Она провела руками вниз по лифу своего платья, слегка поглаживая полные бедра. Красный шелк — прощальный подарок Доминика. — пылал и трепетал в свете факела, как живой.— Благодарю, — спокойно ответил Саймон.Как бы случайно он отстранился от нее, но все же не настолько, чтобы приблизиться к Ариане. Мари глубоко вздохнула, и ее пышная грудь почти коснулась его груди.— Мне хочется верить, что вы, сэр, не забыли старых друзей, которые делили с вами… все тяготы во время Крестового похода, — проговорила она.— Я ничего не забываю, — мягко пообещал ей Саймон.Мари на мгновение опустила ресницы, затем вновь подняла на Саймона откровенно чувственный взгляд. Губы ее блестели от недавнего поцелуя, затвердевшие соски призывно натянули алую шелковую ткань.— Я тоже ничего не забыла, — промолвила Мари, слегка растягивая слова. — И прежде всего тебя, потому что ты был лучше всех, кого я знала. Помнишь?— Мари, — вмешалась Мэг, — ты запамятовала наш уговор?— О чем ты, леди Маргарет?— Саймон теперь тоже женат.Мари усмехнулась и метнула косой взгляд на Ариану.— Конечно, леди, — смиренно ответила она. — Да только по замку ходят слухи, что леди Ариане все равно, чью постель согревает ее супруг. А уж в ее-то постели он точно не бывает.— Это ложь! — отчетливо произнесла Ариана.Мари недоверчиво улыбнулась.— Что же, я рада это слышать, — обронила она, но слова ее явно предназначались только Саймону. — А то меч без ножен может и заржаветь.Пальцы Мари потянулись от выреза его рубашки к поясу штанов, но Саймон перехватил ее руку с пугающей быстротой, удерживая блуждающие пальцы.— Ах, Саймон, — хрипло сказала Мари, прильнув к нему, — я просто счастлива, что твой брак удался. Твой меч слишком прекрасен, чтобы им пренебрегать. Он заслуживает более заботливого обращения — мне помнится, когда-то он был твердым и блестящим.Прежде чем возмущенная Ариана успела вымолвить хоть слово, послышался ровный, бесстрастный голос Саймона:— Томас, подойди сюда.— Чем могу служить, сэр? — спросил тот ухмыляясь.Саймон смотрел сверху вниз на потаскуху из гарема, шлюху, чьи пальцы даже сейчас скользили по его запястью, поглаживая чувствительную кожу, как если бы ее держал за руку любовник, а не мужчина, чье терпение слишком долго испытывали. Саймон медленно усмехнулся прямо ей в лицо.Только Мари могла заметить, что в глазах его, похожих на холодные черные камни, не было ни тепла, ни улыбки.— Уведи куда-нибудь свою наложницу, — вежливо произнес Саймон, обращаясь к Томасу, — пока леди Ариана не всадила кинжал ей в спину.Ариана испуганно опустила глаза — украшенная аметистами рукоятка клинка поблескивала в ее правой руке. Острое лезвие ярко сверкало, отбрасывая холодные искры.Девушка не могла взять в толк, когда она выхватила клинок из ножен.— Может быть, Мари следует заключить с леди Арианой такое же соглашение, что и со мной? — заметила Мэг, с интересом разглядывая норманнку.Мари перевела взгляд с кинжала на Ариану и внезапно расхохоталась.— Да, — загадочно промолвила она, — возможно, я так и сделаю.— Что это еще за соглашение? — в один голос спросили Доминик и Саймон.Мари лукаво подмигнула Доминику, метнула на Саймона многозначительный взгляд и повернулась к Ариане.— Миледи, я обещаю, что больше не буду искушать вашего мужа, — сказала она.Ариана сдержанно кивнула.— Но, — продолжала Мари, — я живу здесь с согласия лорда Доминика и его брата. И если кто-либо из них пожелает меня, я буду ему принадлежать, пока ему не наскучат мои ласки.Доминик и Саймон обменялись взглядами.— Мужчинам быстро надоедает спать с одной и той же женщиной — такими уж их создал Господь, — пояснила Мари, как само собой разумеющееся. — И когда Доминик или Саймон позовут меня, никакие глендруидские проклятия и острые кинжалы меня не удержат. Я буду им угождать — они здесь хозяева, а не вы, достойнейшие леди Маргарет и леди Ариана.— Мари, — мягко вмешался Доминик. — Я поклялся на могиле твоего мужа в Святой Земле, что буду оказывать тебе покровительство до самой твоей смерти. Но это не дает тебе права оскорблять благородных леди, хозяек замка.Мари почтительно присела в глубоком реверансе перед двумя женщинами.— Если я чем-то оскорбила вас, благородные леди, прошу меня простить и не судить строго — я ведь выросла в гареме и на многие вещи смотрю не так, как вы.— Томас, — коротко произнес Доминик.— Слушаю, милорд!Томас выступил вперед со своего поста у двери в оружейную. Крепкий и сильный, как могучий дуб, он слыл добрым малым с веселым и радушным нравом.Он также прославился своими любовными подвигами — по выносливости ему не было равных среди других рыцарей.— Будь добр, развлеки немного нашу несравненную Мари, а то она совсем заскучала, — сказал, обращаясь к нему, Доминик.— Прямо сейчас, милорд?— Да, прямо сейчас.— С удовольствием, милорд.Томас звонко шлепнул Мари чуть пониже спины своей тяжелой ладонью, потом приблизился к ней сзади и осторожно сжал руками ее пышные ягодицы.Мари задохнулась от удовольствия и медленно обернулась к Томасу, слегка потершись о него своими бедрами. Он широко улыбнулся ей в предвкушении того, что последует дальше.Затем, не говоря ни слова, Томас приподнял Мари одной рукой. Она улыбнулась ему и обвила ногами его мускулистые бедра. Это положение, безусловно, было им обоим хорошо знакомо, ибо Томас, не медля ни минуты, пошел прочь от оружейной, легко придерживая оседлавшую его девицу.Мари прильнула к нему еще теснее, прижалась подбородком к его плечу и стала проворно расстегивать застежки его кольчуги, до которых могла дотянуться.Вскоре оба они исчезли за поворотом коридора, и издалека послышался звонкий, переливчатый смех Мари, приглушенный толстыми каменными стенами. Но потом и он внезапно стих, будто прерванный мужским поцелуем.— Благодарение Богу, что у нас есть Томас Сильный, — усмехнулся Доминик.— Аминь, — серьезно сказал Саймон.Он обернулся и окинул свою жену загадочным взглядом слегка прищуренных глаз, как нечто необычное, что совсем не ожидал увидеть.И вправду, тут было чему удивляться.Ариана ревновала его. Это поразило Саймона так же сильно, как и другой ее безрассудный и неожиданный поступок, когда она влетела на своей крепкой коротконогой лошадке прямо в гущу смертельной битвы.Ариана тогда чуть не погибла, спасая ему жизнь.Она только что была готова вонзить кинжал в шлюху, добивавшуюся его расположения.Она таяла в истоме, как растопленный солнцем мед, когда он пришел к ней в ее волшебном сне.И однако же наяву она с презрением отталкивала от себя чувственные наслаждения.Саймон отрешенно подумал, что, наверное, даже Посвященным не дано понять женщин.— Можешь спрятать свой клинок, соловушка.Ариана подняла на мужа широко распахнутые глаза. Теплая волна затопила ее душу, когда она вновь услышала свое ласковое прозвище и встретила задумчивый взгляд Саймона.— Или, может быть, ты хочешь вонзить его мне в сердце? — вежливо осведомился Саймон.Ариана вспыхнула и быстро вложила кинжал в ножны.— Вот так-то лучше, — заметил ее супруг. — Полагаю, в наших отношениях наметился некоторый сдвиг.С трудом сдерживая смех, Доминик отвернулся и стал возиться с огромным железным замком, висевшим на двери в оружейную. Вскоре замок поддался с лязгом и грохотом, и через полуоткрытую дверь донесся слабый аромат пряностей.— Посветите мне, — сказал Доминик.Саймон снял со стены два факела и протянул один Доминику, который уже шагнул под темные своды оружейной. Затем Саймон чуть посторонился, пропуская женщин вперед. Сначала вошла Мэг, за ней — Ариана.В тот момент, когда она проходила мимо него, Саймон быстро шагнул ей навстречу, так что Ариана неминуемо должна была бы задеть его, чтобы протиснуться в дверь. Его движение было пугающе неожиданным.И Ариана отшатнулась в сторону, прежде чем успела сообразить, что к чему.Саймон невесело усмехнулся, как человек, который подстроил другому ловушку, но нашел ее пустой. Его взгляд ясно говорил о том, что радости ему это не доставило.Ариана потянулась было к нему, чтобы дотронуться до его руки, но Саймон намеренно отклонился от ее прикосновения.— Твое первое движение было более искренним. Я предпочитаю его, — сказал он так тихо, что его слышала только Ариана.— Ты просто чертовски быстр! Я перепугалась от неожиданности — вот и все!— Не думаю, чтобы это было именно так.— Саймон, где ты? — не оборачиваясь, нетерпеливо позвал Доминик.— Я здесь.— Похоже, ты не торопишься увидеть свое богатство.— А мне и не нужно его видеть — я чувствую его запах, — сухо отозвался Саймон.Доминик рассмеялся.— Да, в самом деле пахнет перцем.Мэг глубоко вдохнула пряный воздух и вдруг нахмурилась.— Что такое? — немедленно спросил ее Доминик.Она поколебалась в нерешительности, снова вдохнула пряный аромат и смущенно покачала головой.— Запах слишком слабый для того количества пряностей, какое должны были бы вмещать эти огромные сундуки, — наконец задумчиво произнесла Мэг. — Но, может быть, они просто очень плотно запечатаны.— Или пряности слишком старые, — жестко сказал Доминик. — Запахи ведь слабеют со временем.— Они были совсем свежими, — горячо возразила Ариана. — Управляющий постоянно донимал отца бесконечными причитаниями о том, что бесполезно посылать такие дорогие пряности шотландскому варвару, моему будущему мужу, который не оценит их изысканный вкус.— Странно! — произнес Доминик.— Вовсе нет, — сухо сказала Ариана. — Барон Дегерр щедр только со своими рыцарями, и то он всегда сетовал на дороговизну подарков. Что же говорить о его дочери, которой суждено было выйти замуж за рыцаря из чужих земель!— Тогда он должен быть доволен, что вы вышли замуж за достойного норманнского дворянина, — сказал Доминик.— Доволен? Своей дочерью? — Ариана невесело рассмеялась. — Да это было бы просто чудо, милорд.Доминик высоко поднял свой факел и осветил оружейную. Тысячи бликов заиграли на мечах, развешанных по стенам, на железных кольчугах, накинутых на деревянные подпорки, на шлемах и боевых рукавицах, аккуратно разложенных по полкам.В дальнем углу огромной комнаты возвышались семнадцать сундуков, расставленных по величине. Медные листы, которыми были окованы сундуки, потускнели от соленого воздуха, но тяжелые замки были тщательно смазаны и блестели.Доминик укрепил факел на стене, полез под плащ и отцепил от пояса огромный кошель, в котором находились связка ключей и пергаментный свиток с подробной описью приданого, хранившегося в сундуках, и другими обязательствами брачного договора. Свиток скрепляла тяжелая восковая печать, и такая же печать находилась на крышках сундуков, так что открыть их, не сломав ее, было никак невозможно.— Сначала взглянем на шелка, — пробормотал Доминик. — Вы видели их, леди Ариана?— Конечно, сэр. Их цвета могут затмить и радугу. Одни так прозрачны и тонки, что пропускают даже самый слабый лучик света, а другие вышиты так искусно, что кажется, будто это волокна ткани переплелись между собой в прихотливом узоре.— Да, и впрямь чудесные шелка, — сказал Доминик.— Если Саймон не против, — продолжала Ариана, — я бы хотела подарить несколько платьев леди Эмбер — она ведь была так добра ко мне. А чудесный зеленый шелк как нельзя лучше подойдет к изумрудным глазам леди Маргарет.— Решено, мы так и сделаем, — коротко подтвердил Саймон.— О, это излишне, — попыталась возразить Мэг по Доминик перебил ее:— Благодарю вас, леди Ариана, это очень любезно с вашей стороны. Мне нравится, когда Мэг надевает зеленое — ей очень идет этот цвет.— Боюсь только, что эта ткань слишком прозрачна, — предостерегла Ариана. — Я слышала, как отец говорил одному из своих рыцарей, что такая одежда больше подходит для гарема, чем для холодного и чопорного английского замка.Доминик понимающе ухмыльнулся.— Значит, это платье мне уж точно понравится, — сказал он. — У наложниц султана была весьма, гм, забавная одежда.С этими словами Доминик вытряхнул связку ключей из кошеля. С лязгом и стуком они упали на каменный выступ в стене рядом с боевыми рукавицами. Доминик выбрал один из ключей и подошел к самому большому сундуку. Замок неохотно поддался, затем восковая печать сломалась. Медные петли заскрипели, и Доминик, откинув крышку, заглянул внутрь.— Черт побери, что это такое? — пробормотал он. — Саймон, подойди-ка сюда.Саймон приблизился к Доминику и окинул содержимое сундука быстрым взглядом. Его факел осветил груды грубых полотняных мешков. Саймон молниеносно выхватил свой кинжал и вскрыл один из мешков.Оттуда посыпалась грубая серая мука. Саймон набрал пригоршню этой муки, растер ее между пальцами и понюхал с гримасой отвращения. Затем разжал пальцы и высыпал ее на пол.— Испорчена, — коротко бросил он.— Ткань? — недоуменно переспросила Ариана, поскольку широкая спина Саймона загораживала от нее сундук.— Нет, мука, — ответил Саймон.Доминик принялся рыться в сундуке.— А шелк? — смущенно спросила Ариана.— В этом сундуке его нет, — выпрямляясь, произнес Доминик. — В остальных мешках даже не мука, а самая обыкновенная земля.Испуганно вскрикнув, Ариана протиснулась между мужчинами и уставилась сначала на огромный замок, потом на сломанную печать и снова на замок.— Печать была нетронута? — спросила она.— Нетронута, — ответил Доминик.— Ничего не понимаю. Я собственными глазами видела, как управляющий отца наполнял эти сундуки.— Сундуки похожи один на другой, — предположил Доминик — Может быть, их случайно перепутали.Саймон ничего не ответил, взял другой ключ из связки и поискал подходящий замок. Ключ подошел к самому маленькому сундучку. Саймон повернул его в замке, сломал печать и приоткрыл крышку. В воздухе поплыл слабый аромат корицы и гвоздики.Саймон хранил молчание.— Ну, что там? — вырвалось у Арианы.— Песок, — коротко бросил Доминик.— Что вы сказали? — испуганно переспросила она.— Песок, — повторил Доминик.— Но раньше здесь была корица, — добавил Саймон. — Дерево еще хранит ее запах.— Не понимаю, просто не понимаю, — промолвила Ариана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47