— И если король Англии или отец Эрика не ссудит денег на укрепление Карлайсла, барон отнимет Блэкторн у твоего брата.— Боюсь, король не сможет дать нам денег — у него и без нас довольно просителей, — задумчиво произнес Саймон. — Этот год в Англии на редкость неурожайный.— А отец Эрика?— Роберт Скрытный ненавидит всех Посвященных — даже собственного сына.Ариана слабо покачала головой в безмолвном отчаянии.— Тогда нас ничто не спасет, — глухо промолвила она.Прохладные густые локоны скользнули по руке Саймона. Незнакомое тревожное чувство пронзило вдруг его душу.— Ты так сердита па меня, что не хочешь даже смотреть мне в лицо? — мягко спросил он.Ариана тут же вскинула голову. Саймон стоял совсем близко к ней. Выражение его лица было сурово и мрачно. Ворот его рубашки был наполовину расшнурован, будто он задыхался, поднимаясь к ней по лестнице.— Я? Сердита на тебя? — повторила Ариана. Неподдельное изумление светилось в ее прекрасных дымчатых глазах.— Да. Сердита на меня за то, что я предал твою правду и отомстил за тебя слишком поздно, — горько промолвил Саймон. — За то, что твоя правда ничего не смогла изменить. За то, что я не умею, не могу… любить.Ариана взглянула ему в лицо, и сердце ее упало — такая боль была в его глазах.— И не смогу полюбить даже тебя, моя храбрая маленькая пташка, — резко произнес он. — Тебе пришлось столько пережить от рук мужчин, но это не убило твою душу. Ты спасла мне жизнь. Ты научила меня парить, подобно волшебному Фениксу, умирая и вновь возрождаясь в пламени страсти. Ты заслуживаешь… большего, чем я могу тебе дать.Страдание и безнадежность звучали в его голосе, и Ариана почувствовала, как слезы подступили к ее глазам.— Ты ни разу не предал меня. Ни разу, — твердо возразила она. — Ты чуть не погиб, спасая мою жизнь, в то время как я была для тебя всего лишь обузой — строптивой невестой, на которой ты женился из преданности своему брату.— Ты никогда не была для меня обузой. Я возжелал тебя с первой же минуты, как увидел. И никогда мне еще не приходилось так желать женщину — это пламя жарче, чем адский огонь.Ариана улыбнулась, и улыбка ее была печальной и прекрасной, как слезы, что медленно текли у нее по щекам.«Вожделение. Страсть. Желание.Но не любовь».— Теперь я знаю, как сильно ты желал меня, — вздрогнув, промолвила она, вспомнив ласки Саймона.Он заметил ее движение и почувствовал, как огонь пробежал по его жилам, сжигая в пламени страсти всю горечь и боль прошлого, с которым можно было смириться, но которое нельзя было исправить.— Ты даже дрожал от желания — так сильно ты хотел меня, — прошептала Ариана, — но ты ни разу не взял меня силой. Ты был нежен, когда другие мужчины были жестоки; тобой владела безрассудная страсть, когда другими — холодный расчет; ты был щедр, тогда как другие скупы и себялюбивы. И я должна сердиться на тебя? Нет, Саймон. Ты благословение, ниспосланное мне свыше.— Ариана…Голос его пресекся, словно что-то сдавило ему горло. Правда Арианы открылась ему вдруг так ясно, как если бы он заглянул ей в душу.Саймон медленно и осторожно запустил пальцы в ее роскошные черные волосы и, чуть приподняв ее лицо, стал осыпать его быстрыми поцелуями, собирая губами слезы, дрожащие у нее на ресницах.— Когда я думаю о том, что сделал с тобой этот подонок… — хрипло прошептал он.Его поцелуи ласково касались ее лба, щек, ресниц, губ. Ариана дрожала от этих легких прикосновений и тихо плакала, глядя в замкнутое, напряженное лицо Саймона.— Забудь об этом, — настойчиво сказала она. — Я больше об этом не вспоминаю. Даже во сне.— Над тобой жестоко надругались, и это предательство так глубоко ранило твою душу, что она почти умерла, заледенела. И все же…— Ты исцелил меня, — торопливо прервала она.— …ты пришла ко мне тогда на крепостную стену и доказала, что такое настоящая страсть.Ариана попыталась что-то сказать, но слова замерли у нее на губах.— И я взял тебя прямо там, на крепостной стене, — продолжал Саймон. — Я стоял спиной к ледяному ветру, но чувствовал только твое…Он на мгновение умолк: дрожь желания и какая-то непонятная тоска внезапно пронзили его тело.— …твое тепло, ласково обволакивающее меня, — наконец договорил он. Голос его был хриплым и напряженным. — Ты пришла и отдала мне все, кроме своей невинности.— Мне нравилось быть с тобой, — прошептала Ариана, приблизив свои губы к его губам.— Я знаю, — ответил он. — Твое наслаждение пролилось знойным дождем.Саймон почувствовал, как ее тело вспыхнуло при этих словах.— Я… я не знала, что так бывает, — прошептала Ариана. — Я не могла… остановиться.— Я знаю, — выдохнул Саймон, нежно покусывая ее губы. — Я и не хотел, чтобы ты останавливалась. Я мог бы стоять там вечно — пускай вокруг меня бушевали бы дождь, снег и ветер, — только бы твоя страсть согревала меня своим огнем.Саймон языком провел по изящной линии губ Арианы, и из ее груди вырвался слабый стон удовольствия.— Ты дрожала и плакала в моих руках, как сейчас, — сказал Саймон, — и молила только о том, чтобы наши объятия не кончались. Ты отдала мне все, кроме своей невинности.— Я желала тебя до безумия.— Я тоже.— Мне хотелось быть с тобой вечно.— Да, твое тело говорило мне об этом лучше всяких слов. Оно плакало от страсти, и мне хотелось выпить его слезы. Ни одна женщина на свете не отдавалась так мужчине. Ты подарила мне все, кроме своей невинности.Дрожь пробежала по телу Саймона, и он крепко сжал губы.— Саймон! — недоуменно прошептала Ариана.— Мне следовало быть с тобой более нежным, — произнес он голосом, полным горечи и сожалений. — Я должен был покрыть твое тело поцелуями — твои волосы, лицо, руки.С этими словами Саймон стал целовать ее. Ариана прикрыла глаза, когда сладостная молния желания вспыхнула в ее крови и трепет пробежал по ее телу.— Я должен был медленно, осторожно снять твое волшебное платье, — продолжал Саймон.Серебряная шнуровка с легким шорохом высвободилась из петель, и аметистовая ткань скользнула вниз под его пальцами. Холодный воздух комнаты только усиливал тепло его губ, когда он склонился к Ариане.— Я должен был восхищаться твоей красотой, — хрипло сказал Саймон, целуя ее шею. — Твоя грудь — само совершенство. Шелковистая, горячая — она просит о поцелуях.Он нежно прикоснулся губами к маковке каждой груди. Алые бутоны затвердели, пламенея изнутри, жаром горели и ее губы.— Саймон… — начала было Ариана.Но дрожь наслаждения заставила ее замолчать. Саймон ласкал ее грудь языком, заставляя ее трепетать от желания.Он провел руками по аметистовому платью, развязывая и распуская серебряную шнуровку. Почувствовав, как платье ласкает его в ответ, он улыбнулся этому знакомому ощущению.— Мне следовало ласкать каждую частичку твоей плоти, пока ты не стала бы вздыхать и трепетать от одного моего прикосновения, сгорая от желания дать мне то, что другой мужчина взял у тебя не спрашивая.Закрыв глаза, Саймон провел ладонями по ее бедрам.— Ты отдаешь мне себя? — спросил он.— Да, я твоя, — прошептала Ариана. — Навеки твоя.Саймон открыл глаза.— Ты так же лежала передо мной в нашу первую ночь, — хрипло сказал он. — И вместо того чтобы сказать тебе, как ты прекрасна, вместо того чтобы нежностью разжечь в тебе пламя страсти, я разжал твои ноги и вошел в тебя так, будто мы были любовниками всю жизнь.Ариана хотела возразить, но Саймон снова склонился к ней, лаская ее руками, губами, словами, полными страсти. Из ее груди вырвался низкий стон, когда он провел кончиком языка по изгибам ее нежной плоти.— В Святой Земле есть плод, его называют гранат, — произнес он, продолжая ласкать ее. — Цвет его мякоти сравним лишь с драгоценными рубинами.Ариана задыхалась от наслаждения, тело ее таяло в истоме. Саймой глухо застонал.— У тебя вкус граната — терпкий и сладкий. Ты вспыхиваешь огнем, умоляя попробовать твой сокровенный плод.Горячая волна захлестнула Ариану, и она выгнулась, как тетива, в ответ на чувственные ласки. Саймон вдруг вспомнил, что уже видел это ее медленное, гибкое движение, когда она была очарована волшебным сном, до сих пор преследовавшим его.— Я помню… — произнесла Ариана, взглянув в темные глаза Саймона. — Я помню… это уже было со мной… раньше. Я чувствовала тогда то же, что чувствую сейчас. Но ты раньше никогда не целовал меня так.— Нет, я целовал тебя, — мягко возразил он.Саймон прикоснулся кончиком языка к ее атласному лону. Ариана вздохнула и снова выгнулась ему навстречу, движение ее было замедленным, как во сне.— Тогда ты отвечала мне так же, — промолвил Саймон. — Ты позволяла мне… все.— Когда это было? — шепнула она.В ней жила уверенность, что это было наяву, — отголоски необыкновенного сна вдруг всплыли в ее памяти.— Это было во сне, — вспомнила она. — Да, ты исцелил меня во сне.— Ты лежала тогда в забытьи, в волшебном сне.Ариана почувствовала, как по ее телу медленно разливается сладкая истома.— Я вся в огне, — прошептала она.— Я это знаю. Той ночью я не мог взять тебя, беспомощную, окутанную сном. Но сегодня я возьму тебя — так, как видел в своих мечтах.Ариана застонала, ее тело изнемогало под ласками Саймона в его сильных и нежных руках. Тихие слова ласкали ее слух, медленные поцелуи постепенно разжигали в ней неистовый огонь, и она молча сгорала в нем, не в силах вымолвить ни слова.Затем Ариана взглянула в лицо Саймону, словно очнувшись ото сна.— Я твоя, — тихо сказала она. — Я вручила тебе свое тело и душу давным-давно — в том волшебном забытьи. И теперь, наяву, я снова отдаю тебе всю себя, навеки.Саймон медленно поцеловал ее, ощущая вкус ее желания.— Ты моя, — сказал он. — И у тебя вкус огня.— Гори же вместе со мной, — прошептала она. — Это пламя слишком долго сжигало меня одну.Дрожь пробежала по телу Саймона. Он сбросил одежду, и Ариана улыбнулась, увидев возбужденное свидетельство его страсти.— Каждый раз, когда я вижу тебя, я таю, как растопленный мед, — сказала она, прикасаясь к нему. — Ты — шелк и сталь. И наслаждение. Боже мой, какое наслаждение…Желание окатило Саймона горячей волной.— Ты делаешь меня сильным, как боги, — хрипло сказал он.Он медленно склонился к ней, в то время как она легким движением пригласила его войти в потайной грот, доступный только для него. Она вбирала его в себя, тем же движением отдаваясь без остатка. Саймон погружался в нее все глубже и глубже, пока они не слились в неразрывном, совершенном единении.— Я горю, — произнес он, содрогаясь от сладостной муки.Ариана почувствовала, как стремительный поток уносит ее.— Мы оба…«…горим в огне страсти».И в следующее мгновение дикий вихрь наслаждения закружил обоих, не давая им даже вздохнуть.Потом Саймон прижал Ариану к себе и обнял так крепко, словно боялся, что ее у него отнимут.— Мы найдем способ победить Дегерра, — убежденно произнес он. — Должен же быть какой-то выход. Исчезнувшее приданое не стоит того, чтобы за него отдали столько жизней.Ариана обвила его руками. Молча, страстно молилась она, чтобы ее дар снова к ней вернулся.«Если бы я только могла найти мое приданое!»Вдруг перед ее глазами возникло видение, и она даже забыла на время, где она и что с ней происходит. Она лежала неподвижно и видела Каменное Кольцо и его древние камни, возвышающиеся на фоне зимнего неба.Но на этот раз, как никогда раньше, она видела ясно второе кольцо. »Ариана, вздрогнув, очнулась в объятиях своего спящего мужа. Радостное чувство облегчения затопило ее душу, когда она осознала, что произошло.«Глендруидская колдунья была права! Союз с любимым человеком может усилить могущество женщины.Теперь я полностью исцелилась!»Ариана повернулась было, чтобы разбудить Саймона, но, подумав, замерла в молчании.«Мое безрассудство чуть было не погубило Блэкторн. Де-герр, как старый стервятник, ждет не дождется кровавого пира.Если я расскажу все Саймону, что будет?»Радость Арианы внезапно померкла. Саймон непременно захочет поехать с ней, а Доминик будет настаивать, чтобы их сопровождали стрелки: ведь если ее отец прознает, что они отправляются на поиски ее приданого, он уж непременно постарается им помешать.В Блэкторне и так не хватает людей для защиты замка. Никто из них не сможет отлучиться даже на время — об этом не может быть и речи. Дегерр стоит лагерем вокруг Блэкторна, и костры окружают замок, словно во время осады.Да это и в самом деле настоящая осада.«Если я расскажу все Саймону, он ни за что не позволит мне отправиться к Каменному Кольцу — сам-то он не сможет поехать со мной. Саймон Верный нужен здесь, в Блэкторне.Я должна ехать одна.Выберусь потихоньку из замка, найду свое приданое, возьму несколько драгоценных камней и привезу их Саймону — пусть швырнет их в лицо моему отцу».Ариана даже улыбнулась при этой мысли. Как было бы отлично доказать всем — и барону тоже, — что она достойна уважения, как и любой из рыцарей. Что благодаря ее вновь обретенному дару Блэкторн будет спасен.Что ж, решение правильное — Ариана была в этом уверена. Теперь надо все хорошенько обдумать.«Чтобы выйти из замка незамеченной, надо найти потайной ход. Где он может быть? Попытаюсь представить».Видение не замедлило явиться: длинный коридор, по обе стороны открытые двери комнат; через дверь кладовой видны бочонки с солеными угрями, к потолку подвешена дичь, на полках лежат сушеные и свежие фрукты. В следующей комнате хранятся травы. Одной стеной она глубоко вдается в крепостной вал. В ней сушатся растения, развешанные на крюках и разложенные на полках.В углу, скрытая в темноте и чем-то заваленная, виднеется маленькая дверь.«Так, все ясно. Теперь надо раздобыть коня».На этот раз видение возникло не сразу — цель была менее четкой. Но мало-помалу оно выступило из темноты. «Лошадь в норманнской сбруе. Она повернулась крупом к холодному ветру, а голову сунула в стог сена».Ариана осторожно высвободилась из объятий Саймона. Он что-то пробормотал сквозь сон. Девушка легко поцеловала его и погладила по щеке. Он зарылся губами в ее волосы, вздохнул и снова забылся беспокойным сном.— Спи, любовь моя, — прошептала Ариана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47