Нет, Кэтрин. Благодарю вас, но я должен успеть на поезд, отходящий в половине второго из Ньюкасла.
– О, так значит, вам придется уходить в считанные минуты?
– Да, я только попрощаюсь с прабабушкой и сразу же поеду на вокзал.
– Я сам довезу вас до Ньюкасла, – вызвался Питер. – Вам не нужно брать такси.
– Благодарю вас, но я уже сказал таксисту, чтобы он заехал за мной сюда. – Дэниел посмотрел на свои наручные часы. – Он будет здесь ровно через двадцать минут.
– О, как жаль, как жаль! – воскликнула Кэтрин. – Ну что ж, Дэниел, раз у вас так мало времени, вам лучше сразу же подняться к тете Кэти, – добавила она.
– Да, вы правы, я сейчас же пойду к ней.
Он вежливо наклонил голову в сторону Кэтрин, потом кивнул поочередно Бриджит и Питеру. Питер широко улыбнулся ему.
– Очень жаль, что вы так спешите и у нас нет времени как следует познакомиться, – сказал он.
Бриджит не сказала ни слова. Она смотрела прямо на Дэниела, и ее лицо было очень серьезным. В течение нескольких секунд Дэниел молча смотрел на девушку, потом развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
Кэтрин вышла вместе с ним и первой направилась вверх по лестнице. Войдя к Кэти, она громким голосом объявила:
– А вот и Дэниел, тетя Кэти! Но он зашел только на минутку. К сожалению, он сейчас же должен уезжать.
Кэти, сидящая среди подушек, посмотрела на Дэниела. Она сама не знала, рада ли она его приходу или, наоборот, огорчена. Ей было трудно разобраться в своих чувствах. С одной стороны, ей всегда было приятно видеть этого милого молодого человека, которому она искренне симпатизировала, несмотря на то, что внешне он был точной копией Бернарда, – но, с другой стороны, она не знала ни минуты покоя, пока он был в их доме. И сейчас она всей душой желала, чтобы он как можно скорее ушел отсюда и вообще уехал из города. Если бы не Бриджит, все, конечно, было бы иначе. Если бы не страх за девушку, она бы сейчас схватила руку правнука и сказала: «Возвращайся к нам поскорее, Дэниел. Мне будет очень тебя не хватать». Ведь этот молодой человек был ее прямым потомком, в его жилах текла ее кровь, и она не могла не испытывать к нему теплых родственных чувств. И ведь, если подумать, с ним ее связывали более тесные кровные узы, нежели с Кэтрин, или с Томом, или даже с Бриджит, которую она считала самой родной душой. Но Бриджит была всего лишь дочерью внучки ее брата и мужчины из другой страны, норвежца по национальности. А Дэниел был внуком ее дочери, ее единственной дочери, от которой ей пришлось отказаться и которая все эти годы постоянно присутствовала в ее мыслях. Она родила эту дочь от Бернарда Розье, и ее дочь вступила в брак с сыном Бернарда Розье, дедом этого молодого человека, – таким образом, Бернард Розье был, можно сказать, дважды его прадедом… Но это не меняло того факта, что она, Кэти, была его родной прабабушкой. И она глубоко осознавала свое родство с Дэниелом, но, тем не менее, сейчас она желала лишь одного, чтобы он поскорее ушел из их дома и больше никогда не возвращался. Странно, но при мысли, что он в самом деле может больше не вернуться, она вдруг ощутила острую боль, схожую с той болью, которую она испытывала, думая о Саре.
Дэниел разговаривал с ней, но смысл того, что он говорил, ускользал от ее понимания, – вся ее воля была сейчас сосредоточена на том, чтобы побороть в себе непреодолимое желание раскрыть объятия и прижать к себе правнука.
– Я не поеду домой на Рождество, – сказал Дэниел под конец. – Я всегда остаюсь на Рождество в Англии и провожу каникулы у друзей в Кенте. Если вы не против, в этом году я загляну на пару деньков к вам.
Кэти задумалась над его последними словами, взвешивая все за и против. Если она сумеет настоять на своем, к Рождеству Бриджит уже будет замужем за Питером, и не будет никакой опасности в том, что Дэниел навестит их на Рождество… А она будет рада ему, всей душой рада. Улыбнувшись, она протянула руку и дотронулась до его руки.
– Да, да, Дэниел. Пожалуйста, приезжай на Рождество. Я буду ждать тебя.
Когда он склонился над ней и поцеловал в лоб, она почувствовала, как напряглись мускулы ее живота. «Он – Розье, он – Розье», – пронеслось у нее в голове. И тут же она отметила про себя, что впервые за всю ее жизнь ее целовал человек по фамилии Розье. Тот, другой Розье, который надругался над ней в ночь бала, обошелся без поцелуев.
– До свидания, Дэниел, – сказала она. – До встречи.
– До свидания, прабабушка.
Он погладил ее по плечу и вышел из комнаты. Через несколько минут Дэниел уже стоял у ворот, а Питер ставил его чемодан в багажник такси.
– Том будет очень огорчен, что ему не удалось повидаться сегодня с вами, – сказала Кэтрин.
– Передайте ему от меня привет и скажите, что я вернусь на Рождество. Я уже пообещал прабабушке.
– Вы приедете на Рождество? О, мы будем вам очень рады!
– До свидания, Кэтрин. И спасибо за радушный прием.
– До свидания, Дэниел. Нам было очень приятно познакомиться с вами.
Они пожали друг другу руки. Потом Дэниел повернулся к Бриджит. – До свидания, Бриджит.
– До свидания, Дэниел.
Он пожал руку девушки – это было чисто формальным рукопожатием, быстрым и не слишком крепким. Заглянув ей в лицо, он заметил, что в ее синих глазах больше нет блеска, а на губах больше нет улыбки. Бриджит выглядела усталой, и в эту минуту она даже не показалась ему красивой: как будто какой-то свет, озарявший изнутри ее лицо, внезапно погас и лицо потеряло всю свою привлекательность.
– Спасибо вам за то, что показали мне город, у меня никогда не было такого хорошего гида, – с улыбкой сказал он.
Она не улыбнулась в ответ на его улыбку.
– Сомневаюсь, что вам понравилась экскурсия, – серьезно проговорила она.
– Вы ошибаетесь, Бриджит, мне безумно понравилась наша прогулка. Я был восхищен Джарроу, палмеровским заводом и всем остальным… Ну, а теперь до встречи.
– До встречи, Дэниел.
Он сел в такси и пожал руку Питера, которую тот протянул ему через окошко. Потом машина тронулась с места и выехала на дорогу. Прежде чем они доехали до поворота, он обернулся и помахал трем людям, стоящим у ворот, и те помахали ему в ответ. Его взгляд на секунду задержался на Бриджит. Девушка стояла между матерью и женихом, они обнимали ее за плечи. В ее позе было что-то беспомощное – или это ему показалось?
Дэниел откинулся на сиденье, чувствуя, как им овладевает какое-то странное ощущение одиночества. Чтобы отвлечься от этого неприятного чувства, он начал мысленно рисовать перед собой все то, что увидел за последнюю неделю. На картине, созданной его воображением, он видел, с одной стороны, Гринволл-Мэнор, это зловещее место, и страшное существо, обитающее там, которое было его прадедом. На другой половине картины он видел уютный светлый дом, в котором только что побывал, и его четверых обитателей, связанных между собой крепкими узами любви и родства: Бриджит, Кэтрин, Тома и Кэти. Потом к этим четверым прибавился еще один – Питер, который тоже скоро станет членом их семьи… Странная вещь: с тех самых пор, как он впервые услышал имя Питера, он невольно начал испытывать неприязнь к этому добродетельному, до тошноты правильному человеку. Но стоило ему только встретиться с Питером, как он тут же понял, что просто неспособен испытывать к этому открытому, дружелюбному парню какие-либо враждебные чувства. И все же ему бы очень хотелось считать Питера своим врагом, – почему, он сам не знал.
Впрочем, какое все это имело значение? Какое ему дело до Питера и до всех остальных? Ведь он, скорее всего, больше никогда не увидит никого из этих людей. Он вовсе не собирался приезжать сюда на Рождество: он сказал это просто так, чтобы понаблюдать за их реакцией. В самом деле, зачем ему приезжать? Покупку Гринволл-Мэнора могут оформить и без его личного присутствия, а когда умрет прадед, усадьба будет автоматически переписана на его имя. А чтобы переправить домой в Америку дорогостоящие предметы обстановки и фамильное серебро, достаточно написать поверенному, который и позаботится обо всем. Кроме поверенного, есть еще Вилли и Мэгги, которые могут выполнить любое его поручение и будут продолжать присматривать за усадьбой и после смерти старика, потому что теперь жалованье выплачивает им он, Дэниел.
Нет, ему вовсе не обязательно возвращаться в эти края в ближайшее время. Знакомство с прабабушкой и с ее семьей было приятной интерлюдией, и нет никакой необходимости его продолжать. Интерлюдия подошла к концу, и каждому пришло время заняться своими делами.
Садясь на поезд в Ньюкасле, Дэниел думал, что жители Кембриджа правы, утверждая, что нет ничего более унылого, чем Север Англии. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким подавленным и опустошенным, как сегодня. Что ж, средство от этой хандры очень простое – достаточно уехать отсюда, и все встанет на свои места.
Глава 5
– На Пасху? Но до Пасхи еще далеко! – недовольно воскликнула Кэти. – Почему они не могут пожениться до Рождества?
– Во-первых, она хочет, чтобы свадьба состоялась именно в пасхальную неделю, – терпеливо ответила Кэтрин. – Во-вторых, будет лучше, если Питер к свадьбе уже успеет кое-что отложить. Он сам почувствует себя более уверенно, если у него уже будут кое-какие деньги. А если он продержится на этой работе, к Пасхе он заработает неплохую сумму. А в-третьих, его мать чувствует себя неважно и сейчас не в состоянии думать о свадьбе.
– Тебе не кажется странным, что состояние здоровья миссис Конвэй ухудшается всякий раз, когда речь заходит о свадьбе? – иронически поинтересовалась Кэти.
– О, тетя Кэти! – Кэтрин смеялась. – Ты слишком плохо о ней думаешь.
– Да, я думаю о ней плохо, и она того заслуживает. Потому что эта женщина, если бы это только было в ее силах, вообще бы не позволила Питеру жениться.
– Не волнуйся, тетя Кэти. Свадьба уже назначена на Пасху, и, даже если она умудриться опять захворать к тому времени, свадьбу все равно не отменят, – уверила ее Кэтрин.
– А ты уверена, что накануне свадьбы она не пустит себе пулю в лоб? – съязвила Кэти.
Женщины дружно рассмеялись.
– Ох, Кэтрин, Кэтрин. Мне не надо слишком много смеяться, – сказала Кэти, хватаясь за грудь. – У меня начинаются боли, когда я смеюсь вот так. – Она вытерла слезы, выступившие в уголках глаз, и посмотрела за окно. – Сегодня ужасная погода, Кэтрин. Бриджит вымокнет до нитки. Почему она не поехала на машине?
– Она считает, что ездить на машине в школу – это слишком претенциозно.
– Претенциозно? Вздор! Это полнейший вздор, Кэтрин.
Кэтрин улыбнулась и снова уткнулась в книгу, которую читала до того, как Кэти заговорила с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49