Но, по крайней мере, он перестал сбрасывать подковы с лошадей. Собственно говоря, за последнюю неделю воздействие огоулгратов почти не проявлялось. Один из авайлгратов опять претерпел изменение, однако, возможно, это просто случайность. Последнее чудо, которое, несомненно, совершили огоуолграты, произошло несколько дней тому назад: Тисвион, решив попрактиковаться, наладил лук, и прямо на него из кустов вышел лось с огромными рогами. И какое же это было вкусное мясо!
А вон два ивилграта... У Мандасила дела идут лучше. Он уже не такой угрюмый, не так поглощен своим несчастьем. Тарны приняли его в свое общество. Видно, выволочка Гвин пошла ему на пользу. Может, она и права. У нее это просто дар – она умеет обращаться с людьми. Наверно, Мандасила и надо было побить и сделать ему внушение. Ниад... Конечно, похищение Полиона ранило ее больше всех. Гвин так же ласкова с ней, как была жестока к Мандасилу. Ниад молода, а у молодых большой запас жизненных сил. «Может, она все-таки подарит мне правнука?» Вроде бы это маловероятно, но неужели Полион терпеливо ждал свадьбы? Непохоже на него. Ну, по крайней мере, горе Ниад не вызвало эпидемию холеры или оспы. Джасбур говорит, что такое вполне могло случиться.
Что касается авайлгратов, Джасбур и Ордур закрепились в своем нынешнем обличье, а Васлар Номит снова стал мужчиной. Правда, мужчинка так себе – низкорослый, тщедушный, но он все равно в восторге. У него безобразный нос и кривые зубы. И идиотский смех.
Когда Васлар был женщиной, Орбур флиртовал с ней, чтобы позлить Джасбур. Теперь пришла очередь Джасбур, и она не упускает случая на глазах у всех пофлиртовать с Васларом. Вон они сидят в сторонке и о чем-то перешептываются. Оттуда время от времени доносится дурацкое реготанье Васлара. В отместку Ордур сел у костра между Гвин и Ниад и старательно ухаживает за обеими. Вчера вечером он чуть не подрался с Васларом. Вот дураки!
Да, чудной подобрался отряд. Впрочем, меченые – всего лишь сопровождаемые. В отряд входят только Тарны. Патриарх гордился их выносливостью, умелыми руками и безотказной поддержкой. Он завел их в опасные места, виноват в гибели своего внука, не знает, сможет ли вернуть их домой, и ни один ни разу не пожаловался. И ни разу не поколебался в своей преданности. Может, они уже и не варвары, но имеют полное право называть себя зарданцами.
– Ордур! – сказала Гвин.
– Слушаю тебя, о бесценная жемчужина.
Булрион поднял кусок застывшей лавы: стукнуть, что ли, Ордура по башке? Но не хочется выглядеть брюзгливым старикашкой. Гвин сама справится с остряком. Кстати, что-то он сегодня подурнел с виду. Веки покраснели, волосы стали такими же темными, как у Тарнов.
– Скажи, – спросила Ордура Гвин, – Рарагаш – это вершина или дно кратера?
– И то и другое. Мы уже в пределах Рарагаша, а к вечеру прибудем в кратер. И твое присутствие облагородит всю кальдеру.
– Так не пора ли мне задать тебе еще несколько вопросов?
Улыбка Ордура вдруг потускнела.
– Неужели ты сама не додумалась до ответов? Советую, кстати, держать их при себе.
– А не то, что случится?
– Я авайлграт, а не шуулграт.
– Не увиливай! Что нам делать в Рарагаше? Нанести визит Лабранце Ламит?
Ордур опасливо покосился на Булриона, потом отвел глаза в сторону.
– Она и сама вас заметит. Еще не успеете ступить на дно кратера, а она уже будет знать о вашем прибытии. И будет осведомлена о событиях за пределами Рарагаша – возможно, о войне в Веснаре, о том, что поделывают карпанцы. Главное – будь с ней очень осторожна.
И он опять глянул на Булриона.
Гвин тоже поглядела на мужа, передавая ему нож.
– О чем это вы? – спросил Булрион. – Опять об этом вздорном пророчестве, что я стану Обновителем?
Ордур повернулся спиной к Ниад, хотя та как будто и не думала прислушиваться к их разговору, и сказал тихим голосом, уже без тени шутки:
– По-моему, Лабранца не считает это пророчество вздорным, Булрион-садж. Надеюсь, жена передала тебе, что я думаю о нашей любимой председательнице. Эта женщина любит власть – и обладает огромной властью. Большей, чем кто-либо другой в Куолии, за исключением, пожалуй, главаря карпанских орд. Если появится новый император, все изменится, разве что Лабранца сумеет взять власть над властителем. Но ей гораздо проще убить тебя, пока не начались неприятности – я хочу сказать, неприятности для нее.
– Чушь!
– Возможно. Но ты выполнил свое обещание – привез меченых в Рарагаш. Череполикие оставили вас в покое – так почему бы тебе со своим выводком не повернуть обратно на юг? Это гораздо безопаснее, чем ехать в Рарагаш. Спуститесь к морскому берегу и приплывёте в Далинг по реке.
Булрион оглядел лагерь, задержав взгляд на каждом из Тарнов. Они все устали. Почернели от пепла, уже два дня не пили хорошей воды. Последнее время из-за холода были вынуждены спать кучами, согревая друг друга. Да разве он осмелится просить их пройти через все это еще раз, не отдохнув. Нет. Да и кто сказал, что Череполикие не скрываются поблизости, чтобы убедиться в их прибытии в Рарагаш? Небось и сейчас за ними наблюдают.
– У меня нет таких притязаний. На что мне императорский трон?
Ордур вопросительно посмотрел на Гвин. Если он ждал от нее каких-то слов, то не дождался.
– Иногда Судьбы распоряжаются нами самым неожиданным образом, – нашелся он. – И дело часто не в истине, а в том, что считают за истину. Понятно?
Не смотри, что красавчик, башка варит будь здоров. Булрион отлично его понял.
– Хочешь сказать, важно не то, что думаю я, а что думает Лабранца? – Веснарский король Гексцион Гараб, например, думал, что Булрион Тарн нуждается в присмотре, и приставил к нему Устрашителя и шесть убийц. – Допустим, шуулграты в Далинге и в самом деле предсказали обо мне эту брехню. Но они же сошли с ума – разве не так?
– Да, я слышал, что так.
– Значит, они изменили будущее. И их пророчество недействительно.
Ордур покачал головой.
– Скажи ему, Гвин.
– М-м-м? – Гвин потрогала пальцем блестящий камешек, который валялся у нее под ногами. – Он прав, милый. Или, вернее, ты не прав. Предсказатели изменили свое собственное будущее, но это не значит, что их пророчество не сбудется. Мало ли чего они там наговорили! А твое будущее, возможно, осталось неизменным. – Она прикусила губу. – А что думает Тибал? Ты не знаешь, Ордур?
– Будто он скажет!
– Но у него очень выразительное лицо. Мне кажется, для шуулграта это недостаток. И не рассказывай, что ты не допытывался. Я за тобой следила.
Ордур драматически схватился за голову:
– Ох уж эти женщины!
– Отвечай на вопрос!
– Зачем? Если я правильно догадался, ему грозит безумие.
– Ты знаешь зачем.
Ордур сощурился. Его лицо исказила недовольная гримаса.
– Ты тоже знаешь. Ну ладно. Я догадываюсь, что думает Тибал. Вряд ли он видит тебя будущим императором, Булрион Тарн. Именно поэтому я и считаю, что тебе грозит серьезная опасность. Лабранца уж постарается, чтоб ты не ушел из Рарагаша живым. И я не уверен, что нам с Тибалом удастся это предотвратить.
44
Когда Булрион сказал, что пора выступать, Гвин не стала спорить. Какая бы опасность ни грозила им в Рарагаше, она мечтала о передышке, о том, чтобы несколько дней поковылять по земле на собственных ногах, а не трястись с утра до вечера в седле. Ей казалось, что она сыта лошадьми и их запахом до конца своих дней. Ордур обещал, что в Рарагаше ей дадут вдоволь горячей воды, и одна мысль об этом приводила Гвин в радостное возбуждение.
– Советую пустить вперед Раксала и джоолгратов, – сказал он.
– Почему? – подозрительно глядя на него, спросил Булрион.
– Потому что Тибал захочет ехать последним. У въезда в кратер всегда стоят сторожевые, и одним из них обязательно бывает джоолграт. Их надо предупредить, что с нами едет шуулграт. – Ордур обезоруживающе сверкнул белыми зубами на почерневшем от пепла лице. – Эту предосторожность принимают издавна.
Булрион пожал плечами и позвал Раксала. Гвин утомленно поплелась к Утренней Звезде. Кобыла устала даже больше нее, и для этого были серьезные основания.
– Последний день пути, девочка, – сказала ей Гвин. – Завтра будешь лежать на травке, задрав копыта.
Когда отряд двинулся по покрытой шлаком дороге, Гвин догнала Булриона, ехавшего во главе кавалькады. Он улыбнулся ей. Глаза у него покраснели, но слой пепла на лице даже молодил его; во всяком случае, в бороде не было видно седины. Но он по-прежнему оставался патриархом, самым старым человеком в отряде, даже старше Шарда, а также бесспорным предводителем. На него все равнялись. Ему была чужда глупая бравада, но в течение всего путешествия он неизменно проявлял мужество, выносливость и доброжелательность. Если это по силам Старику, то по силам и нам, рассуждали Тарны. Они последуют за ним, куда бы он ни повел их. Гвин не уставала восхищаться мужем. Она вышла замуж за исполина, теперь ей придется подвергнуть его еще одному испытанию. Две недели тому назад, когда Ордур открыл ей тайну участия Академии в политической жизни Куолии, она тут же пересказала все Булриону. Она ни на секунду не усомнилась, что должна это сделать, хотя понимала, как сильно ранит ее мужа открытие, что Полион оказался невинной жертвой гнусной дворцовой интриги. Но о странных вещах, которые происходят с ней самой, она не сказала ему ни слова.
С того дня она непрерывно, как термит, грызла эту загадку и пришла к неизбежному выводу. Голос, странное поведение меченых в ее присутствии... и, главное, воспоминание о той ночи, когда умерли ее дети. Все это подсказывало ответ – вернее, в этом-то и заключалась вся сложность. В ту ночь она была в гостинице совсем одна – все сбежали в страхе перед звездной немочью. Перед самым рассветом она завернула два маленьких тела в чистую ткань и вынесла их на улицу, где их должна была подобрать телега, увозящая жертв эпидемии. Таков был закон. Затем она вернулась к себе в комнату и в беспамятстве упала на пол. Придя в себя, она сумела дотащиться до постели. Ей казалось, что она была без сознания совсем недолго.
Потеряв детей, проведя несколько ночей без сна, она, естественно, очень ослабела. Ничего удивительного, что она упала в обморок. Так она твердила самой себе, и у нее не было серьезных оснований думать иначе. Но теперь... У нее остались лишь смутные воспоминания о том, как она ползла к постели. Светлее было в комнате или темнее, чем когда она выносила детей? Сколько времени она была без сознания – несколько минут или целые сутки? Больные звездной немочью часто теряют сознание. Несколько недель тому назад Возион высказал предположение, что она тогда заразилась от детей. И теперь Гвин была склонна с ним согласиться.
За обедом Ордур подтвердил ее опасения. Она решила, что ей пора поделиться ими с мужем.
– Любимый, – сказала она, – я должна тебе кое в чем признаться.
Он посмотрел на нее с притворным удивлением и шутливо сказал:
– Ни за что не поверю, что ты таки... – Но, увидев серьезное выражение на лице Гвин, грустно улыбнулся. – Не терзайся, Ниен. Я давно знаю. Это не имеет значения.
– Ты хочешь сказать, что тебе он все объяснил, а мне отказался? – гневно воскликнула Гвин. – Или тебе Тибал сказал?
Булрион нахмурился:
– Нет, мне сказал правитель Имквин.
Гвин задумалась: как это понимать? Копыта лошадей цокали по камням, вздымая облачка пепла. Булрион оглянулся, чтобы убедиться, что никто не отстал.
– Знаешь, – сказала Гвин, – мне кажется, что мы с тобой говорим о разных вещах. Ордур разговаривал с тобой обо мне?
– Ордур? Нет. Что он мог мне о тебе сказать?
– Я хочу поговорить с тобой о меченых. А ты про что подумал?
Булрион снял шляпу, положил ее на гриву Грома, провел закопченной рукой по лысине, затем опять надел шляпу.
– Про гостиницу.
– Судьбы! – Гостиница для Гвин осталась где-то в далеком прошлом. – Я про нее и думать забыла... А что ты узнал про гостиницу?
– Правитель сказал, что по закону она тебе не принадлежит. Ты не имеешь права ее продать. Но это не важно, потому что...
Гвин рассмеялась:
– Булрион Тарн! По-твоему, я вышла за тебя замуж, чтобы мне было где на старости лет преклонить голову?
Смущение на лице Булриона проглядывало даже через бороду и слой черной пыли.
– Конечно, нет! Но я думал, что тебе... что ты этого не знаешь...
Гвин улыбнулась:
– Вот еще выдумал!
Булрион смущенно ухмыльнулся:
– Так и есть! Корыстная баба!
Бедный Булрион. Неужели он и впрямь подозревал ее в корысти? И у него хватило мужества в этом признаться! Какой человек!
– Я вышла замуж за тебя, старый греховодник, за тебя потому что полюбила тебя. Правитель имел в виду, что я не имею права владеть землей, на которой стоит гостиница. А здание принадлежит мне по закону – во всяком случае, принадлежало. И мне также принадлежит мебель и предметы искусства, которые стоят больше, чем здание. Законникам здесь впору голову сломать, но как бы то ни было, никто не может лишить меня моей собственности. Даже если земля будет принадлежать кому-то другому, ее хозяин не имеет права сунуться в гостиницу, а тем более, ею завладеть. Он даже не имеет права – есть такой закон – повысить арендную плату за пользование его землей. Он только может закрыть гостиницу и никого в нее не пускать – вот и все. Тупик. Булрион печально покачал головой и отвел глаза.
– Мне так стыдно, Ниен. Я и вправду подозревал, что ты...
– Все это глупости. Забудь про гостиницу. Для меня она утратила всякое значение. И деньги не имеют значения. Лучше бы ты женился на корыстной бабе. Я пришла к выводу, что я – Меченая.
– Что ты говоришь! Я никогда в это не поверю! Это Возион тебе наплел? Если он, то я не посмотрю, что он калека...
– Да, я разговаривала с Возионом, – призналась Гвин. – Он со мной согласен. Но я взяла с него обещание, что он ничего тебе не скажет. Я не хотела тебя беспокоить, пока у меня не было полной уверенности. А теперь это подтвердил Ордур.
– Да чтоб я поверил хоть слову этого трепача!
– Дело не в том, что он говорит, а в том, чего не говорит. Послушай! Ордур сумел хитростью выманить у меня обещание не задавать ему больше вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64