«Черт бы меня подрал, неужели это я заставляю ее содрогаться от отвращения?»При этой мысли Саймоном овладела холодная ярость, но на его лице ничего не отразилось — он все так же учтиво продолжал вести Ариану к возвышению во главе зала.— А, вот и вы наконец, — сказал Дункан, оборачиваясь к Саймону. — Вижу, вам не терпится покинуть пиршество?Хохот, каким рыцари встретили эту фразу, не оставлял сомнений в характере занятия, которое предстояло новобрачным.— О, я просто сгораю от нетерпения, как и моя прелестная супруга. — Улыбаясь одними губами, Саймон посмотрел сверху вниз на Ариану. — Не так ли, любовь моя?Ариана с трудом изобразила ответную улыбку. Но, казалось, кроме Саймона, никто этого не заметил. Он стиснул ее холодные пальцы, молча призывая не показывать своего отвращения к нему на людях.Взглянув в его бездонные черные глаза, Ариана поняла, что он прекрасно знает, как неприятны ей его прикосновения.— Я… я просто потрясена всем случившимся в этот день, — пролепетала она.Ариана изо всех сил старалась говорить спокойно, так что ее голос даже стал хриплым от напряжения.— Милорд и миледи, ваши подарки щедры, а вы добры и великодушны.— Мы были счастливы доставить вам удовольствие, — любезно ответил Дункан.— Я рада, что платье вам идет, леди Ариана, — улыбаясь, добавила Эмбер.Тонкие пальчики Арианы слегка погладили расшитый серебром рукав. Вышивка вспыхивала и переливалась, отзываясь на каждое ее прикосновение.— Я бы хотела поблагодарить ткачиху, — сказала Ариана. — Вы передадите ей мои слова?— Но вы можете сделать это сами, — ответила Эмбер.— Ты же говорила, что Серена — отшельница? — возразил Дункан.— Это так, но тем не менее она увидит Ариану.— Почему? — спросил Дункан.— Потому что платье и леди Ариана дополняют друг друга, — спокойно произнесла Эмбер.Саймон метнул на Ариану быстрый взгляд из-под полуприкрытых век. Бесспорно, живая, опьяняюще яркая ткань как нельзя лучше оттеняла красоту Арианы, заставляя ее сиять, как алмаз в драгоценной оправе.— Ты не согласен с этим, Саймон? — лукаво спросила Эмбер.— Ее кожа подобна жемчужине, светящейся изнутри, — произнес Саймон, не отводя глаз от своей невесты. — А прекрасные глаза затмевают даже драгоценные аметисты, вплетенные в ее волосы.У Арианы перехватило дыхание: она не знала, радоваться или пугаться этого неожиданного проявления обожания. Саймон продолжал сдержанно и почтительно сжимать ее руку, но его взгляд говорил о другом.Он желал ее!«Воин сдержанный и пылкий, весь отдавшийся страсти.Волшебник, очаровавший ее».Мысли Арианы пришли в смятение: каждая частица ее испуганной души вдруг страстно захотела быть очарованной, покоренной этим волшебником из аметистовой мечты. Сладкое и томительное чувство пронзило ее существо, как серебряная молния, вышитая на свадебном одеянии.Длинные полы ее платья внезапно затрепетали от невидимого сквозняка, и одна из складок мягко прильнула к свободной руке Саймона. Он ласково погладил необычную ткань и неожиданно улыбнулся — ему показалось, что платье соткано из тепла и смеха, страсти и безмятежности.Эмбер заметила, как ткань обвила руку Саймона, и радостная улыбка расцвела на ее лице. Обернувшись, она увидела, что и ее брат, лорд Эрик, внимательно наблюдает, как сильные, гибкие пальцы воина поглаживают мерцающее полотно.— Я вижу, платье тебе понравилось? — небрежно сказал Эрик, обращаясь к Саймону.— Да, ты угадал.— Это хороший знак, — удовлетворенно произнес Посвященный.— И что же он предвещает?— Он предвещает счастливый и долгий союз.— Если брачная постель моей невесты хотя бы немного напоминает ее чудесное платье, — насмешливо произнес Саймон, — то я буду считать себя счастливейшим из мужей.Ариана чуть не задохнулась — ее вновь окатило холодной волной страха. Она попыталась сделать шаг в сторону, но Саймон крепко стиснул ее запястье. Его пожатие не причинило ей боли, но оно ясно говорило, что сопротивляться ему бесполезно.Прежнее ужасное воспоминание буйно расцвело в душе Арианы, как черный цветок. Ею овладело неистовое желание вырвать свои пальцы из твердой руки супруга, и только неимоверным усилием воли она заставила себя подчиниться железному пожатию Саймона.Внезапно он выпустил складку ее платья, как будто оно больше не прельщало его.— Терпение, моя дикая пташка, — произнес Саймон обманчиво мягким тоном, в то время как глаза его стали чернее преисподней. — Мы не можем уйти, пока хозяин замка не провозгласит тост в вашу честь.Ариана поспешно опустила глаза.— О да, конечно. Простите меня. Я… я так волнуюсь.— Как все девушки, — мягко заметила Эмбер. — Но тебе нечего бояться — Саймон будет добр и нежен с тобой.Ариана ответила вымученной улыбкой, изо всех сил пытаясь скрыть охватившее ее отчаяние.— Дункан, — обратилась Эмбер к мужу, — будь любезен, провозгласи наконец здравицу. Мы с тобой просто замучили молодую пару.— Неужели? — небрежно спросил Дункан.— А ты разве забыл, как еще совсем недавно так и рвался закрепить свой брачный союз? — возразил Эрик.Дункан улыбнулся своей супруге.— Ну, если так посмотреть, то и вся свадебная церемония — сущее мучение.Эрик подал Дункану золотой кубок, отвлекая его внимание от залившейся стыдливым румянцем Эмбер. Дункан понял намек и вновь обернулся к новобрачным. Он внимательно посмотрел сначала на Ариану, потом на Саймона и медленно поднял кубок.В зале наступила тишина.— Желаю вам увидеть священный рябиновый цвет! — отчетливо и громко произнес Дункан.Гул удивления и одобрения пронесся среди пирующих гостей: всем была хорошо известна история любви Дункана и Эмбер.— Благодарение Богу, нам это не грозит, — негромко заметил Саймон, так что его могли слышать только Эмбер и Дункан. — Ариана не ведьма и не способна колдовством разжечь любовь в холодном сердце воина.Ариана искоса взглянула на Саймона, и по губам ее скользнула тонкая улыбка.— Но я была ею когда-то.— Кем? — недоуменно спросил он.— Ведьмой, — коротко усмехнулась она.Черные глаза Саймона сузились, но прежде чем он успел что-либо сказать, Ариана уже обернулась к хозяевам Стоунринга.— Еще раз благодарю вас за вашу доброту и великодушие, — громко произнесла она.— Еще раз заверяю вас, что мы были рады доставить вам удовольствие, — ответил Дункан.Но Ариана продолжала говорить, возвысив голос, так что он наполнил собой своды огромного зала. В то же мгновение она схватила Эмбер за руку с быстротой, которая могла бы поспорить с проворством Саймона.Эмбер тихо вскрикнула, когда холодная волна, поднявшаяся со дна души Арианы, пронеслась по ее жилам, как горный поток.— Если когда-нибудь, — торопливо произнесла Ариана, — будут говорить, что мне оказали дурной прием в Спорных Землях, пусть Все знают, что это ложь. Я говорю правду, Посвященная хозяйка Стоунринга?— Да, — твердо ответила Эмбер.— Пусть все также знают: что бы ни случилось с нашим браком, Саймон Верный в том не невиновен.— Правда! — побледнев, подтвердила Эмбер.Ариана тотчас выпустила ее руку и повернулась к Кассандре.— Ты будешь моей свидетельницей, Посвященная? — спросила она.— Все Посвященные будут твоими свидетелями.— Что бы ни случилось?— Что бы ни случилось.Не прибавив более ни слова, Ариана повернулась и вышла из зала. Полы и складки платья ласково обвивались вокруг ее ног и мягко переливались при каждом ее шаге, каждом вздохе и жесте. Вспышки света мерцали на аметистовой ткани, как серебристый ручеек, скрывая в ее глубине видение, в которое было почти невозможно поверить, о котором можно было только мечтать, как о жарком лете суровой зимой.Дункан повернулся к Кассандре.— Что все это значит? — хмуро спросил он.— Мне известно об этом столько же, сколько и тебе.— Сомневаюсь, — пробормотал Дункан.Эмбер легко, как бабочка крылом, коснулась его мощного плеча. Она встретила опасный блеск его карих глаз без тени страха.— Ариана сказала правду, — твердо произнесла она. — Кассандра — а с ней и все Посвященные — были ее свидетелями. Вот и все.— Но меня это тревожит.— И Ариану тоже.Эрик бросил на сестру проницательный взгляд.— Что еще ты почувствовала в душе Арианы, Эмбер? — спросил он.— Мне трудно это объяснить. Да если бы я и могла, то не стала бы. Только Ариана вправе решать, раскрыть свою душу или оставить все в тайне.— Даже от своего мужа? — спросил Дункан.— Да, даже от него.Дункан разочарованно вздохнул и запустил руку в свои густые темно-каштановые волосы.— И все равно мне это не нравится, — проворчал он.— Не беспокойся за меня, дружище, — сказал Саймон. — Ведь Ариана взяла меня под свою защиту.Дункан удивленно взглянул на высокого и стройного рыцаря и громко расхохотался.— Тебя? Под свою защиту? — недоверчиво переспросил он.— Да, меня. — Саймон загадочно улыбнулся. — А ведь забавно, наверное, когда тебя пытается защитить маленькая певчая пташка?— Но что с тобой может случиться в стенах Стоун-ринга? — недоуменно спросил Дункан.— Об этом я спрошу у Арианы… когда придет время.С этими словами Саймон направился к выходу.— Постой! — крикнула ему вслед Эмбер. — Невесту должны приготовить родственницы.— Но у Арианы нет ни матери, ни сестры, ни тетки, ни племянницы. Значит, это сделает сам жених, — не оборачиваясь, произнес Саймон.— Но… — попыталась возразить Эмбер.— Не волнуйся, янтарная колдунья. Я не настолько неловок, чтобы в спешке порвать драгоценное платье своей невесты. Глава 7 «Если я перережу себе горло, окончатся ли сразу же мои мучения?»Ариана часто слышала ужасные рассказы о рыцарских поединках и войнах. В этих леденящих душу историях кровь лилась рекой, но проливали ее рыцари, в совершенстве владеющие боевым топором и молотом, копьем и мечом.По сравнению с этим грозным оружием изящный кинжал с серебряной рукоятью, мерцавший в ее руке, казался детской игрушкой.«Мать Пресвятая Богородица! А что, если проклятое лезвие слишком коротко и я не сумею пронзить свое сердце?»Ариана крепко сжала в руке драгоценный клинок. И в то же мгновение загадочное платье потерлось об ее ноги, как пушистый котенок, требующий ласки и внимания.Мысли Арианы спутались.В рассеянности она принялась задумчиво расхаживать по комнате. Бланш забыла разжечь огонь в очаге, и теперь в комнате царил лютый холод, как будто все тепло ушло сквозь толстые каменные стены.«Ах, ну почему я не мужчина! Если бы я была воином, то сейчас не ломала бы себе голову, как наверняка убить себя!»Полог кровати затрепетал от порыва ветра, ворвавшегося в открытое окно. Но платье Арианы продолжало все так же обвивать ее ноги и ластиться к ней, несмотря на бесчинства непогоды.«Джеффри мог бы и не подмешивать сонного зелья в мое вино — все равно у меня не хватило бы сил ему сопротивляться.А Саймон?»Ариана замедлила шаг.— Да, Саймон… — мягко произнесла она вслух. — Сильный и быстрый, как сокол. Даже Джеффри не смог бы тягаться с ним в ловкости и проворстве.Мысль, мучившая Ариану на протяжении всей свадебной церемонии, вновь овладела ею.«Я не могу убить Саймона. А даже если бы и могла, то не стала бы. Если уж суждено кому-то из нас умереть, пусть это буду я.Но как это сделать? Как заставить Саймона нанести мне смертельный удар?»Ариана с трудом могла себе представить, чтобы Саймон поднял руку даже на строптивую борзую — не то что на знатную леди, ставшую его женой.Тяжело вздохнув, Ариана вновь принялась мерить комнату быстрыми беспокойными шагами, не обращая внимания на мягкие складки платья, которые, казалось, старались замедлить ее стремительные движения. Тщетно пыталась она придумать какую-нибудь уловку, которая заставила бы Саймона изменить своей выдержке и хладнокровию — было очевидно, что он подымет меч только по приказу своего брата и господина.«Или в свою защиту».Ариана резко остановилась и долго неподвижно стояла посреди комнаты, пытаясь со всех сторон обдумать эту новую мысль, в то время как руки ее нервно теребили сверкающий кинжал.«Да, но посчитает ли он меня достаточно опасной, чтобы убить?»От этой мысли Ариана чуть не расхохоталась. Саймон, такой сильный и ловкий воин, — да он будет просто смеяться до колик, если она нападет на него со своим игрушечным кинжалом!Значит, следует усыпить его бдительность и действовать быстро — так быстро, чтобы он не успел осознать случившееся… и рассмеяться.«Подвыпивший мужчина теряет над собой власть. Сегодня провозгласили уже достаточно здравиц, и Саймон не уйдет из зала, пока его не заставят выпить еще столько же».Ариана неподвижно застыла у окна, продолжая беспокойно вертеть в пальцах маленький клинок с серебряной рукояткой. Темно-лиловое платье мягко искрилось в отблесках факела.— Да будет так, — наконец прошептала Ариана. — Саймон — воин. Если я нападу на него, он нанесет мне ответный удар с кошачьим проворством.Она взглянула на кинжал.— Я раню его, и он убьет меня прежде, чем вновь обретет способность спокойно рассуждать. И моим мучениям придет конец.Подол аметистового платья чуть шевельнулся от сквозняка и легко закружился вокруг ног Арианы.«Да я просто сошла с ума! Он отнимет кинжал и изобьет до полусмерти.Ну нет. Я перехитрю его — буду тянуть время, пока его не одолеют похоть и эль. А потом нанесу удар.И он вонзит мне клинок прямо в сердце. И тогда — конец.Нет, ничего не получится. Я совсем потеряла голову от отчаяния».Но Ариана не слушала увещевания этого внутреннего голоса, как не обращала внимания на ласкающуюся ткань Серены. Ей было не впервой бороться с противоречивыми чувствами в своей душе. Слишком многое довелось ей пережить в ту ужасную ночь, когда она лежала беспомощная, придавленная огромным потным телом Джеффри.Да лучше умереть, чем еще раз пережить такое!«И смерть будет почти мгновенной».От этой мысли ей стало немного легче. Саймона задерживают тосты и пожелания, и он вынужден пить вместе с пирующими, чтобы ненароком не оскорбить кого-нибудь отказом. Но она была уверена, что в нужный ей момент он быстро совершит то, что ему суждено, — вонзит клинок ей в сердце.Никто не смог бы сравниться с Саймоном в ловкости и быстроте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47