— Что скажешь ты, служитель церкви? — крикнул ему Джеффри.— Этот замок не прибежище дьявола, — раздался глубокий, звучный голос священника. — Господь благословил леди Эмбер, как и леди Маргарет, наделив их чудесным даром.Джеффри ошеломленно уставился на крест Эмбер.— Ты пришел в мои покои тем же вечером, — продолжала Ариана в наступившей тишине, — и предложил мне выпить с тобой вина на прощание?— Да, — не успев подумать, ответил Джеффри, поглощенный созерцанием креста Эмбер, спокойно лежавшего на ее ладони.— Правда, — сказала Эмбер.— Потом ты подсыпал колдовское зелье в мой кубок, да или нет? — продолжала допрашивать Ариана.Джеффри вскинул голову и взглянул в лицо своей обвинительнице. Аметистовое платье Арианы слегка шевелилось от сквозняка, серебряная вышивка вспыхивала тысячами молний на фиолетовой ткани.— Нет, — ответил Джеффри.— Ложь! — промолвила Эмбер.Гул возмущенных голосов пронесся по залу. Ариана продолжала, не обращая внимания на поднявшийся шум.— Это зелье затуманило мой разум и лишило меня возможности сопротивляться и звать на помощь? — спросила она.— Нет!— Ложь!Гул голосов перешел в глухой ропот. Дункан тревожно взглянул на Саймона.Тот сидел неподвижно и был совершенно спокоен. Подавив вздох облегчения и мысленно благодаря Саймона за его самообладание, Дункан слегка отпустил его плечи.Саймсн не сделал никакой попытки вырваться из могучих рук Шотландского Молота, и Дункан еще немного ослабил железную хватку.— Потом ты бросил меня на постель, ведь так? — спросила Ариана.— Да, — через силу вымолвил Джеффри.— Правда.Ариана глубоко вздохнула, пытаясь сдержать дрожь отвращения и ненависти.«В груди ее застыл безмолвный крик отчаяния».— Ты изнасиловал меня, а наутро…— Нет!— Ложь.«Предательство так глубоко ранило ее душу, что она почти умерла, закованная в лед отчуждения».— …ты привел ко мне моего отца, и он увидел меня, нагую, на окровавленных простынях…— Ты лжешь! Этого не было!— Ложь.— …и ты сказал ему, что я соблазнила тебя, подмешав зелье тебе в вино.— Нет! Ты…— Ложь.«Ариана Преданная».Ее имя облетело огромный зал, повторяясь из уст в уста, и Джеффри понял, что Ариана победила.— Потом ты… — продолжала Ариана.Джеффри внезапно вскочил со своего места. Его грубые пальцы сжали горло девушки с такой силой, будто он хотел навеки заставить замолчать голос правды, а вместе с ним и саму Ариану.С яростным криком Саймон вырвался наконец из рук Дункана и одним прыжком перескочил через стол, расшвыривая во все стороны дорогие кубки и блюда. Дункан, Доминик и Эрик со всех ног бросились за ним.Но им не удалось его опередить — Саймон уже бежал через толпу. Рыцари при одном взгляде на его искаженное гневом лицо и глаза, чернее преисподней, пятились назад, давая ему дорогу.Внезапно Джеффри дико взвыл от боли: длинные рукава Арианы хлестнули его по лицу, оставляя на его коже алые рубцы, как от удара кнутом.— Будь ты проклята, ведьма! — в бешенстве выкрикнул Джеффри. — Жаль, что я не прикончил тебя вместе с твоим муженьком, когда напал на вас в Спорных Землях!Он выхватил из-под плаща кинжал и занес руку над беззащитной девушкой.В то же мгновение клинок Саймона со свистом рассек воздух, пролетев между столами, и вонзился в плечо Джеффри по самую рукоять. Не успел тот опомниться, как Саймон, схватив за руку, вырвал кинжал из его ослабевших пальцев и приставил острие клинка к его левому боку — туда, куда была ранена и Ариана. Лезвие вошло в тело Джеффри до отказа, и Саймон резко повернул рукоять кинжала.— Отправляйся в ад, — негромко сказал он.Джеффри был мертв, прежде чем его тело упало на каменный пол.Саймон в оцепенении застыл над своим поверженным врагом. Как во сне, до него доносился неясный гул голосов:— Джеффри Красавец!— Изменник и убийца!— Любимец барона Дегерра!— Он мертв — Саймон Верный отомстил за Ариану Преданную!Саймон вздрогнул, почувствовав, как рука Доминика сжала его плечо. Безудержная ярость вновь уступила место рассудку, и Саймон слишком поздно понял, что он совершил.Проклиная свое безрассудство, Саймон отвел взгляд от бездыханного тела Джеффри и поднял глаза на Волка Глендруидов.— Я снова тебя предал, — произнес он.Голос его прозвучал резко, почти хрипло от сдерживаемого напряжения.— Ты защищал жизнь и честь своей жены, — спокойно возразил ему Доминик. — Я не считаю это предательством.— Я должен был оставить его в живых. Но не смог сдержаться. Хуже всего то, что я почти уверен: если бы все повторилось сначала, я сделал бы то же самое… только тогда я продлил бы его мучения, пока эта свинья не завизжала бы, моля меня о пощаде.Саймон подошел к Посвященной колдунье, протягивая ей руку.— Леди Эмбер, окажите мне милость.Эмбер помедлила мгновение, потом прикоснулась к его руке. Ее пальцы слабо дрогнули, и она глубоко вздохнула. Затем обратила на Саймона внимательный взгляд золотистых глаз.— Пусть моя жена знает, — произнес Саймон, не глядя на Ариану, — что я заставил бы этого подонка замолчать еще раньше, если бы Блэкторн был сильнее.— Правда.— Пусть она также знает: я больше не сомневаюсь в ее верности.— Правда.— И еще, — негромко добавил Саймон, — скажи моей жене, что, даже знай я о ее невиновности, я не смог бы относиться к ней с большим уважением и преданностью, чем теперь.— Правда.В то же мгновение Саймон выпустил руку Эмбер.— Прошу прощения, миледи, за боль, которую я вам причинил, — промолвил он.— Я не почувствовала ни малейшей боли.— Вы столь же добры, сколь и прекрасны.Саймон повернулся и наконец встретился глазами с Арианой.— Соловушка, — мягко промолвил он, — теперь у тебя спокойно на душе?Ариана молчала. Слезы душили ее, сжимая горло, текли по щекам. В ушах болью отдавались слова, которые Саймон не произнес вслух: ее безрассудное стремление доказать собственную невиновность привело к тому, что Саймон вынужден был предать своего брата, которого он любил больше всех на свете.Защищая ее, Ариану, Саймон разоушил хрупкий мир Блэк-торна, убив Джеффри Красавца.Слова Мари о предательстве в Святой Земле вдруг эхом отозвались в ее памяти, открывая ей еще одну истину, которую она поняла слишком поздно: «Саймон — человек бурных страстей. Пройдут годы, прежде чем он все забудет. Или простит меня».Ариана была почти уверена, что ее ожидает то же самое. Глава 29 — Миледи! — Бланш беспокойно взглянула на свою хозяйку.— В чем дело?Ариана вздрогнула от звука собственного голоса — таким он был чужим и напряженным: после смерти Джеффри у всех и так уже были до предела натянуты нервы, а тут еще прибыл посланец барона Дегерра и объявил о прибытии своего господина. Это было последней каплей. Обитатели замка места себе не находили от тревоги в ожидании барона. Самое важное, что волновало всех, — сколько воинов он приведет с собой.— Никак не могу найти ваш любимый гребень, — удрученно сказала Бланш.Ариана едва обратила внимания на ее слова: ей показалось, что она слышит крики дозорных на башне замка.— Миледи!— Он под кроватью, в углу, — коротко бросила Ариана.Бланш замерла посреди комнаты, потом резко обернулась к Ариане и радостно воскликнула:— Вы снова обрели свой волшебный дар, миледи!Ее слова не сразу дошли до сознания Арианы. Она бросила на Бланш раздраженный взгляд.— Нет, — нетерпеливо возразила она, — я просто раньше заметила там гребень.— Вот как!Бланш подошла к кровати, опустилась на четвереньки и стала шарить за складками полога.— Острый же у вас, однако, глаз, — бормотала она, ползая под кроватью. — Я этот чертов гребень и двумя руками никак не могу нащупать.— Ты что-то сказала? — переспросила Ариана.— Нет, миледи, — поспешно откликнулась Бланш.Поднявшись с колен, служанка молча возблагодарила Бога, что рядом не было янтарной ведьмы, которая уличила бы ее во лжи.Ариана неподвижно сидела с отрешенным видом, пока Бланш расчесывала ее густые черные волосы, заплетала их в косы и укладывала в высокую прическу: она думала о предстоящей ночи, когда Саймон придет к ней после обхода часовых.Как он себя поведет? Будет с ней так же холоден, как с Мари? Или, может быть, под покровом ночи вновь преподаст ей урок страсти — вечно новой и обжигающей?«Соловушка, теперь у тебя спокойно на душе?»Слезы затуманили ей глаза.Нет, на душе у нее было совсем не спокойно. Она рисковала слишком многим, заставив Джеффри пройти через допрос Посвященных, — даже, как выяснилось, поставила на карту свою жизнь. И все напрасно. Для Саймона ее невиновность ничего не значила.Но из-за этого он был вынужден предать своего брата.Что ж, Саймон и раньше не любил ее.А теперь уже точно не полюбит. Никогда!— Как вы думаете, миледи, когда он явится? — спросила Бланш.— Кто? Саймон? — хрипло произнесла Ариана.— Нет, ваш отец, миледи.— Скоро. Совсем скоро.— Неужели сегодня ночью? — испугалась Бланш. — Ведь уже поздно.— Поэтому он и явится тогда, когда его меньше всего ожидают.— А сколько рыцарей он приведет с собой?— Я думаю, немало.Крик дозорного донесся с крепостной стены сквозь шум ветра. Ариана застыла, прислушиваясь: часовой возвещал о прибытии барона Дегерра.— Подай мне платье Посвященных, — коротко приказала Ариана. — И побыстрее.Бланш протянула платье своей хозяйке и отступила на шаг, стараясь не дотрагиваться до странной ткани.В то время как Ариаиа лихорадочно зашнуровывала платье в своей комнате, Доминик, Саймон, Эрик и Дункан носились по всему замку, отдавая приказания воинам.— Похоже, этот господин не отличается хорошими манерами, — пробормотал Саймон себе под нос, — иначе он подождал бы до утра и не стал будить весь замок.— Дегерр надеется, что наши рыцари одурманены элем, и мы вместе с ними, — сказал Доминик.— Как всегда, он все предусмотрел, — заметил Саймон.— Кто? Дегерр или Доминик? — хмуро переспросил Дункан.— Дегерр, — ответил Доминик.— Доминик, — возразил Саймон.Волк Глендруидов свирепо усмехнулся.Двор замка, освещенный факелами, был скован льдом.— Эрик, — негромко сказал Доминик. — Я бы попросил тебя не выставлять напоказ свою сообразительность. Пусть Дегерр решит, что ты…— Что я глуповат? — предложил Эрик.— Ну, на это я даже не надеюсь, — возразил Доминик. — Дегерр дьявольски проницателен. Но если ты будешь помалкивать, может, нам и удастся его перехитрить. Он здорово удивится, внезапно услышав твое меткое замечание.Эрик в ответ хищно ухмыльнулся.— А я уж было подумал, что ты не ценишь ясность моего ума, — ехидно заметил он.Саймона так и распирал смех, пока он слушал этот обмен любезностями, на ощупь ступая по скользким булыжникам: Посвященный колдун и Волк Глендруидов не раз готовы были вцепиться друг другу в горло, когда речь заходила о способности Эрика видеть связь событий там, где всем остальным представлялся лишь хаос.Для Доминика Эрик был словно обоюдоострый меч. И все же, несмотря на это, Доминик не мог не признавать храбрость и проницательный ум воина, который был намного моложе его.Когда все четверо подошли к сторожке, Гарри Колченогий открыл перед ними дверь. Огонь в очаге горел в полутьме, как огромное оранжевое око.— Интересно, оставит ли Дегерр оружие у порога, перед тем как войти в замок? — спросил Дункан, входя в сторожку.— А почему бы и нет? — ласково осведомился Саймон. — Ты и твои рыцари так и сделали. И Эрик со своими воинами. Хотя никто из вас не обязан присягать на верность Доминику, и колдун в особенности.— Что верно, то верно, — буркнул Эрик. — Волк Глен-друидов доставляет мне одни неприятности.— Как это любезно с твоей стороны, — пробормотал Доминик. — Я думал, ты этого не оценишь.— А если Дегерр воспротивится этому условию? — спросил Эрик, пропустив слова Доминика мимо ушей.— Тогда он будет ночевать в открытом поле, укрывшись ветром вместо одеяла и зарывшись головой в сугроб, — произнес Саймон.— Похоже, тебе бы это доставило удовольствие, — заметил Доминик.— Да по мне лучше бы барон ночевал в аду вместе со своим похрюкивающим вассалом, чем в чистых стенах Блэкторна, — зло бросил Саймон.Доминик тревожно посмотрел на младшего брата.— Не беспокойся, — напряженно произнес Саймон, заметив его взгляд. — Я буду тебе подчиняться, если это не причинит Ариане еще больших страданий. Ей и так уже много пришлось пережить.Дункан и Эрик переглянулись: в первый раз им доводилось слышать, что Саймон Верный ограничивает свою безоговорочную преданность Волку Глендруидов.— А что, если нам не удастся уберечь Ариану от новых страданий? — спросил Доминик.— Тогда, Волк Глендруидов, тебе придется держать меня крепче, чем в первый раз. Я чувствую, что сыт по горло всеми этими мерзавцами, которые мучили беззащитную пташку.— Не такая уж она и беззащитная, — сухо сказал Доминик. — Ты ведь видел следы у Джеффри на лице?— Да, — пробормотал Дункан. — Должно быть, у леди Арианы ноготки что кинжалы.— Нет, это все платье, — возразил Эрик. — Платье, вытканное самой искусной ткачихой из Сильверфелла.— Что ты имеешь в виду? — хмуро спросил Саймон.— Ткань Серены во всем подчиняется Ариане, будто она Посвященный воин, которому известен утраченный секрет власти над волшебными силами, — ответил Эрик.— Объясни, — коротко потребовал Доминик.— Для Арианы платье служит и защитой, и оружием. Любопытно было бы узнать, предусмотрела ли это Кассандра.— И сможешь ли ты использовать подарок Посвященных в своих целях, — мрачно добавил Дункан.Хотя Дункану и нравился брат Эмбер, он все же никак не мог забыть, что именно Эрик был причиной многих опасных событий, которые привели к тому, что Дункан был помолвлен с одной девушкой, но, изменив своей клятве, женился на другой.— В своих целях? — с вызовом переспросил Эрик. — Нет, на пользу Спорным Землям. Мне, как и Волку Глендруидов, войны не нужны.Послышался цокот копыт — к замку рысью приближались всадники.— Жаль только, что Дегерр не стремится к миру, — заметил Эрик, переглянувшись с остальными. — Сколько головорезов он привел с собой?— Мы это узнаем, когда вернется Свен, — ответил Доминик.— Ах да. Твое верное Привидение. Хотел бы я тоже иметь такого лазутчика, — произнес Эрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47