— А ты? А твоя честь?— Ей приходилось выносить и не такие удары.— Какие же, позволь полюбопытствовать?— А ты разве забыл? Ты ведь чуть было не лишился жизни из-за моей связи с замужней шлюхой.Нахмурившись, Доминик бросил взгляд ца убранные поля и гуманные холмы.— И что ты намерен предпринять, когда Джеффри обвинит Ариану в супружеской измене? — спросил Доминик. — Ты ведь знаешь, что он это непременно сделает — только и ждет повода, чтобы заставить тебя вызвать его на поединок.— Свен докажет всем и каждому, что он лжет.— Свен следит за Джеффри лишь с того момента, как тот вошел в ворота нашего замка. Но, как мне известно, Ариана и Джеффри перед этим уже успели встретиться.— Свену следовало бы быть осторожнее и не болтать чего не следует, — промолвил Саймон с убийственным хладнокровием. — А то ведь я могу ненароком и убить — его-то смерть не приведет к войне.— Но он же твой друг.— А Ариана — моя жена.Доминик внимательно посмотрел в глаза брату и снова обратил взгляд вдаль.— Если бы Блэкторн был достаточно силен, чтобы выстоять в войне с бароном Дегерром. — произнес Доминик, — скажи, где был бы сейчас Джеффри?— Он бы уже десять дней гнил в земле, — коротко ответил Саймон.Доминик почувствовал, как комок подступил у него к горлу. Он прищурил глаза — то ли от холодного ветра, то ли потому, что хотел скрыть охватившее его волнение. Прошло некоторое время, прежде чем он опять заговорил:— Ты не вытаскиваешь меч из ножен и сносишь все оскорбления от этого подонка только из преданности мне, — произнес он дрогнувшим голосом.— Я делаю это для тебя и для Мэг. Ради вашего ребенка, которому еще только суждено родиться. И ради моих детей, которых я теперь тоже надеюсь иметь.— Если бы мы были на Святой Земле, ты бы так не поступил.— В то время я был просто глупец — мною правила страсть, а не здравый смысл. Теперь все изменилось — страсть больше не имеет надо мной власти. Я сам направляю ее в нужное мне русло.Доминик молча стиснул руки в кулаки. Снова и снова он спрашивал себя, имеет ли право принять жертву Саймона. Его брат, как никто другой, понимал, как уязвим сейчас Блэкторн. Они не смогли бы отразить атаки Дегерра, если бы тот пошел на штурм замка вместе со своими рыцарями.Волк Глеидруидов закрыл глаза и склонил голову в безмолвной молитве. Потом поднял голову и взглянул на младшего брата, которого он любил так, как не любил никого в своей жизни, — кроме Мэг.— Я навеки у тебя в долгу, — произнес он наконец, глаза его блестели. — В неоплатном долгу.— Нет, — промолвил Саймон. — Это я у тебя в долгу.Но Доминик уже повернулся и направился к часовому, и слова Саймона услышал только ветер.— Я вижу их, милорд! — крикнул дозорный. — Они приближаются, как ураган!Доминик поднес руку к глазам, всматриваясь вдаль. Саймон поспешно подошел и вновь встал с ним рядом.Дозорный не ошибся — всадники неслись во весь опор.— У них боевые копи, — произнес Саймон.— Да, я вижу.— Смотри! — воскликнул вдруг Саймон. — Это же леди Эмбер!— Ты уверен?— Конечно. Когда я впервые ее увидел, ее волосы горели золотистым пламенем — как сейчас. Силы небесные, да с ней и Эрик! Видишь? Стагкиллср бежит рядом с конем.— Он прав, — послышался сзади голос Свена. — А вон тот гнедой конь принадлежит Дункану. Я хорошо запомнил его масть — я ведь сам привел его в Блэкторн этим летом.— Слава Богу, — выдохнул Доминик.Он обернулся и подозвал к себе Джона.— Объяви всем жителям замка, что они могут вернуться к своим делам, — сказал Доминик. — И дай знать леди Маргарет, что у нас будут гости.— Будет исполнено, милорд, — с готовностью ответил паренек. Он повернулся и со всех ног помчался выполнять приказание.— Мы встретим их у ворот, — продолжал Доминик. Затем прибавил, обращаясь к Свену: — Где этот возлюбленный рыцарь барона Дегерра?— Я услышал колокол и оставил свой наблюдательный пост.— Он еще почивает?— Нет, уже встал.Доминик хмыкнул.— Ну, как он там, пришел в себя?— Да, к несчастью.— Это после чего он пришел в себя? — недоуменно спросил Саймон.Свен и Доминик как-то странно посмотрели на пего, и Доминик небрежно ответил:— Джеффри нашли вчера утром в свином загоне.— Что ты сказал? — переспросил Саймом, не веря своим ушам.Доминик и Гвен загадочно переглянулись.— Кто-то стащил с Джеффри всю одежду и бросил его лицом вниз прямо на навозную кучу, — вежливо пояснил Свен.Саймон кинул на них подозрительный взгляд, но двое мужчин смотрели на него с самым невинным видом.— Как бы я хотел сделать это своими руками, — мстительно произнес Саймон. — Но, к сожалению, опоздал. Кто же устроил этому неотразимому красавцу такую взбучку?Доминик ничего не ответил и стал быстро спускаться по ступеням винтовой лестницы с ловкостью хорошо обученного воина. Саймон и Свен не отставали от него ни на шаг.— У меня есть кое-какие догадки на этот счет, — хитро заметил Свен, когда они вышли из башни в коридор, ведущий к выходу из замка. — Только Мари могла заставить Джеффри ползти к ней через весь свиной загон, разгребая навоз.— А тебя там случайно не было поблизости? — подозрительно осведомился Саймон.— Нет. Мне надоело каждую ночь наблюдать, как он хрюкает над ней, потный, как свинья, и как она завлекает его своими ужимками. Когда Джеффри уединяется с Мари, я жду во дворе, пока она не выйдет от него.— Но почему тогда Мари бросила его голым на навозной куче? — спросил Саймон, пытаясь представить себе эту картину и не в силах спрятать довольную ухмылку. — Она ведь последнее время так и бегала за ним — присосалась, прямо как пиявка.Свен смиренно пожал плечами.— Мари — женщина. Кто знает, что взбрело ей в голову?— Я вижу, общение с Эриком не прошло для тебя даром, — сухо заметил Саймон. — Ты говоришь точь-в-точь как он.— Что ж, это лестно слышать — значит, ты и меня считаешь человеком редкого ума и просвещенности, — улыбаясь, заметил Свен.— Я думаю, Свен прав насчет Мари, — вмешался Доминик. — Я сам видел Джеффри в то утро — на его теле были те же следы, что и у меня после той проклятой подземной темницы.— Да его пытали, что ли? — не поверил Саймон.Лицо Доминика исказила волчья ухмылка.— Можно и так сказать. А можно сказать, что с ним развлекалась опытная гаремная шлюха.— Тогда это точно Мари, — коротко согласился Саймон. — С нами она никогда не пользовалась своими штучками, но остальные воины узнали в ее руках, как связаны между собой боль и наслаждение.— Это верно, — подтвердил Доминик.— Но почему именно Джеффри? — продолжал допытываться Саймон, когда они подошли к выходу из замка. — Чем он ей не угодил, что она так жестоко ему отомстила?— Об этом лучше спроси у своей жены, — ответил Свен.Г лаза Саймона широко распахнулись от удивления.— Какие у Арианы могут быть секреты с Мари?— Откуда мне знать? Мне известно только, что твой оруженосец видел, как Ариана прошла в комнату Мари поздно ночью дней этак десять назад.— Десять дней?..Саймон остановился как вкопанный. Приглушенное проклятие сорвалось с его губ.— Да, все так и было, — подтвердил Доминик, тоже остановившись. — Твой Эдвард знал, что произошло в оружейной, когда Ариана вытащила свой кинжал.— Я научу Томаса Сильного держать язык за зубами.— Думаю, он здесь ни при чем — это Мари все разболтала.— Что ж, ей лучше знать.Доминик хмуро усмехнулся.— Да, это уж точно. Поэтому-то парнишка и перепугался, что она сделает что-нибудь с Арианой.— Или наоборот — Ариана с ней, — вполголоса буркнул Свен.— Эдвард сразу же побежал к тебе, но ты уже ушел. И тогда он отправился за Свеном, — продолжал Доминик.— Ариану у Мари я уже не застал — она понеслась вверх но ступеням на дозорную башню так стремительно, будто юбки ее были объяты пламенем, — произнес Свен, старательно отводя глаза.Несмотря на холод, царивший в замке, краска бросилась в лицо Саймону.Свен расхохотался и похлопал его по плечу, не прибавив больше ни слова о том, что произошло между Арианой и Саймоном на крепостной стене.— Итак, я понял, что Ариана в безопасности, и вернулся к своим основным обязанностям — быть тенью Джеффри, — продолжал Свен. — Спустя некоторое время на конюшне, где он изволил почивать, появилась Мари. Она стащила с него штаны, прежде чем он успел спросонья разобрать, что к чему. И так повторялось все последующие ночи.— И ты, без сомнения, досмотрел все до конца, — вежливо заметил Саймон.— У Мари весьма забавные приемы…Саймон ждал, но Свен больше ничего не прибавил.— Так почему же все-таки Джеффри оказался в навозной куче? — спросил Саймон.— Чего не знаю, того не знаю. Ночные бдения меня здорово утомили, и последние три ночи я дремал в сторожке привратника, пока Мари развлекалась с Джеффри. Я был уверен, что до рассвета ничего ужасного с Джеффри не случится.Саймон молча покачал головой, втайне удивляясь, как Свен мог выдержать холодные ночи без сна, неотступно следя за Джеффри.— Так вот, — продолжал Свен. — Вчера утром свинопас нашел Джеффри в зловонной грязи. Он сказал об этом Гарри Колченогому, тот — мне. Ну а я — Доминику.— И что ты предпринял? — спросил Саймон у брата.— Ничего. Джеффри смотрелся в навозе, прямо как у себя дома, — ответил Доминик, жестко усмехнувшись. — Вот я и оставил его там, где ему, по-видимому, и место.Саймон чуть не задохнулся от хохота. Но его веселость тут же как рукой сняло.— А как же Дегерр? — тревожно спросил он. — По словам Арианы, Джеффри ему прямо как сын.— А ты мой брат. Если Дегерр возмутится приемом, оказанным его любимцу, пусть сначала научит Джеффри вести себя как подобает. Тогда, может быть, мы и переведем его из свинарника в покои замка.Саймон поморщился.— Тебе не следовало в это вмешиваться. Барон Дегерр этого не простит.— Тогда позволь Эмбер использовать свой чудесный дар. Обещаю, мы не будем этого делать на виду у всего замка.Саймон, прикрыв глаза, молчал. В душе его боролись противоречивые чувства: сердцем он был готов поверить, что Ари-ана потеряла невинность не по своей воле.И все же…На мгновение он снова мысленно очутился на крепостной стене в ту ненастную ночь, снова ощутил порывы ледяного ветра и горячие губы Арианы, прильнувшие к его телу.«Не может быть, чтобы она была неискушенной девушкой.Но что мне до того? Главное, что она желает меня так, как ни одна женщина никогда меня не желала.И в этом не может быть никаких сомнений».Желание захлестнуло его с неистовой силой, когда Саймон вспомнил, как страстно отвечала Ариана на его ласки. Ему казалось, что он мог бы вечно гореть в ее огне.«Благодарение Богу, она совсем не похожа на Мари — та получала удовольствие, только подчиняя себе мужчин.У нас с Ариапой все по-другому — я управляю ее чувствами, а не она моими».— Каково же твое решение, Саймон? — спросил Доминик.— Пусть все останется так, как есть, — резко ответил тот. — Я доволен своей женой, и меня не интересует ее прошлое — не важно, признает ли Эмбер ее правоту или виновность.Черные брови Доминика взлетели вверх, серебристо-серые глаза жестко сощурились.Но Саймон только холодно взглянул на него в ответ.— Ну что ж, раз прошлое тебя не интересует, что ты думаешь о настоящем? — требовательно спросил Доминик.— Ты прирожденный тактик, Волк Глеидруидов, — возразил ему Саймон. — Вот и скажи, что сделать, чтобы поскорее отвести беду от Блэкторна: принять невесту, чья неискушенность привела к потере невинности, или отомстить за девушку, которую изнасиловал бесчестный подонок?При этих словах Саймона братьям сразу вспомнились слова Эмбер: «В груди Арианы застыл безмолвный крик отчаяния. Предательство так глубоко ранило ее душу, что она почти умерла, закованная в лед отчуждения».И Доминик, и Саймон слишком хорошо понимали, что предательство требует отмщения.Если Джеффри в самом деле обесчестил Ариану силой.Но для защиты замка было бы лучше — значительно лучше, как это ни ужасно, — если бы все обернулось старой как мир историей: девушку соблазнил, а потом бросил ветреный любовник.Тогда ни о какой мести не могло быть и речи — с этим можно было бы только смириться.И Саймон смирился.Доминик выдохнул какое-то проклятие.— Я вижу, ты начал понимать, — холодно произнес Саймон. — Слишком часто хочется и вовсе не знать правды.Приглушенные сарацинские проклятия прозвучали в ответ на его слова: Доминик был в ярости от того, что даже со своим даром тактика бессилен найти выход из этой ловушки.— Да, — с горечью сказал Саймон. — Да, да и еще раз да! Послушайся голоса разума, Волк Глендруидов, и примирись с судьбой. Пусть все останется так, как есть.Доминик помрачнел и медленно направился к воротам. Саймон и Свен последовали за ним.Во дворе, там, куда не попадали солнечные лучи, лежал лед. но на открытых местах он слегка подтаял и теперь поблескивал при неярком свете дня. Ветер, ворвавшийся через открытые ворота, принес с собой запах стужи и снега. Тяжелые кони прогрохотали подковами но деревянному мосту и вступили во двор.Эрик спешился первым. Он посмотрел сначала па Доминика, потом на Саймона и окинул быстрым взглядом двор.— Кажется, у вас все в порядке, — удовлетворенно отметил он.— До того как дозорный заметил вашу кавалькаду, у нас тут и впрямь было все спокойно, — сухо ответил Доминик.Эрик снял шлем, откинул капюшон кольчуги и тряхнул золотыми волосами. Потом, запрокинув голову к небу, свистнул. Звук был высоким и чистым — так, наверное, лесной эльф трубит в свой охотничий рог. В ответ вдали раздался крик сокола.— Слава Богу, в округе все спокойно, — промолвил Эрик. — Поднялся сильный ветер, и мне не хотелось бы больше посылать Винтера на разведку.— Да и для дальних прогулок погода тоже не подходящая, — заметил Свен. — Вам следовало бы дождаться окончания бури.— Кассандра нас торопила — боялась, что мы не подоспеем вовремя. У нас слишком мало времени, — сказал Дункан, спешившись вслед за Эриком.— Для чего? — в один голос спросили Доминик и Саймон. Эрик и Дункан молча обменялись взглядом с Эмбер.— Нам нужно успеть выяснить правду, пока не поздно, — ответила Посвященная колдунья.— О какой правде ты говоришь? — с вызовом спросил Саймон.Неприкрытая ярость в его голосе испугала Эмбер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47