— Надо будет поднять их.
— Только бы добрались.
Новэмбер буквально слышала, как стучит в груди сердце. Сил почти не оставалось, а мост, к которому они с Гэнтом тащили боеголовку, никак не приближался.
Она не смотрела по сторонам, но ощущала приближение толпы, катящейся с обеих сторон, будто волна битого стекла. Острия сабель царапали кристаллизованную воду, производя такой раздирающий душу скрежет, что казалось, сотня грузовых поездов одновременно сбросили тормозные колодки, чтобы избежать лобового столкновения.
Крик застрял в горле комком стопроцентного ужаса.
В конце концов Новэмбер не выдержала и повернула голову, и в тот же миг ближайшие к ней големы вскинули длинные тонкие сабли, изготавливаясь к последней, смертельной атаке.
Она сама не знала, как ей удалось сохранить присутствие духа. Просто что-то подсказало — пора воспользоваться последним имеющимся в запасе средством. Девушка выхватила акустический прибор, поднесла к губам и, не меняя ритма бега, прокричала в трубку:
— Зихамту! Зихамту! Зихамту!
Передняя шеренга разъяренных, размахивающих саблями големов как будто взорвалась, оставив после себя облачко наэлектризованной пыли.
Но за первой шеренгой атакующих показалась вторая. Големы выставили оружие, показывая, что намерены нанизать ее на острия сабель.
Хиллман стрелял и стрелял, посылая пули в самую гущу врагов. Он знал, что не сможет перебить их и даже убить. Знал только, что должен свалить на землю как можно больше этих тварей, задержать их и тем самым выиграть время для Новэмбер и Гэнта.
— На-ка! Хлебни свинца! Не нравится?
— А-а-а! — страшно взревел Майкле, так что оба несших его мужчины вздрогнули.
Майкле пытался перенести вес тела на ноги, даже зная, что они все равно его не удержат. Ничего не получалось. Хиллман и Юнь не могли нести его дальше, им нужно было остановиться. Остановиться, чтобы кто-то один взвалил раненого на спину.
Команду дал Хиллман. Сунул автомат в руки другу.
— Вот, держи, ладно?
Юнь знал, что делать дальше. Он помог Хиллману и пошел вперед.
Нести Майклса было тяжело, он висел на плечах мертвым грузом, но Хиллман не мог оставить товарища.
— Стреляй! Мочи тварей!
И Майкле стрелял, бил длинными очередями, круша шеренгу за шеренгой. Но этого было мало. Хиллману просто не хватало скорости, чтобы не дать големам приблизиться. Еще несколько секунд — и волна накрыла их.
Паника — плохой помощник. Хиллман поскользнулся и упал на колени, но, несмотря на прострелившую колено острую боль, ухитрился удержать груз на спине.
Да только что толку…
Патроны кончились.
— Ты как, дружище? — хрипло спросил он. — В порядке?
— Угу, — последовал ответ.
Ничего больше Майкле сказать не успел. Последним, что он увидел, подняв голову с плеча товарища, был громадный голем и тонкое, зазубренное лезвие, которое с удивительной легкостью прошло между глаз морпеха.
Юнь больше не слышал их. Двух друзей.
Он знал, что не должен оглядываться, но видел, что Новэмбер и Гэнт еще не добрались до моста. Нужно помочь, задержать врага. Отвлечь его на себя.
Китаец остановился. Как всегда, решение было принято не в спешке, а сознательно, обдуманно. Он опустил автомат, и големы тут же отреагировали, изменив курс, чтобы атаковать его.
Стоявшие на мосту не могли поверить глазам. Пирс ухватился за перила моста и громко крикнул китайцу, чтобы тот поспешил, но ответа не было. Юнь уже все решил для себя. Он повернулся лицом к преследователям.
Он знал, что будет страшно, но не думал, что настолько.
Юнь не увидел всего, застав лишь окончание жуткой расправы — отрубленные головы обоих морпехов катились по застывшей поверхности канала.
И солдат закричал.
Отряд големов тут же свернул в сторону, устремившись к Юню, как стая почуявших добычу хищных рыб. Только вот гнаться за ней не пришлось — Чоу Юнь не убегал, но готовился сам встретиться со своими демонами.
С ужасом наблюдал солдат за тем, как передний голем неспешно подошел к нему и, как-то странно сморщившись, принял вдруг облик Янь Нинь.
Как она оказалась в городе?
— Пора, мой милый, нам воссоединиться, — бесстрастно объявила его мертвая любовница.
Он издал последний, дикий предсмертный крик и выпустил длинную очередь в приближающуюся женщину. Но все, что ему удалось, это остановить ее на короткое мгновение. Кристаллический двойник Янь Нинь улыбнулся и сделал еще один шаг вперед.
Удар сзади застал солдата врасплох — тонкое и острое кристаллическое лезвие вошло ему в спину, пробило живот и уткнулось в подбородок.
— Зихамту! — крикнул Гэнт. Глупый боевой клич. Непривычный. Однако желаемый результат был достигнут. — Зихамту!
От удара звуковой волны враги рассыпались на месте, осыпая преследуемых дождем серой пыли. Время от времени тот или иной сообразительный голем успевал увернуться, теряя только руку или ногу.
Добежав до моста, парочка увидела свисающие сверху веревки.
Отстегнув замок, Гэнт привязал к одной из них ящик с боеголовкой, потом повторил эту же операцию с канатом Новэмбер и махнул рукой.
— Поднимайте!
— А вы? — крикнул Мейтсон.
— Поднимайте!
Пятерка на мосту прекратила споры и взялась за дело. Тяжелый контейнер взлетел вверх, где его подхватили и перебросили через перила три пары рук.
Одну веревку тут же бросили вниз, со второй пришлось повозиться, но через несколько секунд и она последовала за первой.
Големы быстро приближались.
Новэмбер ухватилась за первый канат и крикнула, чтобы ее поднимали, предоставив Гэнту отбиваться в одиночку. Самый ловкий из нападавших прыгнул к ним с расстояния в несколько ярдов, занеся над головой саблю с явным намерением разрубить обоих.
Новэмбер успела крикнуть в трубку и отвести угрозу, но пример оказался заразительным. На Гэнта бросились сразу трое, и майору ничего не оставалось, как вступить в рукопашную.
Уложив первого голема ударом ногой в голову, он воспользовался им как трамплином и, подпрыгнув, ухватился за ногу Новэмбер.
Не зная, кто ее схватил, девушка взвыла от ужаса и едва не выпустила веревку. Пальцы соскользнули на несколько дюймов, но она все же удержалась.
Гэнт скрипнул зубами и, заметив выступающую из-под моста балку, оттолкнулся от нее ногами и тем самым дезориентировал следующего противника. Голем налетел на кристаллический выступ и повис на нем. Тело его задергалось и задрожало, а потом просто слилось с кристаллом.
Големы внизу в замешательстве остановились, жадными взглядами провожая ускользающую добычу. В последнее мгновение один из них, недовольный таким поворотом событий, подпрыгнул и, махнув саблей, ухитрился срезать подошву с сапога майора.
Но не только. Гэнт вскрикнул, почувствовав, как лезвие рассекло стопу и из раны хлынула кровь, однако не растерялся: все же выбрался на мост и, перевалившись через ограждение, упал рядом с обессиленной Новэмбер. Перекатившись на спину, он схватился за ногу и услышал сочувственный голос Пирса:
— Больно?
Сара проверила боеголовку и контейнер. Что-то было не так, она чувствовала это, но что именно, понять не могла. Присмотрелась к замкам — они были взломаны, причем изнутри, словно кто-то забрался внутрь и раздался так, что металл не выдержал. Сара осторожно открыла их, откинула крышку…
И вздрогнула от удивления.
Гэнт со стоном поднялся на ноги.
— В чем дело? — хмуро спросил он и подковылял ближе, оставляя за собой кровавый след.
Кучка проводов, сломанные части, обгоревшая панель управления — боеголовку вывели из строя.
— И это стоило трех жизней? — пробормотал, выглядывая из-за его плеча, Хаккетт.
Майор, молча присев, принялся перебирать груду никчем-ного хлама.
— Я бы ничего здесь не трогала, — предупредила Сара, но он как будто и не слышал.
— Что с ней? Что случилось с моей бомбой? Черт возьми, я так на нее рассчитывал! — Голос майора дрожал от огорчения.
Не успел он подняться, как из мусора стали выползать крохотные стеклянные паучки. Пользуясь длинными, похожими на иголки ножками, они пробежали по полированным стальным компонентам и устремились в атаку на Гэнта.
Майор вскрикнул от боли и, махнув рукой, отбросил маленьких злобных тварей в сторону. Сара вспомнила, что видела подобных в туннеле Гизы, только те были куда миролюбивее. Шагнув к контейнеру, она решительно его опрокинула, и содержимое рассыпалось по кристаллическому полу.
Крошечные насекомые пронзительно запищали и попытались разбежаться, но были настигнуты низкочастотными волнами, которые испускала сама улица. Серия последовавших за этим хлопков напоминала взрывы китайских хлопушек.
Гэнт опустил голову.
— Я все провалил, — в отчаянии пробормотал он. — Мы не выполнили приказ. Облажались.
Однако у Скотта, который все еще стоял у перил, спиной к остальным, глядя на сгрудившихся внизу големов, было на сей счет иное мнение.
— Все будет хорошо, — уверенно заявил он. — Я знаю.
С этими словами профессор вставил акустическое устройство в одно из многочисленных углублений, устроенных по всей длине стены, и пробормотал вполголоса что-то неразличимое.
С опозданием поняв, что он делает, големы кинулись врассыпную. Те, кто находился ближе к берегу, успели спастись. Другие, почувствовав опасность, стали прыгать на выступающие под мостом балки, о чем пожалели почти сразу же, потому как вода под ними, пребывавшая до того в кристаллизованном состоянии, внезапно задрожала, заблестела и обрела привычную текучесть.
Те из големов, кто еще оставался внизу, мгновенно пошли ко дну.
Хаккетт покачал головой.
— Так и не научились плавать. — Скотт никак не отреагировал на шутку. — Впрочем, однажды этот город уже затапливало, верно? Наверное, они были внутренне готовы к чему-то такому.
Профессор даже не улыбнулся.
Вода внизу была на удивление спокойной, почти неподвижной и такой чистой, такой прозрачной, что, присмотревшись, можно было увидеть дно, на котором не без труда угадывались темные фигуры погрузившихся големов.
Они не утонули! Более того, оказавшись отличными пловцами, чудовища снова собирались вместе.
Скоро это поняли все, хотя первым опасность оценил Мейтсон.
— Идея-то оказалась не такой уж и отличной, профессор. Нет-нет. Пожалуй, нам лучше уйти отсюда побыстрее.
Сидевший на земле Гэнт поднял голову.
— И куда вы предлагаете направиться?
Мейтсон ткнул пальцем в Скотта.
— Туда, куда он скажет.
— А поточнее?
— Понятия не имею. — Мейтсон пожал плечами. — Но уходить действительно надо. — Он оглянулся на увеличивающийся рой големов. — Эти ребята явно что-то замышляют.
Майор тяжело поднялся. Опираться на раненую ногу было больно, но Гэнт не подал и виду и даже поправил одежду.
— А о чем нам беспокоиться? Попросите своего приятеля сделать что-нибудь, раз уж он так много знает об этом городе. И почему вы думаете, что он уже не превратился в одного из них и не заведет нас в ловушку?
— Перестаньте! Что вы такое говорите! — запротестовал Пирс.
Скотт успокоил его, взяв за руку.
— Я в порядке, — сказал он совершенно бесстрастно. — Послушайте, майор. Я подключен к городу. Я поддерживаю постоянную связь с машиной. Однако мне понятны не все детали. Я лишь знаю, куда нам идти и что делать, потому что спросил об этом.
Гэнт резко шагнул к лингвисту и схватил его за воротник.
— Хватит с меня этой космической ерунды! Наслушался! Вы сейчас же скажете, что там, впереди, или, клянусь богом, я отправлю вас на корм вон тем рыбкам. Итак, куда мы идем?
Остальные беспокойно переглядывались, не зная, что делать, но на Скотта выпад майора не произвел, похоже, особенного впечатления.
— Мы идем туда. — Он указал рукой на громадную пирамиду, опиравшуюся на четыре статуи. — Там контрольный центр.
Гэнт сжал пальцы.
— И что мы будем делать, когда попадем туда?
— Вы — ничего. А я войду внутрь и… умру.

Жертвоприношение
— Ричард, вы войдете в эту камеру и уже не выйдете? О чем вы, черт возьми, говорите! А ваша дочь! Подумайте о ней!
Скотт сдержанно улыбнулся.
— Ральф, если кто-то не войдет туда, моя дочь умрет. Все наши дети погибнут. — Он принужденно усмехнулся. — На самом деле все очень просто.
— У нас тридцать минут, — заметил Пирс, посмотрев на часы. — И что, это и есть самое лучшее, что вы можете предложить? Почему вы должны умереть? Не понимаю. — Он схватил Гэнта за руку. — Отпустите его, черт бы вас побрал! Уберите от него свои гребаные руки. Ричард, что это нам дает?
— Мне нужно подключиться к этой штуке. Стать с ней одним целым. Единственный способ дать ей знать, что мы, человеческий род, пережили последний потоп и успешно развивались, это физически соединиться с машиной. Сделать это должны двое. Дать ей познать нашу сущность. Машина свяжется со мной на субатомном уровне. Получится что-то вроде сплава. При этом я утрачу видимую человеческую форму, но на короткое время останусь человеком. В моем распоряжении будут все ресурсы и знания, накопленные человечеством за тысячи лет. Представьте, я получу доступ к наследию бесчисленных цивилизаций.
Моим вкладом в эту сокровищницу знаний станет та информация, которой располагает человек двадцать первого века:
главные центры обитания, состояние экосистем, положение в зонах, требующих защиты. Я смогу контролировать всю глобальную сеть и распределять неисчерпаемые запасы энергии. Задача машины — превратить нашу планету в один гигантский кристалл. Моря, воздух, жидкое внутреннее ядро — все станет твердой, неподвижной массой. На одно короткое мгновение Земля предстанет образцом порядка в Солнечной системе хаоса. Я предотвращу катастрофу. На одно мгновение я… я стану Богом… а потом умру.
— Пути назад не будет. Я распадусь на частицы. Сделаюсь частью этого… устройства. — Он выдержал паузу, давая остальным время обдумать услышанное, затем добавил: — Близится Пасха, древний праздник жертвоприношения и возрождения. Так сказано во всех мифах — будущее человеческой цивилизации основано на идее жертвоприношения. — Он улыбнулся, и его улыбка, спокойная улыбка мудреца, рассеяла сомнения и страхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66