— Во сне я видела… — Ариана в нерешительности остановилась.— Что же? — подбодрил ее Саймон.— Нет, я не могу это сказать.— Тогда покажи.— Прямо на тебе? — нерешительно спросила она.— Ну да — если тебе это легче сделать.— Не знаю, Саймон, я…— Ну что тебя тревожит?— Скажи, тебе не покажется отвратительным, если я прикоснусь к тебе там, внизу?— Никогда. Твои прикосновения никогда не будут мне неприятны.— Я имею в виду… — Ариана коротко вздохнула, набираясь смелости, и пробежала руками вниз по его мускулистому торсу. — Здесь!— Матерь Божья! — произнес Саймон сквозь стиснутые зубы.Ариана быстро отдернула руки.— Вот видишь, — прошептала она с несчастным видом, — я предупреждала, что тебе это будет неприятно, а ты меня не послушал.Саймон со свистом втянул в себя воздух.— Ты не поняла меня, — досадливо произнес он.— Нет, это ты ничего не понял!Саймон прикоснулся лбом к ее лбу.— Соловушка, сделай так снова.— Что сделать?— Прикоснись ко мне.— Там?— Да.— Тебе действительно этого хочется?— Да, клянусь всеми святыми.Руки Арианы неуверенно пробежали от его груди к пояснице, затем скользнули по мускулистому животу к его бедрам. Она провела ладонями по всей длине его возбужденной плоти, скрытой под мягкой кожей.— Ты такой твердый! — прошептала она.— Как ты можешь чувствовать это? — хрипло сказал он. — Твое прикосновение легче, чем крылышко бабочки.Руки Арианы снова легко пробежали по его телу, и он застонал и придвинулся к ней, следуя за движениями ее ладоней.Страх вдруг охватил Ариану — урок, за который она заплатила такую цену, вновь напомнил ей, что мужчина, опутанный сетями похоти, превращается в животное.— Саймон! — прошептала она.— Соловушка, коснись меня еще. Или я… неприятен тебе?Ариана судорожно вздохнула — в ней боролись яркий волшебный сон и мрачная темнота ночного кошмара. Голос Саймона не был ни груб, ни безумен. Но и Джеффри Красавец был вполне сдержанным и любезным кавалером — вплоть до той самой ночи, когда он обесчестил ее перед лицом церкви и семьи.«Боже милосердный, что же я делаю? Вопреки голосу рассудка, забыв обо всей боли, которую мне довелось испытать по милости мужчин, я готова на деле стать женой Саймона?И как только я это сделаю, он возненавидит меня так же, как и мой отец, — я стану в его глазах шлюхой, распутной ведьмой».— Ответь мне, Ариана!— Ты мне совсем не противен. Но я… боюсь.— Чего?Мысли Арианы спутались и закружились диким вихрем — ей трудно было объяснить, чем именно был вызван ее страх, и поэтому она сказала то, что представлялось ей наиболее ясным и понятным.— Мне страшно, потому что… — произнесла она, пробежав кончиками пальцев по его возбужденной плоти, — потому что Господь создал это женщинам в наказание.— Ты не права — это создано, чтобы дарить наслаждение женщине.— Я не знаю ни одной женщины, которая бы так думала, — мрачно заметила Ариана.Саймон хотел было ей возразить, но ее легкое прикосновение вызвало в нем такое мучительное желание, что он даже почувствовал боль.— Разотри меня бальзамом, — сказал Саймон. Голос его прозвучал низко и хрипло. — Мне это поможет, а у тебя будет возможность убедиться, что не все мужчины — похотливые животные.Он захватил зубами нижнюю губу Арианы, легонько укусил ее и провел по ней кончиком языка. Ариана вздрогнула и приглушенно вскрикнула.Но она не отстранилась от него, как раньше, а приникла к нему еще теснее.— Научи меня ласкам и нежности, — прошептал Саймон. — Сейчас твои руки лежат на поводьях, и я тебе подчиняюсь.Ариаиа вновь опустила руки на его бедра. Пальцы ее дрожали — то ли от страха, то ли от возбуждения, она и сама не знала Несколько раз неуверенно проведя ладонью по его плоти, она надавила посильнее.Затем помедлила, удивленная размерами его мужского естества Она тихонько погладила его по всей длине горячей плоти.— Странно, ты здесь такой гладкий и одновременно такой твердый, — пробормотала Ариана, лаская Саймона любопытными пальчиками. — А ты чувствуешь что-нибудь?— О дьявол, — вырвалось у Саймона. — Мне больно!Ариана в ужасе застыла.— Ой, я не хотела поранить тебя. Правда, не хотела. Я…— Ты можешь меня излечить, — прервал он ее быстрые извинения.— Но как же?— У меня слишком тесные штаны — распусти на них шнуровку.Прерывисто дыша, Ариана несколько мгновений пристально изучала глаза Саймона, в глубине которых жарко вспыхивали огненные искры.«Научи меня ласкам и нежности. Сейчас твои руки лежат па поводьях, и я тебе подчиняюсь».Дрожащими пальцами Ариана ослабила тугую шнуровку, и вот уже его возбужденная горячая плоть лежала у нее в ладонях Она погладила ее с осторожной нежностью.— Так тебе лучше? — беспокойно спросила она.Саймон застонал сквозь зубы и подавил готовое вырваться проклятие. Его прошиб пот.В неровном свете костра его лицо казалось искаженным от боли.— Тебе и впрямь так больно? — потрясенно прошептала Ариана.— Черт побери! — хрипло пробормотал Саймон.— Может быть, тебе поможет бальзам?Дрожь пробежала по телу Саймона.— Бальзам? Боже мой, да, конечно, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Излечи меня, соловушка.Теплый, подбитый мехом плащ скрывал их обоих, в то время как Ариана втирала ароматный бальзам в разгоряченную плоть Саймона.— Когда-нибудь я подарю тебе такие же ласки, — хрипло произнес Саймон.— Но мое тело совсем не похоже на твое.— Разумеется! Ты мягче самых нежных лепестков, которые когда-либо сотворил Господь.Ариана нащупала конец его плоти и осторожно исследовала его, в то время как страстные слова Саймона теплом разливались по ее телу.— Твой женственный цветок нежен и прекрасен, — прошептал он. — Я готов ласкать и целовать его бесконечно. Я сгораю от желания окунуться в знойный источник твоей чувственности и погрузиться с тобой в омут страсти.Слова Саймона обжигали Ариану, как языки пламени, — она вся зарделась румянцем, затрепетала от неведомого ранее ощущения, дыхание ее стало учащенным и прерывистым. Ее руки скользнули еще ниже и обнаружили напряженные сферы, полные семени, могущего дать жизнь многим поколениям. Ариана исследовала горячую плоть любопытными и осторожными пальчиками.Саймон наблюдал за ней сквозь полуприкрытые веки. Ее лицо было скрыто под копной густых полночных волос, и пламя костра отбрасывало на него призрачные тени, так что Саймон никак не мог рассмотреть, какие чувства оно отражает — горячее желание, холодное отвращение или… сомнение?Саймон закрыл глаза и перестал задавать себе вопросы, на которые он все равно не мог получить ответ, — для него имело значение только то, что происходило с ним сейчас, тот огонь, который сжигал его изнутри.— Твои пальчики обжигают меня, как пламя, — вздрогнув, прошептал он. — Боже милосердный, да ты меня просто убиваешь.— Нет-нет, — горячо зашептала Ариана, уловив напряжение в его голосе. — Я только хотела уменьшить твою боль и совсем не хотела причинить тебе страдания.— Тогда излечи меня!— Можно ли это сделать без… — Голос ее замер.«Боже всемогущий, плохо уже то, что по милости Джеффри я боюсь того, в чем, по-видимому, другие женщины находят удовольствие. Но вдвойне ужасно, что он лишил меня невинности, которая должна была бы стать моим даром Саймону.А теперь… Я не смогу смотреть ему в лицо и видеть в его глазах отвращение ко мне. Он возненавидит меня.Как мой отец.И священник.Он решит, что я распутница, блудница.Как мне заставить его поверить в обратное? Ах, если бы он знал, что я ничего так не хочу, как прикасаться к нему, ласкать его, быть к нему так близко, как только возможно, и даже еще ближе.Он не подавляет меня своей силой — скорее привлекает своей нежностью. Он никогда не стал бы удерживать меня против моей воли».— Ты хочешь сказать, можно ли это сделать без плотского соединения? — спросил Саймон, когда она замолчала. — Я правильно тебя понял?—Да.— Ну так я тебе отвечу: да, возможно. Конечно, это не бог весть что, но все же лучше, чем ничего.Ариана почти не прислушивалась к его словам — она поняла только, что может как-то облегчить напряжение, сковавшее горячее тело Саймона.— Скажи мне, — настойчиво произнесла Ариана. — Позволь мне сделать это.Вместо ответа Саймон взял ее за обе руки, показывая, где дотрагиваться и как ласкать, где возбуждать плоть дразнящими движениями, где остановиться.Внезапно Ариана почувствовала, как по телу Саймона пробежала дрожь, из груди его вырвался сдавленный стон, и что-то похожее на шелковистую кровь потекло у нее между пальцами. Она посмотрела вниз, но не увидела ничего под меховым плащом.— Саймон! — беспокойно позвала его Ариана. — С тобой все в порядке? Мне показалось, что у тебя… кровь.Саймон не мог не улыбнуться ее наивным словам, хотя все его тело сотрясала дрожь наслаждения при каждом осторожном прикосновении ее пальчиков к его все еще возбужденной плоти.— Нет, это не кровь, соловушка.— Но я же чувствую, — настаивала она. — Только кровь может быть такой густой.— То, что ты почувствовала, — это наши с тобой неродившиеся дети. И ты никогда не узнаешь их, пока нас не соединит страсть.Глаза Арианы расширились, превратившись в загадочные темные озера. Ей почудилось, что внутри нее все горит огнем — она чуть не задохнулась от этого незнакомого ощущения. Она вдруг стала бояться самой себя: напряженная, трепещущая от желания грудь, знойная плоть между бедрами, зовущая к наслаждению.Внезапно в душе ее поднялось смутное воспоминание — сон, который она видела однажды.«Мерцающий свет светильника и запах роз. И бальзам, окутавший теплом каждую частичку моего тела.Проникавший в меня повсюду».— Ты так же заботился обо мне, когда я лежала без памяти? — спросила она, внезапно застыв, как мраморная статуя.Явный упрек в ее голосе застал Саймона врасплох: ее руки ласкали его, вызывая новую волну желания, и вот теперь она снова смотрит на него, как на опасного незнакомца.Саймон молча стиснул зубы, пытаясь усмирить бешеный ток крови по жилам. Но это плохо получалось — Ариана сидела, тесно прижавшись к нему, ее пальцы были такими нежными, и он все еще чувствовал ее страсть.— Это было только однажды, — произнес он низким, хриплым голосом в ответ на ее вопрос.— Когда же?— Когда ты уже почти поправилась. Помнишь?— Я…Внезапно у нее захватило дух — так живо ей вспомнилась та ночь.Она была тогда погружена в таинственный сон, но сон этот нисколько не напоминал о ее давнем ночном кошмаре — руки и губы, ласкавшие ее, были скорее нежными, чем грубыми; голос чуть хрипловатый, но не от выпитого вина, дыхание чистое, без запаха эля.— Ты прикасался ко мне, — прошептала она.—Да.— Даже…Ее голос замер, но Саймон понял, что она хотела сказать.— Да, — произнес он, — даже здесь.Рука Саймона скользнула у Арианы между бедрами, и его ладонь нежно накрыла ее горячую плоть.Ариана судорожно вздрогнула и отстранилась от него так, будто Саймон хлестнул ее кнутом. Разум твердил ей, что Саймон никогда не стал бы принуждать ее так жестоко, как это сделал Джеффри, но память о пережитых боли и оскорблении оказалась сильнее, и Ариана застыла в оцепенении.Проклиная свою несдержанность и полное отсутствие желания у своей супруги, Саймон отдернул руки.— Когда ты выздоравливала, ты была со мной не так холодна, — бросил он сквозь зубы.— Я была тогда в забытьи.— Но спала ты не так уж и крепко.— Я ничего не помню! — яростно выкрикнула она.— А я помню. Когда я прикоснулся к тебе, как сейчас, ты потянулась навстречу моим ласкам!Ариана уставилась на Саймона широко распахнутыми дымчатыми глазами. Его волосы и коротко подстриженная борода горели золотистым огнем в свете костра, черные глаза были подобны самой ночи — ясные, темные, мерцающие, как далекие звезды.— Теперь-то ты наконец поняла? — спросил он гневным шепотом.Ариана дико затрясла головой — густые длинные локоны взметнулись, как черные язычки пламени.Саймон резко откинул плащ, открывая то, что было скрыто под его мягкими полами.— Посмотри же на себя, — прошептал он с еле сдерживаемым бешенством. — Ты ведь сидишь полураздетая у меня на коленях.Ариана вздрогнула.— Подумай о том, как близок к тебе мой меч, — холодно продолжал он безжалостным тоном, — но том, как открыты и беззащитны твои ножны.Ариана посмотрела вниз, и из груди ее вырвался испуганный вскрик.«Если он придвинется ко мне еще ближе, то узнает, что был обманут, что его жена не девственница. И тогда прощай нежность и доброта — будет только жестокость и боль».— Нет! — почти беззвучно прошептала она.Но только она хотела отодвинуться от него, как руки Саймона с силой сжали ее бедра, удерживая ее в прежнем положении.Открытом и беззащитном.— Неужели ты боишься, что я тебя изнасилую? — язвительно спросил он. — Девять долгих дней и ночей ты лежала передо мной слабая и беспомощная. Скажи, ты проснулась ли хоть раз в слезах от боли, раздирающей твое тело?Ариана едва слышала Саймона — она чувствовала только, что не может вырваться из его рук, не может даже пошевелиться, а ей во что бы то ни стало надо это сделать.— Пусти меня! — отчаянно выкрикнула она, что есть силы вцепившись ногтями в руки Саймона.От ее яростного крика кровь застыла у него в жилах. Холодная злость охватила его — злость на собственную слабость и безразличие своей жены.Саймон столкнул Ариану с колен так быстро, что она чуть было не упала на лежанку. Поднявшись на ноги, он запахнул на себе плащ и несколько мгновений стоял, глядя на нее сверху вниз глазами черными, как самый ужасный сон, какой ей доводилось видеть.— Что ж, желаю приятных сновидений, моя любезная супруга. Впредь можете не опасаться моих прикосновений, которые вам столь отвратительны. Я не притронусь к вам больше никогда. Глава 21 Просторные господские покои замка Блэкторн были убраны роскошно и со вкусом. На стенах висели богатые драпировки самых чистых и красивых оттенков — темно-вишневые, зеленые, как драгоценный нефрит, и темно-голубые, как ляпис-лазурь. По краям роскошные ткани были обшиты золотой тесьмой, вспыхивающей огненными искрами.Драпировки, как и ковры, покрывавшие пол, были привезены из Святой Земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47