Он походил на зануду-ботаника, однако слишком неискренне себя вел. Сара только сейчас это заметила. Хоутон окинул ее ледяным взглядом. — Пожалуйста. Вас считают в компании светилом, — мне ужасно интересно, настолько ли глубоки ваши познания в геологии. Я здесь по указанию высшего руководства.
Сара выпустила дым. Слова Хоутона ее насторожили.
— Высшего?
— Да.
Возможно, он не так уж и глуп. Черт!
— Ладно, — сказала она, прислоняясь спиной к машине. — Замерзших животных сотнями тысяч — всех смерть застала врасплох — находят повсюду в арктической тундре от Сибири до Аляски. Они умерли, пережевывая пищу, или когда бежали, или во время иного привычного занятия. Внезапно и очень быстро, за считаные минуты. Их окружает ил, не лед. И ветки деревьев, растения, галька. Настоящие свидетельства гнева Господнего. Вы когда-нибудь читали Библию?
Хоутон кивнул.
— Единственное, что в состоянии породить подобный хаос, — потоп вроде того, что случился при Ное. Хотя, по всей вероятности, это было нечто более загадочное, чем обычное наводнение, ведь в здешних краях мамонтов находят с лютиками во рту и прочими растениями, которые произрастают лишь в умеренном поясе. Не в арктической тундре, что говорит о смещении Сибири, перемене ее местоположения. На наш взгляд, такое невозможно. В иле обнаруживают еще и пепел, значит, что-то при этом горело. Либо извергались вулканы. Тогда чрезвычайный холод вполне объясним — если выброс пепла был достаточно велик, весьма обширная территория земной поверхности оказалась в затемнении. Вот каковы мои познания в геологии, мистер Хоутон. — Она сделала затяжку. — Кстати, все, о чем я рассказываю, упомянуто в моем докладе. Позвоните в главный офис, и вам сделают копию.
В общей сложности на эту работу у нее ушло шесть лет. В 1940 году в долине реки Танана, левого притока Юкона, на Аляске, были обнаружены сотни тысяч обезображенных мамонтов, мастодонтов и бизонов вперемешку с расщепленными деревьями, в четырех толстых слоях вулканического пепла. Причиной массового побоища не могло быть единственно извержение вулкана.
Сто двадцать тысяч лет назад, по свидетельствам отпечатков на известняках близ Багамских островов, уровень воды в океане поднялся на двадцать футов выше нынешнего. А вскоре понизился на целых тридцать футов. Размах неимоверный, если принять во внимание, что нормой считается увеличение от одного до пяти миллиметров в год.
Единственное объяснение загадочному явлению нашел Техасский сельскохозяйственный университет: ледники Северного и Южного полюсов внезапно растаяли — и вновь замерзли. Но в связи с чем?
Жак-Ив Кусто в том же районе открыл ряд подводных пещер собилием сталагмитов и сталактитов; следовательно, некогда пещеры располагались над водой. Необычная структура сталактитов указывает на примерную дату геологического переворота — десятое тысячелетие до нашей эры. Теперь от поверхности воды пещеры отделяли сотни тысяч футов, причем одна из пещер была почти сферической формы, что говорило либо о вулканической активности, либо о взрывах, произведенных на глубине человеком.
Другие статистические данные свидетельствовали о том, что уровень моря на земле и климат колебались на протяжении веков в зависимости от солнечной радиации. Один из ее пиков, в пятнадцатом тысячелетии до нашей эры, точно совпал с повышением уровня воды в океане на триста пятьдесят футов. Последний пик в условиях продолжительной неустойчивости пришелся на четвертое тысячелетие до Рождества Христова — как раз на тот момент, к которому вавилонская, египетская и иудейская культуры относят истории потопов. Сара не особенно разбиралась в описанных священными книгами событиях, но четко знала, что последнее повышение уровня моря составило девять с половиной метров за двести пятьдесят лет; девять с половиной метров соответствовали тридцати футам, а тридцать футов — пятнадцати локтям, именно в них измеряли длину в древности. Глубина воды при потопе из Книги Бытия, когда Ной соорудил ковчег, была в точности такой.
В результате другого геологического исследования ученым удалось установить, что примерно пять тысяч лет назад обширные пространства земной поверхности были внезапно затоплены, так как из тектонического разрыва в центре Атлантики в атмосферу выбросило миллионы тонн воды.
А в 1996 году специалисты из Геологической обсерватории имени Ламонта и Доэрти в Пэлисейдсе, штат Нью-Йорк, изучив север Атлантики, пришли к выводу, что земной климат резко менялся каждые тысячу — три тысячи лет.
Сара прекрасно справилась с докладом. Хоутон и Балджер об этом знали, иначе не приехали бы. Но что именно их заинтересовало? Конечно, работа содержала много занятного. Занятного, но не полезного.
Хоутон взглянул на Балджера и пожал плечами.
— Справится… Пойдемте. Захватите оборудование.
И зашагал в сторону небольшого временного сооружения в дальней части стройплощадки.
Балджер немного наклонил вперед голову и рукой указал путь.
— Только после вас, — произнес он.
Внутри постройки горела конфорка плиты, работающей от газового баллона, и светила одна из ламп на потолке. Хоутон ударил по выключателю, зажигая остальные лампы, и потер руки, пытаясь согреть их. На стенах пестрели карты и планы, столы покрывали развернутые листы бумаги. На дворе был двадцать первый век, но почти ничего не изменилось. Строительство нового нефтеперегонного завода корпорации «Рола» шло полным ходом. Мамонта обнаружили как раз в том месте, где предстояло уложить трубопровод. Геологических проблем возникало хоть отбавляй.
Сара поставила ящик на письменный стол и прошла к дальней стене. Да, они вместе работали на преуспевающую компанию, но эти парни до сих пор были для Сары незнакомцами, а она в их компании — единственной женщиной. Доверять им у нее не было ни малейшего основания.
— Простите, кем, вы сказали, вы работаете в «Роле»?
— Я ничего не сказал, — ответил Хоутон. — Но чтобы вы знали, с кем разговариваете, я юрист.
— Юрист? А какого черта делаете здесь?
Хоутон посмотрел на Балджера, однако голову наклонил в сторону Сары. Балджер извлек из кармана пластмассовую коробочку, достал оттуда небольшой прозрачный камушек и бросил его Саре. Та поймала камень, поднесла ближе к свету и увидела надпись.
— Что это?
Хоутон пробормотал что-то неодобрительное, на его физиономии отразилось разочарование.
Сара с глубоким вздохом села за письменный стол и проворчала:
— Хорошо.
Она приступила к работе. С внутренней стороны к верхней крышке ее ящика был прикреплен ноутбук, несколько электронных датчиков для измерения сопротивления и других величин, набор электровесов и самые необходимые инструменты вроде напильника и пинцетов. Микроскоп лежал в отдельной коробке. Она достала его, решив начать с метода, проверенного веками, и принялась рассматривать камень.
Балджер и Хоутон о чем-то увлеченно заговорили. По всей вероятности, им было известно, что это за штуковина. Сара разозлилась.
Изучив камень со всех сторон, она уже собралась выдать свое заключение, но торопиться не стала. Решетчатая структура кристалла немного сбивала ее с толку. Включив компьютер и открыв несколько файлов, она бегло просмотрела описание всех похожих минералов и сильнее озадачилась. Пришлось достать прибор посерьезнее и провести несколько элементарных испытаний. Порода похожей структуры как-то раз уже попадала ей в руки.
— Это разновидность алмаза, — объявила она.
Хоутон с шумом вздохнул и расправил плечи.
— Мы знаем, — произнес он, выражая всем своим видом: «И это все, что вы можете нам сказать?»
— Довольно необычная, — продолжила Сара. — Алмаз не натуральный, он создан человеком. Состоит из фуллеренов. Знаете, что это такое?
Она смотрела на затылок Хоутона, не отрывая глаз. Наконец тот соизволил повернуться и взглянуть ей в лицо. Вызывающе.
— Да, знаю. Специалисты из исследовательского центра в Далласе были так добры, что объяснили мне. Фуллерен или бакиболл — крохотное образование, шарообразная структура, состоящая из нескольких десятков углеродных атомов. В природе существует три разновидности чистого углерода. Первый — тот, благодаря которому мы живем. Два других — графит и алмаз. Бакиболл более прочный и упругий. Бели наткнешься на него в природе, получишь возможность построить лифт до Луны.
— Правильно, — ответила Сара. — Только… КротоиСмолли заработали Нобелевскую премию, получив всего лишь самую малость фуллерена. О чем-то большем пока можно только мечтать.
— Теперь нет.
— Вы определенно не создали этот алмаз — в таком случае не приехали бы ко мне. — Сара взглянула на Балджера и многозначительно спросила: — Где вы его нашли?
— В Антарктике.
Ничего подобного она никак не ожидала услышать.
— Простите?
Хоутон засунул руку в карман, достал еще один камень и бросил его Саре.
— Очередной сюрприз.
Она сравнила кристалл с первым. Та же надпись. Та же структура.
— Тоже из Антарктики?
Хоутон покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Из другого места. На сборы у вас два часа.
— Из другого места? Не из Антарктики? Что это за место? Где оно?
— Там, где определенно теплее, чем в Сибири.
Сара поднялась, начала убирать в ящик инструменты. Хоутон и Балджер уже повернулись к двери. Сара напряженно размышляла. Теплее, чем здесь? Это хорошо. Что угодно, только не холод.
Она посмотрела на камень. Фуллерен С-60. Насколько ей удалось определить, он был интегрирован с другим алмазом — еще более прочным, полученным в середине девяностых гарвардскими профессорами и названным «диамонит». Молекула бакиболла состояла из шестидесяти атомов углерода и представляла по структуре выпуклый многогранник, имеющий форму футбольного мяча. В соединении с диамонитом фуллерен С-60 образовывал соединение пугающей крепости — в десять или даже в сотню раз более прочное, нежели обычный алмаз. Появиться в природе естественным путем эта штуковина просто не могла.
— Разрезать такой камушек удастся только мощным лазером, — сказала Сара, содрогаясь от волнения. Диамонит и С-60? Это было не только открытием века, но еще и ее билетом на отъезд из этой дыры. Наконец-то выдался шанс заняться поистине исследовательской работой. — Надо провести еще кое-какие тесты, — заявила она, возвращая образцы.
— Уже проводятся, — ответил Хоутон. — В Женеве.
— Туда вы и направляетесь?
Хоутон лишь кивнул, раскрывая дверь и впуская внутрь свистящий ветер. В курс дела Сару ввел Балджер.
— Самые мощные на свете лазеры в Женеве. С момента обнаружения этих камней в море Росса за «Ролой» пристально наблюдают. В последнюю неделю Торн бывал в Белом доме чаще, чем вице-президент. Нас поддержит правительство и армия — если только тесты в Женеве дадут положительные результаты. Тогда мы станем единственным поставщиком С-60 во всем западном мире.
Хоутон поднял воротник куртки.
— Полагаю, нет нужды объяснять вам, мисс Келси: китайцы лезут из кожи вон, чтобы на каком-нибудь из этапов опередить нас. Мы хотим назначить вас ответственной за геологическую разведку на втором участке. Изучите все, что сумеете. Покончив с делами в Женеве, мы заедем за вами и заберем. На выполнение задания у вас несколько дней — не недель.
Сара на миг лишилась дара речи. И поежилась, замороженная ледяным ветром.
— Откуда вы меня заберете? — спросила она нерешительно.
— В Антарктику мы отправимся очень скоро, — добавил Хоутон.
Дверь за ним захлопнулась.

ВЗАИМОСВЯЗИ
Вселенная, возможно, не только более необыкновенная, чем мы воображаем, а более необыкновенная, чем мы в состоянии вообразить.
Джон Бердон Сандерсон Холдейн, генетик, биометрист (1892-1964)
42 000 футов над Северной Атлантикой
Внизу свирепствовала буря. Проливной дождь и шквальный ветер. Ледяные потоки на фоне устрашающе черного неба вдруг становились блестяще-белыми, когда хмурое тяжелое облако пронзал очередной разряд молнии.
Новэмбер Драйден, сделав нетвердый шаг вверх по проходу, никак не ожидала, что самолет опять качнет. Она вцепилась в подголовник сиденья, и Ричарду Скотту пришлось схватить стаканчик с откидного столика, чтобы не расплескалась вода.
Он взглянул на студентку.
— Ты в порядке?
Новэмбер провела рукой по губам. Лицо ее было белым как полотно, на лбу поблескивали капельки пота.
— Неужели я выгляжу нормально, профессор?
— Нет. Ужасно выглядишь.
— Тогда зачем задавать глупые вопросы? — проворчала Новэмбер, устремляясь в ближайшую уборную.
Человек, сидевший рядом со Скоттом, одобрительно кивнул.
— Славная девочка.
Скотт улыбнулся — исключительно чтобы не показаться невежливым — и продолжил читать поразительный геологический доклад Сары Келси. Зачем ему прислали все эти материалы, для Скотта до сих пор оставалось загадкой. Неожиданно он вспомнил о том, что первым литературным произведением в истории человечества считается «Эпос о Гильгамеше», запечатленный на клинописных табличках. На его основании позднее был придуман библейский рассказ о Всемирном потопе и Ноевом ковчеге. Может, этот тип, Ральф Мейтсон, полагал, что найденные им доклинописные тексты содержат ту же историю? Потому и прислал Скотту доклад Сары Келси, так сказать, чтобы настроить на нужный лад. Очень интересно…
— Что вы думаете по поводу археологических исследований в Антарктике?
Скотт вскинул голову, отрываясь от чтения.
— Простите?
Самолет опять качнуло. Незнакомец указал на набор таких же документов на своем откидном столике.
— Здесь об этом написано.
Скотт посмотрел на соседа с подозрением. У него была испанская наружность, южный загар и густые черные волосы. Он сидел со скучающим видом, прислонившись к иллюминатору, но губы его трогала едва уловимая улыбка.
— Я… гм… до этого места еще не дочитал. Простите. Откуда вы меня знаете? — спросил Скотт.
Человек приподнял руку с бумагами. «Сказания о Всемирном потопе. Обзор мифологического наследия о самовоспроизводящемся начале».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66